Доброволец

До самой ночи я работал не покладая рук: вымыл бассейн, убрался в доме и бане, подмел во дворе, прошелся газонокосилкой в саду, подключил холодильник и морозильную камеру, вытащил из сарая мангал, переносную печку и коптильню. Уснул уже за полночь.

Проснулся по будильнику в 9 утра, как раз успел приготовить себе легкий завтрак и, включив ноутбук, стал смотреть онлайн-трансляцию парада на Красной площади. Зрелище было эффектное и захватывающее, все-таки у нас в России самая лучшая армия в мире, хрен кто на нас полезет, в один миг переломаем хребет вражине!

К обеду я уже был изрядно навеселе – усосал пол-литра коньяка под жаренное на мангальной решетке мясо. Созвонился с Клюевым и узнал, как обстоят дела. Оказалось, что все складывается даже лучше, чем ожидалось: к вечеру в мою скромную фазенду в Куравлевке прибудет веселая компания в количестве от десяти до пятнадцати рыл, где будет численный перевес прекрасной половины человечества, среди них, сто процентов, век воли не видать и еще множество клятв, будет не только студентка Шикина, но и внучка ректора нашего университета, студентка второго курса истфака Ларочка Павлина. Оказывается, они с Шикиной – лучшие подруги. Но Клюев тут же поставил твердое условие, что ректорская внучка – его боевой трофей, и он ее никому не отдаст.

Все складывается просто супер! Правда, настроение почему-то было поганое, чувствовалась какая-то тревога и приближение надвигающейся беды. Как будто ты оказался в чистом поле в легких шлепках и шортах, на небе до этого не было ни облачка, и тут набежали тяжелые свинцовые тучи, и ты понимаешь, что сейчас ливанет такой дождяра, что вымокнешь до нитки, заболеешь… и умрешь!

Когда на экране ноутбука началась трансляция шествия «Бессмертного полка», настроение испортилось окончательно, навалилась такая тоска, что хотелось выть, я махнул залпом полный стакан коньяка и с недоумением принялся таращиться на зависшее изображение. Связь внезапно оборвалась, и на экране застыла картинка, показывающая безоблачное небо, на фоне которого медленно плывут к земле три больших парашюта красного, белого и синего цвета. В мобильном телефоне тоже не было ни связи, ни интернета. Посчитав, что это некий знак, я махнул еще одну стопку коньку и, окончательно опьянев до состояния зюзи, завалился спать.

Проснулся уже вечером от того, что кто-то тарабанил в калитку.

– Чего? – зевая и шатаясь от похмелья, спросил я, подойдя к калитке.

– Игнатыч где? – спросил мужской голос с той стороны.

– Укатил к внукам, – ответил я, открывая калитку. – Я за него. Чего хотели? Он мне свой дом доверил.

На улице стоял кто-то из односельчан, но как его фамилия и тем более имя, я не помнил, знал, что местный, и все. Невысокий толстенький мужичок, облаченный в пятнистые штаны и тельняшку. Судя по выхлопу, он, как и я, трезвостью не страдал.

– Ты Игнатыча вряд ли заменишь, – глубокомысленно изрек мужик. – Хотел его позвать к Юркиным, мы там с мужиками собрались, думали, решали, чего теперь делать. Может, пора манатки собирать да идти в лес схроны копать, он все-таки человек военный, знает, как все это лучше обустроить.

– Чего? – удивился я. – Какие схроны? Перепили, что ли?

– Как какие? Партизанские. Нет оно понятно, что мы не на самой границе живем и до нас враг может вообще не дойдет, но лучше перебдеть, чем недобдеть.

– Слушай, мужик, извини, не помню, как тебя зовут. Я – Леха. – Я протянул руку для рукопожатия. – Но ты лучше к дяде Толе со всяким бредом не лезь, я его сто лет знаю, он ведь может и по морде дать за глупые шутки.

– Артем, – представился визитер. – Какие уж тут шутки, когда такое вокруг происходит!

– Да что происходит-то? – не понял я, о чем говорит Артем. – Что? Инопланетяне высадились на Красной площади или Собчак родила от Путина?

– Ты что, не в курсе?! – ошарашенно выпучил глаза Артем. – Ты что, телек не смотришь и радио не слушаешь?

– Почему, смотрю. Я, правда, пару часов проспал, как конь. Так что произошло-то?

– Москву и Питер взорвали к чертям собачьим! Сбросили ядерные бомбы, оба города в труху!

– ЧТО??? – У меня потемнело в глазах, а горле застрял комок недоумения. – Как?! А что ж наши ПВО? Много жертв?

– Во время шествия «Бессмертного полка» на Москву упало три ядерных заряда. Жертв – миллионы. В Питере та же история! Потом наши начали сбивать гражданские самолеты, вроде как заряды были сброшены с борта обычного пассажирского «Боинга».

Я тут же вспомнил застывшую картинку на экране зависшего ноутбука – летящие к земле парашюты красного, белого и синего цвета. Блин! Так там же были наши студенты и преподы!! Твою мать, у меня же там куча друзей была в тот момент! Я сам там должен был быть!!! Дядя Толя мне жизнь спас! Капец!!!

– Ну ладно, я тогда к мужикам пойду, скажу, что Анатолия Игнатьевича нет дома.

– Подожди, я с тобой!

Быстро накинув на себя куртку, побежал догонять ушедшего в конец улицы Артема. В доме сельского главы собралось несколько десятков односельчан, которые много курили и бурно обсуждали последние новости, посреди стола стояло несколько радиоприемников, настроенных на местные радиостанции, из них шел поток последних новостей.

В сенях сидело несколько женщин, судя по опухшим лицам, они недавно ревели навзрыд. Оно и неудивительно. Тут даже самому тупому оптимисту будет понятно, что скоро начнется большая Война и что мужчинам вновь придется покинуть свои дома, оставив своих жен.

Артем представил меня как соседа Игнатьевича, того самого ученого из города, который в прошлом году вырыл у себя в огороде бассейн. Сказано это было таким тоном, что всем сразу стало понятно: я вроде дурачка, не знающего почем фунт лиха и не умеющего тратить деньги.

Я тихо присел на подоконник и внимательно слушал, о чем говорят другие, не вмешиваясь и не перебивая. В подобных ситуациях важно слушать и запоминать, что говорят окружающие, порой в стрессовой ситуации люди болтают много лишнего.

Оказывается, за те несколько часов, что я продрых пьяным сном, Россия получила самую большую плюху с времен развала Союза. В ходе нескольких терактов были уничтожены обе столицы нашей страны, число погибших, по самым скромным подсчетам, перевалило за несколько миллионов, а сколько будет на самом деле, никто не знал, ведь суммарно в Питере и Москве неофициально проживало около двадцати миллионов человек, а если учесть еще и гостей города, наполнивших столицы на майские праздники, цифра получалась вообще заоблачная, и очень многие из этих людей гарантированно погибнут в ближайшие часы. Их некому будет извлечь из-под завалов, некому будет оказать квалифицированную медицинскую помощь. Многие погибнут в ближайшие месяцы и недели, потому что нельзя спасти всех раненых и больных, пораженных лучевой болезнью.

По радио без перерыва сообщали о различных авариях, трагедиях и катастрофах, которые посыпались как из рога изобилия во всех уголках нашей страны. Помимо ядерных взрывов в небе над Москвой и Петербургом случилась целая вереница катастроф со множеством человеческих жертв по всей стране. Где-то взорвался бензовоз, застрявший в пробке на одной из оживленных трасс дальнего Подмосковья, где-то столкнулись два пассажирских поезда, где-то сумасшедший устроил пальбу из автомата, расстреляв несколько десятков людей, собравшихся на стихийный митинг. В общем, ситуация становилась все хуже и хуже. Новостные выпуски перемежались с требованиями сохранять спокойствие, всем находиться дома, не посещать мест скопления народа, иметь трехдневный запас воды и еды.

Неожиданно радио захрипело, замолкло на несколько секунд, а потом вместо новостной трансляции заиграла классическая музыка. Хозяин дома принялся крутить настройки приемника в поисках другой волны, но везде играла одна и та же классика.

– Твою мать, гребаные дебилы! – выругался хозяин дома, он же по совместительству и глава Куравлевки. – В девяносто первом страну проебали, и сейчас то же самое.

Эта эмоциональная фраза сразу же вызвала бурю возмущений, замешанных на воспоминаниях присутствующих об их жизни в бурные девяностые. Потом спорщики сменили тему и плавно разделились на два лагеря: одни кричали, что надо завтра же утром идти в военкомат и записываться в ополчение, а другие утверждали, что не хрен маяться всякой хренью и надо организовать отряд Куравлевской самообороны, поставить блокпост на единственной дороге, ведущей в село, и никого сюда не пускать, а то сейчас начнется время грабежей и разбоев, из городов повалят голодные горожане в поисках еды и свободных домов. Единственное, в чем спорщики сошлись, это в том, что деньги совсем скоро обесценятся, продукты исчезнут с полок магазинов или будут стоить космических денег.

Среди присутствующих был один невзрачный худой мужичок, похожий на актера Сергея Филиппова, игравшего Кису Воробьянинова в фильме Гайдая «12 стульев». Он являлся владельцем одного из трех куравлевских магазинов, звали его Антон Павлович Куцман. Такой же зачуханный интеллигент в очочках и дурацкой шляпе. Вот только местный Киса оказался не в пример зубастей и деловитей, чем его киношный прототип. Куцман заявил, что его магазин распродает скоропортящийся товар и закрывается, и работать он будет теперь только в режиме «для своих и из-под полы», цены договорные, и, скорее всего, продукты и товары будут отпускаться на бартерной основе, потому что деньги совсем скоро настолько обесценятся, что ими можно будет только подтираться.

