Ареал

*****

Аофф давно пытался понять причину и места появления Терры. Но все безрезультатно. Сейчас он решил изменить тактику для встречи с Террой.

– Она сама ко мне придет, – решил он.

Для того чтоб новый план действий удался, ему нужно досконально знать, что творится в ареале: о чем упыри думают, что замышляют. Из всей этой многообразной армии ему необходимо отобрать несколько сотен. Для этой цели он завел осведомителей, которые были способны раствориться в пространстве, разложиться на молекулы и атомы, чтоб видеть и слышать все происходящее в ареале.

Когда раздался сигнал «сбор», Аофф не спеша последовал к месту сигнала. Еще не доходя до области, где появилась Терра, Аофф от осведомителей знал, что никакого убийства в кафешке не было, как и насилия на мусорном полигоне. Все фейки. Едва он прибыл к месту сигнала, как Стас с Остапом вмиг очутились возле него, докладывая наперебой обо всем увиденном. Выслушав для видимости их, он приказал:

– Внимательно продолжайте следить за всем происходящим. Через несколько дней получите физтела и устроите здесь для начала небольшую заварушку. И будете ждать дальнейших указаний. Всем остальным, – обращаясь к упырям, – разойтись по своим постоянным местам дислокации.

– Она придет, – вмиг очутившись в одиночестве над небольшим районом планеты, где была недавно замечена Терра, твердил Аофф. – Она приползет ко мне на коленях. Везде, где она будет появляться, я буду устраивать конфликты, посею с помощью терактов рознь, создам хаос, превращу жизнь людей в кошмар. Живые будут завидовать мертвым.

– Ты курируешь эту планету, – обратился Аофф к невидимой Терре, – тебе и отвечать за все происходящее на ней. Перед советом Центра Создания Астрала. Чтобы остановить меня, ты появишься, предстанешь предо мной. Никуда не денешься.

– Я возьму Терру в заложники. И потребую от Центра безграничную власть над этой планетой. Кто, как не я, знает, что делать, чтоб на Земле наступил наконец мир и порядок. Чтоб между людьми воцарилась любовь и справедливость. А также потребую свободу передвижения во вселенной. Чтобы я со своими упырями смог посещать все цивилизации.

Безграничная власть в ареале вселила в Аоффа уверенность в том, что он способен покорить и заставить подчиняться себе все цивилизации вселенной.

Глава 2

Остап со Стасом расположились на чердаке дома напротив общежития, на любого из жильцов которого Аофф приказал совершить покушение. Стаса назначил главным. Он это воспринял как должное. Стас в прежней своей жизни был польский офицер. А кто Остап? Бандеровец. Стас долго ждал этого момента. Более 70 лет пробыл в ареале. И вот настал его час. Аофф дал ему тело и не какое-то захудалое, как Остапу, а тело хозяина этого дома. Он стоял на чердаке собственного дома во весь рост и в бинокль рассматривал общежитие. Остапа Аофф назначил стрелком. Он лежал у ног Стаса на коврике и также рассматривал общежитие, прильнув глазом к окуляру прицела снайперской винтовки М21. Пролежав более получаса и так и не дождавшись выхода ни одного из жильцов, поднялся.

– Без привычки все тело затекло, – сказал он. – Надо размяться. Аофф приказал стрелять в любого, значит, не обязательно в первого.

Стас молчал.

– Хорошая винтовка, – продолжал Остап. – Я сделал из нее пару десятков выстрелов на полигоне – и ни одного промаха. Инструктор сказал: «Для начала очень хорошо. И тем не менее старайся стрелять по неподвижной цели. По движущейся – у тебя маловато опыта». Много он знает о моем опыте, – продолжал Остап. – В свое время во Вторую мировую я из «Маузер 98», немецкой винтовки, столько москалей, жидов и, – с вызовом глянув на Стаса, – поляков перебил, что инструктору и не снилось.

Стас, побледнев, оторвал бинокль от глаз и, развернувшись лицом к Остапу, с ненавистью уставился на него. Тот, в свою очередь, демонстративно вскинул винтовку на уровень глаз и прицелился точно тому в лоб. Назревала очередная перепалка, которая постоянно происходила между ними в ареале в течение последних 70 лет. Все же теперь Стасу хватило выдержки, чтоб не допустить ее. Он рукой отвел створ винтовки в сторону и впервые со дня их встречи в новой ипостаси произнес:

– Не время и не место выяснять отношения. Успокойся. Для тебя главное сейчас – хладнокровие.

– А ты меня не учи, что главное, а что второстепенное, – не унимался Остап. – Хладнокровно можно предавать Родину, защищать ее – нужна ярость. Мы здесь защищаем интересы Аоффа.

Стас вновь промолчал. Он понимал, если провалится эта пустячная операция, не видать ему больше физтела. Аофф как дал его ему, так и вышвырнет из него. Он не церемонится с неудачниками.

– Знаю твое хладнокровие, – не унимался Остап. – Ты в своей прежней жизни с удивительным хладнокровием сдал немцам свою землю, свою Родину, не сделав ни одного выстрела. Ты не погиб, ты сдох под кустом от голода и простуды, с полной обоймой патронов в пистолете. А я почти три года сражался против немцев и москалей.

Оба стояли друг против друга, взгляды были полны злобы и ненависти. Первым отвернулся Стас. Остап, довольный тем, что выдержал взгляд поляка и успел уже в который раз за 70 лет высказать хоть толику того, что накипело у него в душе. Перехватив поудобнее винтовку, он снова улегся на коврик у ног Стаса и взял «на прицел» вход в общежитие.

