История и философия науки. Учебное пособие для аспирантов юридических специальностей

Все научные теории соотносятся с философским мировоззрением, опираются на положения философии, одновременно формируя философию, оказывая влияния на модернизацию и углубление философских воззрений.

Философия в процессе развития науки, помимо прочего, играет роль стабилизирующего контура научного знания. Наука более динамична; философия, с одной стороны, более консервативна в определенных своих компонентах (например, в области этики, логики). С другой стороны, предельно творческий характер философского знания, граничащий с художественно-образными построениями, в меньшей степени обусловленного эмпирическим опытом, позволяет делать смелые предположения, не ожидая подробного научно-естественного обоснования.

Так, в определенном смысле, атомарное строение вещества предвосхитили еще античные философы Левкипп и Демокрит, а еще раньше Анаксимандр сделал гениальное предположение о том, что в основе сущего лежит апейрон, который можно истолковать как субстанциональное понимание материи. Лейбниц в свое время высказал мнение о том, что пространство и время нельзя считать абсолютными, предполагал их зависимость от изменения соотношения объектов (монад).

Такое «забегание вперед» готовит почву для будущих открытий, адаптирует научное мышление к неожиданным результатам рациональных построений и эмпирических опытов в будущем.

Важным фактором обеспечения единства науки, преемственности в ее развитии выступают моральные основы научной деятельности – идеалы и нормы научного исследования, этика научной деятельности, приверженность поиску истины, интересам человека и общества, неписаные кодексы чести отдельных отраслей науки, видов научной деятельности, лабораторий и т. д.

Как правило, сменяемые друг друга научные теории пользуются одной и той же терминологией, опираются на один и тот же понятийно-категориальный аппарат, вместе с тем внося в них новые элементы или придавая новые смыслы существующим ранее категориям и понятиям. Причем степень изменений характеризует интенсивность данного этапа развития науки (или конкретной научной дисциплины).

В основе большинства теорий лежат одни и те же принципы научно-познавательной деятельности, такие, как органичное сочетание рационального и эмпирического методов получения знания, непременный поиск объективных закономерностей (даже, когда утверждается субъективный фактор научной деятельности, отстаивается релятивизм научного знания или принцип фаллибализма[33 - Любая теория уязвима по отношению к критике, так как содержит противоречия, ошибки, которые становятся очевидными со временем, по мере появления новых (аномальных с точки зрения данной теории) фактов, совершения новых явлений, отношений, противоречащих положениям данной теории.] в процессе познания), истины, критерием которой является практика, и другие.

Однако при всей безусловности и важности внешних воздействий на науку, при всей неотъемлемости различных внешних связей науки представляется необходимым сосредоточить внимание на собственных закономерностях развития науки, определяющих ее функционирование и развитие.

Немалую роль в обеспечении преемственности в сфере науки, в ее развитии, в определении качественных характеристик научного знания играют традиции научного сообщества.

Традиции научного сообщества – совокупность накопленных ранее научным сообществом знаний, образцов поведения, познавательных позиций, методов исследования, которые уже получили ранее высокую оценку.

Словом, это все то, что является результатом научной деятельности различных поколений ученых, составляет основу научного знания, культуры, науки. Однако это не означает, что все традиции всегда неукоснительно соблюдались, а также и того, что все традиции имеют одинаковую ценность.

Традиции могут преследовать разные цели:

консервативные ? ревниво оберегать прежние научные принципы и положения, отвергая все, что им противоречит, с недоверием относиться ко всему в процессе познавательной деятельности: например, отвергать вновь сформулированные задачи и цели познания, бороться против новых методов получения знания и т. д. Казалось бы, это неестественно для современного мира. Но еще в эпоху Возрождения ученые, не подчинившиеся подобным требованием, поплатились за это своим здоровьем, статусом и даже жизнью. Всем известна судьба Г. Галилея, Д. Бруно;

«наука ради науки» ? предполагает совершенное отсутствие у исследователя интереса к окружающим его социальным проблемам, нередко это приводит к безответственности ученого по отношению к результатам своих изысканий;

стремление «за горизонт» знания ? новаторские традиции, конструктивная критика, поиск истины и служение людям, преданность идеалам научного познания, самоотверженность в научной работе и даже самопожертвование в интересах истины и блага людей.

Древнегреческие мудрецы – софисты и известный философ Сократ – в своей деятельности пользовались внешне похожими методами, использовали весь доступный им арсенал логики и красноречия, решая стоящие перед ними проблемы в диалогах, в обсуждениях со своими оппонентами. Однако нередко различны были их изначальные цели: Сократ ставил своей задачей выявление истины, для софистов нередко было важным отстоять свою точку зрения, победить противника (не важно, был прав он или не прав).

