Стамбул и тайны османских султанов

Борьба за контроль над сералем началась с того, что Кесем уговорила главу садовников открыть ночью ворота внутренних двориков вооруженным янычарам. Предполагалось, что они захватят спящего визиря и увезут его с собой в качестве заложника. Захват сераля казался неизбежным, но визирь перехитрил янычар. Он сказал, что намерен созвать заседателей дивана и удовлетворить требования янычар. Уйдя от них, он скрылся в третьем дворике, закрыв ворота на запор.

Пока дворик оборонялся, хотя лишь подростками и слугами, были приняты меры к розыску Кесем. Она спряталась в своей комнате. Старуху вытащили из сундука для хранения одежды. С нее сорвали драгоценные украшения и роскошное платье. Затем задушили, а тело выбросили за ворота.

Турхан-султан оказалась достаточно мудрой, чтобы предпочесть безопасность власти. Она уступила общественным требованиям. Визирем стал один из блестящих представителей семьи Купрулу. Таким образом, через сто лет после того, как Хюррем-султан плела интриги против сестер Сулеймана и первого претендента на престол, его сына от Махидевран – Мустафы, закончилось правление женщин при султанах.

Наш рассказ о нравах гарема, а точнее об их упадке, во многом опирается на рассказы иностранцев, проживавших в то время в Турции, а те в свою очередь черпали сведения от разносчиков бесчисленных сплетен о внутренней жизни сераля. Конечно, большей частью эти события достоверны, но, естественно, они должны быть проверены в архивах и по другим источникам истории Турции. Свидетельства иностранцев так долго повторялись и пересказывались, что многие легенды становились фактами, а факты, наоборот, – байками. Знакомясь с эпохой Сулеймана, от которой мы будем то отдаляться по необходимости, то снова возвращаться к ней по еще большей надобности, мы вынуждены все же признать: следует отбросить часто повторяемые выдумки, почерпнутые из некоторых трудов западных историков, о том, что, к примеру, главный визирь Ибрагим был евнухом; что женщины из султанской семьи выдавались замуж только за евнухов, чтобы не могли иметь детей; что Михримах и обитательницы гарема требовали захвата Мальты только потому, что галеры рыцарей перехватили торговые суда с грузами одежды и драгоценностей для этих женщин; что Селим приказал захватить Кипр лишь потому, что с этого острова импортировались его любимые вина…

Сегодня дворец Топкапы превращен в музей

И снова султан Сулейман

Что касается самого Сулеймана, то его темную сторону мы можем разглядеть сейчас отчетливее. Сильная личность, как бы сказали психиатры, эволюционировавшая к жестокости. Светлую сторону этого известного человека, состоявшую в том, что он стремился к свершениям, выходящим за рамки его эпохи, мы замечаем эпизодически. Только последствия его деяний свидетельствуют о ней более определенно. Кто из других великих деятелей прошлого к западу от Константинополя – от Генриха VIII до Екатерины Медичи – оставил столь обширную библиотеку?!

Сэр Чарльз Омэн пишет о Сулеймане: «Он закрепил форму Османской империи. Ее длительное существование после его смерти в большой степени результат его деятельности. Понадобилось несколько поколений бездарных правителей, чтобы разрушить это творение».

Месье де Тевоно столетием позже (Франция времен кардинала Мазарини) писал о прочной сельскохозяйственной основе страны, благосостоянии крестьянства, изобилии основных продуктов и приоритете государственных интересов в деятельности правительства: «Все дела империи находятся в ведении визиря. Он освобождает великого синьора (Мехмета IV, который был еще слишком молод после казни султана Ибрагима) от государственных дел и требует за это только титул. Это весьма тяжелое бремя ответственности».

В сфере внешней политики курс Сулеймана на укрепление дружбы с Францией и столь же просвещенной Польшей был продолжен Соколлу и последующими визирями. Позже он стал основой политики Турции. К этому времени, однако, обнаружилась вся пагубность режима капитуляций.