«Да что же это такое, – постепенно приходя в себя, думал он. – Уже полдень, но еще никто не вышел из здания».

Это стало беспокоить и Стаса: «Наши астела не могут долго находиться в чужих физтелах», – паниковал он.

Территория, прилегающая к общежитию, действительно была безлюдна. Лишь ее тишину нарушал вой сирены бессмысленно петлявшей по подъездным путям общежития патрульной машины. Эта сирена, ее завывания начали раздражать обоих.

– Может, этого сумасшедшего грохнуть? – предложил Остап.

– Не смей. Было сказано: кого-либо из жильцов. А этот, может, действительно из психушки сбежал.

Стас был недалек от истины. У инспектора ППО (подъездные пути общежития) действительно была справка из психдиспансера, которую он бережно хранил под околышком фуражки.

– Они что там, все повымирали, – раздражаясь от пустующего крыльца общежития и воя сирены, прошипел Стас.

Но он ошибался. Никто не умер, всего лишь жизнь в общежитии взяла небольшую паузу. В фойе было тихо и безлюдно. Лишь Федор, начальник охраны, и тетя Нюра, вахтер и дворник в одном лице, стояли один у правого крыла коридора, другая у левого. В этих коридорах и толпились все жильцы общежития. Жара стояла невыносимая, еще бы, на улице термометр зашкаливал за 30 ?С. Кондиционеры отключили – экономия электроэнергии. В фойе на доске объявлений висел очередной указ коменданта:

«Просьба всем жильцам общежития в обязательном порядке принять участие в матче: сборная администрации – сборная жильцов общежития по хоккею с шайбой».

Внизу более мелким шрифтом: «Ваш комендант» и «Подпись».

Вот из-за этого матча, болельщиками которого обязаны быть все жильцы общежития, из здания никого не выпускали. Даже «черный» вход заколотили досками, дабы кто из несознательных жильцов не выскользнул. Жильцы стояли молча, ждали начала матча. Каждый думал: главное – вырваться из этого пекла, а там их только видели. Но были и те немногие, которые, чтоб скоротать время, обсуждали этот матч.

– Где он будет проводиться? На улице лето. Жара невыносимая, – недоумевали одни.

Другие предполагали, что это будет хоккей на траве.

– Какой на траве? – парировали третьи. – Погляди на форму.

Действительно, Федор и тетя Нюра были в свитерах, на голове шлемы, на ногах коньки, в руках клюшки для игры в хоккей с шайбой. Остальные со скучающим видом слушали эти разговоры. «Коменданту, – думали они, – виднее, он организовал этот матч».

Неожиданно тетя Нюра перехватила клюшку обеими руками, выставила ее вперед и приготовилась отразить атаку жильцов, пытавшихся прорваться к выходу. Она заметила, как молодая пара, парень и девушка, протискиваясь сквозь толпу, приближаются к ее посту. Эту парочку она хорошо знала. И если к Никите (так звали парня) она относилась благосклонно, он жилец общежития. То к этой… При ее виде у вахтерши желваки заходили на потном лице. Стоило Ларисе (так звали девушку) пробраться сквозь толпу, как та, отставив клюшку в сторону, приняла свою обычную стойку – руки в бока.

– И куда собралась? Что, неграмотная? – показав кивком головы на объявление-указ, грозно спросила тетя Нюра.

– Так я ведь, теть Нюра, здесь не живу, – парировала Лариса.

– Она ко мне в гости приходила, – в подтверждение ее слов вмешался Никита.

Услыхав это, Федор, несмотря на всю амуницию, да вприпрыжку, стоя на коньках, мигом очутился возле поста вахтеров. Схватив журнал учета посетителей, строго спросил, глядя на Ларису:

– Когда и в какую комнату приходила? Цель визита?

– В 47-ю, – вместо нее ответила тетя Нюра. – Приходит всегда вечером, а уходит, как и сейчас, ближе к обеду.

– Как, остается здесь ночевать? – уставившись на Ларису, удивился Федор. – И никто не принимает никаких мер? – уже обращаясь к вахтерше, снова удивился Федор.

– Каждый раз предупреждаем, что визит разрешается до 22:00. Но такие как она, словно тараканы, через любую щель вновь проникают в здание после 22:00. И цели у них одни и те же. Чем можно заниматься по ночам молодым и неженатым?

Лариса, сохраняя полное спокойствие, уточнила:

– Это вы, любезная, о своей дочери говорите? Она здесь тоже не живет.

Лицо теть Нюры при этих словах из красного превратилось в багрово-красное. Толпа в обоих коридорах еще более притихла. Женщины перестали дышать. Все знали о любвеобилии и доступности дочери теть Нюры, а также как рьяно та ее оправдывает и защищает. Все забыли о спортивном матче – приготовились смотреть телесериал. Но, увы, он закончился так и не начавшись. Двери клуба общежития распахнулись, и оттуда начали выходить игроки турнира. Вначале вышли судьи со свистками во рту, за ними игроки сборной администрации. Это была своеобразная сборная. Из-за нехватки мужчин в нее вошла и слабая половина человечества. Они быстро прошли через фойе. Публика молчала. За сборной коменданта вышла сборная жильцов. Все мужского пола. Появление этой когорты публика приветствовала возгласами:

– Не подкачайте, ребята. Обыграйте всухую.

Это выкрикивали мужчины. У женщин было свое мнение, основанное на их же логике: