Сирены Амая

– Конечно. Но давайте вернемся к берегу и Симо Ильвесу. Каким он был в тот момент?

Зажигалка чиркнула снова, и еще одно дыхание изменило ритм, приспосабливаясь к целенаправленному поглощению никотина.

– Он был собой, если вы об этом. Никаких заскоков, ничего такого. Если так посмотреть, то его эти зверства не особо шокировали. Симо просто делал свою работу.

– Прекрасно. Может быть, с его стороны были какие-то странные взгляды, которые он бросал на мертвую девушку? Он не казался раздраженным или злым?

Отвечавший хмыкнул и еще раз затянулся.

– Видимо, я должен проговорить это как положено, да?

– Возможно.

– Нет, Симо Ильвес не казался раздраженным или злым.

– Замечательно. Тогда такой вопрос. Совершил ли Симо Ильвес ошибку, взяв с собой на остров неподготовленных людей?

– Вы про патологоанатома и ту девушку-религиоведа?

– Да. Борис Андреевич Харинов и Ева Григорьевна Ивкова – они самые.

– Конечно, допустил! Симо не должен был тащить с собой гражданских! Кто вообще такое позволил?

– И вы бы, Владислав, куда лучше подошли на эту роль, я прав?

Повисло молчание, длившееся чуть больше минуты. За это время возникло и пропало крошечное потрескивание, сказавшее о том, что одну из сигарет затушили.

– Чёрт возьми, вы что, и под меня копаете?

– Мы просто копаем. – Первый голос погрустнел. – Вы ведь хотели отправиться на остров, Владислав, верно? Вы даже подали по этому поводу служебную записку, не так ли?

– Да.

– Почему вы подали ее на имя Степана Сальникова, заместителя руководителя департамента береговой охраны по республике Карелия? Почему не обратились к своему непосредственному начальнику или напрямую к Симо Ильвесу? Вам ведь хорошо известен порядок подчиненности.

– Почему? Потому что Чабан не отшивает людей так, что потом сам себя начинаешь ненавидеть. Мы можем сделать перерыв? Хочу воздуха глотнуть.

– Да, конечно. В аудиозаписи беседы с Владиславом Тереховым объявлен перерыв.

Раздался щелчок, и все шумы оборвались.

Часть 2 Сирены Амая

14 Отплытие

На юго-восточном городском причале топталась группа из четырех человек. Еще двое, в красных куртках со световозвращающими элементами, подготавливали «Северную Звезду» к отплытию. День обещал быть задумчивым, но ярким, словно в станок, ткавший серое полотно утренних туч, попали голубые стеклышки. И теперь через эти окошки проглядывало весеннее небо.

Катер, предназначенный для прогулок и рыбной ловли в открытом море, вполне мог сойти за таковой, если не брать в расчет, что под штурвалом, больше напоминавшим автомобильный руль, был спрятан автоматический карабин и еще один находился в нише под кухонным шкафчиком. Не отставал в этом плане и ящик с сигнальными пиротехническими средствами. Он мог предложить две «Гюрзы»[5 - «Гюрза» – пистолет силовых подразделений специального назначения.], скрытые за однозвездными ракетами, сигнальными огнями и дымовыми шашками под первым дном.

Глядя, как два сотрудника береговой охраны безупречно изображают экипаж нанятого катера – переругиваются и спорят из-за того, кто в прошлом месяце натирал корпус мастичным воском, – Назар улыбался. Если на кого и можно было целиком положиться, так это на них. Сам оперуполномоченный чувствовал себя прекрасно – и не в последнюю очередь потому, что горячая ванна накануне вытравила озноб из костей.

Но улыбка померкла, когда взгляд остановился на Еве и Харинове. Потенциально опасная парочка мило переговаривалась. Возможно, о том, как бы получше пустить мероприятие под откос.

Назар нахохлился. В своих армейских ботинках, непромокаемых штанах, пятнистой куртке и раскатанной по голове шапочке он был похож на мрачного рыбака, позабывшего в гараже любимый гарпун.

– Симо, пока не поздно, отправь этих двоих по домам.

Симо повернул в их сторону голову, потом внимательно посмотрел на оперуполномоченного.

– Даже Харинова? – уточнил он с улыбкой. – Еще спасибо скажешь, когда он в полевых условиях оставит на тебе аккуратный стежок.

– Он же шьет трупы, Симо!

– Ничего, сегодня немного пошьет живых.

Назар скривился и три раза сплюнул через левое плечо.

На самом деле Симо разделял сомнения оперуполномоченного. Однако что-то подсказывало ему, что у них может не оказаться времени, чтобы наведаться в библиотеку и узнать, правильно ли они поступают, говоря «салют» там, где нужно сказать «прощай». От своевременности верных подсказок могли зависеть их жизни.

Из глубин подсознания всплыл голос Лены, пронизанный вечной заботой: «Знаешь, Симо, когда-нибудь они спасут тебе жизнь». Конечно же, она имела в виду подушечки никотиновой жвачки, а не этих двоих, но фраза удачно вписывалась в момент. Тем не менее рука сама нырнула в боковой карман куртки. Упаковка «Никоретте», зажатая в ладони, принесла неожиданное успокоение.

На причале показалась Лина. Она тоже сменила верхнюю одежду. Ее лицо оставалось таким же суровым и необитаемым для эмоций, хоть на голове и красовалась цветная вязаная шапка с помпоном. Пуховик цвета серебрянки шуршал и блестел при ходьбе.

Всех охватило волнение. Нет, ничего особенного с появлением Лины не случилось. Но она была последним членом «Архипелага», а это означало, что следственно-оперативная группа, получившая «лошадиный» позывной, вот-вот отправится навстречу неизвестности. И скорее всего, в той самой неизвестности бродят психопаты, ожидавшие свои пять пар сапог, а заодно изуродовавшие и убившие девочку-подростка.

Заметив в руке Лины неизменный криминалистический чемоданчик, Харинов сделал галантный шаг вперед и качнул медицинским саквояжем из натуральной кожи и с блестящими застежками.

– Чокнемся? – предложил он, имея в виду их профессиональный багаж.

В своем сером пальто и неуместном экстравагантном котелке патологоанатом напоминал доктора викторианской эпохи. Правда, доктора прошлого не носили современных галош поверх дорогих итальянских туфель. Но кого это волновало? Уж точно не Харинова, едва не начавшего вилять хвостом при виде предмета обожания.

– Я не опоздала? – спросила Лина. Ее тяжелый взгляд ударил в Симо, не одарив патологоанатома и толикой своей гравитации.

– Вы точны как песочные часы, Лина, – вставил Харинов.

– Не беспокойтесь, вы вовремя, – сказал Симо и пожал ей руку, поскольку не делил коллег по полу.

Ему и до этого встречались сомнительные сигналы от тех, с кем он работал. Кто-то целенаправленно подавал кисть ладонью вниз, что говорило о желании доминировать. Кто-то делал ладонь ковшиком, мастеря из нее таким образом орех, который не всякому будет по зубам.

Но то, что Симо ощутил в рукопожатии Лины, заставило его брови сдвинуться к переносице.

Обычно сухое и сдержанное, сейчас рукопожатие изменило амплитуду. Кисть Лины словно имитировала движение оружейного затвора или ножа, воткнутого в плоть. Такое рукопожатие, как правило, встречалось у убийц. На миг это выбило Симо из колеи.

– Ну что, отправляемся? – поинтересовался Харинов, лучась идиотской улыбкой.

Сотрудники береговой охраны подошли к поручням катера и облокотились на них, ожидая распоряжений.

Ева украдкой протянула руку Лине и шепнула: