Какого лешего?!

– За здоровье твоих детей! – воодушевленный прекрасным вином, ведьмак обернулся к кабатчику и даже привстал из уважения, чего с ним ранее не бывало. Видать благородный напиток и чувства пробуждает благородные.

Ведьмак с упоением ухнул третью чарку.

– У-ух! – выдохнул запальчиво ведьмак.

На секунду ему показалось, что в чудесном вкусе солнечного напитка, промелькнула нотка горечи.

Да нет, не может быть! Дайте-ка проверю!

Кубок вновь наполнился до краев, но в пылу азарта слегка подвыпивший ведьмак не обратил внимания на этот пустяк.

– Шинкарь, за здоровье всех твоих родных и близких, включая тещу!

С этими добрыми пожеланиями ведьмак залпом выпил очередную порцию вина. Почавкал губами, пробуя послевкусие – нет, это точно лучшее вино!

В кувшине оставалось ещё несколько капель, как раз, чтобы уже закончить с вином и начать плотно подкрепляться.

Разгоряченный напитком ведьмак наполнил кубок в пятый раз, и крикнув шинкарю – За здоровье твоего князя! – вновь оросил он чудесным вином (или обычной вишневой настойкой?!) свои уста.

– Эх-х! Хорошо пошла!

На пятом бокале, наполненном ведьмаком, шинкарь поначалу насторожился, но потом вспомнил с кем имеет дело – Всё, понятно! Ведьмак что-то там сам «алхимичит», со своими заклинаниями, вот оно у него и не кончается.

Не стал делиться с ведьмаком своими подозрениями кабатчик, чтобы не попасть под горячую руку, а только сильнее стал завидовать тому. Слыхано ли из пустого кувшина одной силой мысли он вино льет. Вот бы мне так уметь, всю бы округу недорогим вином споил бы и… разбогател. На ярмарке бы корчму открыл.

Шинкарь размечтался, потом опомнился и горестно вздохнул, продолжив протирать деревянные ложки.

Уже изрядно окосевший ведьмак продолжил «добивать» «вино». Ни он, ни тем более кабатчик, и не догадывались, что это «чудо» происходит по вине одного маленького и неимоверно шустрого обормота – Стопаря. Атаман злыдней и впрямь чувствовал себя в кабаке как рыба в воде и даже лучше, а после того как он умудрился в первый раз незаметно подлить в кувшин ведьмака ещё вина, пускай и не такого хорошего как было до этого, он окончательно овладел собой и уже с чувством, толком и расстановкой приоритетов, продолжил спаивать жертву. Тут надо отметить, что передвигался Стопарь не просто очень и очень быстро, что обычному человеческому глазу и не уследить, а чтобы ведьмак не учуял его, злыдень «работал» в защитной «экипировке», в том смысле что не стал стаскивать с себя куриную тушку. Так в ней и носился то в погреб, то обратно, опустошая запасы хмельного пойла запасливого шинкаря. Если бы его видели сейчас дружки злыдни (а при сверхвысоких скоростях Стопаря только они или другие соседи и могли его заметить), они бы сначала все со смеху померли – ну как же безголовая курица водку из погреба таскает – а опосля уже и восхитились бы своим атаманом: додумался же, хороняка, как подобраться почти вплотную к ведьмаку. Но к сожалению, а может и к счастью, никого из тайного народца поблизости не было, если не считать находившегося в могильной засаде Бульгуна.

Ведьмак, обладая нечеловеческой стойкостью продолжал бороться с кувшином. Стопарь ему в этом не препятствовал. Подливал не скупясь, изобильно доливал. И не только из-за того, что пойло не его было, и доставалось бесплатно, но и из любви к своему нелегкому, а в настоящее время и весьма опасному ремеслу.

В дело шло все: и вино, и наливка, и настойка, и бормотуха, и водка, и самогонный первач (кстати, единственный кроме того первого кувшина стоявший у шинкаря в особом отделе «для дорогих гостей»).

– За здоровье вашей нации! – выдал на-гора очередной тост ведьмак.

Градус алкоголя повышался, но упрямый ведьмак сдаваться и не собирался. С пожеланиями здоровья всем и каждому, он упрямо продолжал гробить свое могучее здоровье.