Ливийский вариант. Второе издание «Золото Каддафи»

Несколько человек с оружием прорвались на территорию, и, пригибаясь, побежали к зданию. Перемещались они неумело, по прямой. Один остановился и дал длинную очередь по окнам посольства. Глен лично отдал приказ открыть огонь на поражение. Времени на предупредительные выстрелы не осталось. Из окон посольства полетели ручные гранаты. Раздались хлопки взрывов, секунд десять ничего не было видно – сектор обстрела заволокло пылью и дымом.

Когда дым начал рассеиваться, нападавших на территории и заборе уже не наблюдалось. Толпа на улице тоже заметно уменьшилась. Те, кто пришел развлечься – покричать, пострелять в воздух и сжечь пару флагов, не станут лезть под пули.

Глен точно знал, что армейские вертолеты не прилетят. Районы морского базирования вертушек на кораблях не входили в радиус подлетной зоны к Бенгази. Можно, конечно, поставить лазерные метки для наведения крылатых ракет, но бомбить территорию у здания посольства командование не рискнет. И самолет огневой поддержки для разгона «мирной демонстрации» в городском районе не пришлют. Стрелки-операторы могут вести огонь и точно сбрасывать бомбы ночью, но для точного определения целей, особенно если враг это отряд головорезов с опытом ведения уличных боев, нужно тесное взаимодействие с наземными наводчиками, которых нет.

Реально изменить ситуацию мог только отряд спецназа, на переброску которого самолетом нужно всего около двух часов, и то, если будет отдан приказ. Но его не будет. Сажать борт в аэропорту Бенгази тоже не рискнут и Догерти наверняка об этом знал.

На улице появился грузовой внедорожник. Он быстро проехал через разбегающуюся, как тараканы, толпу и резко затормозил у самого забора. Стоявший в кузове боевик перестал цеплятся за крышу гантрака и нагнулся за оружием. Догерти держал его на прицеле. У араба в руках появился гранатомет и через секунду он уже наводил его на цель. Глен открыл огонь одиночными. Первый выстрел, и боевик, резко вскинув руки, упал в кузов. Второй, третий, четвертый, пятый – по кабине. Дернувшись, внедорожник зигзагами ушел в темноту ночи. Глен перевел винтовку в режим стрельбы очередями и через прицел осмотрел улицу. От бурлившей толпы осталось человек тридцать. Он дал пару длинных очередей над головами, и через минуту место, где кипела демонстрация протеста, опустело. Только дым от горящей «тойоты» и чадащих покрышек. Первая часть плана сработала. Стрельбой из окон, на уровне обороны офиса посла, атаку удалось отбить.

«Но если будет еще одна, похоже, мы долго не продержимся, – Глен снял бронежилет и развалился в кресле у окна в кабинете посла. – Можно попробовать перебраться в другое место, в соседний, расположенный примерно в миле, комплекс зданий, но пробираться в темноте по переулкам слишком рискованно». И, казалось, уже не имело смысла. По спутниковому телефону наконец-то сообщили: в Триполи вылетел самолет со спецназом США. Отправлять самолет напрямую, в Бенгази, военные все-таки не рискнули.

Мистер Стивенс зачерпнул шейкером из серебряного ведерка остатки льда, налил почти до краев виски и добавил ликер «Болс». Вишенки для украшения бокалов, к сожалению, закончились.

За окном белым коротким рассветом полыхнул взрыв. Боевики ударили из гранатомета по южной части забора. Глен извлек из минибара посла следующую бутылку односолодового виски и поделился с Кристофером сигаретами из последней пачки. На часах по местному времени 21.30, но помощь все еще не пришла. Из темного переулка, словно по команде, подряд грохнули два выстрела из гранатомета. Стреляли издалека и особого вреда не причинили, но удары выдавали серьезные намерения атакующих. В правом крыле здания, в стене одной из комнат, оседала пылью пробитая кумулятивной гранатой брешь. Взрывом двери выбило вместе с рамой, загорелись мебель и шторы. Взвыла и сразу заглохла сирена пожарной сигнализации.

Согласно инструкции, посол должен спустить оставшиеся документы и личные записи в специальную трубу, уходившую под землю на глубину 15 метров. Об этом варианте мало кто знал, так как «труба» в обязательной архитектуре представительств появилась не так давно, только после реальной угрозы захвата посольства США в Тбилиси. Но в этом здании ни тайника, ни специальной безопасной комнаты – стальной коробки с фильтруемой вентиляцией – не было.

Вдруг, за окном, белым слепящим светом молнии блеснула вспышка мощного взрыва. Казалось земля вздрогнула и зашатались стены. Выстрел из переносного зенитного комплекса порвал решетки и раметал в клочья двери на входе в здание. Догерти различал взрыв гранаты из противотанкового гранатомета и миниракеты на слух. Оконные стекла покрылись трещинами. Эта атака уже точно похожа на грамотно организованный штурм. Глен жадно, тремя полными глотками, хлебнул виски из бутылки.

Бахнуло взрывом у небольшого вспомогательного помещения в тридцати метрах от основного здания. Наверняка сработал один из сюрпризов, которые маринес оставили для незваных гостей: значит, атаковали с разных сторон. Морские пехотинцы выбросили из окон шашки со слезоточивым газом. Временная мера, но территорию вокруг здания густо заволокло багровыми клубами газа.

Крис прикурил одну сигарету от другой, еще не догоревшей до конца. В коридоре резко хлопали одиночные выстрелы из американской винтовки. Патроны надо беречь.

Посол запер свой личный дневник, с исписанными за последние часы восемью страницами, в ящик стола. Там ясно написано, что секретные материалы по его приказу эвакуированы из представительства отвечающим за безопасность офицером.

Слезоточивый дым быстро рассеивался. С фланга, через дыру в заборе, боевики в камуфляже проникли на территорию. Теперь они шли на штурм. Глен, передернув затвор пистолета, взял на мушку одного из них. Патроны в рожке автоматической винтовки, как всегда, закончились слишком быстро. Стрелять из пистолета с такого расстояния по силуэтам на фоне слабо освещенного бассейна не имело никакого смысла. Надо ждать и подпустить их поближе.

Боевики профессионально разделились на пары и, прикрывая друг друга, перебежками приближались к зданию станции. Лица атакующих скрывали повязанные по-особому, с узлом на боку, куфии. Глен задержал дыхание, мягко положил палец на спусковой крючок пистолета и, на выдохе, выстрелил. Похоже, один из боевиков успокоился навсегда. Глен упал и перекатился к другому окну. Атакующие залегли и открыли шквальный огонь из автоматов. От бетонной стены, за которой он укрылся, градом полетели осколки. Судя по звукам выстрелов, доносившихся с разных сторон здания, «вооруженных лиц без воинских знаков оличия» блоьше сотни. Пачка «Кэмэл» без надписи «Курение убивает» почти опустела. Зато почти полной оставалась бутылка виски.

Полковник Белов неохотно снял трубку телефона ВЧ. Сегодня Алексей Емельянович приехал в контору пораньше и ждал этот звонок по вертушке, но все-таки в душе надеялся, что срочного разговора не будет.

В Бенгази шесть часа утра, а в Москве уже восемь. Прогноз аналитиков по ситуации в Ливии ушел наверх вчера вечером. Но он не оправдался. Меньше надо доверять информации из Вашингтона.

Посол США убит.

Скандальный художественный видеоролик, в котором один из эпизодов запечатлел момент убийства темноволосой женщины с христианским крестом на груди, вполне профессионально сделан и размещен в сети Интернет почти за неделю до атаки на американские посольства. Те, кому это было нужно, сумели превратить негромкое событие в разрывающую мусульманский мир новость.

Впрочем, полковник сам указывал в докладе, что это не причина, а только медиа-завеса предстоящих событий. Такие видео в сети уже появлялись, но в этот раз очевидно, что событиями в разных странах пытаются управлять из одного центра. Полыхнуло в Тунисе, Египете, Ливии, Йемене. Список погромов у американских посольств удивительным образом совпадал со странами, по которым прокатились волны «арабской весны». А ведь завтра протесты наверняка пройдут и в Иране, Индонезии, Пакистане. И тогда «горячих точек» на карте может стать еще больше.

