Военная история Римской империи от Марка Аврелия до Марка Макрина 161–218 гг.

То, что Марк так смело ослабил группировку в Нижней Германии, говорит о том, что он был уверен в безопасности этой провинции. И он, в общем-то, не ошибся. Нижняя Германия уже давно выступала этакой резервной базой для помощи другим провинциям. Её войска направлялись во все стороны Империи и воевали от Британии до Мавритании, и от Испании до Сирии. Так случилось и в этот раз, и вновь всё обошлось благополучно. Никаких серьёзных врагов напротив Нижней Германии пока не было. Хотя, как оказалось, германцы за Рейном думали иначе. Воспользовавшись уходом нижнегерманской вексилляции, они решили немедленно ударить именно по этой провинции. Первая попытка прощупать лимес Нижней Германии случилась в тот же год.

А вот Верхнегерманские войска, кажется, остались на месте, возможно, римляне опасались реакции хаттов на перенос лимеса в их земли в 159 году.

Вероятно, в Сирию прибыла целиком ала I Hispanorum Auriana из Бирицианы в Реции, отсутствующая в дипломе за этот год (RMD-III,178 = RMD-III,112.). Остальные ретийские ауксилии указаны все, но возможно от них или части из них на Восток тоже ушли вексилляции. Попала ли ретийская ала под командование Фронтона или ретийцами командовал свой препозит – мы не знаем.

Из Нижней Паннонии в Сирию шёл легион II Adiutrix p. f., легатом которого обычно ошибочно называют Антистия Адвента. Однако, Адвент в это время определённо командовал дегионом VI Ferrata в иудейской Капаркотне и принял II Adiutrix p. f. только после его прибытия в Сирию. Вообще, ослабление войск Нижней Паннонии было удивительным, ведь в Сирии уже находилась вексилляция нижнепаннонских ауксилий Авидия Кассия, теперь туда же ушёл и весь легион II Adiutrix p.f., а ведь он был единственным легионом Нижней Паннонии!

В Нижней Мёзии к германскому и паннонскому легионам присоединился V Macedonica легата Публия Марция Вера (ещё один из друзей Луция Вера). Здесь у наместника провинции Марка Яллия Басса осталось ещё два легиона, поэтому уход легиона Марция Вера не был так критичен.

Более того. По нашему мнению, вместе с легионом Марция Вера на Восток двинулась «вексилляция конницы Нижней Мёзии и Дакии» под командованием Луция Пакония Прокула. Об этом сообщает надпись CIL VI 32933 = D.2723 из Рима, которую мы приводим: L(ucio) Paconio L(ucii) f(ilio) Pal(atina) Proculo praef(ecto) coh(ortis) I Fl(aviae) Hisp(anorum) eq(uitatae) p(iae) f(idelis), trib(uno) mil(itum) leg(ionis) XI Cl(audiae) p(iae) f(idelis), praef(ecto) vexillation(um) eq(uitum) Moesiae infer(ioris) et Daciae eunti in expeditione Parthic(a), donis militar[ib(us)] donato, praef(ecto) eq(uitum) alae pr(imae) Aug(ustae) Parthorum, patrono et curatori municipi d(ecreto) d(ecurionum) publice.

Надпись эта интерпретируется по-разному, многие считают, что эта надпись относится ко временам Траяна, но нам кажется, что это именно Парфянская война Марка Аврелия и Луция Вера.

Если наша интерпретация верна, то римский всадник Луций Паконий Прокул начинал свою военную карьеру префектом когорты I Flavia Hispanorum equitata c. R. Pia Fidelis в Ригомагусе в Нижней Германии (156–158 гг.). Затем он стал военным трибуном легиона XI Claudia pia fidelis в Дуросторуме в Нижней Мёзии (159–161 гг.). В конце его трибуната началась Парфянская война и Марк начал срочно формировать европейские экспедиционные силы. В их число и вошла «вексилляция конницы Нижней Мёзии и Дакии», препозитом которой был назначен Луций Паконий Прокул (162–164 гг.). Почему именно он? Потому что, во-первых, его вторая милития подошла к концу, а римляне, всё же, старались придерживаться своих порядков, хотя бы, чтобы не вызвать противоречий и соперничества между кандидатами на пост. Во-вторых, Паконий должен был хорошо себя зарекомендовать, чтобы умный и опытный Яллий Басс порекомендовал его Марку. Как, возможно, и Тиберий Клавдий Юлиан, под началом которого Паконий служил в Нижней Германии.

