Новый враг: Удерживая маску. Срывая маски. Маска зверя

– Вам что-то надо, Кояма-сан? – спросила неуверенно женщина.

– Не надо ничего. Не видишь, я тут в шиноби играю? Блин. И кстати, – задумалась неожиданно рыжая, – раз шиноби заметили, надо ли мне убрать свидетеля?

– Э, Кояма-сан? – еще более неуверенно спросила служанка.

– А-а-а… боги с тобой, иди куда шла. Но меня ты не видела.

– Все поняла, Кояма-сан, исчезаю.

– Стой! – протянула в ее сторону руку Мизуки. – Сначала скажи, где отец.

Вот так она и оказалась перед кабинетом Акено. Постояла у двери, набираясь храбрости, заодно проверяя, один он там или нет, благо раздвижные двери тонкие, и осторожно отодвинула ее в сторону.

– Пап? – заглянула она к отцу. И неожиданно даже для себя все же расплакалась. Сначала зашмыгала носом, а уж потом и вовсе расклеилась.

– Мизуки? – поднялся из-за стола Акено. – Что случилось? Кто тебя обидел, милая?

– Я… я…

– Ну что за день такой? – вздохнул мужчина, подходя к дочери. – Ну же, милая, не плачь, – обнял он девочку, – ну что ты, право слово, – гладил он ее по голове.

После того, как он все же смог успокоить Мизуки, – ну или она просто выплакалась, парочка расселась по креслам.

– Итак, родная, что же у тебя случилось? – спросил Акено. – Нечасто тебя плачущей можно увидеть.

И она рассказала. Шмыгая носом, запинаясь, краснея, выложила отцу все. Почти все.

– И что тебе дед за это пообещал? – покачал он головой, когда дочь замолчала.

– Ну… – отвернулась Мизуки. – Тут такое дело…

– Да-да, внимательно тебя слушаю, – заинтересовался наследник клана.

– Он сказал, – пробубнила дочь в сторону, – что когда Синдзи окажется в нашем клане, он… он будет моим, – совсем засмущалась девушка.

– Что? Дочь, ты что, влюбилась в Сина?

– Да не, пап, – отмахнулась Мизуки. – Ничего такого. Но это же Синдзи! – воскликнула она. – А так он будет моим Синдзи… – заелозила она в кресле.

– Он для тебя вещь, что ли? – вздохнул, в который уже раз за сегодня, Акено.

– Конечно нет! – возмутилась в ответ дочь. – Просто… ну… это… круто же…

– Ох, Мизуки, – потер лоб мужчина. – Какая же ты все-таки пигалица. Шестнадцать лет уже, а размышляешь категориями маленькой девочки.

– И что теперь? – вновь зашмыгала носом означенная девочка. – Мы же теперь с ним поссоримся. Я теперь как Шина буду?

– Нет, – хмыкнул Акено, – до сестры тебе далеко. Ладно, ситуацию я понял. Можешь не волноваться, с этим мы как-нибудь разберемся, невелика беда. С Сином я поговорю, а ты… знаешь, проблема довольно просто решается… – потер он подбородок. – Даже в плюс можно выйти… – пробормотал себе под нос мужчина. – Когда я поговорю с Синдзи, дам тебе отмашку. Ты же должна будешь пригласить к нам его друзей. Можно тех же самых, можно еще кого-нибудь. Только не забудь упомянуть при этом… что-нибудь вроде «опять приглашаю». Понимаешь? Именно ты вновь приглашаешь к нам гостей. Только проследи, чтобы там были не только Охаяси.

– Сделаю! – воодушевилась Мизуки. – А именно к нам или к Синдзи?

– Эм… в квартал, – ответил Акено. – Не уверен, что они вот так запросто согласятся посетить наш дом. Так что к Синдзи.

– А он согласится? – задала очередной вопрос девушка. – Син может и упереться.

– Не упрется, – усмехнулся Акено. – Парень он умный, поймет, кому это больше всех надо. Уж я позабочусь об этом. Главное – не говори ему про деда. Это только твоя ошибка, по недомыслию. Поняла?

– Мизуки глупая и рыжая. Плохая Мизуки.

* * *

На следующий день, изображая общее недомогание, что мне легко давалось еще со времен школы, когда я пытался от нее отмазаться перед матерью, я зашел к Кояма. Дождался, когда младшие уйдут в школу, и зашел.

– Всем приве-е-е… – начал я с порога. Надо же было хоть что-то сказать. – О, здравствуйте, – кивнул я служанке. – Не подскажете, где Кагами-сан?

– Прошу, Сакурай-сан, – указала она рукой вглубь дома, не забыв поклониться, – я провожу вас.

Нашлась Кагами в одной из гостиных, если по-домашнему – «в комнате с телеком». Она тут одна такая. Шла служанка как-то уж слишком… степенно, явно, чтобы другая успела предупредить хозяйку.

– Здрасте, Кагами-сан, – улыбнулся я. – Если и дальше продолжите хорошеть день ото дня, Акено-сану придется запереть вас здесь навечно, чтобы не украли ненароком.

– Ох, Синдзи, – покачала она головой улыбаясь. – Присаживайся, – похлопала по дивану рядом с собой. – Слышала, ты опять подрался?

– «Драка» звучит слишком по дворовому, – сел я рядом. – Предпочитаю – вышел на спарринг и уступил.

– «Уступил» – слишком благородно по сравнению с тем, что с тобой сотворили, – поджала губы женщина. – Дай я тебя обниму.

М-м? Что за нежности?

– Ну что вы, Кагами-сан, – изобразил я смущение, – все не так страшно.

– Как ни странно, – отстранилась она от меня.

Ой. Для сильно побитого парня я даже не напрягся, когда она занялась обнимашками. А должен был. Хитрая какая.

– Так я и пытаюсь всех в этом убедить, только не верят почему-то.

– Тогда почему в школу не пошел? – задала вопрос женщина.

М-да, расслабился. С матерью в детстве тоже редко прокатывало.

– Как бы это… на всякий случай.

– Самостоятельность плохо на тебе сказывается, Синдзи. Нельзя прогуливать школу.

– А я, кстати, ответ от герра Шмитта принес.

На такой грубый перевод темы Кагами только хмыкнула.