Сборник рассказов. Рассказы разных жанров

– Здравствуй…

Мое сердце забилось быстрее – этот голос, он… Я и по сей день удивляюсь, что это сон. Не может быть он таким! Нельзя во сне прочувствовать то, что ощутил я, когда услышал ее. Я испытал все светлое и радостное, все чувства, что лучистым светом еще жили в моей душе.

– Здравствуй, – ответил я после длинной паузы.

Она рассмеялась, невольно улыбнулся и я. И стало намного легче…

– Тебе здесь нравится? – спросила она, окидывая взглядом кроны деревьев, что притихли, прислушиваясь к ней.

– Да, очень… Это сказка, невероятная сказка, но здесь я чувствую себя великолепно. Но это место без тебя – ничто. Ты – ее отрада.

Я покраснел, а девушка только еще шире улыбнулась:

– Спасибо, но ты не прав. Это место без тебя – ничто. Это ты – ее отрада. Поляна – отражение твоей души, вечно цветущей и вечно живой. Она создана только для тебя.

– Надеюсь, что ты не отражение? – спохватился я. Ведь это же сон! Просто сон! Но как же хочется верить, что я не прав. Хочется…

Звонкий смех смутил даже ветер, что прекратил баловаться среди сплетений ветвей.

– Нет, я не отражение. Я больше, чем отражение. Но могу заверить, я – настоящая, как ты, как многие другие, – она опустила глаза в высокую траву, что шелестела у подола ее платья. Раздвинув молодую зелень, она подняла венок из цветов и, протянув руки, одела его мне на голову. В нос ударился дивный букет ароматов. – Отражения не умеют радовать, чувствовать. А я – могу. Иначе бы меня здесь не было.

Она протянула руку и взяла мою ладонь в свою – моя душа распустила крылья. Так мы и сидели, сжав ладони и смотря друг на друга. Слова были не нужны.

А потом я проснулся…

Тот сон я вспоминаю и по сей день, хотя встреча моя с моей возлюбленной была неоднократной и не только на поляне: моря, горные вершины, оазисы. Пейзажи были разные, но все великолепные, величественные. Живые…

В институт я опоздал. Как обычно, в общем… Но это не лекция – на практике первые десять минут не принципиальны.

Преподаватель недовольно отметил в учетной книжке мою фамилию, посмотрел, как я устраиваюсь, и продолжил, поправив очки:

– Что такое чувство и эмоции? Я думаю, что вы все знаете в полной мере, что это такое. Трудно конкретизировать эти два понятия как не совмещая их друг с другом, так и не отделяя. Философия, одной из задач которой является поиск истины, не даст вам в полной мере ответа на этот вопрос. В учебниках, конечно, все написано, только… Можно ли прочитать его и понять, понять и, главное, принять? Трудно сказать. Для всех сидящих здесь эти понятия всегда останутся со своим значением и смыслом, вот именно в чем уникальность человека – он принципиально не принимает чужое мнение, а лишь вырабатывает свое… Вот так и с чувством, что мы называем любовь. Как рассказывать о нем? Что говорить, имея лишь одно это слово?

Преподаватель вздохнул. Саша никогда прежде не видел его таким… Неспроста.

– Для каждого из нас любовь имеет свое значение. Но важно ли значение, слово, определение? Важно то, что мы понимаем под любовью, какая она для нас, какие эмоции переплетаются в любви. Просто объяснить ее нельзя, да ни у кого не получится. Даже у поэтов и писателей – те только ходя вокруг да около, обличают свои мысли в слова, но даже им неподвластно полностью раскрыть сущность любви, как бы они не старались.

Профессор посмотрел на часы.

– Группа, занятие закончено. На следующем занятии приготовьте выступления по следующим семинарским вопросам…

Саша сидел ни жив ни мертв. Как бы он не любил этого профессора, лысого, плюгавого толстяка, но сегодня он рассказал то, суть чего он пытается постичь уже которую неделю.

