Ищущий смерть

Сон дарил спокойствие и придавал новых сил. Вонрах не мог просто спать, он решал, как быть, даже тогда, когда думал, что спит. С первыми лучами солнца решение было готово, оно само собой вертелось на острие сознания ТИТАНА. Так вот все люди думают, что оно приходит как по волшебству. Но Вонрах знал, как всё происходит на самом деле, он был готов принять новое решение.

Он вышел из шатра готовым к новым свершениям. Салмана уже знала такой его взгляд, и сразу засобиралась в новый путь. Вонрах благодарил Бога за такой его дар. Салмана была тем, чего не хватало ему в его одиночестве. Он пойдёт тем же путём, каким ходил последнее столетие. В поисках смерти он найдёт жизнь, и благодать Божию. С ним отправятся некоторые, они станут свидетелями, и примером для других. Они поведут всех тех, кто захочет служить вере в единственного, и неоспоримого. Так закаляется вера, в ком она уже живёт, и зарождается в тех, кто увидел её свет и силу впервые. Теперь будет поход во имя веры, поход во имя будущих поколений. Люди готовы, просто они этого ещё не поняли. Вонрах поведёт их через туманы злобы, и заблуждения слабых. Сквозь слабости и нерешительность многих, им уготовано даровать силу духа лишь некоторым, вызывая проклятия многих. Теперь начались испытания, их и их веры.

В деревне жизнь шла как всегда, повседневные дела вытесняли таску и глупые мысли о безысходности положения. Каждый понимал, если хочешь лучше жить, нужно больше трудиться. Коли руки растут откуда надо, то и с голода не умрёшь. Но с недавних пор в жизнь крестьян добавилось одно обязательное правило, вельможа живущий неподалёку объявил все земли своей собственностью. И теперь все крестьяне, живущие в пределах этого вельможи, обязаны были платить ему дань.

За это он обещал хранить их покой, защищая от всевозможных напастей, коими являлись и разбойнички тоже. Ну, с напастью разной люди привыкли справляться сами, а вот разбойники по-прежнему лютовали в округе. Вельможа жил себе в своём замке, и по всей видимости позабыл о своём долге. Зато он помнил о долге крестьян.

Он своевременно присылал солдат собирать то, что ему как он считал причитается. Всех не довольных обязательно секли плетьми, и отнимали абсолютно всё, чтобы неповадно было остальным. Так и жили люди уже пять лет, кормя вельможу, которому было наплевать на них, и разбойников, которым по природе своей, наплевать на всех.

Сильные и странные воины шли по дороге, ведущей к деревне. Их каплевидные щиты походили на крылья огромных птиц, отражая лучи заходящего солнца. На груди каждого был начертан крест, который они поклялись нести, до конца своих дней. Впереди всех шёл молодой воин, чьё тело прикрывала кольчуга, меча у него не было.

Одновременные шаги сорока ног, завораживали рассматривающих их селян. Воины шли в деревню, словно именно она им и нужна была. Они остановились перед крайним её домом, и стали терпеливо ждать.

Хозяин вышел сразу же как прекратились гулкие шаги. Он пристально смотрел им в глаза, и отделить взглядом мог только того, кто был во главе. Остальные казались ему на одно лицо. Они не шевелились, и казалось, не дышали даже.

– Хозяин, не окажешь ли нам любезность. Не укажешь ли того, кто есть глава деревни вашей. – Молодой воин просто разоружал селянина своей улыбкой. Такому хотелось верить, от него не хотелось ждать вреда. Но наученный многими ошибками человек, не спешил совершать очередную. Он пристально посмотрел в глаза обратившегося к нему воину. Потом оглядел его с ног до головы, и ответил.

– В нашей деревне я есть староста. Меня люди над собой поставили, чтобы такие вот как ты, мил человек, говорили со мной в первую очередь. А там я решать стану, чего вам на самом деле надобно.

– Да нам и не надобно от вас ничего. Прохожие мы. – Молодой воин говорил непринужденно, и легко. По всей видимости, ему и в правду не было никакого дела до этой маленькой деревушки. – Нам дальше идти нужно, а идём мы уже долго, вот и решил я спросить, разрешения, остановиться в вашей деревне на несколько дней.