Состав вексилляции Пакония неизвестен, но, возможно, она включала в себя части всех ал Нижней Мёзии и Дакийских провинций, а это 14 ал, то есть в пределах 3500–4000 всадников.

Два с половиной легиона и ауксилии Пакония переправились через Босфор и двинулись на восток по дорогам Малой Азии.

Из Африки и Аравии в Сирию пришли вексилляции легионов III Augusta и III Cyrenaica. Они двигались южным маршрутом. Вексилляция III Augusta, конечно, была перевезена на кораблях в Египет, а оттуда по суше или по морю двинулась в Сирию. Вексилляция легиона III Cyrenaica шла, несомненно, по суше. Вероятно, эти войска укрепили саму Антиохию или Зевгму.

Надпись ILS 2746 свидетельствует, что из Поролисской Дакии в Сирию пришла сильная когорта I Ulpia Brittonum milliaria torquata civium Romanorum Pia Fidelis во главе с военным трибуном Гаем Юлием Коринфианом, который в Сирии возглавил вексилляцию из своей когорты и местной VII Gallorum p.f.

Гай Юлий Коринфиан был уроженцем Тевесте в Африке. Судя по имени, он принадлежал к романизированным африканцам либо грекам. Очевидно, семья была достаточно знатной по африканским меркам, что помогло Юлию в продвижении по службе. Коринфиан очень поздно по имперским меркам стал военным. Ему было 25 лет, когда он пошёл в армию и стал префектом когорты VII Gallorum p.f. в Сирии (156–158 гг.). Африканец хорошо зарекомендовал себя, поэтому следующая должность, полученная им, была уже выше. Он был назначен военным трибуном весьма заслуженной тысячной когорты I Ulpia Brittonum milliaria torquata civium Romanorum Pia Fidelis, дислоцировавшейся в Поролисской Дакии, где тогда шла война с мятежными даками. Коринфиан определённо укрепил свою репутацию в этих боях, где стал настоящим боевым командиром с опытом войны. Поэтому, когда в 161 году началась Парфянская война на Востоке, Коринфиан получил должность препозита «Дакийской (Dacorum) вексилляции», в которую вошли как минимум две когорты, одна из которых уже находилась в Сирии и которыми он уже успел покомандовать, солдаты которых прекрасно его знали.

Ещё в Сирии была сформирована «Сводная Месопотамская кавалерийская вексилляция» препозита Марка Валерия Лоллиана. Она состояла из 6 ал и 15 конных когорт, составлявших все ауксилии провинции Сирия [CIL. III. Nr. 600 = Dessau 2724].

Эту надпись некоторые исследователи относят к походу Траяна, однако последнее исследование Рудольфа Хенша и Петера Вайса довольно убедительно доказывает, что текст относится ко временам Марка Аврелия [Rudolf Haensch – Peter Weiss.»Ein schwieriger Weg. Die StraЯenbauinschrift des M. Valerius Lollianus aus Byllis«. – Mitteilungen des Deutschen Archдologischen Instituts. Rцmische Abteilung Band 118, 2012].

Происхождение Марка Валерия Лоллиана точно неизвестно. То, что он не был патрицием и сенатором сомнений не вызывает. Это значит, что Лоллиан не был представителем знаменитейшей патрицианской семьи Валериев. Он определённо был всадником, о чём говорит его cursus honorum.