Теперь я понял – не стоит искать слова и определение своему чувству, страдать от своей кажущейся недалекости. «Важно то, что мы понимаем под любовью, какая она для нас, какие эмоции переплетаются в любви». Он не будет искать слова – он будет просто чувствовать. Просто любить, просто жить ради любви…

Вернувшись в квартиру, я еще в прихожей почувствовал запах спиртного – вскоре послышался гул бокалов и чьи-то пьяные выкрики. Мой сожитель все не унимался – получил зарплату, празднует. Который день, в который раз с новыми людьми, совершенно ему незнакомыми.

Скинув одежду, я пробрел в комнату, где сидело он и еще две девушки:

– А-а-а, а вот и он, наш романтик! Знакомьтесь, девушки, это Саня, мы оба снимаем эту комнату. Он приехал из Оренбурга, учится на филологическом факультете, – осоловевшим голосом проплел парень.

– На филологическом? – заверещя, пропела девушка, крашеная блондинка. От нее тянула дорогим парфюмом вкупе со стойким запахом перегара. – Пишите?

– Пишет он, пишет. Только никому читать свою поэзию не дает, – махнул рукой сожитель, бухнувшись в кресло вместе с другой девушкой.

– А почему? – спросила блондинка.

Я не стал слушать более их глупые вопросы, взял с книжной полки книгу с заранее вложенной в нее закладкой, устроился на своем любимом стареньком кожаном диване и начал читать. Когда девушка поняла, что я игнорирую ее вопросы, она потеряла сразу весь интерес ко мне и переключилась на сожителя.

Я открыл книгу. Глаза пробежались по строчке: «Осип Эмильевич Мандельштам». Когда я дочитал стихотворение, книга выпала из моих рук, а я невольно стал повторять строчки:

Дано мне тело – что мне делать с ним?
Таким единственным и таким моим?

За радость тихую дышать и жить
Кого, скажите, мне благодарить?

Я и садовник, я же и цветок,
В темнице мира я не одинок.

На стекла вечности уже легло
Мое дыхание, мое тепло.

Запечатлеется на нем узор,
Неузнаваемый до сих пор.

Пускай мгновения стекает муть —
Узора милого не зачеркнуть.

– Узора милого не зачеркнуть… – повторил я, поднимая и закрывая книгу.

Я устал от этого мира – мне хочется быть только с ней, только рядом, любить ее, целовать ее нежные руки. Хочется в сказку, хоть на миг. Пусть она говорит, что ее мир не совершенен, но мой мир – он неправилен изначальна. Кого благодарить за радость тихую дышать и жить? Этот мир – моя темница. Мне надо освободиться от уз, стать цветком, вырастить себя самому, поливая себя водой светлых чувств к ней.

– Как я люблю тебя, возлюбленная, – произнес я вслух и испугался. Только вот остальным до меня не было никакого дела.

Я люблю так, что мне не важно, какие препятствия буду на моем пути. У меня нет родных и дорогих людей – сирота, от которого желают избавиться опекуны. И все ради денег, которые мне не нужны. Как власть и низкое вожделение, что можно наблюдать прямо сейчас.

Мир неправилен, этот мир. А мир отражений? Да, это мир сказок, где все наши сказки – реальны у них, а их сказки – реальны в нашем мире. Да, мне страшно, но моя любовь выше и шире страха, что я изведу на корню, чтобы мне не стоило. Я хочу быть с тобой, я знаю, что ты тоже этого желаешь, я читаю это по твоим чудным глазам, вижу в каждом мановении твоих рук, в каждом шелесте твоего платья. И я буду с тобой.

Ночью в квартире стояли стоны и жажда похоти. Но мне было все равно – я перечитывал свои стихи, что сочинял только для нее одной и читал только ей. Да, мне было радостно читать ей свои творения, а ей, я чувствую, приятно было их слушать, кладя голову на мое плечо.

Пусть только сон, но я верю в сны.

Лишь поздней ночью я провалился в сновидения…

В комнате было темно – вся мебель пропала, осталось только зеркало, перед которым я стоял. В отражении виднелось кресло, на котором я спал. Но… Дано мне тело – что мне делать с ним? Таким единственным и таким моим? Не знаю, не важно. Тело есть тело, а моя душа – вот она.

Смотрю на руки – они облачены в белые рукава широкого покроя. Я сам весь в белом, но в отражении себя не вижу. И не стоит…