Лучший

– Она призвала человека из другого плана.

– Что она сделала? – резко развернулся Есений.

– Мы были так же удивлены. И предупреждая твой вопрос: нет, он точно не суккуб. И точно из другого плана. Неизвестного плана.

– Где он сейчас?

– Не нервничай так, милый. Гонард беседовал с ним и считает его безопасным. Бэст совсем мальчишка, моложе Мири в два раза. Я разрешила дочери погулять с ним по городу.

– Ты слишком беспечна, оставляя нашу дочь неизвестно с кем. – Есений поджал губы и нахмурился. Как супруга могла отпустить их маленькую Мири с незнакомцем?

– Не беспокойся, он совсем слаб. Его источник даже не открыт. С ним справится любой ребенок.

– Я все-таки посмотрю.

– Ты обещал не следить за Мири, – Гролия уперла руки в бока, что сидя на постели выглядело весьма забавно.

– Ради семьи все во благо.

Есений застыл. Его взгляд ушел вдаль, за пределы спальни. Он постоял так пару мгновений. Вдруг его лицо исказил гнев и Есений исчез, оставив растерянную супругу.

* * *

Полигоном оказался огромный купол, расположенный недалеко от Школы. Это грандиозное сооружение представляло собой арену, как Колизей, огромных размеров. Трибуны окружали пересеченную местность, в сотни метров площадью, где протекала узкая речушка, а почва была усеяна валунами. По дороге сюда Фили уговорил меня на дуэль, на что я с большим сомнением согласился. Он уверял, что это не опасно. Мы только обозначим техники, без применения силы. Раз так, думаю ничего страшного произойти не должно. Мы стояли друг напротив друга в обтягивающих комбинезонах. Мири расположилась в стороне, изображая судью. Она чуть ли не приплясывала от нетерпения.

– Ну вы долго еще будете стоять? Начинайте.

– А чего ты так далеко от меня встал? – задал я резонный вопрос Филирону, потому что стоял он и правда далековато для спарринга.

– Да куда уж ближе. – ответил тот. – Ладно, начали.

Я только сделал шаг в его сторону, как он протянул ко мне руки, открытыми ладонями вперед. Он что, сдается уже? Но что-то начало происходить. Еле уловимо для глаз его ладони исказились маревом. Это что-то сорвалось с ладоней Фили и быстро устремилось в меня. Я успел увернуться на одних рефлексах.

– Что за на…

Второй снаряд неизвестно чего ударил меня в грудь, выбивая воздух. Этот удар рассек комбинезон, вместе с кожей, несколько мелких шрамов набухли кровью.

– Ты чего Щиты не ставишь? – завопила Мири. – Фили, давай чего полегче.

– Слышь, ты… – я хотел остановить все это, но не успел.

Целое облако марева летело в мою сторону. Увернуться я не смог. Оно накрыло меня и впилось в тело. Подобное испытать мне уже довелось. Усмирение болью. Только на этот раз давление было гораздо слабее, а сдавливало меня что-то тонкое, как леска, врезаясь в кожу.

– Ах ты тварь… – прорычал я. Глаза застелила кровавая пелена.

Я ринулся в сторону этого ублюдка. Никакого спарринга тут не планировалось, меня собрались линчевать. Филирон продолжал стоять с вытянутыми руками и смотрел на меня глазами, полными удивления. Путы продолжали давить, туманя сознание болью. Уже подбегая к врагу, я увидел еще одно марево на его ладонях, но успел поднырнуть под руки и повалил на землю. Как только я его оседлал, сразу заблокировал руки противника ногами и со всей дури начал бить в лицо. Удар за ударом я превращал его физиономию в месиво. Гнев, боль, страх перемешались во мне. Вдруг в груди кольнуло, проклятый знак вспышкой окатил болью. И сразу после этого давление пут, что резали мою плоть, исчезло.

– Не-е-е-ет! – дорвался до моего сознания крик Мири. – Перестань!

Она навалилась на меня сзади, обхватила руками и пыталась оттащить от бесчувственного Филирона. Я медленно поднялся и сделал несколько шагов назад. Девчонка повисла на мне. Все мое тело было изрезано и в крови. В голове пустота, страх и гнев ушли, оставив одну боль.

* * *

Есений услышал крик своей дочери. Он сам в прошлом ставил на малышку мощную защиту и устанавливал связь душ, чтобы в любой момент прийти на помощь. И не важно, сколько силы придется затратить на Перемещение. Как только он обратился взором к дочери, в его сознание ворвался крик души, полный ужаса. Он никогда не видел душу Мири в таком состоянии. Кто-то посмел ее обидеть.