Куцмана тут же объявили барыгой, спекулянтом, жидом и так далее по списку, но он всех послал к черту, правда, потом, немного подумав, предложил всем присутствующим вскладчину заказать большую партию нужных в смутное время товаров, классические сахар, соль, спички. Дескать, есть у него хороший поставщик, к которому можно завтра сгонять и хорошенько затариться. Мужики тут же бурно начали обсуждать эту тему, прикидывая, чего и сколько надо купить.

Я понял, что больше ничего конструктивного не услышу и, подойдя к столу, выложил перед Куцманом пятьдесят тысяч рублей, сказав, что это моя доля складчины, а сверху положил еще червонец, объяснив, что это лично Куцману бонус за здравую мысль и беспокойство. Киса расцвел пышным цветом самодовольства, сграбастал деньги и заверил меня, что я могу завтра же отовариться в его магазине всем необходимым, что мне понравится из привезенного с оптовой базы.

Под насмешки и шутки про ненормальных городских я покинул зал заседаний и пошел к себе домой. Торопился не зря, я только сообразил, что сейчас самое время для всякого рода лихого народа. Криминалитет и просто любители легкой наживы должны активизироваться, смутные времена самое то для всяких мразей и бандитов. А вся деревня знает, что дома у дяди Толи есть чем поживиться. Но беспокоился я зря, оба дома были в целости и сохранности. На всякий случай я вскрыл оружейный сейф и проверил его содержимое. Здесь ничего не поменялось – шесть стволов и сотня пачек с патронами к ним. Дядя Толя был заядлым охотником, любил и ценил оружие. Ну что ж, мне очень повезло, что я оказался в такое время именно в этом доме. У меня есть запас еды, воды, спиртного и приличный арсенал. Даже то, что дядя Толя забрал мой «крузак», оставив свою модернизированную и приспособленную к бездорожью «буханку», было очень кстати.

Точно! Надо же еще запастись топливом, сообразил я. Собрал все свои банковские карты. Их было около десятка, и суммарно на них лежало около миллиона рублей, правда, не все карты были оформлены на мое имя, но это не важно, главное, что я знал пин-код, а деньги на счетах принадлежали мне, пусть и заработаны они были не совсем честно.

Провел ревизию гаража, нашел там десяток всяких емкостей, которые можно было наполнить бензином, потом притащил из своего сарая пластиковый бак на двести литров, загрузил все это в «уазик» и покатил в сторону трассы. То, что от меня прилично «фонило», а любой алкотестер показал бы явный перебор, было неважно, сомневаюсь, что сейчас на дорогах присутствуют гайцы.

АЗС напротив куравлевского поворота с трассы была закрыта, темные окна, отсутствие персонала и табличка «Не работаем». Покатил дальше по трассе в сторону города, там была еще одна заправка. На дороге попадались лишь редкие встречные машины, едущие из города, в ту сторону – никого. Вторая АЗС тоже была закрыта. Странно! Им бы сейчас цены поднять да расторговаться «в черную».

В очередной раз проверил смартфон, но значка работающего интернета, как и сети не было. Похоже, связь накрылась медным тазом. Немного подумав, вспомнил еще об одной заправке, которая располагалась в Кирчах, большом селе километрах в десяти, там еще по соседству работал здоровенный агрокомплекс. Кстати, на промзоне этого агрокомплекса мы с дядей Толей затаривались левым бензином в двухсотлитровых бочках, я тогда помогал ему их кантовать и закатывать в кузов «буханки». Может, попробовать съездить туда? Нет, не вариант, я не вспомню дом, где жил старинный приятель дяди Толи, левачащий топливом. Вроде бы там перед домом стоял КамАЗ без колес? Нет, не вспомню!

Покатил в Кирчи в надежде, что их АЗС еще работает. Время приблизилось к полуночи, и село встретило меня темными окнами домов и редким лаем собак. Повезло, заправка работала, но всего ассортимента топлива там не было: дизель, 92-й и 95-й закончились, в наличии был только «сотый» по семьдесят пять рублей.

– Сколько?! – удивился я. – Это ж с чего такой ценник?

– Не хочешь, не бери, – отмахнулся оператор АЗС, молодой парень лет двадцати жуликоватой наружности. – Там осталось всего полтонны, есть кому купить.

– Карты принимаете?

– Нет. «Мастер» и «Виза» не работают, «Мир» принимаем, но только в оплату за товар в магазине. – Парень кивнул на полку с автохимией и различными расходниками. – Топливо только за наличку и без чека, лента закончилась, – криво усмехнулся продавец. – Ну так, че? Заправляем?

– Да.

– Деньги вперед!

– Держи. – Я выложил на прилавок несколько пятитысячных купюр и показал содержимое кошелька, где лежали еще такие же банкноты. – Остальное после заправки. В салоне бак и канистры, заправляй до крышки. Там должно быть литров триста – триста двадцать. Ну, и бак до полного!

– Сам заправляй, мне не положено покидать пост, – отмахнулся паренек.