Выслушав дежурные пожелания по вертушке, полковник Белов вытащил из дальнего ящика стола початую пачку сигарет «Кэмэл». Ее в качестве сувенира ему подарил генерал из оперативного управления НАТО на одном из совместных заседаний в Брюсселе. Простые армейские сигареты без фильтра. На пачке отсутвовала большая предупредительная надпись о вреде курения.

Алексей Емельянович не курил уже два года. Не курил, когда при эвакуации сотрудников российского посольства в Ливии колонна автомобилей заехала в зону артиллерийского обстрела. Не курил, когда английская разведка слила координаты танковой колонны правительственных войск в Сирии террористам. Не курил, когда по всем телеканалам показывали окровавленный труп полковника Каддафи.

И сейчас курить не хотелось. Нужна просто короткая пауза для обдумывания полученного по телефону приказа. Похоже, что в Штатах, накануне выборов президента, трагическая гибель посла в Ливии могла оказаться кому-то выгодной. Или Аль-Каида ответила на убийство Абу-Яхья в Пакистане. Таких «или», как всегда в политике, слишком много. «Или» переплетаются с «и», «из не проверенного источника», «предположим», «считается» не давая однозначных ответов.

Конечно, при воплощении в жизнь теории управляемого хаоса потери неизбежны, но убийство посла, который проработал на Ближнем Востоке более десяти лет, выводило событие на совсем другой уровень.

Щелкнула зажигалка, и полковник закурил, глубоко, до головокружения, затягиваясь забытым вкусом сигареты без фильтра. Задача стояла ясно: собрать и проанализировать всю необходимую информацию, сделать выводы, прогноз и наметить план дальнейших мероприятий. В письменном виде таким суконным, бюрократическим языком описывалась работа Алексея Емельяновича, но не реальная жизнь, в конце концов. Он честно служил Родине, пытаясь охладить головы рвущихся в бой военных и политиков, причем не только своих, но и чужих.

Полковник аналитического отдела Белов резко открыл дверь туалета в комнате отдыха своего кабинета и щелчком отправил недокуренную сигарету в унитаз.

Предстояло почти полностью, с учетом поступающей информации, проанализировать сложившуюся в Ливии ситуацию. Если вчера захват американского представительства в Триполи или Бенгази представлялся маловероятным, то сегодня он стал реальностью. Информация, развертка, аппликация, перспектива и рекомендации для политического руководства. Полковник приступил к работе.

Глава 2. Агент Рембрандт

На стол Алексея Емельяновича легли глянцевые отпечатки полученных со спутника изображений. Полковник предпочитал изучать их на больших листах фотобумаги, напечатанных в красной комнате техотдела. Еще отдающие чем-то химическим, черно-белые фото отражали хронику ночных событий. Комплекс зданий «посольства», бассейн пятном света, прожектора, горящий автомобиль, толпа… На соседней улице – попытка боевиков остановить колонну из пяти легковых машин, видимо, с уезжающими из представительства американцами. Джип, что шел во главе колонны, горит у самого перекрестка, но остальным удалось уйти.

Следующая серия снимков: слезоточивый газ или дым у основного здания представительства, группа людей что-то тащит на улицу – похоже, труп. От посольства удаляется легковой автомобиль. Короткая, без подготовки, атака боевиков на второй комплекс зданий, расположенный примерно в километре. Вспышки выстрелов: несколько гантраков – грузовых внедорожников – ведут огонь из установленных в кузовах пулеметов. Но здесь атакующие получают жесткий отпор, отходят, их подбирают гантраки и уезжают.