Во внутренней политике терпимость к национальным меньшинствам и разным религиям довольно быстро сошла на нет. Ее сменила хищная корысть. Патриархи христианских церквей, от которых требовали все больше денег, были вынуждены увеличить сборы средств со своей паствы. Их положение стало безвыходным и невыносимым. В условиях показной свободы вероисповедания их обязывали служить сборщиками налогов для турок. Уже в правление внука Сулеймана – Мурада католические церкви в Константинополе были захвачены и превращены в мечети.

В это время ужесточилась миссионерская деятельность турок. Может, это совпадение или связано с ростом внутреннего богатства, но тогда же увеличилась собственность, переданная в вакф. Наблюдательный Бусбек заметил в Амасии, что Сулейман «столь же озабочен распространением своей веры, сколько расширением империи». Современные ученые, такие как Темперлей и Любьер, считают, что «религиозная экспансия турок в период правления Сулеймана была более опасной, чем военная».

В отношении силы воздействия шариатских законов мнения современных ученых разделились. Религиозное рвение довольно длительное время служило стимулом прогресса турок. Но на определенной стадии оно стало играть деструктивную роль. Не изменяясь в мире перемен, оно вызывало чувство фатализма, нежелание усваивать новые знания, что располагало турок к ностальгии и медлительности – полная противоположность динамичным деятелям эпохи Сулеймана. Симптоматично, что наиболее радикальной из реформ Ататюрка, проводившихся через четыре столетия после Сулеймана, было упразднение отжившей религиозной догматики. В последнем, правда, великий реформатор не слишком преуспел. Да и так он совершил слишком много нового…

Были и небыли про эпоху султана Сулеймана

Сначала про сорок отпрысков и детоубийство. Легенда якобы гласит, будто Хюррем-султан приняла решение умертвить двух своих сыновей. Более того, она убедила в необходимости такого шага мужа. Их младшего сына Баязида спасло предупреждение верного человека: он успел покинуть Стамбул и укрылся в Иране. Зато известно о том, что, кроме сыновей Хюррем, дети султана, рожденные другими женами и наложницами, были убиты. Хюррем повелела отыскать в гареме и по всей стране других сыновей Сулеймана, которых родили жены и наложницы, и всех их лишить жизни! Как оказалось, сыновей у султана нашлось около сорока человек – всех их, кого тайно, кого явно, убили по приказу Хюррем.

Каковы же факты? Как известно, все рождения, смерти, а уж тем более, когда это касалось правящей династии, подлежали четкому учету и контролю как в гаремных книгах, так и в иных документах. Описывалось все – начиная с того, сколько муки ушло на изготовление десерта для шейх-заде, и заканчивая основными тратами на их содержание. Более того, все потомки правящей династии обязательно жили при дворе на случай, если придется экстренно наследовать трон, ведь не стоит забывать о высокой детской смертности в то время. К тому же Османская династия и её возможные наследники находились в зоне пристального внимания не только всего мусульманского Востока, но и христианской Европы, и послы извещали королей о рождении ребёнка у того или иного шаха, по случаю чего полагалось отправить поздравление и подарок. Эти письма сохранились в архивах, благодаря чему можно восстановить количество наследников у того же Сулеймана. Поэтому каждый потомок, а уж тем более шейх-заде, был известен.

Султан Сулейман и Хюррем

У Сулеймана, несомненно, было 8 сыновей (шейх-заде), что зафиксировано в родословном древе Османского рода:

1) Махмуд (1512 г. – 29 октября 1521 г. в Стамбуле). Сын Фюлане;

2) Мустафа (1515 г. – 6 ноября 1553 г. в Эрегли в Карамане, Иран). Наместник провинции Караман 1529–1533 гг., Манисы в 1533–1541 гг. и Амасьи в 1541–1553 гг. Сын Махидевран;

3) Мурад (1519 г. – 12 октября 1521 г. в Стамбуле). Сын Гюльфем;

4) Мехмет (1521 г. – 6 ноября 1543 г. в Манисе). Наместник в Кютахье 1541–1543 гг. Сын Хюррем;

5) Абдулла (до 1522 г. – 28 октября 1522 г.). Сын Хюррем;

6) Селим II (1524–1574), одиннадцатый султан Османской империи. Сын Хюррем;

7) Баязид (1525 г. – 23 июля 1562 г.) в Иране в Казвине. Наместник Карамана в 1546 г., наместник провинций Кютахья и Амасья в 1558–1559 гг. Сын Хюррем;

8) Джихангир (1531 г. – 27 ноября 1553 г. в Алеппо, в Сирии). Наместник в Халебе в 1553 г. Сын Хюррем.

