Шамбала с комментариями и объяснениями

Известный деятель искусств в России в начале ХХ века князь Сергей Щербатов, организовавший (вместе с фон Мекком) персональную выставку картин Рериха в 1903 году, вспоминал потом, как собрат по живописи «довольно прозрачно намекал, что его фамилия Рерих связана с именем “Рюрик”». «Как – оставалось не вполне понятным», – добавлял князь, подлинный потомок одной из ветвей Рюриковичей, чей род значился в «Бархатной книге», изданной Н. И. Новиковым под названием «Родословная книга князей и дворян российских и выезжих».

На этот вопрос «Как?» частично отвечает фрагмент из письма Н. К. Рериха жене в 1911 году. Находясь на отдыхе и лечении в Германии, он встретил здесь знакомых по Петербургу, художников А. Ф. и Л. Н. Гаушей. Однажды за обеденным столом «Гауши рассказывали, что их grand-oncle [двоюродный дедушка] – барон фон Гауф, что их фамилия только испорчена; тогда я пустил им такого Рориха Первого и всех скиольдунгов, что даже они присмирели…». Не думаю, что Николай Константинович совсем уж всерьез придавал такое большое значение генеалогии. Сначала это было детским любопытством, а затем ему пришлось поддерживать некую легенду, чтобы быть вхожим в чопорные дома верхушки светского общества. Ведь тогда, как, впрочем, и сейчас, титулам и званиям придавалось большее значение, чем истинному таланту.

В эти же годы он применяет художественную реконструкцию фамилии (псевдоним), изменяя в отдельных случаях при подписи букву «е» на букву «ё». Эти изменения не касаются юридических документов, а лишь творческих текстов. Но эффект достигнут – похожесть фамилии «Рёрих» на «Рёрик», «Рюрик» увеличивается.

Параллельно с этой «варяжской» линией известны документальные свидетельства иной даты и направления, когда Рерихи, по словам художника, оказались в России. В письме к известному искусствоведу, барону Н. Н. Врангелю, 9 сентября 1904 года Н. К. Рерих писал: «Многоуважаемый Николай Николаевич. В прошлом году Вы спрашивали у меня мои биографические сведения. Помнится, я упоминал Курляндию. Нынче мне пришлось заняться нашей генеалогией и оказалось, что Курляндия для нашего рода чистая случайность. Род шведский, шёл через Померанию, а Курляндия – просто ничего не значащая остановка. Сообщаю Вам для верности сведений. Это такая скука отыскивать старые бумаги и сведения.

Искренно жму Вашу руку. Преданный Вам Н. Рерих»

Рождение легенды

«Напрасно удивляются многие проявлениям детей, помнящих свое прошлое. Именно теперь много нарождается таких явленных посредников с Тонким Миром. Они помнят и о пребывании между земными жизнями, но их не умеют расспросить. Не в том дело, что они помнят о зарытых деньгах, но они могут рассказать о ценных ощущениях. Так происходит сближение двух Миров и это обстоятельство предшествует великим событиям…»

    Живая Этитка

В 1908 году сведения о родословной Рериха впервые появились в печати. К этому времени существовала уже довольно обширная литература о знаменитом художнике, но без упоминания о происхождении его предков. Осенью киевский журнал опубликовал статью Ивана Лазаревского «Творчество Н. Рериха», которой предшествовала биографическая справка «Н. К. Рерих (Материалы к его биографии)»: «Николай Константинович Рерих родился в 1874 году в С.-Петербурге. По происхождению шведского рода, через Померанию пришедшего в Россию при Анне Иоанновне с курляндским герцогом Бироном…». Позднее, в 1909 году, в газете «Слово», Иван Лазаревский вновь упоминает, что «уроженец севера, потомок шведских выходцев, Рерих рано начал рыться в курганах и холмах, окружавших его родовое (неверно, имение было приобретено К. Ф. Рерихом на имя супруги М. В. Рерих) имение…».

