Фашистский культ ненависти

Уже к десяти часам вечера этого же дня на улицах немецких городов стихийно стала собираться молодёжь из рабочих кварталов и неблагополучных районов, группами из 5—10 человек, вооружённых металлическими прутьями и деревянными палками.

Ещё через два часа по всей Германии и в Австрии еврейские погромы начались с нападения агрессивно настроенных молодых немцев на синагоги, принадлежащие евреям магазины, и кафе. Молодчики били витрины, врывались в магазины и банально грабили их, тащили из разгромленных кафе спиртное и продукты. Были сожжены синагоги в Берлине, Потсдаме, Вене, Франкфурте, Мюнхене, Висбадене, Дюссельдорфе, Карлсруэ, Бремене, Ганновере, Баден-Бадене, Вормсе, Кёльне, Лейпциге, Дортмунде, Кёнигсберге. Вместе с синагогами были разгромлены общественные здания и помещения, принадлежавшие еврейским общинам.

К утру 10 ноября евреев избивали не только прямо на улице, но и уже врывались в их дома. Как потом выяснилось, большинство нападений на евреев имели целью банальный грабёж. Часть этих нападений закончились гибелью жертв.

Опасаясь международной реакции на погромы, высшее руководство NSDAP утром 10 ноября приняло решение остановить беспорядки. Глава SS Генрих Гиммлер отдал приказ начальнику государственной службы безопасности СД и шефу полиции безопасности Рейхарду Гейдриху принять срочные меры и в кратчайший срок прекратить уничтожение собственности и защитить евреев от погромов.

Местные организации SA и подразделения SS уже к вечеру 10 ноября взяли под защиту еврейские магазины и кафе, витрины которых были разбиты прошлой ночью. Гитлер вызвал высшее полицейское начальство в рейхсканцелярию и приказал немедленно начать расследование.

В процессе предварительного полицейского расследования выяснилось, что некоторые члены NSDAP, несмотря на запрет партийного руководства, подстрекали толпу и лично участвовали в погромах. Руководство Третьего Рейха было в бешенстве, но не столько самим погромами, столько тем, что отдельные члены партии ослушались приказа начальства лично не участвовать в погромах, тем самым нанесли серьёзный урон репутации нацистской партии.

Высший партийный суд NSDAP привлёк к ответственности несколько членов партии, непосредственно участвовавших в погроме и обвинённых в нападениях, грабежах и убийствах на основании показаний свидетелей. Всего было привлечено к ответственности 30 нацистов, 4 исключены из партии, двое понижены в должностях.

В связи с тем, что формально никто из нацистского руководства не участвовал в событиях «хрустальной ночи», никаких серьёзных международных последствий для Германии не было. Президент США Франклин Рузвельт отозвал американского посла в Берлине для консультаций, а Великобритания и Франция ограничились лишь направлением правительству Германии соответствующих нот протеста.

Слабость западных правительств, их нежелание идти на серьёзный конфликт с Третьим Рейхом введением экономических санкций или даже разрывом дипломатических отношений, сделала возможным дальнейшую дискриминацию национальных меньшинств, нацистскую агрессию в отношении восточных соседей Германии и холокост.

До сих пор страны либеральной демократии отказываются признать вину Великобритании, Франции и США в геноциде евреев, цыган, славян и других народов, в развязывании Второй мировой войны.

В коммунистическом Китае людей, имевших собственные взгляды, либо заподозренные в возможном наличии таковых, фанатичные последователи Мао Цзэдуна называли «врагами культурной революции».

Банды молодых отморозков из школьников и студентов (хунвейбины – «красная гвардия»), не прибегая к таким «мелочам», как следствие и суд, убивали всех подряд, попавших под подозрение, а часто вообще без каких-либо оснований. От них мог пострадать любой, от обычного рабочего, до священнослужителя, преподавателя или врача. Хунвейбины, не будучи формально подчинёнными напрямую компартии, находясь вне правового поля и осуществляя откровенный произвол, тем не менее действовали совершенно свободно и всегда безнаказанно.

После того как в конце июля 1966 года учащихся всех китайских школ и университетов отправили на шестимесячные каникулы, начался сущий ад. Пятьдесят миллионов несовершеннолетних учащихся уничтожили практически всех своих преподавателей, воспитателей и значительную часть чиновничества. Убивали не только в тюремных застенках или лагерях, убивали просто на улице.

Формально организации хунвейбинов были независимы от коммунистического китайского государства и напрямую не подчинялись КПК. Тем не менее они создавались целенаправленно для проведения репрессий в отношении партийной оппозиции Мао Цзэдуна, и лиц, которые китайскими коммунистами считались в лучшем случае «балластом» из местных, государственных и партийных бюрократов, а в худшем – активными саботажниками и вредителями, препятствующими проведению руководством компартии «великой пролетарской культурной революции», провозглашённой Мао в своём первом послании китайскому народу (первое дацзыбао).

Молодые хунвейбины руководствовались посланиями руководства компартии, партийными постановлениями и лично Мао Цзэдуна. Партийная печать, притворно удивляясь большому количеству «из ниоткуда стихийно появившихся» молодых революционеров, всячески хвалила хунвейбинов. Естественно, что чем больше было хвалебных речей в адрес юных погромщиков, тем больше возникало стихийных революционных организаций хунвейбинов.

«Постановление ЦК Коммунистической партии Китая от 8 августа 1966 года: «Отважными авангардом выступает большой отряд ранее неизвестных революционно настроенных юношей, девушек и подростков. Они активны и умны. С помощью открытого высказывания мнений, полного разоблачения и исчерпывающей критики с помощью «дацзыбао» (стенгазет), а также широких дискуссий они повели решительное наступление на явных и тайных представителей буржуазии. В таком великом революционном движении им, естественно, сложно избежать тех или иных недостатков. Однако их революционное главное направление всегда остаётся правильным. Таково главное течение великой пролетарской культурной революции, таково главное направление, по которому она продолжает двигаться вперёд».

Через год после вышеприведённого Постановления КПК, хунвейбинов, сделавших своё дело и ставших китайской компартии ненужными, разогнали с помощью народной милиции, внутренних войск и армии. Участвовавших в убийствах и грабежах отправили за решётку. Большинство руководителей были направлены на перевоспитание в трудовые лагеря, а наиболее одиозных лидеров хунвейбинов публично казнили. Около шести миллионов рядовых членов «красной гвардии» были отправлены в концентрационные лагеря или сосланы в сельские районы на длительные сроки.

В России начала XX века «Русская монархическая партия» и другие политические правые монархические объединения использовали для осуществления силовых акций боевые отряды, именовавшие себя «чёрными сотнями», по аналогии с нижегородскими низовыми (т.е. «чёрными») сотнями Кузьмы Минина, входящими в состав Земского ополчения в 1611 – 1612 годах.

Эти боевые группы представляли собой разношёрстную публику. В «сотни» входили представители различных сословий, но основу всегда составляли люмпенизированная часть рабочих, мещан и казаков – в составе низовой части, то есть простых исполнителей. В немногочисленное руководство входили, как правило, крупные промышленники, мелкие лавочники, младшие военные чины и полицейские.

Идеологию чёрных сотен составляли: патриотизм, монархизм, русский великодержавный шовинизм и антисемитизм. Русский народ провозглашался исключительным и народом-богоносцем.

По мнению черносотенцев, отождествлявших себя со всем русским народом, остальные национальности и малые народности Российской Империи предназначены быть рабами, принадлежать русскому народу и российскому самодержцу. «Истинно русские патриоты» считали, что цыгане, евреи и ещё целый список «неугодных Богу народов» подлежат изгнанию с территории империи или полному физическому уничтожению.

Важную часть черносотенной идеологии помимо радикального национализма занимали также антимарксизм и антилиберализм, антикапитализм, солидаризм на основе Уваровской триады «православие, самодержавие и народность», традиционализм и этатизм.

