Воспоминания о войне

Эта книга воспоминаний о войне глубоко биографична, глубоко индивидуальна, субъективна и личностна.Для каждого участника войны она, война, поворачивается своим боком, каждый испытывает и проживает на войне свои, собственные, не заимствованные чувства, эмоции и состояния. Несмотря на кажущуюся общность пережитых событий эти глубоко личные и личностные воспоминания при попытке как-то их записать превращаются разными людьми в разные слова; с разной степенью открытости, достоверности, притворства, бравады, умолчаний, драматизации или приуменьшения пережитого — в любом случае всё это становится документом эпохи, даже и то, что искажено невольно или нарочно. И потому нельзя, невозможно отметать или отбрасывать из военно-мемуарной литературы ничего. Ни воспоминаний и размышлений маршала Жукова, ни книгу о солдатском долге маршала Рокоссовского, ни записки лётчика-истребителя Каберова, ни партизанские мемуары, ни лейтенантские книги Бакланова, Гранина и других фронтовиков, ни вот эту книгу.Вероятно автор книги прав, описывая только тёмные, кровавые, нелепые и скотские стороны войны — если не делать этого и героизировать войну как способ выяснения отношений, так и войне никогда не закончиться... Наверное о войне только так и надо — с гневом и горечью, с беспощадностью к деталям и суровой окопной правде... Возможно на самом деле не было в нашей армии нормальных генералов и маршалов, почти не было вдумчивых офицеров, а солдатики только бражничали, насиловали немецких баб да бестолково заливали землю своей и чужой кровью... Только вот не понимаю, откуда взялась всё-таки победа... Наверное случайно...Наверное автор прав в своём беспощадном гневе на нашего русского беспринципного вора-негодяя, который азартно играет в карты на имущество и деньги сослуживцев и гражданских (эпизод в книге). Правда автор пишет, что и сам он участвует в этой игре, но ведь он-то, автор, не вор! Он-то, вроде как, чистый, не негодяй... А тот негодяй. Потому что играет. А автор нет. Хотя тоже играет... Странно...Потом вот такой нюанс: автор вроде как с критикой в наш адрес пишет о том, что немцы воевали двумя полками, в то время как третий полк находился в тылу на отдыхе. А красные, советские в это время сидели безвылазно в окопах, мокли и мёрзли, истекали кровью и потом, и прочее. Понятное дело, что лучше воевать как работать — сходил с 8 до 17 на передовую, пострелял, побежал в атаку, и если жив остался, вернулся потом на отдых... Но ведь зато немцы (в смысле фашисты и гитлеровцы) и проиграли эту войну, т.е. их тактика и организация ведения войны в конечном счёте проиграла. Да и очень я сомневаюсь, что когда война перекатилась на территорию Германии, то немцы/фашисты по-прежнему воевали только частью своего боеспособного состава. Думаю, что тут уже им стало не до педантичного буквоедского уставного... Иначе откуда взялись фольксштурм и гитлерюгенд с фаустами...Думается мне, что многое из описанного и написанного в этой книге кроется в самой личности автора. Да он впрочем и сам о себе пишет понятно и открыто. Так, упоминает он о том, то как-то (в военное время) пытался завести разговор с офицером о непорядках и отвратительной организации военного дела в нашей армии, да его вовремя одёрнули, так сказать, во избежание... В другом месте он пишет о том, как сам после ранения пристроился в команду выздоравливающих при госпитале и тянул там волынку некоторое время, избегая тем самым передовой. Конечно в вину это ему ставить нельзя — война такое дело, и трудно осуждать человека, который нашёл способ извернуться, пусть на некоторое время. Но только вот почему-то ему, автору, это делать можно, а других хитрецов он осуждает... Таких моментов для внимательного читателя в этих мемуарах много, и вот лично у меня складывается мнение, что некий критический и претенциозный взгляд присущ автору как личности. Знаете, вот есть такое стихотворение:
"В одно окно смотрели двое…
Один увидел — дождь и грязь,
Другой — листвы зеленой вязь,
Весну и небо голубое…
В одно окно смотрели двое…"
К чему это я? А просто люди очень разные, и каждый в одной и той же наблюдаемой картине мира выделяет то, что именно ему кажется самым важным и самым главным. И потому весьма часто разные наблюдатели или участники одних и тех же событий описывают виденное по-разному... А тут ещё это некая внутренняя душевная "эмиграция", некое внутреннее "диссидентство", о котором сам автор упоминает, говоря о себе в определённые моменты жизни. И ещё эта яростная ненависть к Сталину, вполне понятная и обоснованная. Конечно сразу многое встаёт на свои места...Правдива ли эта книга? С моей точки зрения безусловно правдива. Нужна ли она? Конечно нужна. Только нужно иметь ввиду, что каждый человек видит только то, что попадает в его поле зрения и каждый человек живёт в центре мира... своего мира, того, который вокруг него. И потому картина мира, написанная лётчиком-истребителем, будет отличаться от картины, рассказанной танкистом; пехотинец будет говорить о своём, а моряк наполнит свои мемуары другими событиями. И ещё каждый даст этим событиям свою оценку и придаст им ту или иную степень важности.Этот отзыв на книгу столь же субъективен, как и мемуары Н. Никулина. И никоим образом не является посягательством на право автора книги видеть своё военное прошлое таким, каким он его видел, осознавал и запомнил. И не является попыткой как-то автора книги осудить. Скорее посочувствовать, тем более, что сам автор говорит о некоей психотерапевтической сути книги, о том, что без этого выплёскивания из себя войны ему так и пришлось бы жить с ней лицом к лицу и бок о бок... Низкий ему поклон, прямому участнику войны и воину-победителю! Равно как и другим солдатам Великой Отечественной...А книгу... книгу непременно читать! Читать, и ужасаться войне и тому, что делают во время войны обыкновенные простые люди (о людях патологических и говорить не стоит, тем только дай дорваться до возможности потешить свои скрываемые сучности). Читать и понимать, что нет на войне белых и пушистых, а есть кровь, грязь, боль и горе, мерзость и подлость, смертельная усталость и сама смерть...Отличная книга!

Признаться, задрожала у меня рука, когда выставлял оценку. Сказать "Очень нравится" или "Нравится", после прочитанного, весьма сложно (для психически здорового человека). То, что написано - нормальному человеку сильно нравиться не может. Но ведь речь то идет о мемуарах, а не о содержании? Может надо оценить литературные достоинства книги? Но насколько можно судить мемуары с позиции литературы? Пишут мемуары не профессиональные писатели, обычные люди, фронтовики, многие без образования, многие косноязычные (достаточно почитать сборники военной поэзии, чтоб понять, что писать начинают даже люди вообще без литературного таланта, и у меня не хватит совести запретить им это делать) - какая уж там литература? Следовательно, надо судить по содержанию. Но как? Ведь содержание, если оно откровенно неприятное для читателя - будет оценено негативно, а если наложится на внутреннюю матрицу читателя - позитивное. Вот такая история - субъективные мемуары о субъективном (другого не бывает) восприятии какого-либо события будут оценены субъективно. Мне, кстати, написанное понравилось, но понравилось не со стороны того, что я прочитал, а со стороны того, какое действие оно оказывает на прочитавших.
Что мы знаем о войне? Для кого сюрприз, что на войне проявляются худшие человеческие качества? Какого поведения мы ждем от солдата, регулярно наблюдающего смерть товарищей, и умирающего самостоятельно? Война это ад, а как метко сказал Ганс Христиан Андерсен "В аду люди лучше не становятся". Так откуда же эти корчи? Что за программа прошита в нашем харде, что если сказать, что советские войска не были отрядом тимуровцев, и в оккупированном (сорри, сейчас по башке дадут, конечно же не "оккупированном", а "освобожденном") Берлине не только заборы красили, да бабушек через дорогу переводил - тебя забрызгают слюной. что ты клевещешь на память предков. Но не бывает же иначе. Есть вещи, которых нет - и поведение солдат в захваченном городе всегда более-менее одинаково. Почему надо отказывать себе в праве задавать абсолютно очевидные вопросы?
Потери в войне - СССР потеряло от 8,5 млн. (по западным оценкам) до 11 млн. по собственным военных. Германия от 4 млн. по западным оценкам и до 5,5 по собственным. Вопрос - как же мы так ухитрились эффективно воевать, если напали на нас (а соотношение потерь при нападении должно быть гораздо больше в сторону нападающих, а не обороняющихся). Вопросы эти звенят своей очевидностью, но ответа содержательного на них нет - все больше пропаганда "Мы воевали против всего мира" (кто там наши союзники? Пигмеи. Можно их даже не считать), "Самая сильная армия напала на нас" (вроде ж наша была самая сильная), "У нас было самое эффективное руководство, а то б потерь было еще больше" (а почему тогда не было самой сильной армии, при самом эффективном руководстве? Странное дело, эффективное руководство у нас, а самая сильная армия не у нас) и пр.
И вот опять - только начал думать о войне, уже вижу наливающиеся кровью глаза отдельной категории читателей. Хотя вопросы то остаются.
Что мы видим в книге Никулина? Видим ли мы попытку очернить наше великое прошлое? Сомневаюсь, не ставил себе автор это целью. Написать "все как было"? Да тоже не могло быть это самоцелью - как может написать "все как было" человек, сидящей в отдельной землянке? Он высказал мысли рядового солдата, которые сомнительно чтоб отличались от мыслей других рядовых солдат, и вот эти самые мысли рядовых солдат, когда они смотрят не на статистические цифры, а видят что теряем мы больше чем немцы, видят то КАК мы воюем и как ОНИ воюют, о степени ответственности при принятии решении. о продуманности действий - вот эти мысли сейчас под запретом. Запрещено даже предполагать, какие мысли могли приходить в голову рядовым солдатам, которые прошли через Вторую мировую войну. Ибо мы все знаем. что это за мысли должны быть - и всегда знали. Можно отказать им в праве на эти мысли ("Что может понимать рядовой в своем окопе? Не дело рядового обдумывать приказы офицеров!"), но лучше бы их вообще не допустить.
Книга эта - типичные размышления интеллигента о войне. В популярных рецензиях на нее это ставится автору в вину. Мол, вонючий интеллигентишка, думать пытается, когда надо просто делать с рабоче-крестьянской прямотой. "Вы не рефлексируйте, вы распространяйте". Ну а кто интеллигент в данном контексте? Тот, кто в глаз ткнет: "Ведь у вас еще год назад Суворов и Кутузов были плохие? Когда они у вас успели стать хорошими? Когда немцы до Москвы дотопали? Или когда Сталинград окружили? Вот тут и прозрение наступило, про Суворова и Кутузова?". Ну или вообще гадость скажет: "Прошло 38 лет, приехал я на места боев - и вижу недалеко скелет лежит. Никому не нужный, за 38 лет никто даже закопать не потрудился - что уж там выяснить, кто это был. Это и есть ваше "Никто не забыт, ничто не забыто"? А, и да, на стелле там ни одной из 300 фамилий, смерть которых я видел, нет - может вы списки перепутали и их на другую стеллу нанесли? Или просто потеряли? Ведь "Никто не забыт, ничто не забыто".
Главные мысли автора высказаны вскользь - я выделил две, хотя на самом деле их, конечно, значительно больше - и дело не в каких-то мемуарных очерках о поведении Жукова, которого автор видел один раз (моя бабушка несколько дней работала в штабе Жукова (она была машинисткой), хотя всю войну отработала в штабе генерала Плиева. Но подтверждала - Жуков был действительно злобный хам, вообще не считавшийся с потерями, и куда более остро реагировавший на личные выпады, чем на провалы в работе), а в глобальных выводах:
1. Восприятие войны как "Победы" а не как "Трагедии", т.е. в мажорной. а не минорной интонации - искажает вообще все представление, и дает неверные алгоритмы действий для учета опыта. Понятно что когда мы "Победили", то хоронить 27 млн. погибших как-то и не обязательно становится. Выводы делать о качестве управления тоже как-то не надо - мы ж победили? Какие "разборы полетов"? Какие угробленные тысячи там, где их можно было сэкономить? Какое нерациональное использование человеческого ресурса? Как, зачем брать Рейхстаг и терять там тысячи бойцов, когда можно было бы просто разбомбить? Победителей не судят. Здесь автор видит, вероятно, самую страшную проблему в восприятии войны;
2. Общее противопоставление "цивилизации" и "орды". И вот здесь автор вносит все классические родовые травмы советского интеллигента. И да, действительно, если со жратвой в СССР всегда было плохо - почему на войне должно было быть хорошо? Было плохо как и не на войне, так и на войне. Если качество управления в СССР всегда было слабым местом - почему на войне оно должно было стать хорошим? Если к ресурсам, в т.ч. человеческим, бережно никогда не относились - почему должны были начать беречь в войну? Это абсолютно классический, азиатский подход, унаследованный нами еще от Золотой Орды. И вот эта ассоциация себя с золотой ордой, когда в Берлине, видя яблони, советским солдатам хочется не просто их оборвать (что понятно), а еще и поломать. Когда хочется не просто остановиться жить в обстановке, которая нравится, но и уничтожить ее - превратить в то, во что жить непригодно - вот это ковыряет рану бывшего советского человека (а все мы бывшие советские) особенно больно. Ведь дело даже не в плохих людях - вопреки бытующему мнению, у Никулина в воспоминаниях достаточно много людей, с которыми ему было комфортно. Да, большая часть из них проявила себя насильниками и мародерами - но от этого они не стали плохими людьми, в чем и признается автор. Они существовали в рамках некоей генеральной парадигмы своего бытия, выявляя ее суть. И вот это выявление сути парадигмы мы не простим. Насильников простим как частность, а общий вывод не смей делать. Просто не смей.