В эти годы варяжская тема, присутствующая на многих картинах («Заморские гости», «Варяжский путь», «Триумф викинга», «Варяжское море», «Песнь о викинге» и др.), прославила Рериха-художника. Нет ничего удивительного в том, что многие критики уже воспринимали, как само собой разумеющуюся, перекличку творчества и биографии: «Суровой непроницаемостью души, замкнутой и холодной, веет от творчества Рериха. И сам он такой же, несмотря на внешнюю приветливость и европейские манеры, Север кладёт свою печать: предки Рериха пришли к нам оттуда вместе с Бироном. Теперь он наш, почти национальный художник, но в его творчестве есть просвет скандинавской поэзии, а плач Ярославны из русского “Слова о полку Игореве” сам Рерих толкует, как парафраз скандинавской саги о викинге…». «В жилах художника недаром течёт древняя скандинавская кровь. Как исторический живописец, он художник викингов-победителей, их кораблей-драконов с бортами, увешанными червлёными щитами…».

В 1912 году появляется первая отдельная книга, посвященная творчеству академика Н. К. Рериха. Её выпустил Александр Фердинандович Мантель в Казани. Начинается она эпически: «Николай Константинович Рерих родился в 1874 году в Петербурге. Род Рерихов – древний Датско-Норвежский род, появившийся в России после Петра 1-го. Уже в глубокой древности указывается этот род в Дании, Зеландии, Ютландии и Англии, насчитывавший в себе несколько военачальников и епископов.

Интересная деталь: в переводе с древне-скандинавского значит Rich – богатый и Rо или Ru – слава. Один из предков Н. К. Рериха – был генералом Шведской службы во время войны с Петром 1-ым. Позднее имя Рерихов мало упоминается.

Ярко загорелась звезда над тем, кому посвящены эти строки. Имя Рерихов опять стало знаменитым и славным, но не бранными подвигами, а культурным, ценным служением искусству; и не в бархатную книгу впишется оно, а в список тех имён, вспоминая которые потомки наши поклонятся с благоговением. Древний род, окутанный дымкой поэзии, овеянный сагами – выявился в потомке своём, ушедшем в мир прошлого, героичного, прекрасного своей цельностью…».

Художественное оформление легенды вышло из-под пера замечательного писателя, знатока русской старины Алексея Ремизова. В декабре 1915 года он опубликовал в «Биржевых ведомостях» новеллу (сказ) «Град камен Рериха», где связал «викинга «из-за моря Варяжского», который «как свой на Руси строил Русскую землю», со своим другом – академиком Н. К. Рерихом, празднующим в то время 25-летие с начала творческой деятельности: «И вот через сколько веков опять показался на Руси, но уже не с моря Варяжского, а из Костромы города, и сел в Петербурге на Мойке, и уж не Рюрик, как величали его в Новегороде, а Рерих Николай Константинович…».

Во время проведения выставок в 1918–1919 годах в Швеции, Норвегии, Дании газеты писали, что художник «по отцовской линии происходит из Скандинавии», «сам художник гордится тем, что, возможно, его род имеет скандинавские корни, он не говорит об этом прямо, но, однако, шутит, что слова Рерих и Рюрик имеют что-то схожее между собой», «Рерих имеет скандинавские корни – его отец был преуспевающим юристом датского происхождения».

В каталоге выставки в Финляндии (1919) сообщалось, что «со стороны отца его род имеет скандинавские корни, со стороны матери из чистокровного русского рода, ведущего начало со времён Петра Великого».

В 1930 году, старший сын Н. К. Юрий Николаевич пишет из Парижа своей матушке, Елене Ивановне (22.08.1930): «Барон Таубе нашел в своих изысканиях о нашем роде, что в 1246 г. в Померании жил Friedrich von Roerich, comtur ордена Тамплиеров. Там до сих пор существует замок Roerichen и река Roericke».

Отмечу главное – истоки этих легенд имеют автора, Н. К. Рериха. Характерно, что в ответах на вопрос о родословной Николай Константинович использовал приблизительные формулировки («довольно прозрачно намекал», «он не говорит об этом прямо»), предлагая интересующимся домыслить. Так, 18 апреля 1938 года Н. К. Рерих в ответе эстонскому поэту А. Ранниту не пишет: «Скажу лишь, что впервые мой (наш) род появляется в скандинавских хрониках восьмого или девятого века в Ютландии и Исландии». Нет, он пишет: «Скажу лишь, что впервые имя появляется в скандинавских хрониках восьмого или девятого века в Ютландии и Исландии». Имя (Рёрик), действительно, появляется, но к семье Рерихов оно не имеет никакого родственного отношения…

