В то же время, как Яковлевич, вывернув кренделем локти, нес поднос, уставленный различными солеными яствами, а Пелагея, склонив набок голову и закусив, в знак осторожности, верхнюю губу, тащила другой поднос с двумя графинами разной водки, бутылкою хереса и двумя бутылками столового вина, по усыпанному песком двору уездного училища простучал легкий экипажец. Вслед за тем в двери кухни, где Женни, засучив рукава, разбирала жареную индейку, вошел маленький казачок и спросил:
– Дома ли Евгения Петровна?
– Дома, – ответила Женни, удивленная, кто бы мог о ней осведомляться в городе, в котором она никого не знает.
– Это вы-с? – спросил, осклабившись, казачок.
– Я, я, – кто тебя прислал?
– Барышня-с к вам приехали.
– Какая барышня?
– Барышня, Лизавета Егоровна-с.
– Лиза Бахарева! – в восторге воскликнула Женни, бросив кухонный нож и спеша обтирать руки.
– Точно так-с, оне приехали, – отвечал казачок.
– Боже мой! где же она?
– На кабриолетке-с сидят.
Женни отодвинула от дверей казачка, выбежала из кухни и вспорхнула в кабриолет, на котором сидела Лиза.
– Лиза! голубчик! дуся! ты ли это?
– А! видишь, я тебе, гадкая Женька, делаю визит первая. Не говори, что я аристократка, – ну, поцелуй меня еще, еще. Ангел ты мой! Как я о тебе соскучилась – сил моих не было ждать, пока ты приедешь. У нас гостей полон дом, скука смертельная, просилась, просилась к тебе – не пускают. Папа приехал с поля, я села в его кабриолет покататься, да вот и прикатила к тебе.
– Будто так?
– Право.
Девушки рассмеялись, еще раз поцеловались и обе соскочили с кабриолета.
– Я ведь только на минуточку, Женни.
– Боже мой!
– Ну да. Какая ты чудиха! Там ведь с ума посходят.
– Ну пойдем, пойдем.
– А вы еще не спите?
– Нет, где же спать. Всего девять часов, и у нас гости.
– Кто?
– Учителя и доктор.
– Какой?
– Розанов, кажется, его фамилия.
– Говорят, очень странный.
– Кажется. А ты от кого слышала?
– Мы с папой ходили навещать этого меревского учителя больного, – он очень любит этого доктора и много о нем рассказывал.
– А что этот учитель, лучше ему?
– Да лучше, но он все ждет доктора. Впрочем, папа говорил, что у него сильный ушиб и простуда, а больше ничего.
Девушки перешли через кухню в Женину комнату.
– Ах, как у тебя здесь хорошо, Женни! – воскликнула, осматриваясь по сторонам, Лиза.
– Да, – я очень довольна.
– А я пока очень недовольна.
– У тебя хорошая комната.
– Да, хорошая, но неудобная, проходная.
– Папа! у нас новый гость, – крикнула неожиданно Гловацкая.
– Кто, мой друг?
– Отгадайте!
– Ну, как отгадаешь.
– Мой гость, собственно ко мне, а не к вам.
– Ну, теперь и поготово не отгадаю.
Женни открыла двери, и изумленным глазам старика предстала Лиза Бахарева.
– Лизанька! с кем вы, дитя мое?
– Одна.
– Нет, без шуток. Где Егор Николаевич?
– Дома с гостями, – отвечала, смеясь, Лиза.