Ужасы войны бывший советский человек воспринимает спокойно, к крови мы привыкшие. Но наша цивилизационное отставание это пощечина и оскорбление, притом особенно больная ввиду самоочевидности факта. И кто мог больнее ковырнуть именно эту нашу рану, не рану Второй мировой, а рану нашей цивилизации, как не искусствовед, профессор (в последствии) Н.Н.Никулин?
Негативные отзывы на книгу вызваны прежде-всего болью, болью испытываемой при чтении. Ну а болит у всех по разному - у кого-то злобой, у кого-то раздражением. И именно в негативных реакциях на книгу, я вижу позитив - ибо раз болит, значит еще не атрофировалось и не отвалилось. Да, гниет и воняет, но пока еще живо. Не факт что можно спасти, но факт, что при определенных условиях эта боль заставит действовать, что-то искать. И, может даже, эта боль выразится не в том чтоб накакать в вазу немца, или обломать ему яблоню, а в чем-то большем? И под большим я понимаю не изнасилование. Путь к исцелению - признать себя больным. А пока ты считаешь себя здоровым - для тебя не будет исцеления. Негативные отзывы это отказ признавать болезнь, но это и констатация боли. А раз есть боль - значит есть надежда, что когда-нибудь болезнь все-таки будет признана не горсткой "вшивых интеллигентишек". Будем надеяться.

Эту книгу Николая Никулина не первый год известный человек Артемий Лебедев в своём блоге в частном порядке рекомендует как лучшую книгу о войне. Пришлось ознакомиться, и хочется в конечном счёте поблагодарить господина Лебедева, что это произошло - мимо книги можно было бы пройти и не заметить. А между тем это действительно лучшее, что можно прочесть не только о Великой Отечественной Войне, но и вообще о противостоянии человека, стихии и государственной машины. С оговоркой, правда - лучшее мемуарного характера. Сейчас, по прошествии времени, когда у одних поколений уже отболело, а у следующих поколений произошло принятие прошлого и даже начата новая оценка, переоценка и осмысление войны с самых разных позиций, такие книги, как "Воспоминание о войне" - неизбежная необходимость. Потому что реализм, прописанный в книгах вроде этой - это точное и тонкое отражение реальности, ужаса тех событий, на грани объективного и субъективного, без перегибов - рядом с таким какие-нибудь "Благоволительницы" Литтела - это всего лишь философское размышление о роли простого смертного в истории, а опусы господина Тарантино - мультики эпохи клипового мышления.Мне книга показалась очень близкой и интуитивно понятной в силу личностных обстоятельств. Николай Никулин, тот человек, которым он был в начале войны - молодой парень, душой склонный к искусству и всему хорошему, что может предложить развитая, прогрессивная цивилизация. Вынужденный в силу известных обстоятельств нырнуть в бурю, развязанную на высших политических уровнях и принесшую страдания миллионам людей. И вот эти страдания, видения и миражи он проносит на своих плечах. Всё, что испытывает человек с тонкой психологической организацией, все до глубины души (а местами, честно, почти до слёз) выедающие нутро события - это попытка ответить на вопрос, что же человека делает человеком. И в отдельных моментах это настолько убедительный ответ, что и добавить к нему нечего. А иногда - не менее убедительное троеточие. Что в книге особенного? ВОВ - тема популярная, как в литературе, так и в кино, не затухающая. От героической и ура-агитационной до чернушной "штрафбатной" и "смершевой" эпизоды войны в последнее время рассматриваются под самыми разными углами. "Воспоминания о войне" на фоне всего этого попадают в особую болевую точку. Это мокрая тряпка, которой резко бьют по лицу, и эффект значительный. Миллионы погибших на войне - это не цифры в сводках Совинформбюро и учебниках истории, не абстрактные и безликие слова, понятия и лозунги. У Никулина, учитывая, что мемуары пишутся в 1943 году - это заляпанные кровью, грязью, окруженные смертью, голодом, гниением тысяч трупов настоящие люди, каждый день которых