Под тоталитарным государством черносотенцы понимали абсолютное, ничем не ограниченное самодержавие. Это, пожалуй, было первым в истории России массовым русским националистическим и антиреволюционным движением, созданным на основе идеи монархического и религиозного солидаризма.

«Чёрные сотни», формально не подчинялись монархическим партиям, влиятельным правым политикам, царскому правительству. Черносотенцы осуществляли регулярные нападения на марксистские организации, профсоюзы, провоцировали еврейские погромы, совершали убийства и грабежи на территории всей Российской Империи.

Царское правительство, формально осуждая черносотенцев, очень вяло реагировало на их бесчинства, фактически покрывая их. Русское дворянство и духовенство, не участвуя в деятельности движения, сочувствовали черносотенному движению и это не скрывали.

Своими врагами черносотенцы называли, прежде всего марксистов и евреев, за ними следовали: представители других народов, кроме русских, атеисты, все иноверцы (включая русских, не исповедовавших каноническое русское православие), интеллигенция, деятели искусств (по мнению черносотенцев, всегда иноземного происхождения, а следовательно, чуждых русскому народу), либеральные учёные, историки и писатели.

В. И. Ленин в ноябре 1922 года одним из первых отметил сильную схожесть итальянских фашистов с черносотенцами. То же самое впоследствии отмечали русские эмигранты в Италии, французские и итальянские журналисты, публицисты и политики.

Похожие по духу и методам организации существовали еще до начала Первой мировой войны по всей Европе и в Азии. Они отметились на политической сцене в Германии, Австрии, Болгарии, Испании, Бельгии, Греции, Османской империи, Японии и др.

О том, что у итальянских фашистов были предшественники, и что это были не только черносотенцы и не только в России, сегодня мало кто задумывается.

В Камбодже, руководители «красных кхмеров» воспитывали в членах своих вооружённых боевых отрядов ненависть к религии и священнослужителям, преподавателям, медикам, вообще ко всем образованным людям. В основе идеологии «красных кхмеров» – традиционализм и «аграрный социализм», маоизм. Режим опирался на неграмотное камбоджийское крестьянство и городских люмпенов.

После прихода к власти в Камбодже, всех жителей городов «красные кхмеры» насильно переселили в сельскую местность. Бывшие горожане обязаны были работать в созданных сельскохозяйственных коммунах по 20 часов в день.

В стране были ликвидированы все государственные органы, медицинские учреждения, закрыты объекты науки и культуры, библиотеки, университеты, школы. Были запрещены деньги, книги. Подавляющему большинству граждан республики Кампучия (так называлась Камбоджа во время правления «красных кхмеров»), которые работали на полях, было запрещено что-либо читать или писать под страхом смерти.

Для боевиков, которыми чаще всего являлись революционно настроенные подростки, достаточным основанием для убийства могло быть всего лишь подозрение в том, что человек является христианином, мусульманином, буддистом или возможно, до прихода «красных кхмеров» мог быть врачом, преподавателем, студентом, инженером, журналистом, получил когда-то высшее образование, никогда не работал на земле и жил «дореволюционным паразитическим образом жизни». Даже ношение очков рассматривалось как признак «интеллигентности» и служило поводом для физического уничтожения человека.

Удивительно, но даже по прошествии 17 лет с момента падения изуверского режима Пол Пота, в Камбодже до сих пор часть крестьян, проживающих в отдалённых районах страны, одурманенные полпотовской пропагандой, поддерживают партизанские отряды «красных кхмеров». Такова сила ненависти.

Часто культ ненависти создаётся на основе какой-либо теории заговора национального, религиозного, социального или иного меньшинства против большинства.

Такие теории заговоров являются порождением тех же глубинных свойств психики, которые виновны в возникновении любого культового сознания.

