Цветы к сентябрю

Полли гулко выпустила воздух, и неизвестно в который раз начала рассказывать мою историю. А я слушала с неослабевающим вниманием и всем своим существом понимала, что забыть этого уже не смогу. Или в тот момент мне так только казалось…

– А какого цвета была машина, на которой я ехала в тот день? – спросила я, когда Полли закончила.

– Тёмно-синего, с металлическим отливом.

Тёмно-синего…

На мгновение мне привиделось, что непроницаемая чёрная стена, за которой всё время искусно скрывалась моя Память, дала трещину, от которой в разные стороны моментально поползли сотни тонких, изломанных отростков. Только камень, из которого стена была сложена, не раскрошился, не рассыпался, но начал менять свой цвет, превращаясь из аспидно-чёрного в светло-серую дымчатую пелену, похожую на утренний туман.

Сквозь пепельное марево проступили округлые очертания. Красивая, изящно приподнятая крыша, грациозно выгнутая панель заднего багажника с фонарями заднего вида…

Автомобиль!

Точно, это он и был. Только, когда туман слегка рассеялся, я увидела, что машина была зелёного цвета.

– Может быть, машина была зелёной? – спросила я с плохо скрываемой надеждой.

– Нет, – Полли покачала головой. – Она была тёмно-синей, как тёплый августовский вечер.

Странно! Как всё это было странно, ведь я отчётливо видела зелёный автомобиль!

И только тут поняла, что мне все это не привиделось, не показалось, я действительно ВСПОМНИЛА! Наверное, выражение моего лица сильно изменилось, потому, как Полли обеспокоено на меня посмотрела.

– Что-то не так? – подозрительно спросила она.

– Нет, – я в задумчивости потёрла виски. – Все нормально. Просто мне показалось… мне на минуту показалось…

Я сделала глубокий вздох.

– Что? – лицо Полли приблизилось почти вплотную. – Что вам показалось?

– Мне показалось, я вспомнила, какого цвета у меня была машина! – скороговоркой выпалила я и тут же осеклась. В висках, что я усиленно тёрла, тёплым прибоем прибрежных волн пульсировала мысль: «А что, если мне это действительно померещилось?»

Так уж устроена человеческая натура, что ей свойственно во всём сомневаться. Порой даже в том, что она знает наверняка.

– Продолжайте, – мягко предложила Полли. – Что вы ещё вспомнили?

Но я упорно молчала, прикусив язык. Скверная и не вовремя пришедшая мысль острой занозой засела в воспалённом сознании, полностью перекрыв выход словам и чувствам.

– Не хотите… – в глазах женщины промелькнуло разочарование. – Хорошо, не буду настаивать. Вам сейчас лучше не переутомляться. Думаю, недалёк тот день, когда вы вспомните всё остальное и сознательно нам расскажете.

Я с облегчением откинулась на подушки. Больше всего на свете я сейчас действительно не хотела перенапрягаться. Внезапно подумалось, что очерёдность воспоминаний заложена во мне строгой, запланированной последовательностью. И если я начну предпринимать что-то сама, то эта система может дать сбой, и все старания вылетят в трубу. А вспомнить и осознать было необходимо очень многое.

– Время принимать таблетки! – Полли назидательно подняла кверху указательный палец.

– Может быть, обойдёмся без них? – спросила я, ослепительно улыбаясь.

– Вдруг они тормозят мои воспоминания?

– К сожалению, я не могу нарушать предписание врача, – голос сиделки приобрёл сухой, казённый оттенок. – Когда вам действительно станет лучше, он сам исключит их из рациона.

Врача!

Эти люди в белых халатах называются врачами! Какое простое и короткое слово! И как это раньше я постоянно умудрялась его забывать?

Сердито бормоча что-то под нос, Полли подала мне пригоршню разноцветных пилюль и маленький стаканчик-дозатор с дистиллированной водой. Я послушно положила таблетки в рот и тут же, в результате ловкого движения, они оказались под языком.

– Ну вот, так-то лучше, – примирительно произнесла женщина. – Будете отдыхать?

Я опять улыбнулась и ничего не сказала, а только утвердительно кивнула головой.

– Ну что ж, – Полли вздохнула. – Тогда не буду мешать.

Она тяжело поднялась с табурета и грузной, шаркающей походкой подошла к дверям. Взявшись за дверную ручку, она неожиданно обернулась и подозрительно на меня посмотрела.

– Завтрак через два часа. Если вдруг уснёте, вас будить?

Я снова ничего не ответила, а только опустила глаза.

– Хорошо, – её губы сложились в тонкую узкую складочку.

Полли тихо вышла и плотно прикрыла дверь. Щёлкнул дверной замок. А я поспешно выплюнула в ладонь уже начавшие растворяться таблетки.

В первый раз за всё время пребывания здесь.

16 августа

Сегодня мне приснился странный сон. Всю ночь я преследовала какого-то человека.

Мужчину.

Было весьма досадно, что он постоянно от меня убегал. Правда, периодически останавливался и ждал, не поворачивая головы. А когда я была уже рядом, он резко срывался с места, словно вспоминал нечто важное и должен был немедленно куда-то успеть.

И так повторялось несколько раз.

Кроме того, было обидно, что я никак не могла увидеть его лицо. Казалось, это произойдёт сейчас – всякий раз я находилась настолько близко, что стоило только протянуть руку, схватить его за плечо и развернуть к себе…

Но… моя протянутая рука постоянно встречала пустоту. Там, где только что стоял этот человек, его уже не было! И моему взгляду опять представлялась широкая спина, подрагивающие на бегу плечи и большая голова с темными, начинающими седеть волосами.

В конце концов, мне это здорово надоело, я чуть не разревелась и остановилась, сжав кулаки от злости. Мужчина тоже остановился, только на этот раз до него было довольно далеко. И в первый раз повернулся ко мне лицом.

Но… разглядеть его мне, опять, было не суждено. Какая-то острая внутренняя боль заставила меня закрыть глаза. Словно мозг заранее дал команду, предупреждая, что может произойти нечто неприятное. Яркая вспышка или что-то в этом роде, такое, что может полностью и навсегда испортить зрение. И я смежила веки так, что глазные яблоки отдались щемящей, пронзительной болью. А когда открыла глаза, мужчина уже исчез.

Теперь передо мной раскинулся совершенно другой пейзаж. Серая, мрачная равнина с несколькими пологими холмами походила на плохо вымытое чайное блюдце, а кривые деревья у подножия холмов напоминали останки челюсти доисторического ящера. Мой слух уловил шум бурлящих, сердитых волн, значит, где-то неподалёку находилось море. Посмотрев направо, я увидела небольшой двухэтажный Дом, который ютился на самом обрыве. Не знаю почему, но я твёрдо поняла, что мне надо идти именно туда. И в следующий момент ноги сами понесли меня к этому строению.

Шагая по жухлой, выжженной солнцем траве, я почувствовала на спине чей-то взгляд. Обернувшись, я внимательно осмотрелась. Никого позади не было, но смириться с мыслью, что мне это показалось, я не могла, слишком явно я чувствовала чужое, присутствие. Что, если кто-то прятался за деревьями? Я стояла и пристально рассматривала их тонкие, изогнутые временем и непогодой стволы. Никакого движения, ни единого намёка на кого-то постороннего. Всё тихо, безмятежно и безбрежно, как сама равнина.

Значит, показалось.