Улыбки и усмешки

Может быть, Гоголь сжёг вторую часть «Мёртвых душ», надеясь отодвинуть смерть? Он ведь уверен был, что умрёт, как только исполнит предначертанное ему на земле…

Одиночество – неизбежность. С этим надо мириться. Уж если Антон Павлович Чехов (!!!) был одинок…

Иногда трудно понять-определить: писатель ещё неизвестный или уже неизвестный?

Бесспорно, это прекрасно – новая женщина, новый город, новая книга… Но только истинный гурман жизни понимает прелесть и ностальгическую сладость новой встречи с прежней любовью, городом юности, ошеломившей тебя когда-то книгой, старым фильмом…

Человек стоящий на лоджии 25-го этажа невольно ощущает себя Богом…

Неразрешимая загадка для любого из нас, ещё живущих, – самоубийство другого человека.

Хемингуэй своей судьбой ярко доказал, что жизнь человеческая зависит только от Всевышнего: десятки раз погибал на фронте, охоте, в авто- и авиакатастрофах, от болезней, а кончил самоубийством…

Спор между материалистами и идеалистами смешон. Да, мир объективен и существует независимо от сознания, но каждый человек видит свой мир, свой вариант, созданный собственным мозгом, воображением.

Если б человек был бессмертен в земной жизни, тогда б только самоубийство имело смысл.

Смотришь на картину иного художника, читаешь под названием: «Холст, масло, 150х180 см» – как жалко и холст, и масло, и эти 150х180 см!

«Вы антисемит?!» – «Ни в коем случае! Я всего лишь – юдофоб.»

В русской литературе только одно произведение эпического жанра поражает зрелостью юного автора – «Герой нашего времени». Даже «Бедные люди» и «Детство» – сентиментально-юношеские.

По набережной Цны идёт парочка и щебечет по-французски. Сразу пахнуло сеном.

Истинно гордый человек не тот, кто стыдится, например, сдавать пустые бутылки или просить в долг, а тот, кто сдаёт бутылки и одалживается у соседей, сознавая при этом, что входит в сотню людей, которые только и останутся в истории от текущего времени.

Авангард: для немногих истинно талантливых и искренних (и авторов, и читателей) это – своеобразный наркотик. В основном же это – прибежище бездарей, графоманов, ходульное кривляние, попытки создать из пустоты видимость.

Жёсткий реализм: невероятность обыденного.

Достоевский в «Бесах» в судьбе Степана Трофимовича Верховенского, в описании его последних дней с точностью до мелочей за 40 (!) лет предсказал и описал уход Л. Толстого.

Задачка для иностранцев, изучающих русский язык: существует ли один синоним к словам «сделать», «запретить» и «реабилитировать»? Оказывается, есть – «снять»: снять фильм; снять фильм с проката; снять фильм с полки. О великий и могучий!

Для человека малообразованного и ограниченного знамениты только те люди, о которых знает он.

Кто остановится перед мутным, холодным, бурливым, но мелким ручьём Страха, тот не погрузится в безбрежные тёплые волны моря Победы.

Чтобы любить и понимать Рубцова и Есенина, надо прежде всего быть русским.

У нас много людей, прекрасно знающих географию и экономику всех зарубежных стран – то и дело слышишь: «Ни в одной стране мира этого нет!..»

«Вы антисемит?!» – «Нет, я мизантроп.»

Идея – это одно. Партия – другое. Партаппарат – третье. Кто этого не понимает – дурак. Кто понимает, но продолжает смешивать и подменять – подлец и негодяй.

Главное – литература. Всё остальное для неё лишь материал и фон.

В литературе существует пять рангов-степеней: графоман, профессионал, хороший писатель, талантливый и гениальный.

Как есть половые извращения, так есть и умственные, творческие. Но если педерасты, мастурбаторы и педофилы, как правило, напоказ выставлять себя не решаются, то модернисты-онанисты, андерграундные педики и авангардисты-зоофилы гордятся-кичатся собой, своей болезнью. Этим-то они и особенно отвратны.

Трагедия графомана: ни разу не испытал оргазм вдохновения.

Искусство чистой формы (авангард, заумь) может вызвать удивление, раздражение и даже у отдельных снобов восхищение, но оно не способно вызвать наивысший отклик в душе читателя (зрителя) – смех или слёзы.

Все мы – созревающие трупы.

Если есть физические лица с физическими недостатками, значит должны существовать и юридические лица с юридическими недостатками.

Психология читателя. Будут рядом опубликованы две статьи: о человеке, подавшем 25 рацпредложений, и о человеке, изнасиловавшем 25 женщин, – сто процентов читателей кинутся читать вторую…

Из предвыборных агитречей: «Этот кандидат для многих избирателей отнюдь не тёмная лошадка, а вполне светлый жеребец…»

Прежний статус – старый еврей. Нынешний статус – новый русский.

Диетическая проза.

Любовь может быть фальшивой: ненависть – всегда искренна.

Это была яркая личность, в нём всё было выражено ярко – даже похмельный синдром…

Истерический роман.

Журналисту избавиться от вранья не так уж и трудно. Для начала надо забыть про зачины типа: «Всем известно…» и «Каждый знает…»

Биологи делят развитие человеческого организма на 11 стадий: оплодотворение – эмбриогенез – роды – грудной период – ясельный – дошкольный – школьный – юношеский – взрослый – старческий – смерть. Очень удобно: знаешь, сколько ступенек уже прошёл, сколько осталось. Если, конечно, не обманывать себя на переходе от взрослости к старости.

У него даже зуб мудрости запломбирован.

А что если Достоевский в «Бесах» не предвидел, а – подсказал? Что если бесы восприняли роман как руководство к действию?..

Чтобы умнеть, повышать свой интеллект, надо – читать. Но мало читать, надо – понимать читаемое. Но мало понимать, надо – осмысливать. Но мало осмысливать, надо – запоминать осмысленное. Но мало запоминать, надо – использовать-применять в жизни.

Жизнь прожить надо так, чтобы в старости во время вечернего променада с бадиком было о чём вспоминать.

В вашем произведении много нового и интересного. Но, к сожалению, интересное не ново, а новое не интересно.

Компромиссный антисемит: евреев не любит, а евреек, особенно в постели, – обожает.

Самый лучший способ избежать страданий от общения с женщинами, это – онанизм.

В русской литературе для настоящего писателя есть два пути: 1) не пить, работать на износ и закончить литкарьеру «Братьями Карамазовыми»; 2) сразу написать-создать «Тихий Дон», а потом работать спустя рукава, пропивая талант.

И пить и плодотворно работать могли только американцы – Фолкнер, Хемингуэй, Лондон…

Когда присутствуешь на 80-летнем юбилее иного писателя Пупкина, в голову невольно лезут нехристианские мысли: ну почему Господь такой жизненный срок вместо Пупкина не подарил Лермонтову, Чехову или Достоевскому?..