Пилот Машины времени. Книга первая. Утопия по-королевски

Некоторое время спустя биологи доставили в городок красные бананы из ближайшей «синей» зоны. А на следующий день, вспомнив о гусеницах из сна командира, привезли и пятикилограммовых «червяков-великанов».

На Софии считают, что именно этот день стал началом великого открытия «деликатесов от Вайнгартена».

Учёные, изучив доставленные образцы, пришли к выводу, что бананы, а также и гусеницы, можно употреблять в пищу. Причём, без дополнительной обработки и подготовки перед употреблением. Специальные сканер-бионы, испытавшие на себе предложенные образцы инопланетной пищи, сообщили коллегам барона, что мясо «гусениц» и мякоть «бананов» обладают необходимым комплектом витаминов, хорошо усваиваются человеческим организмом, и не вызывают аллергии. При непосредственном употреблении софийский продукт, не подвергавшийся термообработке, приобретает вкусовые качества, хорошо знакомых человеку блюд. Всё это казалось странным, пока кто-то из мудрецов не выдвинул гипотезу о психологическом воздействии на человека окружающей среды. В первую очередь – этих странных существ, похожих на котов.

Любимые пищевые запахи и удивительный вкус новообретенных продуктов сделали Софию самой посещаемой гурманами и любителями экзотических блюд планетой галактики. На активно колонизируемой планете появились кафе и рестораны с названием «У Максима» и сеть продовольственных магазинов – «Деликатесы от Вайнгартена». За использование «имени собственного» в рекламе «деликатесов» адвокаты барона помогли пополнить его и без того не тощий кошелёк дополнительными миллионами галактических чеков.

Но это было потом, годы спустя.

А в тот день барон зашёл в отвергнутое жилище, с целью препарировать одну из доставленных на базу гусениц и снова встретил знакомого серого Кота. Гость сидел на полу в центре комнаты.

На этот раз барон не испугался. Спокойно подошёл к столу, положил на него свёрток с шевелящейся гусеницей и открыл кофр с инструментами для препарирования. Кот бесшумно переместился на стул напротив и принялся наблюдать за действиями Максима.

Желание погладить Кота возникло у барона не сразу.

После того, как острый скальпель расчленил гусеницу между копошащихся ножек, и перед исследователем предстали её розовые внутренности, ударившие в нос ароматом свежеприготовленного жаркого из кролика, «гость» зашевелился и вопросительно посмотрел на барона.

– Кушать захотел? – спросил Максим, отчленяя от хитиновых колец гусеницы кусок плоти. Мясо было тёплым и источало аппетитный запах. – Сейчас организуем сервис.

Сервис ограничился измельчением плоти на дольки и их размещением на фаянсовом блюде, веером, как на праздничном банкете.

Кот продолжал наблюдал за действом.

Максим вытер руки салфеткой, пододвинул блюдо к Коту и, совершенно неожиданно для себя, погладил животное по голове и длинной шее.

Кот не отстранился, не замурлыкал и не встал на четыре лапы, чтобы поднять хвост, как это делают земные твари. Он лишь прищурился от полученного удовольствия и наклонил голову к протянутой руке, прося дополнительной порции ласки.

– О! – удивился Максим. – С тобой, оказывается, можно дружить!

Кот, заметив, что Максим больше не собирается его ласкать, приступил к трапезе – принялся, не спеша поедать кусочек за кусочком.

В это время в лабораторию вошли коллеги барона и увидели «идиллию» с Котом и командиром…

Это уже потом биологи придумали животному название – «Софийский Кот Вайнгартена» и рекомендовали писать его с заглавной буквы, как слова: Бог, Президент, Король.

Бананы и гусеницы, понравившиеся жителям обитаемого пространства Млечного пути, получили свои научные названия с приставкой – Вайнгартен. Всё это отмечено в научных монографиях и занесено в каталоги на древнем латинском языке.

Впоследствии выяснилось, что на Софии ноуменальных Котов превеликое множество – хватает каждому нормальному хомо сапиенсу.

Имя барона прочно уселось на стуле, за обеденным столом, рядом с каждым жителем планеты, в виде доброго и пушистого домашнего чуда. Для жителей Софии бананы и гусеницы Вайнгартена не являются дорогими деликатесами. Дарами местной природы в виде разнообразных и изумительно вкусных кушаний теперь наслаждаются и софийцы, и гости планеты.