Также стоит помнить, что именно Сулейманом, а не Хюррем были казнены два его сына, а именно Мустафа и Баязид. Мустафа был казнён вместе со своим сыном (оставшимся из двух, поскольку один из них умер за год до смерти самого Мустафы), а вместе с Баязидом были убиты пять его маленьких сыновей, но случилось это уже в 1562 году, через 4 года после смерти Хюррем.

Значит, ни о каких мифических сорока потомках султана Сулеймана, убиенных Хюррем, речь не идет.

Вот вторая легенда – про замужество двенадцатилетней Михримах-султан и пятидесятилетнего Рустема-паши. Рассказывают: «Едва дочери исполнилось двенадцать лет, как Хюррем предложила Михримах в жены занявшему место Ибрагима-паши Рустему-паше, которому на тот момент исполнилось уже пятьдесят. Разница между женихом и невестой почти в сорок лет не смущала Хюррем.

На самом деле: Рустем-паша Мекри, по национальности хорват, женился на дочери султана Сулеймана I – принцессе Михримах-султан в 1539 году в возрасте семнадцати лет. На тот момент Рустему было 39 лет.

Легенда третья – про кастрацию и серебряные трубочки.

Легенда гласит: действенным и устрашающим методом Хюррем была кастрация, совершаемая самым жестоким образом. У неугодных вырезали «все под корень». И после «операции» несчастным не полагалось перевязывать рану – считалось, что «дурная кровь» должна выйти. Тот, кто все-таки выживал, мог испытать на себе милосердие султанши: она дарила несчастным серебряные трубочки, вставлявшиеся в отверстие мочевого пузыря.

Страх поселился в столице, люди стали бояться собственной тени, не чувствуя себя в безопасности даже возле домашнего очага. Имя султанши произносили с трепетом, к которому примешивалось благоговение.

На самом деле история массовых репрессий, организованных Хюррем-султан, до наших дней никак не сохранилась ни в записях, ни в устной традиции. Но зато следует отметить, что сохранились исторические сведения о том, что ряд современников представили весьма лестный портрет Хюррем, как женщины почитаемой «за ее многочисленные благотворительные пожертвования, за ее покровительство учащимся и уважение к ученым мужам, знатокам религии, а также за приобретение ею редких и прекрасных вещей». Если говорить о ее жизни в целом, то Хюррем вошла в историю как человек, занимающийся благотворительностью и за свои масштабные архитектурные проекты. Так на пожертвования Хюррем в Стамбуле был построен в районе Аксарай комплекс Аврет Пазари (или женский базар, позже имени Хасеки), включающий мечеть, медресе, начальную школу, больницы и фонтан. Это был первый комплекс, построенный в Стамбуле архитектором Синаном в своей новой должности главного архитектора правящей семьи. А тот факт, что это было третье по величине здание в столице после комплексов Мехмета II (Фатих) и Сулеймание, свидетельствует о высоком статусе Хюррем. По решению Хюррем-султан были закрыты невольничьи рынки.

Другие были и небыли про Хюррем и связанные с ней события мы рассмотрим чуть ниже.

Разрушительные силы империи

Вернемся к жизни при султане. В отсутствие железного контроля со стороны Сулеймана и Соколлу доходы от торговли потекли в руки алчных чиновников. Возросли налоги, пошлины взимались с любой коммерческой сделки. Этому проложили путь великие визири Ибрагим и Рустем. Ко времени уже известного нам автора Ноллеса доходы империи выросли до цифры более чем в восемь миллионов дукатов ежегодно. Ко времени другого автора, пишущего об империи, британского консула Рюкота, они достигли одиннадцати миллионов дукатов. В период столетнего правления фавориток знати распродавались ленные владения, деньги обесценивались.