Как только Есений переместился, его взору предстала ужасная картина. На полигоне стоял парень, незнакомый, весь в крови, с пустым взглядом и душой. Мири стояла позади него и рыдала, тоже вся перемазанная кровью, но невредимая. Перед ними на земле лежал другой парень, без сознания, его лицо разбито в кровь. Этого молодого человека Есений узнал по кольцу. В этот проводник он сам добавлял боевые техники. Филирон, сын Мортина Гаса, был изуродован до неузнаваемости. В душе Есения вспыхнул гнев.

– Мири, отойди.

– Папа? – всхлипнула девушка.

Мири, запинаясь, начала обходить Беста. Есений не мог ошибиться, клеймо было тому подтверждением. Это был чужак. Ублюдок, посмевший обидеть его маленькую Мири. Отродье, изуродовавшее сына Мортина, его друга. Такому нет прощения. Дочь Есения вышла из зоны поражения, и он вскинул руку. Проводник на его пальце бездействовал, техника зародилась из самой души. Гнев палача сорвался с руки.

– Нет! – выкрикнула Мири и дернулась навстречу Гневу, закрывая чужака своим телом.

Время для Есения замедлилось, он нырнул в самые глубины Высшего мышления. Гнев палача слишком мощное Искусство, от него не защитит ни сила полигона, ни защита, что сам Есений ставил дочери. Гнев предназначен для убийства, разрывая врагов в клочья. Неимоверными усилиями, самой душой, он схватил самолично выпущенную смерть и отвел в сторону. Дочь не пострадала.

Но чужак свалился на колени. С диким криком он пережал культю, которая только что было его рукой. Заваливаясь набок, Николай в первый раз с тех пор, как попал сюда, вспомнил о родителях.

Глава пятая. Новые возможности

– Держи его крепче!

Бэст кричал и вырывался. Он хотел уйти в забытие, но ему не давали. В палате находились четверо. Сам призванный, кричащий и извивающийся на операционном столе. Он был бледным от потери крови. Над ним стояли Гролия и Есений. Есений положил руки на голову парня, стараясь удержать его на грани сознания и унять боль одновременно. Он не был целителем, и эта работа давалась ему с трудом. Гролия держала одну руку на груди Бэста, напротив сердца, другой закрыла страшную рану. Ее действия были в разы сложнее. Она старалась сохранить парню жизнь. Четвертым был Гонард. Он сидел в углу, максимально сосредоточенным, и творил. Прикладывая все свое мастерство, перемешивая направления разных Искусств, он создавал артефакт тончайшей работы.

– Смири его боль, это мешает, – опять обратилась Гролия к супругу.

– Может мне ему еще "Успокоение души" спеть?

– Не беси меня, милый. Это ты его покалечил.

– Ты видела, что он сотворил с Филироном? И это не считая, что перепугал Мири до глубины души.

– Филирона я осмотрела первым, все с ним будет в порядке. Даже личико поправим. А вот Мири ты испугал сам! – первым делом Гролия вытрясла душу супругу, чтобы понять, что произошло. – Применять Гнев палача рядом с дочерью, ты совсем сдурел!? Ты ее чуть не зацепил! И Бэст ни в чем не виноват. Эти безмозглые дети притащили его на полигон и отрабатывали на нем боевые Искусства, как на манекене, а он вообще без защиты.

– Хватит, успокойтесь. – Гонард поднялся с кресла. В руках он держал… руку. Искусно выполненную руку, черного цвета, как и все артефакты. – У меня все готово.

– Тогда я снимаю клеймо. – отозвалась Гролия.

Ее работа была сложной. Она пребывала в глубинах Высшего мышления, разделяя сознание на потоки. Одна ее часть была обращена к ужасной ране, не давая той кровоточить и удерживая оставшуюся часть канала источника от отмирания. Другая часть ее сознания была обращена к источнику парня, который она открывала в спешном порядке, накачивая его силой. И третьим потоком сознания целительница обратилась к клейму. Сама по себе процедура снятия клейма довольно сложное занятие, так еще и источник необходимо было оградить. Напрягая все свое Искусство Гролия боролась за Бэста. Потеря руки лишает его возможности творить сложные Искусства. Она не позволит ему остаться калекой на всю жизнь.

– Приступай. – обратилась она к Гонарду. Силы быстро покидали ее, скоро наступит истощение.

Гонард наклонился, приложил артефакт на место утерянной конечности и начал сложную работу по соединению каналов. Вот в артефакт хлынула кровь, которой парень и так много потерял. Следом живые мышцы соединились с искусственными. Самая сложная часть затянулась. Не легко оказалось соединить канал источника Бэста с искусственной частью. Гонард никогда ничего подобного не делал, хотя во времена войны ему приходилось собирать соратников по частям прямо на поле боя. Наконец-то и эта работа оказалась выполнена. Все трое вздохнули с облегчением.

– И стоил он таких усилий? – спросил Есений, отправляя парня в глубокий сон.

– Даже не начинай, – устало вздохнула Гролия.