Коты же имеются у каждого жителя Софии, не исключая клон-резектов, и тут же появляются у вновь прибывших на планету гостей.

Но у этих животных есть очень полезная особенность, обнаруженная колонистами не сразу. Полезная для Котов и для жителей Софии.

Каждый раз, когда против Котов замышляются какие-нибудь каверзы, типа их изучения посредством научных опытов, попыток пленить и вывезти на другую планету, или, того хуже, возникновения у кого-нибудь из людей желания воспользоваться редким мехом животного для украшения одежд богатых и самодовольных дам, они не уделяли вниманием таковых своим присутствием. И этим давали сигнал жителям планеты и таможенным службам, что на планете появился охотник.

Кстати, заказы на получение меха Софийского Кота поступали от мультимиллиардерш очень часто и сулили охотникам немалые прибыли. Но ни один из вызвавшихся на это дело добытчиков, прибыв на Софию, даже не удосужился увидеть кончика хвоста предполагаемой жертвы.

А у постоянных жителей планеты София уже с рождения имеются свои персональные Коты. Они всегда находятся рядом. Они наблюдают за хозяевами пристально и постоянно, как овеществлённая совесть. Стоит согрешить, или задумать что-нибудь неблагопристойное, как об этом сразу узнают окружающие вас люди. Длительное отсутствие рядом с человеком «персонального» Кота – верный признак «неблагополучия» в мыслях и поведении индивида.

Адмирал Маринеску видел своего «мохнатого наблюдателя» каждый день. Кот не надоедал ему. Просто появлялся в доме, в кабинете, или в другом месте, где его мог видеть хозяин и тихо сидел, созерцая через окно природу, либо вылизывал и без того чистую шерстку. От Котов не исходили запахи, свойственные земным озорникам, постоянно пачкавшим под диванами, или метившим границы своих владений. Земные собратья тем самым создавали в доме «благоухающую» атмосферу. А Коты Вайнгартена стерильны. Правда, гуляют и они «по Киплингу» – сами по себе, и считаются ноуменами как непознаваемая «вещь в себе», подтверждая философию Канта.

Если Коту нужно уйти «по необходимости», то он незаметно исчезает, даже из закрытого помещения, не оглашая своего желания противным мяуканьем.

Как они делают эту, до сих пор неизученную биотелепортацию, никто воочию не наблюдал. Кот для ухода от хозяина выбирал нужный момент – тихо сворачивал куда-нибудь за угол, под диван, и там растворялся.

И ни одному исследователю, прибывающему на Софию, не предоставлена даже мизерная возможность изучить внутренности животного, измерить его биополе, взвесить на весах, или просто потрогать ушастого за хвост. Наблюдать – приходилось. А трогать, даже с благими научно-познавательными намерениями, ни за какие коврижки!

3

Адмирал ещё раз погладил Кота и отметил, что от мохнатого спутника исходит едва заметное голубоватое свечение, окрасившее утреннюю спальню едва заметной синевой, словно дымком от костра, заполнившим лесную поляну. Оно-то и добавило в утреннюю атмосферу спальни трепетной таинственности…

– И, тем не менее, у нас будут гости, – задумчиво сказал адмирал и вышел из дома…

Пробежав бодрившую тело мысли дистанцию, Ион Маринеску привёл себя в надлежащий вид – побрился, постоял под холодным душем, интенсивно помассировал тело жёстким полотенцем и оделся в свежее бельё. Форменный костюм, выглаженный Мартой ещё с вечера, приятно обнял взбодрённое тело.

Адмирал был высоким, в меру упитанным семидесятилетним мужчиной. Коротко подстриженные волосы, тёмно-каштановые, немного вьющиеся, слегка тронутые на висках серебром седины, зачёсаны вверх и зафиксированы виброщёткой. Подбритые и подстриженные ленточки усов чётко выделяются на смуглом лице и гармонируют с бровями, нависшими над чёрными пуговками проницательных глаз. Белая рубашка, кофейного цвета мундир с узким золотым эполетом на левом плече и тёмно-коричневый галстук завершают портрет человека, приобретшего с многолетним опытом работы в закрытом от посторонних глаз учреждении особый дар дисциплинированности и требовательности к себе, как руководителя и как боевого офицера.

Лёгкий завтрак, состоящий из бутерброда с подогретым кружком мяса гусеницы Вайнгартена, пахнущего авокадо, и кружки чёрного кофе с Камелота, самой населённой, после Земли, планеты Евро-галактической конфедерации, адмирал вкушал вместе с супругой и в присутствии обоих Котов.