Подлинно научные традиции предполагают не застывшие формы знания и неизменные методы исследования, а новации, поиск более эффективных и передовых подходов к изучению действительности, поиск научных методов, обеспечивающих повышение точности результатов эмпирических опытов и рациональных обобщений.

Новации – сформулированное впервые, то, что в большей или меньшей степени отличается от аккумулированного научной культурой ранее. Новации предполагают сочетание следования правилам при одновременном отступлении от них.

Следование – в той мере, в которой прежние принципы позволяют двигаться дальше по пути роста, углубления и уточнения знания, в какой прежние правила и все накопленное ранее позволяют сделать очередной шаг к неизвестному. Отступления от правил оказываются необходимой мерой, вследствие неспособности старых положений решить новые задачи.

Как и любая другая система, наука (и в целом, и каждая научная дисциплина) в своем развитии сохраняет идентичность и одновременно претерпевает важные существенные изменения. Важны не только традиции, определяющие поведение ученых, но и обязательная преемственность различных форм (онтологических, гносеологических, логических и др.) проявления науки и ее содержания (фактологического, теоретического, методологического, аксиологического, этического и др.).

Преемственность (в общих чертах) выражается в том, что каждая новая ступень развития науки, каждый ее новый уровень возникает не неожиданно, не в результате волевого или правового акта, а на основе существующих ранее понятий, теорий, методов и эмпирической базы. Прежняя теория какое-то время выполняет роль одного из центральных регуляторов научной (и нередко практической) деятельности и навсегда остается достоянием истории науки, культуры.

Исследователи в области философии науки используют образ из книги А. Эйнштейна и Л. Инфельда «Эволюция физики», в которой создание новой теории сравнивается с восхождением на гору, в результате которого субъекту открываются новые и широкие виды, показывающие неожиданные связи между отправной точкой движения и всем тем, что ее окружает. Причем отправная точка, как пишут авторы, «… существует и может быть видна, хотя она кажется меньше и составляет крохотную часть открывшегося нашему взгляду обширного ландшафта»[34 - Эйнштейн А., Инфельд Л. Эволюция физики. М., 1965. С. 125.].

Разумеется, попытка объяснить все процессы и явления в сфере изучения данной области знания (например, физики, биологии или теории права) только с точки зрения привычной, проверенной прежним опытом теории приводит к противоречиям, к дискредитации научного знания в целом. Это поэт может воскликнуть: «остановись, мгновенье, – ты прекрасно!», но художественный образ несет иную функцию, подчинен своим законам; в данном случае раскрывается высокая ценность мгновения, совершенства именно ввиду их скоротечности, неуловимости.

Только прошлым (тем более – в прошлом) жить нельзя, но и абсолютное отрицание предшествующего опыта также невозможно. Новые воззрения, концепции, теории не отрицают прежних полностью. Напротив, новые научные построения в большей или в меньшей степени используют все позитивное (на данный момент не устаревшее, соответствующее требованиям времени, не противоречащее современному эмпиризму и т. д.), что составляет важный компонент ранее выработанных теорий.

Связь более новых и предшествующих им научных концепций многогранна. С одной стороны, более новые теории нередко включают прежние в качестве одного из элементов, например, в качестве своего частного случая (который, надо полагать, может быть не единственным); похожим образом соотносятся друг с другом квантовая механика и механика классическая (первая включает вторую). С другой стороны, более новые теории могут в определенных условиях сводиться к прежним, ранее признанным научным сообществом. Положения и принципы новых теорий, справедливые для всего многообразия описываемых ими ситуаций (которые нельзя верно осмыслить с помощью прежних теорий), могут оказаться справедливыми и для тех ситуаций, для которых остаются релевантными положения ранее сформулированных теорий.

Н. Бор сформулировал используемый сегодня в науке принцип соответствия, согласно которому новая теория, претендующая на более широкую область применимости, чем старая, должна включать последнюю как предельный случай.

Проблема традиций и преемственности по-своему решается в моделях развития науки, среди которых, наверное, чаще всего упоминают модели Т. Куна, И. Лакатоса. В первом случае преемственность в рамках одного этапа развития науки обеспечивается парадигмой, в эволюции научного знания – сменой парадигм. Т. Кун утверждал, что традиции – необходимое условие возможности научного развития. В концепции И. Лакатоса роль парадигмы выполняет научно-исследовательская программа (и их смена).

П. Фейерабенд выдвинул идею «анархизма в науке», исходил из отсутствия объективной истины, отрицал кумулятивность знания и в целом преемственность в его развитии. Рост научного знания, по его мнению, представляет процесс «беспорядочного» возникновения новых теорий, неожиданных, рационально не объяснимых переворотов в науке.

