Добавить В библиотеку
Стихотворения
Автор:
Жанр:
Год написания книги: 2012
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Осенняя песня
Потонула во тьмеОтдаленная пристань.По канаве помчался —Эх – осенний поток!По дороге неслисьСумасшедшие листья,И порой раздавалсяПароходный свисток.Ну так что же? ПускайРассыпаются листья!Пусть на город нагрянетЗатаившийся снег!На тревожной землеВ этом городе мглистомЯ по-прежнему добрый,Неплохой человек.А последние листьяВдоль по улице гулкойВсе неслись и неслись,Выбиваясь из сил.На меня надвигаласьТемнота закоулков,И архангельский дождикНа меня моросил…1963«По мокрым скверам…»
По мокрым скверампроходит осень,Лицо нахмуря!На громких скрипкахдремучих сосенИграет буря!В обнимку с ветромиду по скверуВ потемках ночи.Ищу под крышейсвою пещеру —В ней тихо очень.Горит пустынныйэлектропламень,На прежнем месте,Как драгоценный какой-то камень,Сверкает перстень, —И мысль, летая,кого-то ищетПо белу свету…Кто там стучитсяв мое жилище?Покоя нету!Ах, это злая старуха осень,Лицо нахмуря,Ко мне стучится,и в хвое сосенНе молкнет буря!Куда от бури,от непогодыСебя я спрячу?Я вспоминаю былые годы,И я плачу…1963Синенький платочек
Я вспоминаю, сердцем посветлев,Какой я был взволнованный и юный!И пусть стихов серебряные струныПродолжат свой тоскующий напевО том, какие это были дни!О том, какие это были ночи!Издалека, как синенький платочек,Всю жизнь со мной прощаются они…От прежних чувств остался, охладев,Спокойный свет, как будто отблеск лунный,Еще поют серебряные струны,Но редок стал порывистый напев.И все ж хочу я, странный человек,Сберечь, как есть, любви своей усталость,Взглянуть еще на все, что там осталось,И распрощаться… может быть, навек.Тихая моя родина
В. Белову
Тихая моя родина!Ивы, река, соловьи…Мать моя здесь похороненаВ детские годы мои.– Где тут погост? Вы не видели?Сам я найти не могу. —Тихо ответили жители:– Это на том берегу.Тихо ответили жители,Тихо проехал обоз.Купол церковной обителиЯркой травою зарос.Тина теперь и болотинаТам, где купаться любил…Тихая моя родина,Я ничего не забыл.Новый забор перед школою,Тот же зеленый простор.Словно ворона веселая,Сяду опять на забор!Школа моя деревянная!..Время придет уезжать —Речка за мною туманнаяБудет бежать и бежать.С каждой избою и тучею,С громом, готовым упасть,Чувствую самую жгучую,Самую смертную связь.Аленький цветок
Домик моих родителейЧасто лишал я сна. —Где он опять, не видели?Мать без того больна. —В зарослях сада нашегоПрятался я как мог.Там я тайком выращивалАленький свой цветок.Этот цветочек аленькийКак я любил и прятал!Нежил его, – вот маменькаБудет подарку рада!Кстати его, некстати ли,Вырастить все же смог…Нес я за гробом материАленький свой цветок.Памяти матери
Вот он и кончился, покой!Взметая снег, завыла вьюга.Завыли волки за рекойВо мраке луга.Сижу среди своих стихов,Бумаг и хлама.А где-то есть во мгле снеговМогила мамы.Там поле, небо и стога,Хочу туда, – о километры!Меня ведь свалят с ног снега,Сведут с ума ночные ветры!Но я смогу,но я смогуПо доброй волеПробить дорогу сквозь пургуВ зверином поле!..Кто там стучит?Уйдите прочь!Я завтра жду гостей заветных…А может, мама?Может, ночь —Ночные ветры?1964Философские стихи