Итак, родился Марк Валерий Лоллиан примерно в 133 году в Биллисе в Эпи-ре, по достижении 20 лет пошёл служить в армию, где стал префектом когорты I Apamenorum sagittariorum equitata в Египте (около 153–155 гг.). Затем Лоллиан стал военным трибуном легиона VII Gemina Felix в Испании (около 156–158 гг.). После этого молодой человек был назначен префектом алы I Flavia Augusta Agrippiana, дислоцировавшейся в Сирии (159–161 гг.).

Когда началась Парфянская война, Лоллиан, несомненно, проявил себя наилучшим образом, почему и был назначен препозитом такой огромной вексилляции.

«Сводная Месопотамская кавалерийская вексилляция» Марка Валерия Лол-лиана включала следующие алы: I Praetoria civium Romanorum, I Augusta Xoitana, I Flavia Augusta Agrippiana, I Thracum Herculiana, I Ulpia Singularium (CIL. III. Nr. 11995; X. Nr. 6426) и I Ulpia Syriaca.

Когортами под командованием Валерия были I Lucensium equitata, IV Callaecorum Lucensium, I Ulpia sagittariorum equitata civium Romanorum, II Ulpia sagittariorum equitata civium Romanorum, I Flavia equitata civium Romanorum, I Claudia Sugambrorum tironum equitata, I Flavia Chalcidenorum equitata, I Ascalonitarum sagittaria felix equitata, II и III Ulpia Paflagonum equitata, II Thracum Syriaca, II Equitata, I и V Ulpia Рetraeorum sagittariorum equitata, III Dacorum equitata (CIL. III. Nr. 600 = Dessau 2724).

Зачем римляне сформировали эту огромную вексилляцию, составившую, по сути, целую отдельную армию? Точно мы, к сожалению, не знаем. Может быть, Юлий Вер и Понтий Лелиан оценили разнородность вооружения и методов боя легионов и ауксилий на Востоке и решили, что отдельными корпусами они будут сражаться эффективнее? Но скорее всего, идея была в том, чтобы собрать в кулак кавалерийские подразделения для манёвренной войны в Сирии и Месопотами. Возможно даже, что в когортах пешая часть их не использовалась в данной вексилляции.

Реальная надпись о вексилляции Лоллиана на камне из римского Биллиса в Албании, найденная в начале XIX века, ныне утеряна. Мы даём её интерпретацию австралийским историком Дэвидом Кеннеди: M. Valerius M. f Quir. Lollianus. praefectus cohort. I Apamenorum sa[gittariorum] equit. trib. milit. leg.VII Gem. Fel. praef eq. alae Fl. prae./ praepositus in Mesopotamia vexillationibus equitum electorum alarum/ praetoriae. Augustinae Syriacae. Agrippianae. Herculianae./ sinlgularium. item cohortium I Lucensium. II Ulpiae equit{t./ c.}R. I Fl. c.R.. II Thracum. III Ulpiae Paflagonum. II equitum. II Ascalonitallorum. I Fl. Chalcidenorum. V Petreorum. IIII Lucensium. I Ulpiae Petreorum. II Ulpiae’ Paflagonum. I Ulpiae sagittariorum. III Dacorum. I Sygambrum.l viam pub{licam] quae a col. Byllid. per Astacias ducit angustam fragosam {pe]riculosamq.l ita munit. ut vehiculis commeetur. item [pon] tes in Argyra flumine et rivis d.s.{f.}I et inscr[ip]sil. d.d.

Из надписи видно, что, после Сирии Лоллиан руководил ремонтом дороги и мостов на пути из Биллиса в Астейас в родном Эпире. Почему его карьера закончилась так быстро и неожиданно, мы не знаем. Возможно, он был сильно ранен или заболел.

Ещё на Парфянскую войну прибыл 20-летний Марк Валерий Максимиан. Он был назначен префектом когорты I Thracum Syriaca (162–164 гг.), затем трибуном когорты I Hamiorum sagittaria milliaria civium Romanorum, переведённой из Британии (165–167 гг.), затем был препозитом в Понте Полемоновом (167–168 гг.), и был награждён по итогам войны. С ним мы ещё встретимся.

Сам же император и наместник Востока Луций Вер не слишком торопился на фронт. Для этого молодого сибарита война была нудной и тяжкой обязанностью, от которой он с превеликим удовольствием отказался бы.

Марк провожал Луция Вера лишь до Капуи, после чего тот неспешно доехал до Брундизия, по дороге устроив охоту в Апулии и заболев там от пьянства. Выздоровев, Вер переправился в Ахайю. К концу лета 162 года он добрался только до Коринфа. Потом посетил Афины и Элевсин, где знаменитый софист Герод Аттик (консул 143 года) посвятил его в Мистерии, вторым из императоров после Адриана. По словам хрониста Эккехарда, во время жертвоприношения в Афинах, Веру привиделось, будто по небу с запада на восток пронёсся огонь. Был ли это метеорит, неизвестно. Потом Вер плавал у острова Саламин на триере с песнями, музыкой и танцами. Осень главнокомандующий армиями Востока провёл в Эфесе, Пергаме и Смирне, не отказывая себе ни в каких удовольствиях, а «лютую» субтропическую зиму «переждал» в Лаодикее. В Эфесе он гостил у местного аристократа Ведия Антонина, а потом неожиданно остановился в Эри-трах у местной сивиллы. В Смирне молодой император познакомился с гетерой Пантеей и так влюбился, что даже сбрил бороду, которая, по словам красавицы, колола ей лицо. Пантею Луций Вер взял с собой в Сирию.

Тем временем, Рейнские провинции в 162 году получили первый удар от германцев. Сначала стоит упомянуть о перестановках руководства западными провинциями. Мы знаем, что в Британии тогда снова шла война с бригантами, а опытный легат Марк Стаций Приск с вексилляцией британских войск отправился в Каппадокию, поэтому Марк Аврелий послал ему на замену в Британию не менее опытного Секста Кальпурния Агриколу (161–167 гг.) из Верхней Германии. Легатом же Верхней Германии вместо него стал Гай Ауфидий Викторин (161–166 гг.), личный друг нового императора.

Викторин происходил из умбрийского города Писавр. В молодости он обучался у знаменитого грамматика, ритора и адвоката Марка Корнелия Фронтона, на дочери которого, Грации, он и женился. Но в то же время там обучался и будущий император Марк Аврелий, который подружился с Викторином. При поддержке Марка карьера Ауфидия пошла быстро. В 155 году Викторин уже занимал должность консула-суффекта. В 161–166 годах, как мы видим, в качестве легата пропретора он руководил важнейшей провинцией Верхняя Германия. Действия его там были признаны весьма успешными, поэтому Марк включил Ауфидия в состав членов своего штаба. В 167–168 годах он сопровождал Марка Аврелия и Луция Вера в Маркоманнской войне, за участие в которой получил небывалые военные награды в количестве 6 военных венков, 8 почётных копий и 8 почётных вексиллумов. В 168–169 годах Викторин занимал пост легата пропретора провинции Дакия, которая находилась на острие атак варваров. В 170–171 годах Ауфидия перевели на запад, где он управлял Бетикой, а в 171–172 годах – Ближней Испанией, где успешно отразил набег мавров. Между 173 и 175 годом Викторин был проконсулом Африки, снабжавшей Рим хлебом, почему туда назначались лишь самые доверенные сенаторы. Естественно, Викторин был жрецом высокого ранга – фециалом и жрецом Антонина. В 177–179 годах Викторин управлял Сирией в качестве легата проконсула и привёл эту провинцию в порядок после мятежа Авидия Кассия. В 179–183 годах он был префектом Рима. Это была высшая должность, доступная сенатору и Марк Аврелий дал её своему старому другу.

Среди историков сегодня нет единодушия в определении датировки легатуры Викторина в Верхней Германии. Некоторые сокращают срок его пребывания в этой провинции до 161–162 гг., однако они, видимо, не обращают внимание на письмо Фронтона Марку Аврелию от 166 года, в котором он ясно указывает на то, что Викторин тогда ещё был в Германии. Напомним, что Викторин приходился зятем знаменитому ритору и Фронтон горестно сообщал императору, что у Викторина и Грации умер трёхлетний сын Децим, внук Фронтона [Франсуа Фонтен. Марк Аврелий. М. 2005. С. 137].

В соседней Нижней Германии со 161 года легатом был двоюродный дядя будущего императора Гай Септимий Север (161–170 гг.), который определённо был надёжным человеком, иначе не оставался бы легатом столько лет. Из его биографии мы знаем, что в 150–152 годах Гай служил легатом легиона XVI Flavia Firma в Сирии под руководством Понтия Лелиана, в 158–159 годах наместником Ликии и Памфилии, а в 160 году был консулом.

Как раз примерно в 162 году Гай Септимий Север принял участие в делах своего молодого племянника Луция, приехавшего в Рим из Лептиса в Африке. Он познакомил Луция с нобилитетом Рима и, в том числе, с самим Марком Аврелием. Элий Спартиан описывает первые неловкие шаги молодого финикийца в Риме. Он был приглашён на обед к императору, но не знал этикета, поэтому несколько раз попал впросак. Так, «приглашенный к императорскому столу, он явился в греческом плаще, тогда как должен был прийти в тоге, и ему дали наместническую тогу, принадлежавшую самому императору». Потом «он сел на неправильно поставленное служителем императорское кресло, не зная, что этого делать нельзя» [Элий Спартиан. Север I]. Тем не менее, молодой африканец понравился императору, и он в дальнейшем присматривал за его карьерой. Тогда же 17-летний Луций Септимий Север был назначен одним из вигинтивиров. Предполагают, что в это время Луций познакомился и подружился в Риме с двумя знатными молодым нобилями из Испании. Того, что постарше, звали Публием Корнелием Ануллином и он был родом из Илиберриса. Ануллин позже помогал ему в продвижении по служебной лестнице, а ещё позже стал одним из важнейших помощников Севера-императора. Луций Фабий Цилон был помоложе. Он был родом из Илура в Бэтике и стал близким другом Септимия.

Север не собирался идти по военной стезе, поэтому в следующем году начал учиться на адвоката у самого Сцеволы, бывшего тогда одним из лучших римских юристов. Несколько лет после этого будущий император был Advocatus fisci. При этом Септимий пропустил ступень военного трибуната, что повлекло за собой необходимость дожидаться 25-летнего возраста для получения должности квестора. Север даже на несколько лет вернулся в Африку. Там он по молодости пустился во все тяжкие и даже был обвинён в прелюбодеянии, но оправдан проконсулом Марком Дидием Юлианом (163–164 гг.), которого через много лет он убьёт в борьбе за власть. 5 декабря 169 года Луций Септимий Север, наконец, вступил в должность квестора. Именно тогда он был зачислен в сенат.

Прокуратором Реции в 162–165 годах был Секст Бай Пуденс. Он принадлежал к всадническому роду из сабинского города Куры, что в 36 км от Рима по Соляной дороге.

Пуденс начинал карьеру префектом одной из когорт ауксилий (148–150 гг.), затем стал военным трибуном императорских гвардейцев Equites singulares (151–153 гг.), что говорит о прекрасном начале карьеры этого человека и больших военных талантах его. Иначе кто бы поставил совсем молодого человека на такой ответственный пост?

Дальше карьера Пуденса нам неизвестна вплоть до прокураторства в Норике примерно в 159–161 гг.), а затем уже и в Реции, после чего Бай побывал также прокуратором Мавритании Цезарейской (167–169 гг.). Дальнейшая его карьера опять неизвестна, но умер он, скорее всего, уже при Коммоде.