Верфи стали выгодным местом службы привилегированных лиц и источником нетрудовых доходов. С тех пор как капудан-паша Барбаросса выудил из казны огромные средства на строительство и оснащение флота, его пост стал источником обогащения. Корабли, экипажи которых состояли на жалованье и довольствии, редко выходили в море. (В эпоху морских завоевательных походов под командованием Барбароссы, Драгута и Пьяли флот окупал себя.) После хаоса 1640 года число капитанов галер, состоявших на жалованье, достигло четырехсот шестидесяти. Но из них не более ста пятидесяти человек выходили в море, огибая дворцовый мыс.

Позднее команды кораблей стали формироваться из дисциплинированных янычар, которые недолюбливали морскую службу.

«Они укомплектовывают экипажи кораблей в основном солдатами и даже янычарами, – пишет Тевоно, – но парни, которых не вдохновляет расставание с берегом, уходят в море против своей воли. И если у них появляется возможность откупиться, то они это делают. Тех, кто отбывает сезон судоходства на кораблях, называют “сафарли”, то есть путешественниками. Три дня перед отходом кораблей они слоняются по улицам с тесаками в руках, выбивая деньги из повстречавшихся на пути христиан и евреев, а иногда и турок».

Факты продажности чиновников верфей обнаружил Рюкот: «Из-за большой себестоимости строительство галер и судов – что не учел первый состав этого правительства – опустошилась казна империи. Из-за хищений чиновников и бездарного руководства верфи были сданы в аренду на три года вперед. Лишь благодаря мудрости знаменитого визиря Купрулу все было выкуплено и восстановлено».

Достопочтенный британский консул неосознанно коснулся еще одного источника утечки доходов империи, отметив, что его соотечественникам «следует считать благодатью то, что мы почувствовали пользу и преимущество свободной торговли и дружеских связей с турками… это началось во время правления благословенной памяти королевы Елизаветы… и, будучи усовершенствованным под блестящим руководством той самой уважаемой купеческой компании Леванта, принесло Британскому королевству большую выгоду, а также благодеяния многим тысячам англичан. Благодаря свободной торговле его величество получает большие доходы от пошлин без всяких затрат».

Существует популярное и, очевидно, устойчивое мнение, что османские турки в зените своего могущества забавлялись женщинами чуть ли не со всего Ближнего Востока, что эти женщины, переполнявшие гаремы, служившие танцовщицами и одалисками, тоже способствовали краху империи. Это одна из новейших легенд, по крайней мере относительно эпохи Сулеймана, безраздельно захватила воображение Запада и с большим трудом искоренялась из сознания обывателей.

Правившие империей султаны в некотором роде действительно без зазрения совести шли на связи с представительницами разных национальностей, и результаты этого легко прослеживаются. Сулейман не был исключением. Но важно понять и то, что простые турки вовсе не следовали примеру своих султанов.

Турецкий флот у берегов Мальты

В простой среде, начиная с командиров янычар и тымариотов, вплоть до обычных крестьян, интернациональные брачные отношения не были распространены. Другие малые народы, и уж тем более племена Турции, также придерживались в основном браков между соплеменниками.

Позорная работорговля была главным образом средством наживы на пленных. Более состоятельные османские турки – весьма немногочисленные во время Сулеймана – использовали рабов и рабынь только в домашнем хозяйстве. Шариатский закон устанавливал пристойные отношения между хозяевами и рабами, в отличие, кстати, от Европы.

В то время большим гаремом располагал любвеобильный Аяс-паша. Барбаросса тоже брал в жены женщин в каждом порту. Но руководители государства, такие как Ибрагим, Рустем, Соколлу, Пьяли и другие, взяв себе в жены женщину из семьи султана, были вынуждены, будучи «при исполнении», оставаться моногамными.

В целом турецкие государственные деятели, от Сулеймана и ниже, были менее подвержены влиянию интернациональных браков, чем европейские королевские дворы того времени. (Особенно отличались в манипуляциях брачными связями Габсбурги. Филипп брал себе в супруги по очереди португалку, англичанку, француженку и австрийку. Если было на кого накинуть мантию Синей Бороды, то больше всего для этого подходили крепкие плечи Генриха Тюдора.)

Информация к биографии: янычары и Ибрагим