Печально, что на родине Рерихов с 1919 по 1957 год в СССР практически не было (за редкими исключениями) публикаций о Н. К. Рерихе (и был потерян для истории целый пласт возможных свидетельств хорошо знавших его людей). Нет ничего удивительного в том, что после того, как в 1957 году художественное наследие Н. К. Рериха вернулось на родину, биографы взяли на вооружение легенду о древнем и знатном роде. В первой же научной биографии Рериха В. П. Князевой, вышедшей в 1963 году, мы читаем: «Род Рерихов древний, датско-норвежский, появился в России в первой половине XVIII века. Слово “Рерих” в переводе с древнескандинавского на русский язык значит – богатый славой. Много старинных саг и преданий связано с этим родом, прославившимся храбрыми воинами и государственными деятелями. Семья Рерихов со временем обрусела…». Затем была книга «Рерих» П. Ф. Беликова и В. П. Князевой в серии «Жизнь замечательных людей», вышедшая двумя изданиями в 1972 и 1973 годах. Множество других изданий и авторов не забывали упомянуть о Рерихе – потомке древнего скандинавского рода.

В развернутом виде версия о шведских предках, видных военных деятелях, кавалергардах, братьях-масонах получила воплощение в рукописи П. Ф. Беликова «Рерих (опыт духовной биографии)», начатой в 1975 году и получившей широкое распространение задолго до публикации в 1994 году.

П. Ф. Беликов писал: «Из опубликованных биографий Н. К. мы знаем о его отце сравнительно мало и в основном лишь о тех годах, когда он уже был известным в Петербурге нотариусом с обширным кругом знакомств среди ученых, художников, литераторов. Константин Федорович принадлежал к шведскому роду, поселившемуся на территории нынешней Латвийской ССР, невдалеке от Балтийского побережья, где-то около города или в самом городе Айзпуте (б. Газенпот)

Представители фамилии Рерихов занимали видные военные посты в России, начиная с царствования Петра I. Братья деда Н. К. служили в привилегированном Кавалергардском полку и участвовали в Отечественной войне 1812 года. Дед Н. К. пошел по гражданской службе, долго жил в Риге и занимал значительный по тому времени пост губернского секретаря. Как младший в семье (ему было 12 лет, когда его братья сражались под Бородином), он не владел наследственной недвижимостью. […] Документальных подтверждений общения между собой двух братьев нет. Между тем они, конечно, сносились друг с другом, так как их отец, доживший до 104 лет, в последние годы жил с К. Ф. Рерихом в Петербурге. Н. К. хорошо его помнил и описал в очерке «Дедушка» (Книга первая, М. 1914, стр. 262). В очерке упоминается о книгах, картинах, старинной мебели в кабинете деда и о масонских знаках, которые разрешалось детям смотреть, но никак не одевать. Более чем вероятно, что дед и его старшие братья входили в масонские ложи. Они имели тогда большое распространение, и даже Кавалергардский полк, в котором служили братья деда Н. К., был специально сформирован Павлом Первым для гвардии великого магистра ордена св. Иоанна Иерусалимского, так что в начале XIX века в этом полку особенно сильно насаждались масонские традиции. В связи с этим следует отметить, что по отцовской линии до Н. К. дошли рассказы, книги и различные предметы, пробуждавшие с детских лет его интерес к Востоку и «тайноведению»».

Остановимся в исследованиях генеалогии Рерихов на этом знаменательном утверждении, ведь откуда бы ни пришли его предки – было в них что-то, что выкристаллизовалось в самом Николае Константиновиче. Независимо от чинов и званий, Н. К. Рерих стал первым из носителей фамилии, кто наполнил жизненной силой вариант её этимологического значения – «славой богатый».