За годом год уносится навек,Покоем веют старческие нравы, —На смертном ложе гаснет человекВ лучах довольства полного и славы!К тому и шел! Страстей своей душиБоялся он, как буйного похмелья. —Мои дела ужасно хороши! —Хвалился с видом гордого веселья.Последний день уносится навек…Он слезы льет, он требует участья,Но поздно понял, важный человек,Что создал в жизни ложный облик счастья!Значенье слез, которым поздно течь,Не передать – близка его могила,И тем острее мстительная речь,Которою душа заговорила…Когда над ним, угаснувшим навек,Хвалы и скорби голос раздавался, —«Он умирал, как жалкий человек!» —Подумал я и вдруг заволновался:«Мы по одной дороге ходим все. —Так думал я. – Одно у нас начало,Один конец. Одной земной красеВ нас поклоненье свято прозвучало!Зачем же кто-то, ловок и остер, —Простите мне, – как зверь в часы охоты,Так устремлен в одни свои заботы,Что он толкает братьев и сестер?!»Пускай всю жизнь душа меня ведет!Чтоб нас вести, на то рассудок нужен!Чтоб мы не стали холодны как лед,Живой душе пускай рассудок служит!В душе огонь – и воля, и любовь! —И жалок тот, кто гонит эти страсти,Чтоб гордо жить, нахмуривая бровь,В лучах довольства полного и власти!Как в трех соснах, блуждая и кружа,Ты не сказал о разуме ни разу!Соединясь, рассудок и душаДаруют нам – светильник жизни – разум!Когда-нибудь ужасной будет ночь.И мне навстречу злобно и обидноТакой буран засвищет, что невмочь,Что станет свету белого не видно!Но я пойду! Я знаю наперед,Что счастлив тот, хоть с ног его сбивает,Кто все пройдет, когда душа ведет,И выше счастья в жизни не бывает!Чтоб снова силы чуждые, дрожа,Все полегли и долго не очнулись,Чтоб в смертный час рассудок и душа,Как в этот раз, друг другуулыбнулись…1964Русский огонек
Погружены в томительный мороз,Вокруг меня снега оцепенели.Оцепенели маленькие ели,И было небо темное, без звезд.Какая глушь! Я был один живой.Один живой в бескрайнем мертвом поле!Вдруг тихий свет (пригрезившийся, что ли?)Мелькнул в пустыне, как сторожевой…Я был совсем как снежный человек,Входя в избу (последняя надежда!),И услыхал, отряхивая снег:– Вот печь для вас и теплая одежда… —Потом хозяйка слушала меня,Но в тусклом взглядеЖизни было мало,И, неподвижно сидя у огня,Она совсем, казалось, задремала…Как много желтых снимков на РусиВ такой простой и бережной оправе!И вдруг открылся мне и поразилСиротский смысл семейных фотографий:Огнем, враждойЗемля полным-полна,И близких всех душа не позабудет…– Скажи, родимый,Будет ли война? —И я сказал: – Наверное, не будет.– Дай Бог, дай Бог…Ведь всем не угодишь,А от раздора пользы не прибудет… —И вдруг опять:– Не будет, говоришь?– Нет, – говорю, – наверное, не будет.– Дай Бог, дай Бог…И долго на меняОна смотрела, как глухонемая,И, головы седой не поднимая,Опять сидела тихо у огня.Что снилось ей?Весь этот белый свет,Быть может, встал пред нею в то мгновенье?Но я глухим бренчанием монетПрервал ее старинные виденья…– Господь с тобой! Мы денег не берем!– Что ж, – говорю, – желаю вам здоровья!За все добро расплатимся добром,За всю любовь расплатимся любовью…Спасибо, скромный русский огонек,За то, что ты в предчувствии тревожномГоришь для тех, кто в поле бездорожномОт всех друзей отчаянно далек,За то, что, с доброй верою дружа,Среди тревог великих и разбояГоришь, горишь, как добрая душа,Горишь во мгле – и нет тебе покоя…1964Звезда полей