готовит им только смерть. Или ранение, чего практически каждый ждёт с радостью. Это настоящий ад, в котором проявляется вся глубина омута под названием "человеческое нутро". Хочется поблагодарить за честность. Николай Никулин к выходу книги пишет, что перечитал собственные записи, и поразился, насколько деликатно он тогда описывал на самом деле нечеловеческие происшествия, насколько вежливым пытался оставаться во время, когда и людей-то не было, а были просто безымянные "иваны", статистические боевые единицы. Вот это подкупает. И замечания будущего искусствоведа Эрмитажа в отношении отдельных персонажей - они здесь настолько по делу, настолько в них видно вот это наше славянское: иногда стойкость, иногда духовность, а иногда повальный кретинизм, и рабское мышление, и способность на подлость к ближнему, шкурные интересы и много чего ещё... Очень, очень хорошее зеркало, чтобы избавиться от ложной мифологической про-советской агитпродукции и сделать попытку посмотреть в него. Особенно с позиций 2014 года, когда люди, в основном братья-славяне, кажется, забыли, чем является война, и что она способна с собой принести. А ещё в частном порядке я получил хорошую прибавку мыслей к той жизненной позиции, почему мне внутренне никогда не хотелось благодарить ветеранов за победу, почему я всегда считал это позёрством. Надо же найти объяснение в таком неожиданном месте, при всём уважении и абсолютно без черноты и обвинительного тона. P.S. По части издания книги - вышедшее в 2010 году издание "Государственного Эрмитажа", есть подозрение, в бумаге будет достать сложновато - зато оно прекрасно существует в электронной форме. Бумажная же версия в 2014 году только что вышла в АСТ/Харвест вот в этом издании . В любом случае книгу я категорически рекомендую. В том числе, для начала можно ознакомиться с цитатами из книги.

Интерпретация войны по Никулину: гонимые ужасом перед лагерями в Сибири и пулеметным огнем заградотрядов НКВД, возглавляемых лично Жуковым и прочими генералами и маршаллами, азиатское быдло и прочие "мужички", как стадо шли в атаку и заваливало своими трупами сытых и довольных немцев, которые несли невосполнимые потери от того, что сходили с ума от назойливости советских войск. За всем этим с умилением наблюдал Сталин и через свои щупальца - партийных работников, задавал сценарий всей этой вакханалии. Нормальных на фронте не было, один Никулин был Д Артаньян, все остальные сплошь тупицы, кровопийцы, воры и насильники. Придя в Европу, ума и желаний у русских хватило только на то, чтобы срать в брошенных домах, пить халявный спирт, насиловать европейских женщин и воровать друг у друга трофеи. Никулину безмерно стыдно перед всем интеллигентным миром за недостойное поведение азиатской орды в Европе, жалко ему, что все достойные люди погибли, а выжили лишь сплошь негодяи, штабные крысы и политработники( он сам не в счет, естественно). Запомните, война это очень плохо. Все.
Вот ведь какой парадокс. Эту книгу Никулина очень многие позиционируют, как "суровую окопную правду войны", "самое лучшее произведение о ВОВ" и т.д., а вот сам автор в предисловии указывает, что:
Мои записки не предназначались для публикации. Это лишь попытка освободиться от прошлого: подобно тому, как в западных странах люди идут к психоаналитику, выкладывают ему свои беспокойства, свои заботы, свои тайны в надежде исцелиться и обрести покой, я обратился к бумаге, чтобы выскрести из закоулков памяти глубоко засевшую там мерзость, муть и свинство, чтобы освободиться от угнетавших меня воспоминаний. Попытка наверняка безуспешная, безнадежная… Эти записки глубоко личные, написанные для себя, а не для постороннего глаза, и от этого крайне субъективные. Они не могут быть объективными потому, что война была пережита мною почти в детском возрасте, при полном отсутствии жизненного опыта, знания людей, при полном отсутствии защитных реакций или иммунитета от ударов судьбы. В них нет последовательного, точного изложения событий.