Творческий путь

«Можно заметить у детей странные быстрые взгляды, точно они видят нечто необъяснимое. Впрочем, они говорят что-то о пожарах, о звездах и об огоньках. Конечно, воспитатели считают это болезнью или глупостью, но, именно на таких детей нужно обратить внимание… Будьте уверены, что в них заложены возможности Агни-Йоги, и если их поместить в чистую обстановку, они дадут пример возможностей. Главное не засорить и не запугать их»

    Живая Этика

Никто так хорошо не описал первые годы жизни Николая Константиновича, как признанный в мире рериховед Л.В.Шапошникова[13 - В одном из интервью, ей задали вопрос: «Девичья фамилия Елены Ивановны Рерих – Шапошникова. Вы, наверное, родственницы?» и она ответила: «Нет, никакого кровного родства у нас нет, но я считаю, что в какой-то мере меня пометили этой фамилией»], возьмем еще одну цитату из ее биографической книги: «Рерих с раннего детства вошел в тот круг интересов, который и стал его судьбой. Интересы эти были связаны с историей и археологией, Востоком, особенно с Индией и, конечно, с художеством. Рисовать он начал очень рано. Говорят, что люди делятся на две части. Одни появляются на свет просто для жизни, другие для призвания. Рерих принадлежал к последним. Объяснить, что такое призвание, не просто. Явление это очень сложное, с таинственными процессами внутренней жизни человека. Можно, например, сказать, что призвание – реализация того, что заложено в человеке. В Рерихе было заложено очень много. Он пришел в этот мир с огромным богатством, которое сумел приумножить и принести в дар человечеству.

Древние курганы были разбросаны среди полей и лесов, окружавших имение Рерихов под Петербургом. Первые свои раскопки Николай провел здесь в девятилетнем возрасте. Имение называлось Извара. На первый взгляд оно не отличалось от других небольших имений, которых было немало в окрестностях большого города. Но это только на первый взгляд. Время и здесь расставило свои знаки. Уловить закономерности их появления трудно. Дом в Изваре был одноэтажным и добротным. Фасад и углы украшали готические башенки. Знак с тремя кругами, который можно увидеть в розе готических соборов средневековой Европы, дважды повторялся на стенах дома. Знак этот иногда означает пророка. Дом был старинный и принадлежал не одному владельцу. Нотариус Рерих купил его у поручика лейб-гвардии Преображенского полка Веймарна. К готическим знакам дома поручик не имел никакого отношения. Он ничего не знал также и о картине, которая висела в одной из комнат дома. На картине была изображена снежная гора, скорее не гора, а целый хребет. Картина неотвратимо притягивала мальчика. Он подолгу рассматривал причудливые изломы склонов и неприступные снежные пики. Потом, через много лет, он узнает ее имя – Канченджанга. Она встанет на его Пути без рамы, без осевшей на ней пыли, во всем богатстве ее удивительных красок. Рерих будет рисовать ее много и упоенно. С разных точек, в разное время года, в разные часы дня. Он будет жить невдалеке от нее и видеть ее из окна дома. Этот дом будет стоять в Индии. Тогда же он еще ничего не знал о ней. Но она уже звучала в названии имения – Извара. Слово на древнем, теперь уже мертвом языке этой страны. «Исвара», «Ишвара» – бог, владыка. Об этом ему много позже скажет великий и мудрый поэт Индии Рабиндранат Тагор. Но Индия жила не только в имени Извара. Дом был построен в екатерининское время и принадлежал графу Воронцову, который, как говорили, побывал в Индии. И к тому же по соседству с Изварой когда-то жил индийский раджа. Потом Индия встанет на Пути Рериха и придаст этому Пути цельность и непреклонную устремленность. В гимназии Мая, где учился Рерих, он с интересом и прилежанием чертил и раскрашивал карты азиатского материка. Гималаи, Гоби, Куньлунь, Алтай. Горы и пустыни Азии неодолимо влекли его к себе. Они таили в себе многие еще не разведанные тайны. Он внимательно слушал рассказы востоковедов, бывавших в доме Рерихов. Имена Пржевальского, Козлова, Потанина обладали для гимназиста Рериха удивительной притягательностью. Он читал их книги, всматривался в их портреты. Ему хотелось быть похожим на них, но он понимал, что сделать это очень трудно. Выдающиеся русские путешественники вели караваны через пески и верхом на низкорослых азиатских лошадях преодолевали горные перевалы. Случится ли такое когда-нибудь в его жизни? Иногда возникала уверенность, что – да, случится.