Вернёмся в 162 год. События в Германских провинциях и Реции подробно описаны нами в соответствующих книгах, поэтому здесь мы будем лишь упоминать о них. В том году хатты сожгли нижнегерманскую кастеллу Дурномагус, находившуюся между Колонией Агриппины и Новезиумом. Возможно, это произошло после ухода части гарнизона крепости на Восток вместе с легионом I Minervia p.f. Гарнизоном же Дурномагуса была ала I Noricorum c. R. p. f. Не исключено, что часть алы тоже ушла в Каппадокию. Удар по Дурномагусу выглядит как серьёзное прощупывание римской обороны в Нижней Германии. Нападение оказалось неожиданным, но его удалось отбить.

Напали хатты и на Верхнюю Германию. Там подверглись нападению кастеллы Неманинга и, возможно, Эхцелль.

Римские источники утверждают, что хатты напали также на Рецию. Никаких следов этого нападения археологи пока не обнаружили. Видимо, хаттам не удалось захватить ни одного укрепления на Ретийской границе и прорваться вглубь территории провинции.

Хотя удары хаттов были не очень впечатляющими, всё же, такое случилось впервые с 69 года и восстания Цивилиса, то есть, почти за 100 лет! Первый тревожный звонок прозвучал. Да если вспомнить ещё прорыв языгов за Дунай, то для Марка Аврелия это стало сигналом приближающейся большой войны. Поэтому больше он никаких войск с Рейнско-Дунайского лимеса не снимал и поторопил Луция Вера с началом решительного наступления на Востоке.

Весной 163 года путь молодого императора прошел через Эгейское море, не пропуская ни одного курорта Ликии, Памфилии и Киликии. Только через год после отъезда из Рима Луций Вер прибыл в Антиохию.

Там уже хозяйничали Гней Юлий Вер, ставший проконсулом Сирии (162–166 гг.) после неожиданной и странной смерти Либона, и Марк Понтий Лелиан Ларций Сабин, приводивший в порядок давно распустившиеся Сирийские войска. В этом Понтий нашел себе прекрасного помощника в лице Гая Авидия Кассия. Начал-то, наведение порядка в легионах, несомненно, Понтий Лелиан, о чём пишет ритор Корнелий Фронтон [Fronto, Ad Verum Imp. 2.1.19.]. Другое дело, что он явно не справился с этим делом, поскольку Кассию пришлось потом заново дисциплинировать легионеров. Но именно Понтий Лелиан, например, запретил солдатам азартные игры и пьянство, лишил сёдла кавалеристов мягкой набивки и прочих элементов развращающей роскоши.

Карьера Гая Авидия Кассия успешно шла вверх. Вероятно, где-то весной 163 года он стал легатом легиона III Gallica в Рафанее на юге Сирии. Лукиан называет третий легион, галатов и небольшой отряд мавров, которыми командовал Кассий [Лукиан. Как писать историю 31]. Под галатами, видимо, нужно понимать когорту I или II Ulpia Galatarum, или обе сразу. Отряд мавров – это, конечно, нумерус.

Это важное уточнение Лукиана обычно игнорируют, считая, что Авидий стал командующим всей сирийской группировкой чуть ли не в 163 году, но это не так. Он просто не мог разом перескочить все ступени военной карьеры, и Лукиан это подтверждает. И ещё. Согласно Лукиану, у Авидия было очень мало вспомогательных войск. Как легат легиона Авидий Кассий должен был получить под своё командование не одну-две когорты, а вчетверо-впятеро больше. Но мы уже знаем, что многие ауксилии Сирии вошли в состав Сводной вексилляции Лоллиана, поэтому Кассию, как самому молодому из легатов, да ещё и получившему легатуру не по чину, и досталось так мало вспомогательных войск. Однако Авидий весьма рьяно взялся за приведение своих войск в порядок и, устроил такие жёсткие тренировки, что скоро легион III Gallica стал показывать вполне приличные боевые качества. Это вновь заметили «наверху».

Ещё, кажется, на Восток в качестве легата одного из легионов в 163 году прибыл Тиберий Клавдий Помпеян, в будущем ближайший помощник, зять и возможный преемник Марка Аврелия.

