100 великих городов древности

В 331 г. до н. э. Персеполь был захвачен Александром Македонским, а прекрасные дворцы, стоявшие на царской платформе, сожжены, что, очевидно, должно было символизировать конец державы Ахеменидов. Согласно Плутарху, чтобы перевезти богатства, награбленные Александром в городе, потребовалось 10 тыс. пар мулов и 5 тыс. верблюдов.

Во времена Сасанидов столицей вместо Персеполя стал Истахр (Техте-Таус), расположенный в нескольких километрах к северо-востоку.

В Средние века остатки Персепольского дворца еще кое-как продолжали свое существование и даже одно время служили резиденцией для местных эмиров, но затем они окончательно пришли в запустение, а среди величественных развалин бродили лишь овцы. Подобно многим другим древним постройкам, дворец Дария служил каменоломней для местных жителей. С каждым десятилетием он разрушался все больше и больше и только в 1931–1934 гг. Эрнст Херцфельд по поручению Восточного института Чикагского университета произвел первое настоящее обследование руин дворца. Благодаря этому обследованию были приняты меры к предохранению остатков дворца от дальнейшего разрушения. Сегодня Персеполь является одним из наиболее хорошо изученных древних городов. В настоящее время его раскопки практически завершены, ведутся работы по реставрации и укреплению зданий.

(По материалам книги А. Низовского «100 великих археологических открытий», Вече, 2008)

Петра – город-призрак таинственных набатеев

Кто такие набатеи и откуда они пришли на земли сегодняшней Иордании? Историки не могут дать точного ответа на этот вопрос. Известно лишь, что набатеи построили удивительный и загадочный город Петру. Город в скалах, где обитали и мертвые, и живые. Затерянный в песках город-призрак, на протяжении веков обраставший легендами и, наконец, почти случайно найденный в начале XIX в.

Предания о затерянном среди скал и песков древнем набатейском городе будоражили сознание европейских ученых и путешественников еще со времен крестоносцев. Эти земли в Средние века контролировали свирепые бедуинские племена, а потому их недоступность еще больше подогревала воображение. Отдаляясь во времени, Петра все больше и больше обретала призрачные черты ближневосточного Эльдорадо, пока, наконец, почти случайно не была обнаружена швейцарским исследователем Иоганном Людвигом Буркхардтом. В надежде отыскать потерянный город он отправился вместе с караваном из Дамаска.

В конце августа 1812 г. путешественник оказался недалеко от предполагаемого места расположения Петры. Поскольку он прекрасно говорил по-арабски, был одет, как кочевник, и вообще выдавал себя за мусульманина Ибрагима ибн Абдаллу, ему не составило особого труда упросить местных арабов отвести его на могилу брата Моисея, пророка Аарона, погребенного, по преданию, на вершине одной из гор якобы для принесения жертвы.

Петра

К удивлению Буркхардта, бедуин повел его в горы. Издали они казались совершенно непреодолимыми, но при подходе к ним в одной из скал внезапно обнаружился узкий проход в глубокое ущелье – сик. После двадцатиминутной прогулки по дну извилистого каньона взору изумленного швейцарца неожиданно открылись грандиозные развалины мертвого города, в которых он опознал Петру – потерянную столицу набатеев. От такого потрясающего открытия он пришел в такой неописуемый восторг, что чуть было не выдал себя. Но дело было сделано, Буркхардт оказался первым европейцем за последние шестьсот лет, который увидел это чудо света.

О набатеях сегодня известно немного. Сами они не оставили о себе никаких письменных свидетельств. Единственное, что дошло до наших дней, – это истории, рассказанные заезжими путешественниками многие сотни лет назад, или скудные данные археологических раскопок. Тем более, что сегодня в Петре подробно исследовано только около пятнадцати процентов территории. Так что неизвестно, какие еще открытия ждут нас в будущем. Хотя вряд ли эти раскопки прольют свет, скажем, на происхождение набатеев.

Одни считают их простыми кочевниками, осевшими в этом удобном месте исключительно из-за его выгодного географического расположения. С давних пор здесь проходили главные караванные маршруты, соединявшие Европу, Азию и Африку. Другие не соглашаясь с этим, указывают на слишком уж обширные познания набатеев в области земледелия и орошения. Это, в общем-то, действительно не было свойственно кочевникам. Некоторые называют прародиной набатеев Ассирию, север Аравийского полуострова или даже Йемен. Версий много, но понять, какая из них верна, сложно. Так или иначе, точно известно, что первым властителем Набатейского царства был Арета I, взошедший на престол в 169 г. до н. э.

Конечно, история государства в скалах Петра, название которой и означает на греческом «скала», началась не с этого момента. Достоверно известно, что в 312 г. до н. э. оно уже существовало. Об этом говорят греческие источники. Именно в этот год греческая армия во главе с Антигоном совершила неудачный поход на Петру. Скорее всего, с этого момента и началось возвышение государства, достигшего своего апогея к 106 г., когда умер последний набатейский владыка Раббэль II.

Воспользовавшись этим моментом, Римская империя легко присоединила слишком богатое и благополучное царство. Петра стала частью римской провинции Аравия. Еще триста лет продолжалось ее процветание. Но затем началось незаметное угасание города. Дело в том, что набатеи были своего рода таможенниками или пограничниками и собирали дань с проходивших мимо караванов.

Занимаясь этим веками, они и скопили свои сказочные богатства, слава о которых не давала покоя многим поколениям кладоискателей. Как раз в это время началось возвышение другой жемчужины Ближнего Востока – Пальмиры. Караваны пошли другими путями, а жителям Петры оставалось лишь сожалеть об утраченном величии и могуществе.

Петра успела побыть и частью Византии, пока два страшных землетрясения в 363 и 747 гг. окончательно не разрушили ее. Во времена господства арабов и крестовых походов город уже был мертв. И лишь поиски сокровищ, которые должны были быть спрятаны где-то здесь, продолжали манить сюда самых разных авантюристов. С той поры на главном символе Петры – Эль-Хазне (Казне, Сокровищнице) остались многочисленные следы от пуль. Бедуины считали, что если попасть в нужное место, то на них прольется золотой дождь. Увы, он не пролился, хотя кто знает, может быть, они просто стреляли не туда, куда надо.

Вполне возможно, что фантастические набатейские сокровища еще лежат спрятанные где-то в этих розовых развалинах. Ведь никто никогда не видел, чтобы из города вывозили ценности. Хотя, по правде говоря, за триста лет можно было растратить любые, даже несметные, богатства.

Неудивительно, что именно Казну знаменитый кинорежиссер Стивен Спилберг сделал декорацией к истории о поисках священного Грааля. Правда, в фильме о приключениях Индианы Джонса этот фантастический фасад лишь дверь, за которой скрываются непредсказуемые лабиринты. К сожалению, это не так. Фасады всех гробниц были вырублены в скалах, а потому за ними лишь небольшие погребальные помещения, в которых набатеи хоронили царей или высшую знать. Каким высоким должно было быть мастерство архитекторов, чтобы точно рассчитать и вырезать в куске цельного камня такие циклопические монолитные надгробия…

Из-за обилия гробниц в XIX в. последователи Буркхардта даже окрестили Петру гигантским некрополем. Это не совсем так. Несмотря на обилие могил, в лучшие времена в городе жили по крайней мере 20 тыс. человек. Просто дома, расположенные на равнине, не сохранились до нашего времени. Зато до нас дошли постройки римского периода, говорящие о том, что некогда жизнь в Петре била ключом. Это и центральная мощеная улица, колонны, триумфальная арка, руины некоторых других сооружений. Великолепный театр на три тысячи человек к этим объектам не относится, поскольку он был возведен задолго до прихода римлян и, по всей видимости, использовался набатеями в ритуальных религиозных целях. Сказать точно, что происходило на сцене этого театра, довольно затруднительно. Как мы уже говорили, письменных свидетельств не осталось, так что остается только строить всевозможные догадки. По этой же причине не следует удивляться некоторым загадочным названиям в Петре: Храм крылатых львов, Дворец дочери фараона, Джинновы глыбы, та же Казна фараона. Все они были придуманы намного позже, когда от набатеев не осталось и следа. Те, кто давал подобные названия, руководствовался не надежными источниками, а своими собственными весьма субъективными впечатлениями. Например, бедуины искренне верили, что Петра была построена древнеегипетскими фараонами.

Сегодня мы знаем, что египтяне не имели к строительству города Петра в Иордании никакого отношения. Это сделал другой, не менее таинственный народ, достигший недосягаемых архитектурных высот, – набатеи. Без преувеличения можно сказать, что главное напоминание, которое они оставили о себе потомкам и которое говорит о них лучше любых летописей, это продуваемый ветрами розовый скальный шедевр, спрятанный ими среди неприступных ущелий.

(По материалам drevnijmir.ru)

Сидон – «пурпур» по-древнегречески

Древнюю славу Сидону принесли знаменитые финикийские купцы и мореплаватели. В те времена город, расположенный сегодня в 48 км к югу от Бейрута, был столь велик и могуч, что Гомер называл «сидонцами» не только его жителей, но и всех, кто жил на побережье. Золотым периодом истории Сидона были X–VI вв. до н. э., когда весь древний мир узнал о Финикии.

Гомер помог нам узнать тайну этого названия. В переводе с древнегреческого оно означает «пурпур», так как именно это знаменитое красящее вещество, добывавшееся из моллюсков, обитавших на дне Средиземного моря, принесло богатство и славу Сидону. Сложный процесс производства делал пурпурные ткани дорогими, приобретать их могли лишь очень состоятельные люди, и пурпур в течение столетий оставался символом высокого общественного положения. И хотя мудрые жители Сидона всегда старались откупиться от захватчиков, в 351 г. до н. э., когда город осадили войска персидского царя Артаксеркса III, они закрыли ворота и подожгли город, чтобы умереть, но не сдаться. Более 40 000 жителей погибли в огне, поэтому в 333 г. до н. э. Александр Македонский приказал практически заново отстроить город и даже сделал его центром Олимпийских игр на побережье. Городу было разрешено чеканить свою монету, это же право заслужил он и у римлян.

Сидон

Если удалиться от города всего на один километр, то в зелени цитрусовых садов взорам предстанет еще одно чудо здешних мест – храмовый комплекс Эшмун. Он также не избежал участи быть перестроенным в более поздние века, его основа – финикийский храм богу Эшмуну[33 - Эшмун – финикийский бог, отождествленный с Асклепием. У Филона из Библа Эшмун – сын Садика от Титаниды, старший из 7 кавиров, а потому «восьмой». Дамаский приводит другую этимологию его имени от семитского «эш» – огонь, и считает его богом жизненной теплоты, врачевания. У Дамаския рассказан миф о любви к нему Астронои – Астарты; убегая от ее преследования, он изувечил себя, но богиня вернула его к жизни. Некоторые отождествляют Эшмуна с упоминаемым у Афинея спутником Геракла, Иолаем, вернувшим к жизни убитого Тифоном героя. Вероятно, Эшмун был юным богом животворной, весенней солнечной теплоты. Чтился в Тире, Берите, Карфагене (храм его стоял на самом высоком пункте) и особенно в Сидоне, где едва ли не был главным божеством. Особенно чтила его здесь династия Эшмуназаров. По имени его называлась в греческое время местная река Асклепием; это, вероятно, нынешняя Нар-эль-Аулэ, в 150 м к югу от которой найдены развалины храма, воздвигнутого в честь Эшмуна Водастартом, внуком Эшмуназара I.], олицетворявшему здоровье и силу – а мы знаем его под именем Эскулапа. Его символ – чаша со змеей – и сейчас является символом медицины. В окрестностях города находится еще много руин, бывших свидетелями не только крестовых походов, кровопролитных войн, но и успешных торговых переговоров. Еще с XVII в. французские купцы избрали этот город своим узловым центром в торговле с Ливаном и Сирией.

Сегодня эта древняя крепость является лишь тенью былого величия. Полуразрушенная фортификация более не является последним прибежищем от врагов. Ее стены не вызывают благоговейного трепета в сердцах ливийцев. Лишь ветхие летописи хранят память о священном месте, его победах и поражениях.

В тихой гавани, за мощной дамбой финикийский флот спасался от штормов. Остров же служил сидонянам последним убежищем во время неприятельских нашествий. Вообще-то, богатые жители всегда старались откупаться от захватчиков.

Строительством здесь активно занимались и крестоносцы. Христианский король Иерусалима выбил из Сидона мусульман и возвел на острове настоящий морской замок. Прочность крепостных стен была предусмотрительно усилена римскими колоннами. Крестоносцам помог Овладеть стратегически важным пунктом итальянский флот. За свои услуги генуэзцы, пизанцы и венецианцы получили привилегию собирать таможенные пошлины в сидонском порту. Кроме того, им предоставили целый квартал, где купцы организовали рынок, обустроили торговые и жилые помещения, возвели церковь. Около нее, однако, очень скоро вырос минарет. Сидон снова стал мусульманским. Исправлять это недоразумение послали скандинавов. 10 тыс. норвежских христиан возглавлял король Сигурд. Он быстро справился с поставленной задачей.

Один магометанский летописец писал о крестовых походах: «Счастливые звезды ислама опустились за горизонт, и солнце наших судеб скрылось за облаками. Над землями мусульман развивались знамена неверных, а победы неправедных пересиливали верных, которые нигде не находили спасения от жестокости христиан». Возможно, эти строки родились после того, как английский король Ричард Львиное Сердце распорядился зарубить 2 тыс. мусульманских заложников. Или после того, как на дно пошел весь мусульманский флот. Его разгромом руководил из сидонской крепости все тот же Ричард. Король лично потопил большой мусульманский корабль.

Очень скоро войска Саладина окружили город. Поскольку подвоз провианта из-за осады был прекращен, христиане были вынуждены есть убитых лошадей и пить их кровь. Кроме того, крестоносцы лишились поддержки византийцев. Константинопольский патриарх обещал каждому, кто убьет больше 10 католиков, полное отпущение грехов.

В ответ на такой жест доброй воли Саладин разрешил на своих землях исповедовать православие. Надо ли говорить, что у державших оборону в сидонской крепости рыцарей не было ни малейшего шанса спастись. В июле 1187 г. христианский Сидон в очередной раз пал. Захват сопровождался, как водится, грабежами, убийствами и другими зверствами. Жители покидали город либо платили дань за каждого оставшегося.

Чтобы выбить почву из-под ног крестоносцев, Саладин приказал разрушить береговые укрепления, ибо христиане могли воспользоваться ими во время очередного похода.

Не избежала печальной участи и сидонская крепость. Когда к ней подошел Людовик IX, король Франции, освобожденный из мусульманского плена, то здесь он нашел лишь человеческие останки да дымящиеся развалины. Монарх собственноручно носил полуразложившиеся трупы к могилам, таскал камни, восстанавливал стены. За добропорядочный нрав, кротость и неколебимость веры его прозвали Святым и канонизировали. В Сидоне была построена церковь Святого Людовика. Поскольку единства в христианском мире не было, в церкви Людовика Святого, ныне Великой мечети, зазвучали суры Корана. Сегодняшняя Сайда – это и есть тот самый библейский Сидон, о котором еще Брюсов писал в своем стихотворении про царя Ассаргадона: «Едва я принял власть, на нас восстал Сидон, Сидон я опрокинул и камни бросил в море». С тех пор сидонские камни в море бросали очень многие. И от древнего города почти ничего не осталось. Самые ранние постройки, которые можно найти в современном Сидоне – Сайде относятся ко временам крестоносцев. По меркам этого вечного города – совсем недавние времена.

(По материалам Astravel.ru)

Тир – «Скала» на берегу моря

Тир (буквально «Скала») – приморский город-государство в Финикии (современный Сур в Ливане). Согласно преданию и археологическим данным, основан около XXVIII в. до н. э. протофиникийцами-ханаанеями. Существовал как самостоятельная городская община, позднее город-государство, где царская власть должна была считаться с сильной общинной организацией.

С древних времен город, малодоступный для противника, не располагавшего мощным флотом, состоял из двух частей – поселения на материке (Ушу) и островной цитадели, где в случае опасности укрывалось население. Основным центром городской жизни был храм бога-покровителя города Мелькарта[34 - Мелькарт («царь города») – верховный бог Ваал Тира, в Библии называемый Молохом, а у классиков то Кроном и Сатурном, то Гераклом. Сопоставление с Гераклом обусловливается сходством некоторых представлений. Мелькарт является странствующим по морям, основывающим колонии, побеждающим чудовищ и варваров. В основании этого лежит представление о боге солнца, но в период расцвета Тира на мифе отразилась история, и Мелькарт сделался прообразом своего народа, богом цивилизации. Он не перестал быть, однако, и божеством природы; ежегодно весной продолжало праздноваться его «пробуждение». При этом приносились в жертву перепела: дым от них возбуждал Мелькарта от сна. Символом Мелькарта были две колонны, каменные или металлические, стоявшие в его храмах и через тирских мастеров попавшие даже в иерусалимский храм.Мелькарт почитался и в колониях Тира, между прочим, в Карфагене, откуда ежегодно отправлялась депутация в Тир для принесения жертвы и десятины. Храм его в метрополии, как передает Геродот со слов местных жрецов, основан в XXVIII в. до н. э.; Хирам сломал его и на его месте выстроил новый, поражавший богатством и великолепием: в нем были колонны из золота и изумрудов.].

Тир

Около 1468 г. до н. э. Тир был покорен фараоном Тутмосом III и вошел в азиатские территории Египта (около 1355–1300 гг. до н. э. под хеттским влиянием), хотя он первоначально уступал соседнему Сидону, но после разгрома которого «народами моря» около 1175 г. до н. э. (вызвавшего также массовое переселение сидонян в Тир, так что все южные финикийцы, включая тирцев, впоследствии именовались «сидонянами»; возможно, пришельцы поначалу даже доминировали в Тире) выдвинулся на первый план.

В конце XII – начале XI в. до н. э. Тир осуществляет первый этап финикийской колонизации Средиземноморья (колония в Испании Гадир, африканские Утика и Ликс, Сицилия и некоторые острова Эгеиды), превращаясь в средиземноморскую морскую державу.

Около 1075 гг. до н. э. Египет утрачивает власть в Азии, и для Тира наступает эпоха независимости. К началу X в. до н. э. цари Тира подчиняют Сидон, в память о его могуществе принимают титул «царей сидонян» (в значении «всех финикийцев вообще») и контролируют всю Южную Финикию. Наибольший расцвет Тиро-Сидонского царства падает на время правления Хирама I[35 - Хирам I (969–936 гг. до н. э.) – царь финикийского города Тир. Проводил активную завоевательную политику. В начале царствования предпринял военный поход на о. Кипр и основал там финикийскую колонию Карт-Хадашт. Позже совершил поход против Утики в Северной Африке. Организовал большую экспедицию в страну Офир, которая предположительно находилась в Аравии. Хирам I поддерживал дружественные связи с Израильско-Иудейским царством; царь Соломон за 120 талантов уступил ему двадцать городов и поселений в Галилее. При Хираме I Тир достиг небывалого расцвета. Территория Тира, находившегося на острове, была искусственным образом увеличена за счет присыпки земли в восточной части города, где были воздвигнуты новый городской квартал и торговая площадь, ставшая одновременно и местом проведения народных собраний. Хирам I укрепил Тир дополнительными оборонительными сооружениями и превратил его в мощную морскую крепость.] (969–936 гг. до н. э.), превратившего Тир в неприступную крепость. Хирам укрепил средиземноморскую державу Тира, купил часть Галилеи и включил в тирскую сферу влияния некоторые города Кипра. Заключенный им союз с Израилем, царем которого в это время был Соломон, существовал около столетия.

В X в. до н. э. Тир превращается в крупнейший торговый центр Средиземноморья, живущий прежде всего за счет морских перевозок, пиратства и продажи пурпура, стекла, рабов. В IX в. до н. э. финикийцы были изгнаны греками из Эгеиды. Узурпатор Итобаал (с 879 г. до н. э.) упрочил положение Тира и возобновил колонизацию Западного Средиземноморья (в том числе Сардинии), где появилось много новых финикийских центров (в том числе Карфаген).

В 743 г. до н. э. Тир признал зависимость от Ассирии, однако чрезмерная дань и попытка Ассирии отторгнуть от Тира все его владения в Финикии привели к войне (724–720 гг. до н. э.), в результате которой правитель Элули Тирский наконец признал ассирийскую власть, но возвратил себе все утраченное. Новое восстание Элули (около 704 г. до нэ.) окончилось осадой Тира ассирийцами, бегством царя за море и потерей всех финикийских городов, ранее подвластных Тиру. После признания около 696 г. до н. э. ассирийского верховенства Тир неоднократно восставал, навлекая на себя новые ассирийские походы, в 644 г. до н. э. был разгромлен в своей материковой части Ашшурбанипалом. На рубеже VIII–VII вв. до н. э. Тир утратил заморские владения (хотя представления о его старшинстве сохранялись вплоть до V в. до н. э.).

Около 630 г. до н. э. в результате резкого ослабления Ассирии в войне со скифами Тир вновь становится фактически независимым городом, его купцы контролируют торговые пути Средиземноморья, вплоть до восточно-центральной Малой Азии, Южной Аравии, Испании и, может быть, даже Британии. Однако вторжение в регион египтян (начало 610-х гг. до н. э.), а затем и вавилонян (605 г. до н. э.) поставило Тир между двух огней. Выступивший на вавилонской стороне и потесненный египтянами, Тир перешел на сторону последних (588 г. до н. э.), но 13-летняя осада (около 587–575 гг. до н. э.), организованная царем Вавилона Навуходоносором II, заставила Тир признать его власть и примириться с утратой первенства среди финикийских городов (перешедшего к Сидону). Вместе с Вавилонией Тир вошел в державу Ахеменидов, включивших его в одну федерацию с Сидоном и Арвадом, а в 332 г. до н. э.после семимесячной осады был захвачен (включая островную часть) и разгромлен Александром Македонским; население города было продано в рабство.

После этого Тир подчинялся македонским правителям Азии (до 126 г. до н. э.), а с 66 г. до н. э. – Риму и не играл самостоятельной роли, хотя вплоть до Средневековья оставался важным центром торговли и политической жизни.

(По материалам Astravel.ru)

Угарит: от «Белой гавани» до царских дворцов

Исторические источники весьма скупо говорят о происхождении финикийского города Угарита. Известно, что около 3000 г. до н. э. ханаанские племена (часть волны западносемитских кочевых племен, вышедших, вероятно, из центральной части Аравийского полуострова) осели на побережье Средиземного моря, смешавшись с уже живущими там народами, позднее приняв и новых пришельцев. Они объединились в несколько городов-государств, расположившихся вдоль побережья.

В обстановке постоянной угрозы вторжения со стороны Египта, алчущих наживы племен амореев[36 - Амориты, амореи, амуру – в древности семитические племена, выходцы из Аравии; обитали на широком пространстве Сирийской степи от Палестины до Персидского залива. В конце 3-го тыс. до н. э. совместно с эламитами разгромили государство III династии Ура и около 1894 г. до н. э. основали Старовавилонское царство. Осевшие в Двуречье амориты в XVIII–XVII вв. до н. э. смешались с местным населением. Однако в Сирии амориты жили еще в XV–XIV вв. до н. э.], хеттов, хурритов, ассирийцев, арамейцев и, наконец, персов, они смогли все же обеспечить себе безбедное существование благодаря развитому сельскому и лесному хозяйству, а также ремеслам и торговле. Одновременно они создали культуру, которая, обогатившись достижениями многих народов, пересекавших это пространство, распространилась далеко по всему Ближнему Востоку и оставила человечеству непреходящие ценности.