Проклятый дом

– А у кого вы работали?

– Это хорошие знакомые Светланы Павловны – Селивановы. Денис Алексеевич Селиванов и его жена Анастасия Юрьевна. Оба очень приятные люди.

«Селиванов! – мелькнуло в голове у Гурова. – Это же тот самый человек, которому Светлана Кириллова хочет доверить управление всем имуществом покойного мужа! Очень интересно!»

– А почему же вы перестали у них работать, если вам там было хорошо? – заинтересованно взглянул он на гувернантку.

– Причина простая – дети выросли, – ответила Татьяна. – Обе девочки выросли, и гувернантка им больше не нужна.

– Понятно… – протянул Гуров. – А скажите…

Однако он не успел сформулировать свой вопрос. Сзади, от дома, послышался голос хозяйки, звавшей их:

– Лев Иванович! Татьяна! Ужинать!

– Ох, извините, я совсем вас заговорил. Идемте, а то без нас все съедят, – с улыбкой проговорил Лев.

Они повернули и мимо цветников двинулись обратно к дому.

– Так вы будете сидеть за столом вместе с нами? – войдя в холл, уточнил он.

– Да, Светлана Павловна мне так сказала, – ответила Красовская. – Я, в общем, была готова и со слугами, или вообще одна, но она сказала, что я должна сидеть за общим столом. Правда, вместе с детьми. И, конечно, я должна приглядывать за ними во время еды. То есть как бы отдыхать, но как бы и работать.

Здесь они разделились: Гуров отправился прямиком в столовую, а гувернантка поднялась наверх, в детскую, чтобы привести с собой малышей. В столовой Лев застал всех, кого видел на оглашении завещания. Во главе стола сидела хозяйка, рядом с ней адвокат Бессонов. По другую сторону от вдовы сидели ее брат Борис и его жена Настя. Место рядом с Бессоновым пустовало, очевидно, оно было предназначено для полковника. А еще три пустых места между ним и Настей, как видно, предназначались для детей и гувернантки.

Экономка начала разносить тарелки с едой. В это время послышались детские голоса и в столовую вошли Ната и Слава в сопровождении Татьяны Борисовны. Адвокат Бессонов открыл стоявшую перед ним бутылку «Бордо» и налил его хозяйке, себе и Насте. Борис Новиков, в свою очередь, взялся за стоявшую на столе бутылку дорогого виски, налил его себе и предложил Гурову. Тот не стал отказываться, хотя подумал, что самому виски предпочел бы рюмку «Столичной».

Постепенно завязалась беседа – сдержанная, как и полагается после похорон, но в то же время уже не такая мрачная, как бывает на поминках.

– Так вы сколько планируете погостить у нас? – спросила Светлана Павловна у брата. – Я надеюсь, что хотя бы недельку пробудете?

Однако в ответ и Борис, и его жена дружно покачали головами.

– Как же мы пробудем здесь неделю? – ответила за них обоих Настя. – Нет, я не могу оставить нашу малышку с няней на такой срок. И потом… В этом месте происходит что-то странное.

– Правда? – удивленно посмотрела на нее Светлана. – Что же такое у вас случилось?

– Ну, во-первых, вещи, – стала объяснять Настя. – Я хорошо помню, что после приезда разложила все вещи в шкафу по полкам. А когда приехала после поминок, все они валялись в общей куче на дне шкафа, среди коробок с обувью. Я не знаю, кто мог это сделать, но это просто возмутительно!

Последнюю фразу она произнесла, выразительно взглянув на экономку Лену, которая как раз в эту минуту внесла в столовую большое блюдо с салатом. Лицо экономки выразило возмущение. Поставив салат на стол, она повернулась к Насте и сердито произнесла:

– Это вы на меня, что ли, намекаете? Я в вашу комнату после вашего приезда ни разу не заходила! Зачем мне это надо? Все, что нужно, я заранее приготовила, постель застелила, уборку сделала. У меня и других дел хватает, чтобы в ваших вещах рыться. И вообще, если на меня так наговаривают, я здесь не останусь. Больно надо! Что, я себе работы не найду? Работать в доме с нечистой силой, да еще оскорбления всякие выслушивать!

Произнеся эту тираду, Лена решительно повернулась и вышла из столовой. Светлана Павловна проводила ее растерянным взглядом. Ей, видимо, хотелось успокоить рассерженную экономку, чтобы не потерять ее и не остаться без прислуги, но в то же время она не считала возможным бросить гостей. На помощь вдове пришел адвокат Бессонов. Он встал и вслед за экономкой вышел из столовой. Вскоре из кухни послышался его голос, который успокаивал Лену Зайцеву.

Воспользовавшись паузой в разговоре, Гуров повернулся к Насте и спросил:

– Значит, все вещи были свалены в кучу, в полном беспорядке?

– Да, это было просто ужасно! Белье, платья, косметика – все вместе, словно в мусорном баке!

– А вы, когда уезжали на похороны, прежде чем уйти, запирали комнату?

На этот вопрос вызвался ответить Борис:

– Да, я запирал. И ключ положил себе в карман.

– А когда вы вернулись, комната была заперта?

– Да, и вообще на первый взгляд все вроде было в порядке. Я открыл жене дверь и вышел во двор – мне хотелось покурить. А когда вернулся, она была в совершенном расстройстве и показала мне эту свалку в шкафу.

Гуров вновь обратился к Насте:

– А больше до ужина ничего не случилось? Только этот беспорядок с вещами? Или было еще что-то странное?

– Да, случилось еще кое-что. Но как вы догадались?

– Мне так положено – догадываться о всякого рода неприятностях. Так что именно случилось?

– Понимаете, какая странность, – начала рассказывать Настя. – Я только пережила шок от вида сваленных в кучу вещей, начала все снова разбирать, раскладывать по полкам. Сижу на скамеечке возле шкафа, вожусь. И вдруг слышу, как от двери донесся какой-то щелчок. Я встала, подошла к двери, повернула ручку… Но дверь не открылась. Она была заперта! Кто-то меня запер в комнате! Я занервничала, стала искать ключ… Я была почти в истерике! Тут вспомнила, что ключ у Бори, позвонила ему. Он пришел и открыл дверь.

– Да, вот, собственно, и все приключение, – вступил в разговор Борис. – Вроде ничего особенного. Но вместе с этим покушением на наши вещи все это произвело на нас гнетущее впечатление, особенно на Настю. Поэтому мы решили… – При этих словах Борис повернулся к сестре и теперь говорил, обращаясь к ней: – Мы решили уехать послезавтра. Ты уж извини, Светик, но иначе не получается.

– Да, я понимаю… я все понимаю… – проговорила Светлана Павловна.

В это время в столовую вернулся Бессонов. Он сел на свое место и, понизив голос, сообщил:

– Я все уладил. Она остается. Я заверил вашу экономку, что ее никто не хотел обидеть, и меньше всех – вы, Светлана Павловна. Я также обрисовал ей, насколько она здесь сейчас нужна, какой она ценный работник… В общем, сказал все, что положено. Но я попрошу всех в дальнейшем обращаться с нашей экономкой как можно уважительнее. Иначе она действительно может уйти, а для нашей хозяйки это станет большой неприятностью.

– Я очень, очень вам признательна, Александр Григорьевич! – сказала вдова. – Что бы я без вас делала!

Ужин подходил к концу. Лена Зайцева, храня на лице равнодушное выражение, убрала грязную посуду и подала чай. Затем, повернувшись к хозяйке, спросила:

– Теперь мне можно идти, Светлана Павловна? Посуду после чая я завтра утром помою и уберу все.

– Да, конечно, Лена, идите, – кивнула ей Светлана. – Вы и так сегодня задержались, спасибо вам.

Экономка вернулась на кухню за своей сумкой, затем прошла через столовую к выходу. Гуров слышал, как стукнула, выпуская ее, входная дверь. Он вообще прислушивался ко всем звукам, доходившим до столовой. Впрочем, не все можно было услышать – дети, поедая торт, очень расшумелись, и Татьяне Красовской пришлось их успокаивать. Лев задумался. У него не выходил из головы рассказ Насти о сваленных в беспорядке вещах, а главное – о запертой неизвестно кем двери. Когда чаепитие уже подходило к концу, он неожиданно спросил у хозяйки:

– Скажите, а все двери в доме запираются?

– Да, кажется, все… – неуверенно ответила Кириллова. – Впрочем, я не проверяла. А что тут такого?

– Двери детской тоже запираются? – продолжал расспрашивать Лев, не обращая внимания на вопрос хозяйки.

– Да, кажется… Да, точно, они запираются. А что?

– Скажите, в данный момент все слуги, что у вас работают, уже ушли? В доме присутствуют только те, кто находится здесь, в столовой?