Здесь я пытался рассказать, о чем я думал, что больше всего меня поражало и чем я жил четыре долгие военные года. Повторяю, рассказ этот совсем не объективный. Мой взгляд на события тех лет направлен не сверху, не с генеральской колокольни, откуда все видно, а снизу, с точки зрения солдата, ползущего на брюхе по фронтовой грязи, а иногда и уткнувшего нос в эту грязь. Естественно, я видел немногое и видел специфически.Так вот, это действительно так, восприятие интеллигента, оторванного от привычной среды обитания и брошенного в мясорубку войны, крайне субъективно и специфично, но если бы этим восприятием и ограничивалось, так ведь половина книги состоит из банальных фронтовых баек - "по слухам", "мне говорили", "я слышал". Так вот, фронтовые байки - это не суровая окопная правда, а фольклор. И ценность таких баек не больше, чем ценность мемуаров выпендривавшегося военачальника. По ходу книги, вообще, получается, что-то из разряда: "Я сам много не видел, но зато уж сколько мне рассказывали всего".
А кроме того, как можно считать адекватной информацию от человека который сам дает о себе такие факты:
Я был никудышный солдат. В пехоте меня либо сразу же расстреляли бы для примера, либо я сам умер бы от слабости, кувырнувшись головой в костер: обгорелые трупы во множестве оставались на месте стоянок частей, прибывших из голодного Ленинграда. В полку меня, вероятно, презирали, но терпели.
Здесь только стали привыкать к голоду, а я уже был дистрофиком и выделялся среди солдат своим жалким видом. Все было для меня непривычно, все было трудно: стоять на тридцатиградусном морозе часовым каждую ночь по четыре-шесть часов, копать мерзлую землю, таскать тяжести: бревна и снаряды (ящик — сорок шесть килограммов). Все это без привычки, сразу. А сил нет и тоска смертная. Кругом все чужие, каждый печется о себе. Сочувствия не может быть. Кругом густой мат, жестокость и черствость.
Я жил как в бреду, плохо соображая, плохо отдавая себе отчет в происходящем. Разум словно затух и едва теплился в моем голодном, измученном теле.
...я обрел инстинктивную способность держаться подальше от подлостей, гадостей, сомнительных дел, плохих людей, а главное, от активного участия в жизни, от командных постов, от необходимости принимать жизненные решения — для себя и в особенности за другихА он что думал, что война - это выяснение отношений двух недовольных друг дружкой благородных сэров? Ничего себе, оказывается на войне кровь, грязь,матерщина и ругань, которые так травмируют чувствительную психику интеллигента. Сложилось такое ощущение, что Никулин, вообще, в простой народ впервые попал, благодаря только тому, что оказался в армии. А его это постоянное снисходительное "солдатики", "морячки", "Иваны", "мужички"? Да ты же ведь воевал с ними бок о бок, или все же нет? Может быть презрение к нему как бойцу было настолько велико, что противопоставление коллективу приняло крайне озлобленную и агрессивную форму? А его "правда" о роли женщин на войне? На основе чего можно сделать такое общее заключение для около 800.000 женщин, провоевавших за годы ВОВ на фронте? Может быть в силу озлобленности, от того, что сам оставался без внимания со стороны женщин?
А кроме того исповедь самого Никулина полна неточностей и грубых ошибок. К примеру:
После долгих блужданий, рискуя попасть в руки наступавшим немцам или угодить в штрафную роту как дезертиры, мы добрались до станции Мурманские ворота.Поиск своей части Никулин описывает в ноябре 1941 года, а первые штрафные роты в СССР появились лишь в июле 1942 года.
Теперь эта операция, как «не имевшая успеха», забыта. И даже генерал Федюнинский, командовавший в то время 54-й армией, стыдливо умалчивает о ней в своих мемуарах, упомянув, правда, что это было «самое трудное, самое тяжёлое время» в его военной карьере.А вот с трудом Федюнинского Никулин не счел нужным познакомиться должным образом, иначе бы знал, что генерал посвятил Любанской операции в своих мемуарах целую главу "Этого могло не случиться", где как раз таки проводит анализ неудачной попытки деблокирования Ленинграда.
Можно и еще найти к чему прицепиться, но желания копаться в грязном белье нет.
И так понятно, что книга написана в антисоветской манере с русофобской подоплекой в модной нынче стилистике: "Режим пал и теперь я вам расскажу, о чем 70 лет умалчивали, и как все было на самом деле". И панфиловцев выдумали, и Александр Матросов банально споткнулся перед амбразурой дзота, а Власов - он же не предатель, он же против Сталина был, за русских, и , вообще, может сдаться надо было немцам, сейчас цивилизованной Европой были бы, ведь план "ОСТ" Сталин лично выдумал.
Печально то, что люди не видят, как "правда" от Никулина умаляет заслуги советского народа и прививает чувство вины за собственную победу.