Мартовский Кот возлежал на коленях у жены и к еде не притронулся. Кот адмирала с аппетитом скушал две порции софийской устрицы и кружок гусеницы. Умыв мордочку, он снова повернул голову к окну, чтобы разглядывать птичек, играющих на ветвях цветущей сирени. Ничего хищного в его взгляде не наблюдалось. Он просто наслаждался созерцанием родной природы. Как любитель живописи наслаждается любимой картиной.

Таинственная синева продолжала исходить от тела животного и намекала на события, приближающиеся во времени и пространстве к адмиралу.

Кабельный телепортан перенёс Иона Маринеску в горный район Красных Карпат. Там, в недоступном для пешего путешественника ущелье, располагалось огромное здание Управления космической безопасности. Для стороннего наблюдателя это была обычная базальтовая скала, или очень большой камень, километра два в поперечнике и около километра в высоту. У современных архитекторов стало модным проектировать и строить жилища, офисы и производственные помещения внутри горных образований, с использованием промышленных лазеров и телепортационных пылесосов.

Скала занятая УГБ располагалась на берегу горного озера. Вокруг неистово бурлили своей дикой жизнью дремучие заросли местных деревьев-кустов.

Внутри камня, в нескольких тысячах маленьких, больших и огромных кабинетах, трудились подчинённые адмирала, изучались начатые, неоконченные и завершённые дела, расследованиями которых занималось УГБ. У каждого сотрудника управления имелся отдельный кабинет, где он, если не находился в командировке или на задании, мог поработать над документами. Там же, в закрытом от посторонних глаз отеле, можно пожить несколько дней со всеми удобствами, или отметить с коллегами на высшем уровне, не хуже, чем в коммерческом ресторане, очередную «оперативную победу» или завершение невесть, когда начатого дела. Правда, большинство кабинетов в управлении постоянно пустовало, ввиду специфики деятельности их хозяев. Подчинённые адмирала работали на всех заселённых людьми планетах галактики Млечный путь. Занимались всем, чем занимаются разведчики. От обычного наблюдения, до «добычи» секретных сведений политического, военного или промышленного характера. «Продукция» отдела разведки УГБ пользовалась большим спросом и приносила хороший доход в казну Софии. После деликатесов Вайнгартена Управление галактической безопасности занимало второе место на планете по рентабельности.

Телепортан перенёс адмирала на набережную озера.

Выйдя из кабины, он прошёлся вдоль берега, разглядывая танцующие стебельки подводных лиан, и играющих среди них серебристых рыбок.

Кот шествовал за адмиралом, метрах в пяти от него. Как он смог появиться именно здесь, в пятистах километрах от дома Маринеску, можно было лишь догадываться.

С высоко поднятой головой и приподнятым хвостом, Кот важно фланировал у кромки воды, имитируя полное безразличие к подводной жизни озера. Он просто гулял – сам по себе. И тем не менее, Кот знал, где будет его хозяин через несколько минут, через час. Ранним утром Кот знал, с кем они вместе встретятся перед обеденным перерывом…

Телепортан управления, спрятанный в скале за зарослями земной сирени, вывел Иона Маринеску на уровень, где располагались офисы руководителей служб, заместителей начальника управления и его, самый большой и самый уютный «базальтовый» кабинет.

Кот уже сидел на подоконнике и рассматривал горный пейзаж, открывшийся с высоты птичьего полёта. Озеро, зеркально отражающее и голубое небо, и свинцовые скалы, было не таким заманчивым для него. А вот парящие в вышине огромные птицы, притягивали взор. И Кот, забавно вращая головой, следил за проплывающими над скалами силуэтами местных пернатых гигантов.

Адмирал открыл дверь, ведущую на вырезанный в скале балкон, напоминающий веранду дачного коттеджа. В лицо ударил прохладный ветерок. Подойдя к парапету, Ион взглянул на озеро, на скалистые холмы за озером, на парящих в небе птиц.

– Хорошо! – сказал он, потирая руки. – Приступим к ожиданию незваного гостя!

Адмирал сел за массивный стол, вырезанный строительными роботами Бог весть, когда, ещё для первого начальника управления, из монолита, вместе с помещением и прочей недвижимой мебелью, красиво расположенной вдоль стен. Оглядевшись, постучал по плоскому экрану монитора и возбудил тем самым биона секретаря.