Реальной информации для анализа ночных событий слишком мало. Данные от военных, внешней разведки и по линии МИД не складывались в мозаику, противореча друг другу. В распечатке из военной разведки – график полетов двух американских беспилотников в районе Бенгази. В записке из Конторы «соседей» – боевики из катибы «Батальон 17 февраля», которые почти два года охраняли арендованные под представительство дома, убили посла. По официальному заявлению Белого дома, господин Стивенс погиб почти случайно во время демонстрации протеста. Информагентства выдавали версии одна фантастичнее другой. «Аль-Джазира», например, озвучивала мнение, что за убийством стоит Иран. «Викиликс» утверждал, что это ответ на поддержку США планов штурма эквадорского посольства в Лондоне и ареста Джулиана Ассанжа. И т. д. и т. п.

Нажав кнопку интеркома, полковник Белов вызвал в кабинет секретаршу:

– Тамарочка, не заварить ли нам кофейку?

– Кофе, Алексей Емельянович? – брови Тамары заметно поползли вверх. – А я думала – печатать.

– Рано еще. Будут спрашивать, скажи, что как только – так сразу. Там поймут.

С зафиксированными в верхнем положении бровями секретарша вышла из кабинета.

Ситуация с убийством посла не вязалась со многими обстоятельствами. Кристофер Стивенс отнюдь не новичок, который мог растеряться в экстремальной ситуации. Он был опытным дипломатом, работал в Африке и на Ближнем востоке не один десяток лет. Конкретно в Ливии с 2007 до 2009 и с самого начала событий 2011. Не понятна и позиция США – слабая охрана посольского комплекса, отсутствие реакции на запросы о помощи, с которыми посол обращался задолго до трагической ночи. Отряд спецназа, который вылетел в Триполи и так слишком поздно, а потом два часа искал транспорт для перемещения в Бенгази. Беспилотники, которые в режиме реального времени передавали видео прямо в Пентагон.

С другой стороны, явно спланированная акция по захвату представительства и убийство посла. Ответом на гибель дипломата легко могла стать военная операция и прямой ввод наземных сил НАТО на территорию страны. К Бенгази уже приближались два боевых корабля с морскими пехотинцами США на борту. Когда гибнут дипломаты, начинают говорить пушки. И работать спецслужбы.

Тамара, как всегда, принесла вместе с кофе свежую прессу. Стройная, точеная фигурка Томы вносила в почти армейские будни Белова легкий диссонанс. Даже не то, что она наверняка стучала в «контору», а то, что ее пытались уложить ему в постель. Слишком уж явно она проявляла свои симпатии: то пушинку с пиджака снимет, то пирожки из дому притащит, то вообще – билеты в театр. Только вот с оформлением допуска к секретной компьютерной сети «Алмаз» ее кураторы прокололись, оформили слишком быстро, всего за три дня, когда нормальный срок глубокой проверки не меньше месяца. Но с поставленной задачей аппетитной разведенке не удавалось справиться уже два года. Томины выщипанные брови, даже на очень симпатичном лице, почему-то напоминали Белову старый анекдот о противогазе.

Страницы с гороскопами, кроссвордами и картинками «найди восемь отличий» Тамара обычно оставляла себе. Алексей Емельянович считал занятия, придуманные для проведения досуга, частью жизни которая прожита зря. Даже если заполнить все клеточки кроссворда, текст не имеет смысла. Призовое слово, составленное из набора букв на отмеченных полях сетки, не дает практического результата. Это называется «убить время». А у полковника никогда не было лишнего времени. И, тем более, он не собирался его убивать. Алексей Емельянович решил продолжить сбор объективной информации. В Бенгази оставался уцелевший местный агент. И если сигнал-задание он получил вовремя, наверняка раскопал что-нибудь интересное.

Ливийский агент под псевдонимом «Рембрандт» завербован еще во времена дружбы Каддафи с Советским Союзом и работал за деньги. Это один из личных агентов полковника, которых ему удалось сохранить во время безудержной перестройки различных ведомств.

