Кровавые воды Хьерунгавага

Команда налегла на весла. Ладьи отошли от берега, взяв курс на Уэльс, и плыли до него без остановок.

Конунг же продолжил пир, сильно опечалившись случившейся неприятностью.

2

Понурив голову, Пальнатоки отошел от постели с покойницей, женщины в комнате заплакали, прощаясь с Алов. До последнего он надеялся на выздоровление супруги, теперь же надежда умерла вместе с любимой. Дверь захлопнулась, отсекая прежнюю жизнь. Оставаться в Уэльсе желания не возникало, все здесь стало другим.

Бьерн ждал во дворе, сидя на деревянной чурке и точа меч. Увлекшись делом, он не заметил приближения Пальнатоки.

– Я покидаю эту землю.

– Умерла-таки, – догадался Бьерн, покачав головой и цокая языком. – Жаль, жаль, хорошая, умная женщина была. Но стоит ли бросать владения, имущество, народ и плыть, куда глаза глядят?

– Я не покидаю, я оставляю все тебе. Ты, Бьерн, уже правил за меня – поправишь еще.

Бьерн забормотал, очищая лезвие замаранной тряпкой. Когда ярл Стефнир даровал Пальнатоки половину Уэльса, тот прожил на новых землях всего ничего, возвратился в Фюн. Оставил, ясно, Бьерна. А ему и самому хотелось в поход, снискать славу и богатства в битвах на чужбине. Да разве друга подведешь?

– И куда ж отправишься, решил?

Пальнатоки задумался, глядя в синюю даль моря.

– Решу. Сегодня же начну собираться. Возьму тридцать кораблей с командами и пойду по островам. Лето начинается, самая пора в викингские походы. А дальше видно будет.

Суда собрались и отбыли к Шотландии и Ирландии. Три года Пальнатоки ходил в набеги, грабил и воевал. Имя его летело над волнами быстрее ладей, что несли его воинов. Много добра набрали люди Пальнатоки. Из тридцати кораблей получилось сорок. В начале четвертого лета славный викинг обратил свой взор на восток, стоя на носу корабля и держась сильной рукой за шею дракона, расталкивающего воды грудью.

– Идем в Вендланд! – возвестил он людям.

Путь был не близок. В страну вендов прибыл флот ближе к вечеру. Пальнатоки высадился на берег с частью дружинников и стал лагерем, остальные охраняли ладьи. На завтра был готов план набегов, хевдинг предчувствовал знатную добычу. Ближе к ночи его потревожили часовые.

– Тут люди конунга Бурицлейва пожаловали, – доложил бородач в кольчуге. – Хотят пригласить тебя к конунгу. Говорят, будто наслышан он про твои набеги и готов откупиться, ха!

– Отлично, к утру прибуду, – невозмутимо ответил привыкший к победам и страху врагов Пальнатоки. Часть Уэльса так к нему и перешла. – Пусть несут Бурицлейву радостную весть.

Как и обещано, Пальнатоки с отрядом отборных воинов заглянул к Бурицлейву. Конунг Вендланда радушно принял гостей. Дружину накормили и всячески ее ублажали. Позже вожди удалились и повели переговоры.

– Итак, могучий Пальнатоки, – Бурицлейв удобнее устроился на троне – Пальнатоки предпочел постоять. – К чему бессмысленное насилие. Я много всякого слышал о твоих подвигах и великих победах. Никто не пожелает себе во враги такого мужа как ты. Я готов стать тебе другом и заключить мир.

– А что же мне с того будет? – хевдинг закончил вертеть в пальцах золотой кубок и поставил обратно на стол. – Мои люди и я проделали долгий и трудный путь, который обязан вознаградиться.

– Будь покоен, вождь Пальнатоки, – конунг развел руками. – Стань союзником Вендланда, и я награжу тебя щедро. Бери область Йом, а я устрою вам поселение. Станешь беречь свои владения и мою страну от врагов. В остальном ты волен.

– По рукам, Бурицлейв, – не долго думая, согласился викинг. Ветер новой надежды защекотал его обветренное лицо. – Построю я в Йоме крепость, какой свет не видывал.

Пальнатоки вышел на башню и осмотрелся. Большой город вырос здесь. Часть его находилась на мысу, окруженная морем. Гавань вмещала три сотни длинных ладей, да так, что все прикрывались городскими укреплениями. Вход в гавань заграждала каменная арка, бухта пряталась за железными воротами, запирающимися изнутри. На вершине арки и высилась та башня с катапультами, где стоял гордый вождь. Звался город Йомсборгом.

Близилось очередное лето, а значит скоро в поход. Крепкие мужчины трудились в порту, снаряжая ладьи. Лишь лучшие из лучших имели право стать членами воинского братства Йомсборга, так гласил закон. И было таких законов несколько: дабы увеличить мощь города, Пальнатоки, посовещавшись с мудрыми мужами, вывел свод законов, устанавливающие железный порядок.

Так в ряды дружины принимался человек не младше восемнадцати годов и не старше пятидесяти. Кровное родство в расчет не бралось, только доблесть и сила. Каждый воин, решивший присоединиться к Пальнатоки, должен был помнить, что дружинник Йомсборга никогда не покидает поле боя, каков бы ни вышел супротив него враг, ни слова страха нельзя произносить, дабы не смутить братьев своих. Любая добыча сносилась к знамени, а жадные изгонялись вон. Пальнатоки настрого запретил всякие свары и междоусобицы. Новости должно не трепать на каждом углу, а доложить Пальнатоки, он один их оглашал.

