Война 2020. Керченский узел

– Чего это они меня нахлобучить должны? – надменно поджав губы, пробасил Ванька. – Приказ был четкий, в случае столкновения с бандитами сразу же открывать огонь на поражение. Тем более что вы первые начали, так что это вас нахлобучат!

– Вооот! – глубокомысленно изрек я. – Давай, чтобы никого не нахлобучили, договоримся, что бандосы активно отстреливались из здания весовой. Я даже скажу, что без вашей подмоги злодеи ушли бы в поле. Дескать, только бравые казачки не дали супостату сбежать.

– Окейна! – хлопнул рукой по подставленной ладони Пирогин в знак согласия. – Пойду своих ребят озадачу, че да как говорить надо.

– Все поняли, как на самом деле было? – спросил я у своих подчиненных, которые все это время стояли рядом и все слышали.

– Яволь, мой генерал, – отозвался Басурман.

Якут, Плов и Сникерс лишь молча кивнули в знак согласия.

– Палыч, а зачем ты отдал всю победу казакам? – спросил Курган. – Нам, по сути, эти казачки только все испортили. Мы замечательно и сами халабуду эту блокировали. Дождались бы приезда федералов и сдали бы нычку им. А так эти бегемоты вломились со своими БТРами и все здесь переломали.

– Я знаю, Леха, знаю, но поверь мне, так будет лучше. Пусть вся слава достанется казакам… им же достанутся и все последствия от этой славы, какие бы они ни были. Надо быть скромным, Леха, – подытожил я.

– Палыч, а может, нам от греха подальше свалить? – Плов кивнул головой в сторону прибывших федералов. – По ходу сейчас такой замес начнется!

Действительно прибывшие на двух «Выстрелах» и одном «Тигре» федералы совершенно не обрадовались тому погрому, который учинили казаки. Началась суета, крики. Пирогин крыл федералов матом и грозил расстрелять, но фээсбешники, видя что к ним подходит целая колонна, состоящая минимум из дюжины машин, не прогибались, а отвечали таким же матом Атаману.

– Блин! – выругался я. – Точняк, пацаны, это мы сейчас попадем. Значится, так, Плов и Сникерс, бинтуйте Муромского и Басурина. Бошки им обмотайте, ну и руки. Короче, сделайте мне из этих двух мумий. Если что, то всем говорим, что у нас два «трехсотых» с контузиями от взрыва гранат. Уяснили? И давайте, мужики, в темпе, я пойду к федералам навстречу, потяну чуток времени, а может, сразу договорюсь, чтобы нас отпустили на базу.

Договориться с федералами не получилось. Нас сразу же хотели разоружить и отправить в «управу», но я лишь многозначительно покрутил пальцем у виска и отдал по рации приказ Сникерсу в случае чего долбануть из «Утеса» по любому, кто пожелает забрать наше оружие.

Ситуация немного выровнялась, когда на место прибыли Серый, Камышин и Озеров. Мне разрешили отправить своих бойцов в расположение, тем более что у «контуженого» Кургана начался очень натуральный приступ с рвотой и пеной изо рта. Камышин даже предложил отправить раненых прямиком в городскую больницу, выделив машину для сопровождения, но я отказался, мотивируя тем, что у нас своя хорошая санчасть.

Ну, а мне пришлось до поздней ночи отвечать на вопросы, писать отчеты и объяснительные. Федералы пытали всю ночь. Допрашивали, расспрашивали, заставляли писать отчеты. И чего они ко мне так прицепились, других, что ли, свидетелей нет?! Те же казаки? Но нет, вцепились, как клещи в загривок собаки и кровь сосут. А все из-за Пирожка, который «сдал» меня, рассказав, что я приятельствовал с Бородачом. Наверное, еще и прибрехал с три короба, чтобы федералы от него отвязались. Скотина! Ну, ничего, Земля круглая, за углом встретимся!

Под развалами весовой нашли еще три тела, ни Бородача, ни майора ФСБ среди них не было. Вход под землю завалило, и разбор займет уйму времени, а потому что нефиг шмалять из гранатометов без разбору.

Около часу ночи появилось мое непосредственное начальство. Велехов Павел Сергеевич и его зам – Серега Бутенко. Босс разговаривал со мной больше часа, выведывая самые мелкие подробности боя. Вместе с начальством приехали и Плов со Сникерсом – их решено было проверить на полиграфе, меня-то уже проверяли.

Что-то мне вся эта активность не нравилась, уж больно много вокруг суеты и непоняток. Ясное дело, что нападение на федералов, расстрел и похищение – это событие не рядовое, тут такое случается редко. Да что там говорить, впервые у нас такое. Но и вся эта суета тоже непонятна. Вот скажите, на кой ляд трясти меня и моих людей?! Мы на эту операцию не напрашивались, нас на нее подрядили, а теперь эти же федералы мотают кишки на кулак, подозревая меня в сговоре с Бородачом.

Отпустили нас уже под утро. Оружие вернули в целости и сохранности, даже боезапас не уменьшился. Обратно ехали на командирском «Вепре», он же автобус на базе «ГАЗ-3901». Эта машина от армейской отличалась только цветом – вместо привычной зеленой расцветки она была белой, ну и внутри в салоне сиденья заменены на мягкие кожаные диваны, стоящие буквой Г. Мягкий диван и усталость сделали свое дело – я вырубился через минуту, как только машина тронулась с места. Проснулся уже на базе.

Велехов приказал всем отдыхать до обеда, но чтобы в 14:00 были у него с докладом. Есть не стал, хоть и был чертовски голоден. Запер оружие в шкафу-сейфе, упрятав туда же часть амуниции.

Дома никого не было, и не должно было быть, Алие на дежурстве и вернется после девяти. Принял душ и завалился спать. День был долгий и тяжелый. Надо отдохнуть. Засыпал с ощущением чего-то несделанного, как будто что-то забыл.

* * *

Разбудил меня поцелуй в шею. Я лежал не шевелясь, изображая из себя глубоко спящего человека. Алие стянула с меня одеяло, поцелуи стали опускаться ниже, вначале грудь, потом живот, потом…

– Ну, я же вижу, что ты уже не спишь, – рассмеялась Алие. – Вон как стоит!

Я даже не дернулся, продолжая изображать из себя спящего, хотя это было очень тяжело.

– Хорошо, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, – с этими словами девушка уселась на меня сверху, оседлав, как опытная наездница.

Вот тут я уже не выдержал и взвыл от наслаждения…

Барахтались мы с Алие долго – больше часа, первый раз все случилось стремительно и быстро, зато во второй заход было долго и страстно, крики девушки были слышны, наверное, и на другом конце базы, хотя кричать, похоже, должен был я, потому что она мне всю спину ногтями изодрала.

Потом мы завтракали, а точнее, обедали, потому что на часах стрелки перевалили за час дня. Алие очень хорошо готовит, трапеза состояла из тушенного в сметане кролика с овощами. С едой у нас вообще проблем не было, наши с Алие «офицерские» пайки могли прокормить втрое больше людей.

Я рассказал своей подруге, что со мной приключилось, она мне рассказала, что происходило на базе в мое отсутствие. Потом пили кофе с пирожными.

Кофе варил я. Для меня это целый ритуал, в который никого не допускал. Подруга, зная это, никогда не притрагивалась к турке, перебиваясь растворимым кофе в мое отсутствие.

Кофе варил на песке в серебряной джезве. Песок тоже был специальным – кварцевым. Ну и жаровня была не просто так, а заказанная аж в Арабских Эмиратах. Жаровня была электрическая, что позволяло песку прогреваться равномерно.

Пока песок прогревался в жаровне, измолол кофейные зерна в ручной кофемолке, вот именно здесь и нужна грубая мужская сила, ибо чем мельче помол, тем насыщеннее получается напиток, а покупать уже молотый кофе – это фу-фу-фу! Да, и самое главное – вода. Вода тоже не всякая подойдет. Понятно, что не из крана, но и бутилированная после всех этих очисток тоже не канает. Идеально подходит вода из горных родников или талая из ледников. Но где ж ее взять? Разве что заказать у знакомого, который регулярно мотается в столицу Крыма, проезжая через Старый Крым, где и можно набрать той самой воды, вот только хранить ее приходится исключительно в стеклянной посуде, прикрытой такой же крышкой, и в холодильнике.

Больше всего мне нравилось наблюдать краем глаза за Алие в тот момент, когда я варил кофе, она смотрела на меня с таким восхищением, а в ее больших карих глазах читалось какое-то детское удивление и ожидание праздника, что мне порой становилось неловко.

Конечно, следует отметить, что мне с Лией, вообще, повезло, она была очень красивой и умной. Причем красота у нее была какая-то неземная – большие, выразительные глаза темно-карего, почти черного цвета, длиннющие бархатные ресницы, прямой нос, слегка припухлые губы и очень красивая улыбка. И волосы! Черные как смоль, длинные, вьющиеся. Дольше всего мой взгляд задержался на фигуре девушки, а точнее, на груди. Дома Лия предпочитала ходить без лифчика, накинет майку или футболку и щеголяет в ней, сводя меня с ума от желания. Ее груди были идеальной формы и пропорции, их венчали большие соски, задорно торчащие вверх. Сейчас на Алие была моя футболка, которая скрывала ее фигуру, но грудь и изгибы талии все равно угадывались при каждом движении девушки. Кстати, талия у нее была очень тонкой, при желании я мог ее заключить в кольцо своими ладонями.

– Воин, перестаньте пялиться на бедную девушку и следите за джезве, – сыронизировала Алие, глядя на меня поверх журнала.

– А почему девушка бедная? – спросил я, вынимая турку из нагретого песка, тем самым не давая напитку вскипеть.

– Потому что витязь надолго оставляет ее одну.

– Неправда, – парировал я, вновь погружая турку в песок. – Душа витязя всегда с тобой, а покидает тебя только его тело и то ненадолго. Всего каких-то пара дней. Что читаешь?

– Наконец пришли мои журналы, – девушка встряхнула глянцем обложки, показывая ее мне. – Между прочим, с задержкой в неделю.

Судя по названию, журнал был «не наш» и, как всегда, связан с медициной. Я, кажется, говорил, что моя Лия не только безумно красива, но еще и чертовски умна, так вот, она в совершенстве владеет тремя иностранными языками: английским, французским и турецким, и это не считая того, что родных у нее два языка – татарский и русский.

Ну, а так она у меня по профессии – акушер-гинеколог, а еще на ней УЗИ и несколько других аппаратов для различных диагностик у женщин. Лия работает в санчасти нашего предприятия. Хоть в штате у нас женщин не так и много, меньше десяти процентов от общего числа, но работы Алие хватает – она считается одним из самых лучших специалистов в своей области, к ней на прием приезжают даже из столицы Крыма. А уж сколько раз ее пытались переманить на материк, и не сосчитать, но она упорно отказывается.

Честно сказать, я даже не знаю, почему она так упорно держится за свое место. Деньги? Все-таки зарплаты у нас высокие, здесь Лия получает втрое больше, чем в государственной клинике, а если прибавить к этому еще и «бонусы» за частных клиентов, то получается – чуть ли не в десять раз выгоднее. Но, думаю, дело не в деньгах, вернее, не только в них, все-таки в частной клинике где-нибудь в столице или большом областном центре Лия получала бы никак не меньше. Здесь дело было в чем-то другом. В чем, не знаю, и, честно говоря, даже не хочу знать. Боюсь спугнуть, вдруг подруга соберется и уедет на Большую землю, оставив меня одного.

– Милый, тебе идти пора, – проворковала девушка, выдергивая меня из задумчивого состояния.

– Действительно, пора, – часы показывали без четверти два. – А ты чем займешься?

– Дочитаю статью в журнале, уберусь дома и приготовлю тебе чего-нибудь вкусненького на ужин. Балеш хочешь?

– Конечно, хочу.

– Тогда я Колю с Викой позову. Договорились?

– Договорились, – чмокнул Лию в подставленную щеку и вышел в коридор.

Накинул на себя фирменную куртку, кепку, обул легкие ботинки. Перед выходом посмотрел на свое отражение в зеркале. Ну и рожа у тебя, Шарапов! С внешностью, а точнее, с лицом, были некоторые проблемы, которые образовались после того, как в трех метрах от меня взорвался ВОГ, прилетевший с укропской стороны. Мелкие осколки изодрали мне всю морду. Хоть ранение было не опасным для здоровья, голову прикрыл шлем, а глаза – защитные очки со специальным стеклом. Но вот правая щека, часть шеи и плечо усеяло кривыми бороздами шрамов. Плюс ко всему этому были еще на макушке два шрама – эти еще с армейки, привет от дедов, вздумавших осадить буйного салагу, то есть меня, табуреткой.

Каждый раз, глядя в зеркало, думаю одно и то же – и что Лия во мне нашла? С ее-то внешностью и умом она могла бы окрутить любого, а она почему-то выбрала меня. Странно! Ну да ладно, выбрала и выбрала, мне же лучше!