Звезда полей во мгле заледенелой,Остановившись, смотрит в полынью.Уж на часах двенадцать прозвенело,И сон окутал родину мою…Звезда полей! В минуты потрясенийЯ вспоминал, как тихо за холмомОна горит над золотом осенним,Она горит над зимним серебром…Звезда полей горит, не угасая,Для всех тревожных жителей земли,Своим лучом приветливым касаясьВсех городов, поднявшихся вдали.Но только здесь, во мгле заледенелой,Она восходит ярче и полней,И счастлив я, пока на свете беломГорит, горит звезда моих полей…1964Элегия
Отложу свою скудную пищуИ отправлюсь на вечный покой.Пусть меня еще любят и ищутНад моей одинокой рекой.Пусть еще всевозможное благоОбещают на той стороне.Не купить мне избу над оврагомИ цветы не выращивать мне…1964Хлеб
Положил в котомкусыр, печенье,Положил для роскоши миндаль.Хлеб не взял.– Ведь это же мученьеВолочиться с ним в такую даль! —Все же бабкасунула краюху!Все на свете зная наперед,Так сказала:– Слушайся старуху!Хлеб, родимый, сам себя несет…1964Ночь на перевозе
Осенькончилась —сильный ветерЗаметает ее следы!И болотная пленка водыЗамерзает при звездном свете.И грустит,как живой,и долгоПомнит свой сенокосный райВысоко над рекой, под елкой,Полусгнивший пустой сарай…От безлюдья и мракахвойныхПобережий, полей, болотМне мерещится в темных волнахЗатонувший какой-то флот.И один во всем околоткеВыйдет бакенщик-великанИ во мглепромелькнетна лодке,Как последний из могикан…1964«Сапоги мои – скрип да скрип…»
Сапоги мои – скрип да скрипПод березою,Сапоги мои – скрип да скрипПод осиною,И под каждой березой – гриб,Подберезовик,И под каждой осиной – гриб,Подосиновик!Знаешь, ведьмы в такой глушиПлачут жалобно.И чаруют они, кружа,Детским пением,Чтоб такой красотой в тишиВсе дышало бы,Будто видит твоя душасновидение.И закружат твои глазаТучи плавные,Да брусничных глухих трясинЛапы, лапушки…Таковы на Руси лесаДостославные,Таковы на лесной РусиСказки бабушки.Эх, не ведьмы меня свелиС ума-разумапесней сладкою —Закружило меня от села вдалиПлодоносное времяКраткое…Сапоги мои – скрип да скрипПод березою.Сапоги мои – скрип да скрипПод осиною.И под каждой березой – гриб,Подберезовик,И под каждой осиной – гриб,Подосиновик…1964На вокзале
Закатилось солнце за вагоны.Вот еще один безвестный день,Торопливый, радостный, зеленый,Отошел в таинственную сень…Кто-то странный (видимо, не веря,Что поэт из бронзы, неживой)Постоял у памятника в сквере,Позвенел о бронзу головой,Посмотрел на надпись с недоверьемИ ушел, посвистывая, прочь…И опять родимую деревнюВижу я: избушки и деревья,Словно в омут, канувшие в ночь.За старинный плеск ее паромный,За ее пустынные стогаЯ готов безропотно и скромноУмереть от выстрела врага…О вине подумаю, о хлебе,О птенцах, собравшихся в полет,О земле подумаю, о небеИ о том, что все это пройдет.И о том подумаю, что все жеНас кому-то очень будет жаль,И опять, веселый и хороший,Я умчусь в неведомую даль!..1965Стихи
Стихи из дома гонят нас,Как будто вьюга воет, воетНа отопленье паровое,На электричество и газ!Скажите, знаете ли выО вьюгах что-нибудь такое:Кто может их заставить выть?Кто может их остановить,Когда захочется покоя?А утром солнышко взойдет, —Кто может средство отыскать,Чтоб задержать его восход?Остановить его закат?Вот так поэзия, онаЗвенит – ее не остановишь!А замолчит – напрасно стонешь!Она незрима и вольна.Прославит нас или унизит,Но все равно возьмет свое!И не она от нас зависит,А мы зависим от нее…1965«Я переписывать не стану…»
Я переписывать не стануИз книги Тютчева и Фета,Я даже слушать перестануТого же Тютчева и Фета,И я придумывать не стануСебя особого, Рубцова,За это верить перестануВ того же самого Рубцова,Но я у Тютчева и ФетаПроверю искреннее слово,Чтоб книгу Тютчева и ФетаПродолжить книгою Рубцова!..О Пушкине
Словно зеркало русской стихии,Отстояв назначенье свое,Отразил он всю душу России!И погиб, отражая ее…1965Дуэль
Напраснодуло пистолетаВраждебно целилось в него:Лицо великого поэтаНе выражало ничего!Уже давно,как в Божью милость,Он молча верилВ смертный рок.И сердце Лермонтова билось,Как в дни обыденныхтревог.Когда же выстрел грянул мимо(Наверно, враг не спал всю ночь!),Поэт зевнул невозмутимоИ пистолет отбросил прочь…1965Однажды
Однажды Гоголь вышел из каретыНа свежий воздух. Думать было лень.Но он во мгле увидел силуэтыПолузабытых тощих деревень.Он пожалел безрадостное племя,Оплакал детства светлые года,Не смог представить будущее время —И произнес: – Как скучно, господа!1965Приезд Тютчева
Он шляпу снял,чтоб поклонитьсяСтаринным русским каланчам…А после дамы всей столицыО нем шептались по ночам.И офицеры в пыльных буркахПотом судили меж равнинО том, как в залах ПетербургаБлистал приезжий дворянин.А он блистал, как сын природы,Играя взглядом и умом,Блистал, как летом блещут воды,Как месяц блещет над холмом!И сны Венеции прекрасной,И грустной родины привет —Все отражалось в слове ясномИ поражало высший свет.1965«Уединившись за оконцем…»
Уединившись за оконцем,Я с головой ушел в труды!В окно закатывалось солнце,И влагой веяли пруды…Как жизнь полна! Иду в рубашке,А ветер дышит все живей,Журчит вода, цветут ромашки,На них ложится тень ветвей.И так легки былые годы,Как будто лебеди вдалиНа наши пастбища и водыЛетят со всех сторон земли!..И снова в чистое оконцеПокоить скромные трудыКо мне закатывалось солнце,И влагой веяли пруды…1965Утро
Когда заря, светясь по сосняку,Горит, горит, и лес уже не дремлет,И тени сосен падают в реку,И свет бежит на улицы деревни,Когда, смеясь, на дворике глухомВстречают солнце взрослые и дети, —Воспрянув духом, выбегу на холмИ все увижу в самом лучшем свете.Деревья, избы, лошадь на мосту,Цветущий луг – везде о них тоскую.И, разлюбив вот эту красоту,Я не создам, наверное, другую…1965Прощальный костер
В краю лесов, полей, озерМы про свои забыли годы.Горел прощальный наш костер,Как мимолетный сон природы…И ночь, растраченная всяНа драгоценные забавы,Редеет, выше возносяНебесный купол, полный славы.Прощай, костер! Прощайте все,Кто нынче был со мною рядом,Кто воздавал земной красеПочти молитвенным обрядом…Хотя доносятся ужеСигналы старости грядущей,Надежды, скрытые в душе,Светло восходят в день цветущий.Душа свои не помнит годы,Так по-младенчески чиста,Как говорящие устаНас окружающей природы…1965В избе
Стоит изба, дымя трубой,Живет в избе старик рябой,Живет за окнами с резьбойСтаруха, гордая собой,И крепко-крепко в свой пределВдали от всех вселенских дел —Вросла избушка за бугромСо всем семейством и добром!И только сын заводит речь,Что не желает дом стеречь,И все глядит за перевал,Где он ни разу не бывал…Зачем?
Она совсем еще ребенок —И ясен взгляд, и голос тонок.Она совсем еще дитя —Живет играя и шутя.– Давай походим темным лесом!– Давай разбудим соловья!Там у дороги под навесомМоя любимая скамья.– Давай сбежим скорее в поле!– Давай посмотрим на зарю!.. —Я подчиняюсь поневолеИ тоже что-то говорю.Но чувства борются во мне,Я в жизни знаю слишком много,И часто с ней наединеМне нелегко и одиноко.И вот она уже грустна,И вот уже серьезней встречи,Совсем запутает онаКлубок моих противоречий!Зачем же мы ходили лесом?Зачем будили соловья?Зачем стояла под навесомТа одинокая скамья?Кружусь ли я
Кружусь ли я в Москве бурливойС толпой знакомых и друзей,Пойду ли к девушке красивойИ отдохну немного с ней,Несусь ли в поезде курьерскомОт всякой склоки и обидИ в настроенье самом мерзкомИщу простой сердечный быт,Засну ли я во тьме сарая,Где сено есть и петухи,Склоню ли голову, слагаяО жизни грустные стихи,Ищу ль предмет для поклоненьяВ науке старцев и старух, —Нет, не найдет успокоеньяВо мне живущий адский дух!Когда, бесчинствуя повсюду,Смерть разобьет мою судьбу,Тогда я горсткой пепла буду!Но дух мой… вылетит в трубу!Октябрь, 1965Из восьмистиший
1В комнате темно,В комнате беда, —Кончилось вино,Кончилась еда,Кончилась водаВдруг на этаже,Отчего ж тогдаВесело душе?2В комнате давноКончилась беда,Есть у нас вино,Есть у нас еда,И давно водаЕсть на этаже,Отчего ж тогдаПусто на душе?3Звездный небосводПолон светлых дум,У моих воротЗатихает шум,И глядят глазаВ самый нежный том,А в душе – гроза,Молнии и гром!4Лунною порой,Омрачая мир,Шел понурый строй,Рядом – конвоир.А в душе в ночиСнился чудный сон:Вербы и грачи,Колокольный звон…5Девушке веснойЯ дарил кольцо,С лаской и тоскойЕй глядел в лицо,Холодна былаУ нее ладонь,Но сжигал дотлаДушу мне – огонь!6Постучали в дверь,Открывать не стал,Я с людьми не зверь,Просто я устал,Может быть, меняЖдет за дверью друг,Может быть, родня…А в душе – испуг.7В комнате покой,Всем гостям почет,Полною рекойЖизнь моя течет,Выйду не спеша,На село взгляну…Окунись, душа,В чистую волну!Песня
Отцветет да поспеетНа болоте морошка, —Вот и кончилось лето, мой друг!И опять он мелькает,Листопад за окошком,Тучи темные вьются вокруг…Заскрипели ворота,Потемнели избушки,Закачалась над омутом ель,Слышен жалобный голосОдинокой кукушки,И не спит по ночам коростель.Над притихшей деревнейСкоро, скоро подружкиВ облаках полетят с ветерком,Выходя на дорогу,Будут плакать старушкиИ махать самолету платком.Ах, я тоже желаюНа просторы вселенной!Ах, я тоже на небо хочу!Но в краю незнакомомБудет грусть неизменнойПо родному в окошке лучу.Жаль мне доброе поле,Жаль простую избушку,Жаль над омутом старую ель…Что ж так жалобно плачетНа болоте кукушка?Что ж не спит по ночам коростель?Жар-птица
Когда приютитзадремавшее стадоСемейство берез на холме за рекой,Пастух, наблюдая игру листопада,Лениво сидит и болтает ногой…Есть маленький домик в багряном лесу,И отдыха нынче там нет и в помине:Отец мой готовит ружье на лисуИ вновь говорит о вернувшемся сыне.А дальше за лесом —большая деревня.Вороны на елках, старухи в домах.Деревни, деревни вдали на холмах,Меж ними селос колокольнею древней…В деревне виднее природа и люди.Конечно, за всех говорить не берусь!Виднее над полем при звездном салюте,На чем поднималась великая Русь.Галопом колхозник погнал лошадей,А мне уж мерещится русская удаль,И манят меня огоньками уютаЖилища, мерещится, лучших людей.Мотало меня и на сейнере в трюме,И так, на пирушках, во дни торжества,И долго на ветках дорожных раздумий,Как плод, созревала моя голова.Не раз ко дворцу, где сиял карнавал,Я ветреным франтом в машине катился,Ну, словом, как бог, я везде побывалИ все же, и все же домой воротился…– Старик! А давно литы ходишь за стадом?– Давно, – говорит. – Колокольня вдалиДеревни еще оглашала набатом,И ночью светились в домах фитили.– А ты не заметил, как годы прошли?– Заметил, заметил! Попало, как надо.– Так что же нам делать? Узнать интересно…– А ты, – говорит, – полюби и жалей,И помни хотя бы родную окрестность,Вот этот десяток холмов и полей…– Ну ладно! Я рыжиков вам принесу…Как просто в прекрасную глушь листопадаУводит меня полевая ограда,И детское пенье в багряном лесу,И тайна древнейших строений и плит,И только от бывшей печали, быть может,Нет-нет да и вспомнится вдруг, затревожит,Что осень, жар-птица, вот-вот улетит…1965Осенние этюды
1Огонь в печи не спит, перекликаясьС глухим дождем, струящимся по крыше…А возле ветхой сказочной часовниСтоит береза старая, как Русь, —И вся она, как огненная буря,Когда по ветру вытянутся ветвиИ зашумят, охваченные дрожью,И листья долго валятся с ветвей,Вокруг ствола лужайку устилая…Когда стихает яростная буря,Сюда приходит девочка-малюткаИ робко так садится на качели,Закутываясь в бабушкину шаль.Скрипят, скрипят под ветками качели,И так шумит над девочкой березаИ так вздыхает горестно и страстно,Как будто человеческою речьюОна желает что-то рассказать.Они друг другу так необходимы!Но я нарушил их уединенье,Когда однажды шлялся по деревнеИ друг спросил играючи: «Шалунья!О чем поешь?» Малютка отвернуласьИ говорит: «Я не пою, а плачу…»Вокруг меня все стало так уныло!Но в наши годы плакать невозможно,И каждый раз, себя превозмогая,Мы говорим: «Все будет хорошо».2И вот среди осеннего безлюдьяРаздался бодрый голос человека:– Как много нынче клюквы на болоте!– Как много нынче клюквы на болоте! —Во всех домах тотчас отозвалось…От всех чудес всемирного потопаДосталось нам безбрежное болото,На сотни верст усыпанное клюквой,Овеянное сказками и быльюПрошедших здесь крестьянских поколений…Зовешь, зовешь… Никто не отзовется…И вдруг уснет могучее сознанье,И вдруг уснут мучительные страсти,Исчезнет даже память о тебе.И в этом сне картины нашей жизни,Одна другой туманнее, толпятся,Покрытые миражной поволокойБезбрежной тишины и забытья.Лишь глухо стонет дерево сухое…«Как хорошо! – я думал. – Как прекрасно!»И вздрогнул вдруг, как будто пробудился,Услышав странный посторонний звук.Змея! Да, да! Болотная гадюкаЗа мной все это время наблюдалаИ все ждала, шипя и извиваясь…Мираж пропал. Я весь похолодел.И прочь пошел, дрожа от омерзенья,Но в этот миг, как туча, над болотомВзлетели с криком яростные птицы,Они так низко начали кружитьсяНад головой моею одинокой,Что стало мне опять не по себе…«С чего бы это птицы взбеленились? —Подумал я, все больше беспокоясь. —С чего бы змеи начали шипеть?»И понял я, что это не случайно,Что весь на свете ужас и отраваТебя тотчас открыто окружают,Когда увидят вдруг, что ты один.Я понял это как предупрежденье, —Мол, хватит, хватит шляться по болоту!Да, да, я понял их предупрежденье, —Один за клюквой больше не пойду…3Прошел октябрь. Пустынно за овином.Звенит снежок в траве обледенелой,И глохнет жизнь под небом оловянным,И лишь почтовый трактор хлопотливоТуда-сюда мотается чуть свет,И только я с поникшей головою,Как выраженье осени живое,Проникнутый тоской ее и дружбой,По косогорам родины брожуИ одного сильней всего желаю —Чтоб в этот день осеннего распадаИ в близкий день ревущей снежной буриВсегда светила нам, не унывая,Звезда труда, поэзии, покоя,Чтоб и тогда она торжествовала,Когда не будет памяти о нас…Октябрь, 1965«У сгнившей лесной избушки…»