Прикосновение Рериха к реликвиям дальних веков было непередаваемым и неожиданным. Археология прошла через всю его жизнь. Раскопки на севере России, в Новгороде, в Европе, в Тибете, в индийских Гималаях. С годами Рерих сформируется как крупнейший историк и археолог.

К археологии, истории, Востоку, путешествиям, живописи Рерих не только тянулся интуитивно, но и размышлял об этом неодолимом влечении, пытаясь найти в нем закономерности. Много лет спустя Рерих написал: «Во всех проявлениях жизни, а в особенности в художественных импульсах, часто приходится встречаться с начальной случайностью. Конечно, эти «случайности» часто оказываются далеко не случайными. Человек зазвучал именно на то, а не на другое, и в этом, может быть, выразились его спящие накопления. Пришла весна, и естественно распустились почки, долго спавшие в зимних холодах. Началось новое творчество!» Рерих Н. К. Зажигайте сердца. – М., 1975. – С. 96. Николай Константинович употребил очень точное выражение – «человек зазвучал». Так и он сам в свое время «зазвучал» на то, что потом стало делом его жизни, и, в отличие от многих, очень рано. Возможно, в этом раннем открытии себя и сказалась необычная его одаренность, его удивительная талантливость».

В 1893 году по окончании гимназии Карла Мая Николай Рерих одновременно поступает на юридический факультет Петербургского университета (закончил в 1898 году) и в Императорскую Академию художеств. С 1895 года занимается в студии знаменитого художника Архипа Ивановича Куинджи. В это время он тесно общается с известными деятелями культуры того времени – В. В. Стасовым, И. Е. Репиным, Н. А. Римским-Корсаковым, Д. В. Григоровичем, С. П. Дягилевым. С 1892 г. Рерих начал проводить самостоятельные археологические раскопки. Уже в студенческие годы он становится членом Русского археологического общества. Проводит многочисленные раскопки в Петербургской, Псковской, Новгородской, Тверской, Ярославской, Смоленской губерниях, преподаёт в Петербургском археологическом институте (с 1897 по 1903 г.).

Начиная с 1904 года, совместно с князем Путятиным, обнаружил несколько неолитических стоянок на Валдае (в окрестностях озера Пирос). С 1905 г. Рерих начинает собирать коллекцию древностей каменного века. Она была представлена на Французском Доисторическом конгрессе в Перигё (1905), где получила высокую оценку. К 1910 г. в коллекции насчитывалось более 30 тыс. экспонатов из России, Германии, Италии, и Франции. Летом 1910 г. Рерих совместно с Н. Е. Макаренко провели первые археологические раскопки в Новгороде.

В 1897 году Н. К. Рерих окончил Петербургскую Академию художеств. Его дипломная картина «Гонец» была приобретена знаменитым собирателем произведений русского искусства П. М. Третьяковым. В картине “Гонец. Восстал род на род” – он обобщил свое понимание русской истории и первые философские размышления о судьбе России, это полотно стало первым в целой серии работ, посвященных русской истории и мифологии. Стасов В. В., известный критик того времени, высоко оценил эту картину: «Непременно вы должны побывать у Толстого… пусть сам великий писатель земли русской произведёт вас в художники» Встреча с Толстым для молодого Рериха стала судьбоносной. Обращаясь к нему, Лев Толстой сказал: «Случалось ли в лодке переезжать быстроходную реку? Надо всегда править выше того места, куда вам нужно, иначе снесёт. Так и в области нравственных требований надо рулить всегда выше – жизнь всё снесёт. Пусть ваш гонец очень высоко руль держит, тогда доплывёт!»

Также духовным напутствием для Рериха стали слова о. Иоанна Кронштадтского, часто посещавшего дом родителей Рериха: «Не болей! Придётся для Родины много потрудиться».

Н. К. Рерих много работает в историческом жанре. В раннем периоде творчества создаёт полотна: «Сходятся старцы» (1898), «Плач Ярославны» (1893), «Начало Руси. Славяне» (1896), «Идолы» (1901), «Строят ладьи» и др. В этих работах проявляются самобытный талант художника и новаторский поиск в искусстве. Уже в первых картинах вырисовывается своеобразный стиль Рериха: его всеохватывающий подход к композиции, ясность линий и лаконизм, чистота цвета и музыкальность, великая простота выражения и правдивость. Картины художника построены на глубоком знании исторического материала, передают ощущение духа времени и насыщены философским содержанием.