Отдохнём малость, и пойдём своею дорогой. – Скорее всего, так оно и было, запыленные сапоги солдат, говорили о многих днях пути. – За каждого воина мы заплатим, в накладе никто не останется. – Старейшина задумался. Он не видел угрозы в этих странных воинах. Да и плата, абсолютна любая, станется кстати.

– Оставайтесь. Плата не самая большая будет. Пару дней у вас есть. – Он пошёл в глубь своего двора, увлекая пришлых за собой. Вонрах кивнул своим, и они шагнули во владения старосты, содрогая землю своими шагами.

Двор был просторный, места двадцати воинам хватит вполне. Они разошлись в разные стороны, и принялись приводить себя в порядок. Под каждым снятым шлемом, оказались совсем разные люди. Некоторые были совсем молодые, иные были в годах, но ещё очень сильные. Но вид у всех был таким, что казалось, глянь они на любого крестьянина, и у того от страха остановиться сердце. Молодые деревенские парни глазели как заворожённые, на суровых воинов. Они мечтали, когда ни будь стать вот такими же.

Девицы смущённо хихикали, шёпотом обсуждая достоинство того, или иного молодца. Воины словно не замечали переполох вокруг себя. Они занимались своими делами. Вдруг один из них, словно очнулся ото сна, и глянул на ограду. Там краснели от стыда, но не в силах были уйти, девицы. Он подмигнул одой из них, приятно улыбнувшись кому-то. Но кому именно, понять было сложно, по тому краской залились все сразу.

Усталость немного покидала могучие тела странствующих воинов. Они собирались заняться приготовлением ужина. Но готовить не пришлось. Когда староста отдал распоряжение, никто не видел, но деревенские женщины стали приносить еду. Воины с благодарностью принимали угощение и от всей души наелись, восполняя потраченные ими силы.

Молодым девицам не позволили входить во двор старосты. А парни просто побоялись это сделать, не найдя достойного повода. После ужина все воины приготовились отойти ко сну. Они собрались вместе и опустившись на колено, склонив головы стали молиться. Осветив себя странным для крестьян символом, они встали и пошли готовиться ко сну.

– Какому богу вы молитесь? – Староста решил утолить голод познаний.

– Мы молимся единственному БОГУ, и сыну его. Они берегут нас и направляют дела наши. – Вонрах говорил спокойно, не желая обращать в свою веру постороннего.

– А жертву какую вы должны принести своему богу? Ведь все боги любят жертвы. – Староста заинтересовался сказанным ему. Ведь если не навязывать своё, а примером показать, люди сами придут.

– Богу не нужны жертвы. Ведь ты не требуешь жертв от своего сына в честь себя. Так и Бог не требует от нас, по той причине, что он есть отец для всего живого на земле. Он создал мир, он создал нас, разве ж для того, чтобы мы, его чада, ему жертву приносили. Бог мудр и бесконечно добр к своим детям. Он есть любовь, и надёжа, как любой отец для детей своих. – Вонрах собрался уходить, но староста «загорелся» беседой.

– Так значит, он должен всем на свете помогать, твой Бог?

– Не должен, а помогает. БОГ дарует человеку возможность сделать то, в чём тот нуждается. Но только тем, кто истинно верит в него. Кто следует его заветам, и не ищет в том корысти для себя. А коли нечестивый человек творит страшное, то наказание отца по грехам его. Ты ведь тоже сек сына своего, когда тот нарушал законы дома твоего. Так и всевышний. Любит нас, но коли надо, то и накажет, по-отечески. Сильно, да так, чтобы не зашибить, насмерть.

– А он как в мир приходит? Как в него верить надо, что бы он накрыл дланью своей от бед всяких? – Староста попал в плен собственного любопытства.

– Да никак. Просто верить, и молится. А пришёл он в мир, через сына своего. Которому люди не поверили, и распяли его на кресте. Вот теперь крест и есть наш символ, который ты на нашей одежде видел. Есть книга со словом Божиим, она многому учит, многое объясняя. А есть ещё и свет Божий, но он не в этих землях, он спрятан от людей, но до поры нужной. – Вонрах оправился к своим воинам, что уже улеглись на своих матрацах, которые они везде носили с собой. Кожаные, надувные матрацы дарили отдых в любом месте. Они защищали от прохлады земли, даруя воспоминания о доме.