В процессе разработки своих будущих агентов Белов использовал методику установки ментальной связи. Не всегда, но часто это давало результат. Профессор из секретной лаборатории, в которой будущий полковник проходил курс обучения еще в СССР, уверял: чувство, желание – он называл это «пакет» – можно передать на расстоянии другому человеку. Главное, чтобы он хотел принять сигнал. Однажды вечером после занятий на спецкурсе Алексей увидел в метро очень симпатичную девушку на эскалаторе, движущемся на встречу. Неосознанно возникшее чувство удалось оформить в «пакет» и отправить. С Ольгой они прожили в счастливом браке почти двадцать лет.

После того как вчера пришла срочная информация – в Бенгази начинается заварушка у американского представительства, – Алексей Емельянович попробовал переслать «пакет» агенту. Полковник расслабился, установил правильное дыхание и около десяти минут мысленно повторял: «Хасан, пойди и посмотри». Профессор говорил, что повторять фразу нужно для самого себя, чтобы сконцентрироваться на желании. А вот когда мысль полность овладеет мозгом, он сам пошлет необходимый сигнал. Сработает это или нет – гарантии никакой. Иногда срабатывает.

Хасан и ведать не ведал, что проходит по картотеке у русских под странным именем «Рембрандт». Он наблюдал за происходящим у посольства в полевой бинокль, устроившись на плоской крыше двухэтажного дома на противоположной стороне улицы. В этом спокойном районе обычно не происходило особых событий. А сейчас улица бурлила, словно поднявшийся после ливня горный ручей. По толпе валом шли волны истерии и ярости. Парень с автоматом забрался на забор представительства и кричал в мегафон обидные для американцев слова. Араб, но акцент совсем не похож на ливийский.

«Похоже гость из Сирии, – подумал Хасан, – или вообще турок. Но не ливиец, точно. И без бинокля видно».

За спиной, где-то слева среди жилых домов, резким узнаваемым треском раздались очереди из АК. В ответ послышались выстрелы из американских винтовок. Полыхнула белая вспышка и ударил раскат грома от взрыва ручной гранаты. Но то, что происходило у перекрестка, отсюда рассмотреть не удавалось. Агент Рембрандт, бросив, что бы не мешали, на крыше бинокль и спортивную сумку, поспешил к месту перестрелки. Делал он это отнюдь не из праздного любопытства – русские хорошо, а когда удавалось добыть что-то ценное, то и очень хорошо, за это платили.

«Простому мусульманину никогда не повредит немного денег от друзей, – подумал Хасан. – Это очень хорошо, что я прилег сегодня отдохнуть после обеда».

Проснувшись, он уже знал о задании. Он прекрасно помнил, что русских обычно интересовали документы или переносные компьютеры, и, если повезет, то сегодня можно неплохо заработать.

Узкую улочку заволокло черным дымом из горящего армейского джипа. Видимо, здесь боевики пытались заблокировать и атаковали машины с американцами, но те ответили плотным огнем и теперь откатывались назад, к перекрестку. Боевики, беспорядочно стреляя на ходу, устремились за ними. Сейчас оттуда доносились звуки стрельбы из «калашниковых», крики и короткие, по три патрона, но частые очереди американских винтовок. Глаза заслезились от дыма, но Хасан, прикрывая лицо бурнусом, почти прижимаясь спиной к стенам, стал медленно подбираться поближе. Взрывом из машины выбросило труп солдата. Очевидно, этот джип шел во главе колонны и, приняв на себя первый удар, до последнего прикрывал отступающих.

Еще несколько шагов и Хасан присел на корточки, накрыв бурнусом валявшийся у самой стены брезентовый армейский мешок со штампом USA. На ощупь там какие-то угловатые железки. Взвалив мешок на плечо, Хасан медленно и осторожно отошел метров на двадцать назад, в самую темноту улочки, перелез через забор и растворился в ночном городе. Его армейский бинокль так и остался на крыше, но сейчас было не до того. В мешке оказались какие-то компьютерные запчасти, почти все смятые и рассыпающиеся на мелкие детали. Но одна увесистая коробочка из темного пластика сохранилась почти как новая. Хасану не нужны дополнительные инструкции, он знает, что делать – как можно быстрее организовать передачу.