В 24 года Н. К. Рерих становится помощником директора музея при Императорском обществе поощрения художеств и одновременно помощником редактора художественного журнала «Искусство и художественная промышленность». Через три года он занимает должность секретаря Императорского общества поощрения художеств.

Достигнув по службе в Императорском Обществе поощрения художеств чина титулярного советника в середине 1900-х годов, он получил право на личное дворянство. В выписке «из метрической книги Новгородской епархии Покровской церкви, за тысяча девятьсот второй (1902) год, о рождении и крещении у Николая Константиновича Рериха сына Георгия» он указан, как «Художник, с правом на чин Х-го класса». Чин коллежского секретаря еще не давал такого права, но следующий через три года чин титулярного советника – обеспечивал. Так что, примерно к 1905 году он стал дворянином. Если верны слова И. Грабаря в «Автомонографии», что Н. К. Рерих получил чин действительного статского советника, то он обрел право на потомственное дворянство, титул «ваше превосходительство» и генеральские белые брюки с золотыми лампасами.

Грабарь в своей автомонографии пишет: “Вскоре после этого Рерих выступает с серией картин из быта доисторических славян. Все они были талантливы, и Рерих рос не по дням, а по часам. Росла и его административная карьера: после трагической смерти Собко, попавшего под поезд, Рерих получает назначение секретарем Общества Поощрения Художеств – пост по тогдашнему времени весьма значительный ввиду близости к придворным сферам через всяких великих княгинь, патронесс общества. Понемногу он превращается в “Николая Константиновича” и становится “особой”; с его мнением считаются, перед ним заискивают. Он полноправный хозяин второй петербургской академии – Общества Поощрения. Перед самой революцией была, как говорят, подписана бумага о назначении его действительным статским советником, т. е. “статским генералом”, что было связано с приятным титулом “ваше превосходительство”. Чего больше? В тридцать лет достигнуть всего, о чем можно было мечтать по линии служебной карьеры! Но этого было Рериху, конечно, недостаточно…»

Елена Ивановна Рерих

«В наш век уже усвоено, что если человечество хочет развиваться, то оно должно допустить некоторое международное сотрудничество. Хотя в настоящей стадии сотрудничество это проявляется гораздо мощнее в области механических и материальных достижений, нежели в духовном объединении. Но наука идет такими гигантскими шагами вперед, что скоро будет осознана и следующая ступень, именно ступень сотрудничества с Космосом, и тогда космическое сознание перестанет пугать даже самых неученых, а станет явлением обычным, и никакой человек, осознавший своё место в Космосе, не сможет оставаться в своем скворешнике. Тогда наступит и духовное объединение»[14 - Поразительное пророчество Елены Ивановны! Чтобы встретились два таких Человека, боги явно очень постарались;-) Насколько она права – вы узнаете в конце книги, сообщу только: она точно предугадала сегодняшний уровень науки.](Рерих Е. И. Письма)

Через 40 лет после свадьбы Николай Константинович Рерих писал: «Сорок лет – немалый срок. В таком дальнем плавании могут быть извне встречены многие бури и грозы. Дружно проходили всякие препоны. И препятствия обращались в возможности. Посвящал я книги мои: «Елене, жене моей, другине, спутнице, вдохновительнице». Каждое из этих понятий было испытано в огнях жизни. И в Питере, и в Скандинавии, и в Англии, и в Америке, и по всей Азии мы трудились, учились, расширяли сознание. Творили вместе, и недаром сказано, что произведения должны бы носить два имени – женское и мужское».

В 1899 году Николай Рерих знакомится в поместье князя Путятина с Еленой Ивановной Шапошниковой. В октябре 1901 года состоялась их свадьба. Елена Ивановна стала для Николая Рериха верной спутницей и вдохновительницей, всю свою жизнь они пройдут рука об руку, творчески и духовно дополняя друг друга. В 1902 году у них родится сын Юрий, будущий учёный-востоковед, а в 1904 – Святослав, будущий художник и общественный деятель.

В 1900 году Николай Константинович поехал в Париж, где продолжил обучение в студии Фернанда Кормона, ценившего, как и Рерих, легендарное прошлое. Убеждение Рериха в том, что путь к будущему лежит через понимание прошлого, разделяла Мария Клавдиевна Тенишева, с которой он познакомился в 1903 году. Молодой художник с энтузиазмом включился в реконструкцию усадьбы Талашкино, где, по замыслу Тенишевой, должна была появиться община художников.

С 1893 по 1914 год Талашкино и находящееся неподалёку Флёново были значительным центром российской художественной жизни, сопоставимым с Абрамцевым. Поставив цель возродить крестьянские художественные ремёсла, М.К.Тенишева и приглашённые ею художники организовали учебные и художественно-промышленные мастерские. В Талашкине бывали и работали живописцы Сергей Малютин, Михаил Врубель, Николай Рерих, Александр и Альберт Бенуа, Михаил Нестеров, Константин Коровин, Илья Репин, скульптор Павел Трубецкой, композиторы В.В. Андреев, Игорь Стравинский и другие.

Целый период в жизни Талашкина связан с именем Николая Константиновича Рериха. До наших дней сохранилось одно из лучших монументальных творений Рериха – великолепная мозаика «Спас Нерукотворный», выполненная художником на портале церкви Святого Духа.

Интересным должно было быть внутреннее убранство храма, оно даже было частично расписано Н. К. Рерихом. Но, увы, фрески не сохранились, есть только черно-белый снимок. Кисти Рериха принадлежит и уникальная фреска в Храме Духа в Талашкино, изображающая Царицу Небесную, Мать Мира, – позже Рерих неоднократно возвращался к этой теме.

Сотрудничество с Тенишевой продлится вплоть до 1917 года, а дружба – до самой кончины Марии Клавдиевны.

С 1894 по 1902 годы Рерих много путешествует по историческим местам России, а в 1903–1904 годах Н. К. Рерих уже вместе с женой совершает большое путешествие по России, посетив более 40 городов, известных своими древними памятниками старины. Целью этой «поездки по старине» было изучение корней русской культуры. Результатом путешествия стала большая архитектурная серия картин художника (около 90 этюдов), коллекция фотографий старины, вошедшая частью в «Историю русского искусства» Грабаря, и статьи, в которых Рерих одним из первых поднял вопрос об огромной художественной ценности древнерусской иконописи и архитектуры: «Пора русскому образованному человеку узнать и полюбить Русь. Пора светским людям, скучающим без новых впечатлений, заинтересоваться высоким и значительным, которому они не сумели ещё отвести должное место, что заменит серые будни весёлою, красивою жизнью», – пишет он в статьях.

Вместе с тем, в 1912–1915 годах Рерих активно участвует ещё в одном крупном проекте возрождения русского искусства – возведении Фёдоровского городка. При этом с 1907 года является сотрудником журнала «Старые годы», с 1910 по 1914 год выступает ведущим редактором многотомного издания «История русского искусства» под общей редакцией Грабаря, а в 1914 году – редактором и соавтором большого издания «Русская икона». В исторической концепции Рериха важнейшее значение имеет соотношение прошлого, настоящего и будущего. Прошлое и настоящее измеряется будущим: «…когда зовём изучать прошлое, будем это делать лишь ради будущего». «Из древних чудесных камней сложите ступени грядущего».

Как художник Рерих работал в области станковой, монументальной (фрески, мозаика) и театрально-декорационной живописи. В 1906 году он создаёт 12 эскизов для церкви Покрова Богородицы в имении Голубевых в Пархомовке под Киевом (арх. Покровский В. А.), а также эскизы мозаик для церкви во имя Святых апостолов Петра и Павла на Шлиссельбургских пороховых заводах (арх. Покровский В. А.) (1906) и Троицкого собора Почаевской лавры (1910), иконостас для церкви Казанской Божией Матери Успенского женского монастыря в Перми (1907), изображение св. Георгия для домовой церкви Ю. С. Нечаева-Мальцова (1911), 4 эскиза для росписи часовни Св. Анастасии у Ольгинского моста в Пскове (1913), 12 панно для виллы Лившиц в Ницце (1914), эскиз росписи «Святая Ольга» (1915).