Ночь была тёплой, и звёздной. Некоторые долго лежали в своих постелях, рассматривая вселенную, что даровала столько могущества Вонраху, и его братьям. В том, что есть ещё такие как Вонрах, уже никто не сомневался. Не мог ТИТАН остаться один, тем боле он вёл себя так, словно его братья ещё должны были встретиться с ним.

Утро осторожно разбудило спящих во дворе воинов. С первыми лучами восходящего солнца воины обратили свою молитву тому, в кого свято верили. Они не были единственными, кто проснулись в столь ранний час. Деревня тихо просыпалась. Каждый занимался своими делами.

Не имея особых дел, воины разбрелись по деревушке, в поисках занятий для себя. Вскоре в деревне закипела работа. Могучие тела отдохнувших воинов искали разминки. Кто-то колол дрова, кто-то носил воду, и многое другое воины взяли на себя. Они помогали людям, приютившим их, и преломившим с ними свой хлеб.

На противоположной окраине деревни жила семья, глава которой пребывал в недуге. Его тело сушила неизвестная болезнь. И бремя его обязанностей легло на плечи десяти летнего сынишки, и шестнадцати летней дочери с матерью. Да и то не самое страшное было, да вот проклятущие разбойники отнимали последнее. А кто встречал оных первым? Те, кто со стороны леса жил. Вот кто.

Два молодых и ничем не успевших занять себя воина пришли в этот двор, и решили начать с колки дров. Работа для них не сложная, и одновременно полезная. Два топора справлялись с работой так скоро, что хозяева невольно засмотрелись на это действо. Воины радовались чему-то, они соперничали друг с другом.

Юная хозяйка принесла им воды, прохлада которой только распалила молодых богатырей. Теперь они могли задумавшись и дом на дрова порубить, невольно подумала хозяйка дома. Красавица дочь с интересом наблюдала за воинами, что до полудня выполнили работу, с которой ей и матери пришлось бы «бороться» неделю. Обед был более чем благодарностью.

Постепенно деревенские начинали доверять странным воинам. Некоторые видели в девицах, своих дочерей, иные будущих жён. Но никто из служивых не перешёл грань дозволенного. Они были настоящими мужчинами.

День прошёл как-то незаметно, к вечеру все воины вновь собрались во дворе старейшины. Там они помолились и приготовились ко сну. Но в деревне разгорался праздник. Молодёжь хотела песен и гуляний. Воины не смели и думать о такой роскоши. Их дело было пропитано дисциплиной и служением более важным вещам.

Вонрах вспомнил себя в юности, казалось она была ещё вчера, и одновременно с тем так давно. Он одобрительно кивнул своим, и те прекрасно поняв жест своего господина, с довольными улыбками отправились гулять.

Некоторые ушли лишь для контроля молодых, ещё меньше осталось на месте. Ночь устремилась в свой песенный путь. Такие ночи помнятся очень долго, особенно зимними вечерами, когда делать особо нечего. В такие ночи иногда слагаются некоторые молодые судьбы. Парни с присущим только им ребячеством устроили состязания с гостями. И не важно, что они проиграли почти в них во всех. Важно было то, что веселье удалось. Спать разошлись почти утром, нужно было поспать хотя бы немного.

Немного придя в себя от ночных развлечений, воины уже были на ногах. Не важно сколько ты позволил себе веселиться, важно на сколько ты будешь свеж потом. Службу никто не отменял, а значит подъём с утра, и к обязанностям приступить.

Два воина шли на окраину деревни, весело обсуждая вчерашние развлечения. В последней утренней тишине раздался сдавленный девичий крик. Он оборвался так же внезапно, как и раздался среди тишины. Воины не сговариваясь помчались туда, откуда, по их мнению, раздавались крики несчастных. Легко перемахнув через забор, они оказались во владении именно той самой семьи, к которой они и направлялись.

У сарая стоял нагловатого вида молодчик. Он был всецело поглощён происходящим внутри. А внутри был разбойничий беспредел. Трое пытались усмирить молодую девушку, попутно разрывая одежду на молодом женском теле.

Прыжок вверх, и стремительный полёт вперёд, и вниз. Удар кулака пришёлся аккурат в висок зазевавшегося караульного. Смерть подобрала его душу там где упал молодой разбойник. Крича и упираясь молодой поддонок направился прямиком в АД.

Ворвавшись внутрь, воины знали, как действовать. Они напали внезапно и с такой яростью, что привели разбойников в неописуемый ужас. Не обращая внимания на почти «растерзанную» девушку, парни носились по сараю, уничтожая разбойников голыми руками. Их удары были как приговор небес, сильные, быстрые, неотвратимые.

Спустя некоторое не продолжительное время, в сарае остались только трое. Два раздосадованных воина, и перепуганная до смерти ими же, девица. Воины переглянулись, и придя к общему мнению, рванули в дом.

Там уже никого не было. Двое «лихих удальца» неслись к лесу, словно за ними гнались дикие звери. Воины не стали помогать девушке одеваться, она была в порядке, если не считать израненную душу. Воины направились обратно, они должны были обо всём рассказать старшим.

А старшие уже всё знали. Старейшина, проникшись к ним успел рассказать о общей беде. Он не просил их о помощи, он просто предложил им уйти, дабы не погибнуть, и не навлекать гнев лесных, да и иных хозяев. Двадцать воинов были готовы обрушиться на врага. С беззаконием нужно было покончить, люди должны иметь возможность жить спокойно.

Выслеживать разбойников не было нужды, уже спустя несколько часов, Вонрах знал где они прячутся. Они не боялись людей новоявленного господина здешних земель, они ими и были. Казна была почти пуста, её нужно было пополнять как можно скорее. А непомерные налоги спугнут людей, и те уйдут с насиженных мест. А так разбойники, они мерзавцы несли ответ за грабежи.

Действовать нужно было аккуратно, воинство было не малым. Вонрах решил поступить нагло и назидательно. Но он не мог не предупредить селян о своих намерениях. Старейшина не мог принимать такого решения за всех, он собрал совет и до утра они совещались, едва не переругавшись друг с другом. К утру он принёс ответ воину БОГОВ.

– Мы решили, что коли вы не сможете помочь нам, то уж и никто не сможет. По всему видно, люди вы хорошие, и жаль будет иных из вас хоронить. Но раз уж так вы порешили сами, то и мы поддержим вас. Я пойду с вами и откажусь от покровительства князя, назову его вором и разбойником. Но потом нам либо с вами идти, либо рыть себе могилы у себя же во дворе. Но жить так дальше уже невмочь нам. Скоро нам и траву есть мало станет, скоро он нас живыми в землю закапает. – Каждое слово давалось не молодому человеку с огромным трудом. Он старался говорить ровно, скрывая своё волнение. Мужчины готовились идти с воинами, они готовились защищать свои дома.

– Нам помощь от вас не нужна. А коли решили, то лучше собирайте пожитки, на новом месте веселее жить станется. – Вонрах вышел из дома к своим людям. Они были готовы, они шли умирать во имя веры. Вслед за ним вышел старейшина. Он тоже был готов выполнить свою часть работы. Он тоже готовился пострадать во имя своей веры. А верил он в этих странных воинов. Этого было пока достаточно.

Десять старых и самых уважаемых мужчин отправились вслед за воинами. Они шли вопреки всему, чему учили их матери. Они восстали против поработителей. Больше не хотелось жить в стороне, больше не хотелось жить терпеть, и глядеть как мучаются их дети. Хотелось просто жить, без оков, без страха, для себя и своих детей. Или не жить вовсе.

Путь занял три дня. Шли не спеша, шли тихо. Впереди была ожидаемая боль, страдания от ран, страх перед очевидным испытанием. У каждого были свои мысли и свои страхи. Но воины казалось были не сгибаемы, как и их вера. Старики невольно для себя, присоединились к ним, вовремя их полуденной молитвы.

Каждый хотел выжить, и если их Бог даровал им такую силу духа, то может и селяне придутся ко двору. К полудню четвёртого дня они остановились на холме. Внизу был замок того, кто возложил на себя корону здешних земель.