Но даже в крайне плюралистической интерпретации бытия научного знания уже само его выделение в самостоятельную сферу свидетельствует об определенной его цельности. Какими бы хаотичными и непредсказуемыми не представлялись изменения науки, они оказываются внутренне взаимосвязанными, образующими объективно единый процесс, подчиненный необходимой закономерности, последовательности. Возникновение нового уровня развития науки (новых парадигм, научно-исследовательских программ, стилей научного мышления, познавательно-психологических барьеров) всегда представляет углубление научных знаний и в то же время создает предпосылки осознания новых параметров «поля незнания», которое неизбежно оказывается более обширным и сложным, чем прежнее.

При всей возможной революционности нового научного знания его истоки находятся в прежнем знании, ранее накопленном научном опыте.

Наконец, победа новых теорий, парадигм, программ каждый раз подтверждает тот факт, что любое «новое» обязательно рано или поздно станет «старым» и уступит место основы (ядра) науки новому «новому».

Научные традиции могут быть (довольно условно) классифицированы по содержанию, форме, выполняемым функциям, целям, периодам действия, принадлежности к тому или иному разделу науки, научной дисциплины и т. д.

Содержание традиций может отражать этические максимы, задачи ученого перед обществом, наукой, требования к оценкам фактов и т. д.

Традиции по форме могут быть зафиксированными в текстах – монографиях, статьях, учебниках; а могут быть «неписаными», но не менее почитаемыми. Например, есть традиция в научных работах не опираться на сведения учебников, диссертаций; традиционно ценятся «остроумные» решения; ученые приветствуют красоту и изящность доказательств и т. д. Бывают традиции в виде образцов (поведения, способов получения знания); например, поступок ученого, выбирающего истину, а не бытовой комфорт.

Традиции по сфере применения могут быть общенаучные, «частно-научные», «специально-научные».

Традиции могут быть нерациональными, внешними. На космодроме Плесецк на всех ракетах среднего класса «Молния-М» и «СоюзУ» с 1966 года обязательно пишут имя «Таня», а на космодроме Байконур экипажи (и международные) накануне полета смотрят фильм «Белое солнце пустыни».

От эпохи к эпохе традиции менялись: традиции ученых позднего Средневековья и XXI века отличаются друг от друга. Однако все научные традиции направлены на развитие достоверного знания, которое должно стать надежной опорой человечества в его настоящем и будущем.

Эволюция научного знания (в широком смысле слова, то есть включающая и относительно «спокойные» и сравнительно «бурные» этапы развития) иллюстрирует взаимозависимость преемственности в науке и раскрывает важную сторону ее развития.

«Текучестью», «калейдоскопичностью» бытия социума обусловлено непрерывное изменение, развитие всех своих составных элементов, одним из которых является наука.

Без изменений в науке была бы невозможна корреляция между ней, как сложной самоорганизующейся системой и социумом, как еще более сложной самоорганизующейся системой: динамическую систему способна в той или иной мере отразить только другая динамическая система. Общество не всегда развивается равномерно, то же свойственно и науке.

Неравномерность развития научного знания представляет самостоятельную особенность, отдельный предмет в сфере философии науки. Особенно интересует ученых феномен научных революций. Исследователи анализируют феномен революции и «изнутри», выделяя в нем характерные особенности, закономерности, этапы, и «извне», выявляя ее причины, последствия; а также определяют периоды развития науки, которые стоит признать революциями.

Научная революция – радикальные качественные изменения в научном знании за сравнительно небольшой период времени, «скачок» в изменении представлений о мире или о его исследуемом фрагменте, в методах исследований, в принципах, нормах организации научной деятельности, в структуре науки и т. д.

Причиной научных революций становится кризис – «критическая масса» фактов, противоречащих существующим («устаревающим») научным представлениям, теориям в ходе эволюционного развития «нормальной науки» (Т. Кун). В результате революции меняется «научная парадигма», побеждает наиболее передовая научно-исследовательская программа (И. Лакатос), стиль научного мышления (М. Борн), преодолевается очередной научно-познавательный барьер (Б. М. Кедров).

Выделяют научные революции, приводящие:

к изменениям представлений о картине мира (например, переход от механистической, «ньютоновской» картины мира к электродинамической, в которой доминируют физические поля);

к изменениям параметров самой науки (от детерминизма к научному релятивизму).

Радикальные (революционные) изменения в научных представлениях могут носить и «частнонаучный» характер. Такие качественные трансформации знания могут происходить, например, в медицине, биологии, оптике, органической химии и в других отраслях науки.

Некоторые научные революции носят «глобальный», общенаучный характер:

• становление классического естествознания (XVII в.) – завершение процесса формирования науки как самостоятельной области знания, социального института;

• организация дисциплинарной структуры науки (начало XIX в.) – приводит к появлению разветвленной развивающейся структуры научного знания; наука становится важной производительной силой общества;