Сторонник теории принимает на веру существование неких врагов, тайно плетущих сети заговора. Всё, что противоречит идеи заговора либо игнорируется, либо опровергается с помощью аргументов, имеющих серьёзные логические изъяны. Иногда факты, прямо противоречащие идее заговора или не имеющие совершенно никакого отношения к теме, путём ловких и логически неверных манипуляций, становятся подтверждающими заговор.

Несуществующий заговор, являющийся плодом фантазии одного человека, становится привлекательным для других, в том случае, когда соответствуют психологическому настрою и заранее заданному набору предубеждений этих людей.

Привлекательность теории заговора определяется не достоверностью фактов и убедительностью аргументов, а исключительно психологией, т. е. предрассудками, страхами и пр.

В плане изучения методологии и приёмов, используемых «теоретиками» для обоснования своих идей заговоров, любопытна книга Ральфа Эпперсона «Невидимая рука: введение в конспиративный взгляд на историю», вышедшая в 1985 году.

Эпперсон подметил удивительные особенности мышления и поведения сторонников теории заговора, стараниями которых мифические заговорщики демонизируются. Заговорщикам приписывается нереально большая власть и огромное влияние на политические и экономические процессы. Все значимые исторические события предстают в виде пунктов некоторого строго логически безупречного исполняемого плана. При этом полностью игнорируются существующие в на самом деле объективные причины или целый ряд причин.

Иногда к исторически значимым событиям приводит последовательность большого числа случайных и крайне незначительных событий, приводящих к суммарному кумулятивному эффекту, а вследствие этого к серьёзным (иногда даже глобальным) изменениям в политике и экономике.

Сторонники заговоров не желают признавать, что иногда даже отдельные мелкие события могут приводить к крупным последствиям, как-то небольшой локальный бунт в отдельной деревне может перерасти в масштабное крестьянское восстание, гражданскую войну и смену правящей династии. Такие события-триггеры являются непредсказуемыми и соответственно невозможно прогнозировать что именно в следующий раз переполнит чашу терпения народа, вызовет эмоциональный взрыв в народных массах, дворцовый заговор, бунт политической элиты, начало военных действий или смену политического курса страны решением единовластного правителя.

В качестве примера фашистского культа ненависти, возникшего путём соединения давних исторических событий и современной теории заговора, может служить современная теория «маньчжурского заговора».

Истоки этой теории уходят корнями в середину XVII века, когда Китаем правила династия Мин. Воспользовавшись ослаблением китайского государства, разорённого Гражданской войной, маньчжуры вторгаются на территорию Поднебесной и устанавливают на долгие годы своё правление, основав новую династию – Цин.

Новый китайский император-маньчжур, залив кровью страну, установил политический режим больше похожий на оккупационный, чем на империю.

Маньчжуры селились исключительно внутри китайских городов в особых укреплённых районах, под охраной расквартированных маньчжурских войск. Оккупантам было запрещено покидать укреплённые районы, передвигаться по стране без военного сопровождения, вступать в «лишние» контакты и смешиваться с местными населением.

На территории Китая власть и народ разделились по этническому признаку. Придворные императора, военное командование, окружение и охрана императора, а также все лица, обслуживающие императорский двор, руководство армией в провинциях, тысячи чиновников и сборщиков налогов, как в столице, так и за её пределами говорили на иностранном языке, непонятном миллионам простых китайцев.

После свержения династии Цин в 1911 году, по всему Китаю началась резня маньчжуров. Чтобы спастись, маньчжуры стали массово выдавать себя за китайцев, носить традиционную китайскую одежду, брали китайские имена, меняли документы, где они были записаны как китайцы, не говорили на маньчжурском и не учили детей языку своих предков. Маньчжуры растворились в китайском народе, в результате чего исчезли их традиционная культура и язык.

В современном Китае никто не говорит на маньчжурском языке. Тем не менее среди современных граждан КНР есть большое количество тех, кто имеет маньчжурские корни и зачастую не считает себя этническим китайцем. Этот факт стал основой «маньчжурского заговора», любимой темой современных китайских националистов.