Для сохранения морального облика дружинников, запретил Пальнатоки также водить в город женщин и покидать Йомсборг более чем на три дня. Все разногласия судил он сам с всею справедливостью, по законам.

Каждое лето они уходили в походы. Никто не ровнялся с ними в мужестве и силе. В бою враг боялся их, а ежели выступали они на чьей-нибудь стороне, соперники дело видели проигранным заранее. Знали этих воинов как йомсвикингов.

3

– Давай, брат, поспеши, – поторопил Торкеля Высокого Сигвальди.

Рослый воин очень крепкого сложения подбежал к двери ярловых покоев. Просить Харальда Колпака о дозволении сговорились вместе. Бледное лицо Сигвальди с резко выделяющимся, словно чужим, носом напряглось. Для него это была лучшая возможность за всю жизнь. Братья зашли. Ярл Харальд как раз закончил размещать на голове шапку с острым верхом, усыпанную богатыми украшениями. Стоили те украшения не меньше десяти марок золотом.

– А, вот и мои сыновья! Чем старика порадуете?

– Есть у нас просьба, требующая твоего благословения, – заговорил Сигвальди, более брата говорливый и умелый в командовании. – Мы немало проявили себя в походах и в битвах. Решили мы попытать счастья в дружине Йомсборга. Ведь достойны мы!

– Достойны, это точно, – подтвердил Торкель.

Ярл думал коротко. Улыбаясь, он обнял сыновей и дал добро.

– Нужны нам корабли, оружие и провизии, чтоб до Йомсборга хватило людям, – продолжил Сигвальди.

Однако ярл осек его.

– Нет уж, дети мои. Раз решили вы вступать в ряды йомсвикингов, так проявите себя. Что вам требуется, добудьте сами. Либо сидите дома, не готовы вы в таком случае присягать Пальнатоки.

Братья согласились, что прав Харальд ярл. Пришлось им собираться в путь так, как могли позволить. Нашлось два корабля да сто двадцать человек. Они отбыли из родного Сьеланда на поиски припасов. По пути наплыли ладьи на Борнхольм. Сигвальди понимал, что действовать надо осторожно, ведь два корабля не справятся с флотом Весети, правившего тут, даже яростный в битве Торкель не даст перевеса, коль выйдет десять судов или более. Потому он пустил ладьи вдоль берега и выбрал хутор побогаче, с такого одного наберется добычи, как с трех.

Воины ворвались в мирное селение, принялись грабить дома и угонять скот. Жители клялись местью, мол, Весети не простит нападение, и сам конунг Свейн будет на его стороне. Викинги посмеялись над угрозами, забрали пищу и снаряжение и были таковы. Дальнейшее плавание до Йомсборга прошло гладко и без происшествий.

Пальнатоки в окружении приближенных показался на вершине башни. Ладьи, о которых сообщили стражники, ждали перед воротами.

– Кто будете? – вопросил Пальнатоки, присматриваясь к хевдингам кораблей.

Сигвальди, как водилось, взял инициативу на себя:

– Братья мы из Сьеланда, сыновья ярла Харальда Колпака. Желаем вот к твоему войску присоединиться, ибо совершили немало славных деяний и негде нам снискать большей славы, кроме как в легендарном Йомсборге. А людей наших можешь проверить способом, какой у вас водится. Кого пожелаешь – прими тоже.

Пальнатоки выслушал речь Сигвальди, она выдавала храброго мужа, а про сыновей Харальда он слышал немало историй. Но нужно было посоветоваться с дружиной, согласны ли. Йомсвикинги спорили-спорили и пришли к выводу, что пусть-де Пальнатоки сам выбирает. Велено было отпереть ворота. Железные створки загремели, заскрипели и отворились, пропуская ладьи в город. Людей подвергли испытаниям. Половина из них доказали смелость и решимость, а другую половину отправили домой на одной ладье. Оба же брата удостоились чести занять место одесную Пальнатоки.

4

Весети пылал гневом. Врываясь в зал конунга вместе с сыновьями, он растолкал стражу. Никто и не думал сказать слова возмущения, потому что вторым после отца прошел огромный силач Буи, прозванный Большим по праву. Он был столь же могучий, сколь безобразный, чем походил на тролля. Рядом с Буи шел гостящий в ту пору в Борнхольме внук Пальнатоки, сын Аки Вагн. Он часто навещал родича Весети и был столь буен, что к девяти годам убил трех человек. С Вагном ладил один человек – Буи, его дядя. Четвертым был Сигурд Рьяный, сын Весети, человек статный и гордый. Свейн удивленно поднял бровь.

– Я требую справедливости! – с ходу возопил Весети, громко топнув. – Отпрыски Харальда Колпака давеча разграбили богатейший хутор в Борнхольме и сбежали! С трудом я удержал сыновей от погони, так рассуди нас ты! Ярл обязан поплатиться за содеянное!

– Погоди, погоди, – успокоил обуянного жаждой мести гостя конунг. – Не спеши развязывать войну. Я отправлю Харальду Колпаку послание. Пусть он уплатит вергельд, который ты назначишь за бесчинства его сыновей. И вот мой тебе совет – возьми уплату и забудь о том, что было между вами.

– Пусть попробует не заплатить, – буркнул Весети, оскалившись.

Буи и Сигурд, по природе своей будучи немногословными, закивали, соглашаясь с отцом. Им пуще Весети хотелось отомстить.