У сгнившей лесной избушки,Меж белых стволов бродя,Люблю собирать волнушкиНа склоне осеннего дня.Летят журавли высокоПод куполом светлых небес,И лодка, шурша осокой,Плывет по каналу в лес.И холодно так, и чисто,И светлый канал волнист,И с дерева с легким свистомСлетает прохладный лист,И словно душа простаяПроносится в мире чудес,Как птиц одиноких стаяПод куполом светлых небес…1965Зимняя песня
В этой деревне огни не погашены.Ты мне тоску не пророчь!Светлыми звездами нежно украшенаТихая зимняя ночь.Светятся, тихие, светятся, чудные,Слышится шум полыньи…Были пути мои трудные, трудные.Где ж вы, печали мои?Скромная девушка мне улыбается,Сам я улыбчив и рад!Трудное, трудное – все забывается,Светлые звезды горят!Кто мне сказал, что во мгле заметеленнойГлохнет покинутый луг?Кто мне сказал, что надежды потеряны?Кто это выдумал, друг?В этой деревне огни не погашены.Ты мне тоску не пророчь!Светлыми звездами нежно украшенаТихая зимняя ночь…1965Когда души не трогает беда
Полночное пенье
Когда за окномпотемнело,Он тихо потребовал спичкиИ лампу зажег неумело,Ругая жену по привычке.И вновь колдовалнад стаканом,Над водкой своей, с нетерпеньем…И долго потом не смолкалоЕго одинокое пенье.За стенкой с ребенком возились,И плач раздавался, и ругань,Но мысли его уносилисьИз этого скорбного круга…И долго без всякого дела,Как будто бы слушая пенье,Жена терпеливо сиделаЕго молчаливою тенью.И только когда за оградойЛишь сторож фонариком светит,Она говорила: – Не надо!Не надо! Ведь слышат соседи! —Он грозновставал,как громила.– Я пью, – говорил, – ну и что же? —Жена от него отходила,Воскликнув: – О Господи Боже!.. —Меж тем как она раздевалась,И он перед сном раздевался,Слезами она заливалась,А он соловьем заливался…1966Родная деревня
Хотя проклинает проезжийДороги моих побережий,Люблю я деревню Николу,Где кончил начальную школу!Бывает, что пылкий мальчишкаЗа гостем приезжим по следуВ дорогу торопится слишком:– Я тоже отсюда уеду!Среди удивленных девчонокХрабрится, едва из пеленок:– Ну что по провинции шляться?В столицу пора отправляться!Когда ж повзрослеет в столице,Посмотрит на жизнь за границей,Тогда он оценит Николу,Где кончил начальную школу…1966Промчалась твоя пора!
Пасхапод синим небом,С колоколами и сладким хлебом,С гульбой посреди двора,Промчалась твоя пора!Садились ласточки на карниз,Взвивались ласточки в высоту…Но твой отвергнутый фанатизмУвлек с собоюи красоту.О чем рыдают, о чем поютТвои последние колокола?Тому, что было, не воздаютИ не горюют, что ты была.Пасхапод синим небом,С колоколами и сладким хлебом,С гульбой посреди двора,Промчалась твоя пора!..1966Весна на берегу Бии
Сколько сору прибило к березамРазыгравшейся полой водой!Трактора, волокуши с навозом,Жеребята с проезжим обозом,Гуси, лошади, шар золотой,Яркий шар восходящего солнца,Куры, свиньи, коровы, грачи,Горький пьяница с новым червонцемУ прилавкаи куст под оконцем —Все купается, тонет, смеется,Пробираясь в воде и в грязи!Вдоль по берегу бешеной БииГонят стадо быков верховые —И, нагнувши могучие выи,Грозный рев поднимают быки.Говорю вам: – Услышат глухие! —А какие в окрестностях Бии —Поглядеть – небеса голубые!Говорю вам: – Прозреют слепые,И дороги их будут легки…Говорю я и девушке милой:– Не гляди на меня так уныло!Мрак, метелица – все это былоИ прошло, – улыбнись же скорей!Улыбнись! – повторяю я милой.Чтобы нас половодьем не смыло,Чтоб не зря с неизбывною силойСолнце било фонтаном лучей!1966