Вообще, разбитые парфянами сирийские легионы, вряд ли в 162 году участвовали в боях на границе. Римлянам ещё повезло, что парфяне так вяло пытались форсировать Евфрат. В 161–162 годах на западный берег древней реки переправлялись лишь диверсионные отряды, которые держали римлян в напряжении. Крупными силами парфяне даже не пытались ударить по Сирии. Очевидно, Вологез считал, что, выгнав римлян из Армении, он выполнил свою стратегическую задачу. В таком случае, это было недальновидное представление. Рим был ещё очень силён и даже из простых соображений престижа не мог отказаться от заевфратских земель, пусть даже сам Марк Аврелий отзывался об этих землях пренебрежительно и нисколько не грезил лаврами Александра.

В целом, парфяне упустили возможность добить римскую армию на Востоке, хотя, видимо, могли это сделать, по крайней мере, в отношении изнеженных сирийских легионов. А молниеносная реакция римлян по переброске подкреплений на Восток аж из Британии говорит о том, что Марк понимал слабость восточных легионов и опасался удара парфян по Каппадокии и Сирии.

Британские войска Стация Приска к исходу 161 года уже перекрыли каппадокийскую границу и Приск начал действовать настолько удачно, что совершенно перехватил инициативу. Вскоре сами парфяне и армяне-инсургенты стали считать его непобедимым. В римские же войска этот выдающийся полководец просто вдохнул жизнь и уверенность в своих силах. Причём, в отличие от Авидия Кассия, обошёлся без суровых репрессий. Правда, и каппадокийская армия была более боеспособной, чем сирийская.

Летом 162 года на помощь Стацию Приску подошли легионы I Minervia p. f. и V Macedonica легатов Марка Клавдия Фронтона и Публия Марция Вера. Там же была вексилляция легиона XXX Ulpia Victrix. Очевидно, и ауксилии с Рейна также действовали в Каппадокии. Как и «вексилляция конницы Нижней Мёзии и Дакии» Луция Пакония Прокула. Около года они, вместе с XII Fulminata и XV Apollinaris легионами, а также вексилляцией Британских войск готовились к контрнаступлению.

Отметим, что военным трибуном легиона XV Apollinaris в том году стал Авл Юлий Помпилий Пизон. Ранее Пизон служил латиклавием легиона XII Fulminata в той же Каппадокии и принял участие в первых боях с парфянами Хозроя. Как раз к концу службы Помпилия началась Парфянская война и наместник Каппадокии был разгромлен парфянами под Элегейей. Бывший при нём единственный легион XV Apollinaris сильно пострадал и нуждался в срочном пополнении. Очевидно, Марк Стаций Приск попросил отставников и демобилизованных остаться на службе и перейти в пострадавший легион. Помпилий был в числе согласившихся. В «Аполлоновом» легионе Пизон прослужил три года Парфянской войны и уволился только после смерти Стация Приска. О дальнейшей истории Пизона в Маркоманнской войне мы расскажем ниже.

Проникнуть вглубь Армении легче всего было из Саталы. Очевидно, именно оттуда Стаций Приск и ударил весной 163 года. За два года оккупации парфяне уже поднадоели армянам, поэтому часть местного населения перешла на сторону римлян. Впрочем, часть армян всегда выступала за Рим. Пройдя мимо злосчастной Элегейи, войска Приска углубились в горы Армении. 8 легионов, пусть и неполных, с сопутствующими ауксилиями, легковооружённым войскам парфян остановить было невозможно. Тяжёлая парфянская кавалерия в горах не могла действовать во всю мощь, а конных лучников у самих римлян хватало. Каппадокийские войска жаждали мести за поражение под Элегейей, а европейские вообще не знали поражений. В узких долинах не было никакой возможности развернуть войска в правильный порядок и боевые действия, видимо, ограничивались взаимными налётами и засадами, осадами крепостей и укреплений. Римляне упрямо пробивались вперёд, оставляя позади гарнизоны. Вероятно, гарнизоны были оставлены в Элегейе, Карине, Аруше, как минимум.