Войска НКВД на фронте и в тылу

Положение в прифронтовой полосе вынудило командование Северо-Кавказского, Сталинградского и Юго-Восточного фронтов решительным образом заняться вопросами поддержания общественного порядка и общественной безопасности на всем протяжении фронтовых коммуникаций и на сопредельных территориях, пресечения деятельности враждебного и, не в меньшей степени опасного, преступного элемента.

Перед руководством Сталинградского фронта, местными органами советской власти стояла еще одна не менее важная задача: не допустить нескончаемые потоки отступающих людских масс непосредственно в Сталинград. Случись такое, городские власти попросту не смогли бы ни прокормить, ни дать приюта обездоленным людям. А в городе к тому времени проживало и просто находилось людей в два раза больше, чем их было до начала войны. К лету 1942 году в городе заметно ухудшились работа городского водоснабжения, прачечных, снабжение населения мылом, питание рабочих и служащих на предприятиях промышленности. Антисанитария наблюдалась повсеместно. В этих условиях, допустив приток в город неконтролируемых масс беженцев, можно было бы не браться за прогнозирование состояния оперативной обстановки в Сталинграде. Она, без сомнения, оказалась бы неконтролируемой в прифронтовом городе.

Скопление людей без достаточного количества жилого фонда, проживание в непригодных для этого подвалах, на чердаках, в частных подворьях, в условиях антисанитарного состояния территории города не могло не сказаться на состоянии здоровья людей. В конце июля 1942 года в Сталинграде появились случаи заболевания сыпным тифом[46 - ЦДНИВО, ф. 113, оп. 12, лл. 62, 267.]. В переполненном городе не прекращались налеты небольших преступных групп на продовольственные магазины, склады.

Требования о наведении порядка в прифронтовой полосе были изложены в директиве НКВД СССР от 29 июля 1942 года[47 - РГВА, ф. 38700, оп. 1, ед. хр. 1, л. 45.]. Решение этой задачи возлагалось в первую очередь на пограничные войска по охране тыла действующей армии, другие части и подразделения войск НКВД, находившиеся в прифронтовой полосе. Совместными усилиями их личный состав, территориальные органы НКВД и милиции должны были в кратчайшие сроки восстановить общественный порядок в прифронтовой полосе и прилегающих районах, не допустить проникновения вражеской агентуры к важным объектам, выпускающим военную продукцию

Задача отвести угрозу наводнения Сталинграда потоками отступающих людских масс, направить их в обход города, за Волгу, а вместе с ними колхозную технику, гурты эвакуированного скота, была возложена на 10-ю стрелковую дивизию внутренних войска НКВД СССР. При этом, кроме основной задачи, личный состав частей должен был выявить и задерживать среди идущих в сторону Сталинграда дезертиров, распространителей ложных и провокационных слухов, мародеров и другой преступный элемент[48 - Ванчинов Д. Воины-чекисты в Сталинградской битве. Сборник (юбилейный) № 9, М., Военное издательство МО СССР, 1967, с. 97.]. 10-я дивизия с задачей справилась в полной мере. Общественный порядок в городе из-под контроля не выходил. За все время боевых действий на подступах к Сталинграду и в самом городе была задержана и расстреляна по законам военного времени лишь одна группа мародеров.

Кавказское направление

Оперативная обстановка в районе Северного Кавказа и Закавказья оставалась неизменно особо сложной с начала войны. Особенно обострилась она к лету 1942 года

В ходе отступления войск Южного фронта обстановка в прифронтовой полосе была той же, что и на Сталинградском направлении. Там еще на подходах к переправочным средствам на левый берег Дона непрерывно скапливались большие массы войск и гражданского населения, гуртов скота. Только из северных районов Краснодарского края в начале августа 1942 года было эвакуировано около 58 000 лошадей, более 206 тысяч крупного рогатого скота, более 411 тысяч овец и коз. С воздуха переправы не были прикрыты от нападения вражеской авиации ни зенитной артиллерией, ни родной авиацией или дымовыми завесами. Потери среди военнослужащих и эвакуированных граждан на переправах от «бомбовозов» были огромными. На подходах к реке в отступающих людских массах, в которых находились подразделения войск НКВД, соблюдалась какая-то порядочность в движении на дорогах. При этом в силу возможностей личным составом велась работа по выявлению враждебного и преступного элемента, ликвидировались выявленные диверсионные группы, бандформирования.

Но после смешивания на переправах бомбежками военнослужащих, эвакуированного гражданского населения и всех иных людей, и которым удалось потом переправиться на левый берег Дона, фильтрация и оперативно-розыскная работа стала мало эффективной в «расползающихся» по многим направлениям в сторону Кавказа людских толпах. Военный совет Северо-Кавказского фронта с опозданием, только 11 августа 1942 г. издал директиву «Об упорядочении движения на дорогах»[49 - Гречко А. А. Битва за Кавказ, изд. второе, доп. Военное издательство МО СССР, М., 1969, с. 64.].

Для оказания помощи войскам НКВД по охране тыла в ряде случаях командующие армейских объединений предпринимали попытки своими силами выполнять задачи по наведению порядка на коммуникациях. В соответствии с директивой от 11 августа командующий 44-й армии своим приказом от 14 августа 1942 г. возложил на командиров подчиненных соединений обязанность принять экстренные меры по пресечению бесконтрольного движения людских потоков по фронтовым дорогам в полосе выполнения боевой задачи. Во исполнение приказа командующего армии служба собственного войскового заграждения была организована командованием 223-й стрелковой дивизии[50 - РГВА, ф. 38666, оп. 1, ед. хр. 1, лл. 7—10.]. Создавались подобные рубежи заграждения и руководством других соединений. Но армейская помощь войскам НКВД оказалась запоздалой и малоэффективной. Пресечь неорганизованный наплыв людских потоков в район Кавказа не удалось. К августу 1942 года в предгорьях Кавказа скопились все и вся, что отходило в южном направлении во время отступления: армейские и фронтовые тыловые части, военные госпитали, эвакуированные граждане, одиночки и группы вооруженных военнослужащих, оборудование промышленных предприятий, сельскохозяйственная техника, гурты эвакуированного скота. Без особых задержек людские потоки оказались в горах.

К этому времени доморощенными уголовными и враждебными советской власти бандформированиями (политический бандитизм) были охвачены многие горно-лесистые районы Кавказа; началось это еще в довоенное время. С началом войны их количество непрерывно наращивалось за счет дезертиров, отказников службы в армии, другого рода преступников. Жили эти люди чаще всего дома, собирались для грабежей и воровства, совершения диверсий, а потом расходились. Информация о подобных случаях в местные органы НКВД и милицию поступала крайне редко.

Проникнув в горы, в леса, пришлый преступный элемент незамедлительно начал формироваться в мелкие бандитские группы с целью, в первую очередь, добычи пропитания. На их ликвидацию в сопредельных с местом несения службы районах по распоряжению начальника войск НКВД по охране тыла от частей войск НКВД выделялись отдельные подразделения. Так, от 161-го полка 5-й бригады войск НКВД по охране особо важных предприятий промышленности одна из стрелковых рот была передана в оперативное подчинение НКВД Дагестанской АССР. Рота выполняла задачи боевыми группами по 20–25 человек, каждая с помощью оперативного уполномоченного от местного органа НКВД Дагестанской АССР. Одна из этих групп уже в первые дни выполнения задач ликвидировала бандгруппу из 8 бандитов, при этом награбленное зерно, около 3 тонн, было возвращено колхозу. Вторая группа разгромила банду из 5 человек, колхозу возвращены 2 коровы и около 1 тонны зерна. Третья группа прибыла в один из колхозов, где бандиты под угрозой убить руководителя строительства запретили людям идти на работы по возведению оборонительных сооружений. Двое бандитов были уничтожены, остальные скрылись в лесном массиве. У банды было отбито 50 голов овец и 5 мешков зерна. Строительство объекта было возобновлено. Имел место успех в борьбе с уголовного толка бандами и в других подразделениях войск НКВД. Однако этот успех был каплей в море. К тому же местные бандформирования по большей части оказывались незамеченными, попросту растворялись среди местных жителей; особенно такая обстановка была характерной для Дагестана и Чечено-Ингушской АССР. В горных районах банды беспрепятственно переходили из одной республики в другую. С задачей пресечь случаи безнаказанного хождения по бандитским тропам приказом командующего 44-й армией на этих маршрутах выставлялись заслоны силами до взвода.

Несмотря на определенные успехи местных органов НКВД, милиции, частей войск НКВД, грабежи колхозного имущества и частных хозяйств продолжались в нарастающих количествах. Много было хищений мелкого рогатого скота из гуртов эвакуированного скота. Имели место случаи боестолкновений банд с подразделениями Красной Армии. Бандами в ряде случаев контролировались дороги в горах. В целом оперативная обстановка в Дагестане в конце лета 1942 г. оказалась малоконтролируемой в первую очередь в результате активной деятельности бандгрупп. При этом местные бандгруппы в своем большинстве пользовались всесторонней поддержкой местных жителей и особенно многочисленных родственников. В качестве ответных мер руководство республики вынуждено было принимать мероприятия особого характера. Распоряжением Наркомата НКВД Дагестанской АССР было произведено изъятие семейств бандитов и их близких родственников с конфискацией принадлежавшего им имущества. При этом в случае добровольной сдачи властям с повинной бандиты возвращались к нормальной жизни. Только в течение двух дней октября 1942 г. с повинной пришли 47 бандитов. Во время боестолкновения с крупной бандой в Табасаранском районе 212 бандитов сдались без сопротивления.

Особенно успешно разъяснительная работа среди местного населения по склонению бандитов к явке с повинной велась личным составом 3-й дивизии милиции. В результате за период с 24 октября по 14 ноября 1942 г. в расположение 2-го полка явились с повинной сначала 70 бандитов, затем еще 117. Сдавшиеся лица были отпущены по домам, на КПП 3-го полка оружие сложили 36 бандитов. К главарю этой банды был послан парламентер с предложением сдаться, бандит явился с повинной. 2 октября в селе Мекеги явилась в полном составе банда в составе 23 человек. Группа дезертиров в районе села Гублен 11 октября сдались в составе 82 человек. Приходили бандиты с повинной и в других населенных пунктах. Всего с повинной в 3-й полк за октябрь месяц 1942 г. явилось 222 человек[51 - РГВА, ф. 39385, оп. 1, ед. хр. 4, лл. 35–39.]. Однако подобных случаев было немного и на общую обстановку в прифронтовой полосе эти успехи особого влияния не оказывали. К тому же с приходом теплых весенних дней 1943 г. многие из явившихся с повинной осенью людей вновь оказались в числе бывших своих соратников.

Крупные хорошо вооруженные местные националистические группировки, как правило, владели собственными базами снабжения, гуртами украденных животных и тоннами похищенного колхозного зерна. Они имели подготовленные к обороне укрытия в горах и являли собой крупные враждебные Советской власти бандформирования активных пособников врагу. Для борьбы с ними привлекался не только личный состав от частей войск НКВД, но и от фронтовых подразделений Красной Армии. Так, в Чечено-Ингушетии одна из бандгрупп численностью в 150 боевиков совершила нападение на горное село, угнала в горы из колхозного стада и с личных подворий 600 баранов. Для ликвидации преступной группы и возвращения скота по принадлежности были задействованы снятые с оборонительных позиций боевые подразделений Красной Армии. В начале осени 1942 г. появились случаи, когда местные и пришлые бандгруппы вступали в вооруженное противоборство за право главенствования на той или иной территории. Разногласиями вооруженных и враждебных друг другу банд незамедлительно воспользовалась немецкая агентура. В конце сентября 1942 г. в горных районах Кавказа начали появляться немецкие офицеры-разведчики с заданием – в первую очередь подчинить себе существовавшие ранее и вновь возникшие бандитские группы уголовного и политического толка. В последующее время эти формирования должны были объединиться и находиться в готовности оказать содействие и помощь наступающим немецким войскам[52 - РГВА, ф. 32880; ф. 38262, оп. 1, ед. хр. 48, лл. 151, 171–177.]. В ряде случаев объединенные формирования были созданы. Взятые немцами под свою опеку, но без продовольственной помощи, они тут же начали заготавливать на зиму продовольствие, совершать налеты на кишлаки и другие населенные пункты, забирать колхозные запасы хлеба, угонять в горы колхозный и с личных подворий скот. Вскоре эти банды стали объединяться в вооруженные формирования численностью до нескольких сотен человек, имевщих на вооружении различного вида стрелковое оружие. Объединенные вооруженные формирования преступного и политического толка под руководством немецких офицеров вскоре превратились в полувоенные враждебные формирования[53 - РГВА, ф. 32880.].

Под руководством немецкого офицера-разведчика одна из таких банд 1 октября 1942 г. в районе Меккетинских и Агиштыских гор совершила нападение с тыла на занимающие оборону подразделения Красной Армии[54 - РГВА, ф. 32880.]. Атака бандитов была отбита, но и личный состав обороняющихся понес значительные потери.

Бандитские группы несколько меньшей численности – 150–200 человек – начали совершать нападения на мелкие гарнизоны и колонны частей и подразделений Красной Армии, занимать важные в тактическом отношении горные высоты, перекрывать пути движения войск. Так, на перевале Анатарис-Гиле 20 сентября 1942 г. одна из подобных бандгрупп совершила нападение на сторожевую заставу 28-й запасной стрелковой бригады, охранявшей перевал. Примерно в это же время банда численностью до 200 человек заняла выгодную в тактическом плане позицию в районе Шатали, застопорив тем самым передвижение отходящих подразделений Красной Армии[55 - РГВА, ф. 38664, оп. 1, ед. хр. 5, лл. 18, 41.]. Трудов стоило уничтожить банду и продолжить движение.

Имелось много случаев, когда мелкие хорошо вооруженные группы бандитов численностью от 3–5 до 10–20 человек занимали командные высоты, контролировали движение по ущельям граждан и военнослужащих, терроризировали местное население, принуждали людей уходить в горы[56 - Там же.], срывая тем самым мероприятия органов советской власти и военного командования по возведению оборонительных сооружений. Так, в течение 19–27 августа 1942 года в селах Бурдени, Кичи-гомры, Мамакл и Мургун в Северной Осетии местное население, запуганное бандитами, не выходило на работы для строительства оборонительных сооружений[57 - РГВА, ф. 38262, оп. 1, ед. хр. 48, лл. 179–172.].

Объявлялись на Кавказе и диверсионные группы немцев с особыми заданиями. В тылу Закавказского фронта перед диверсантами ставились задания захватывать важные в тактическом и оперативном отношении участки местности и гор, и даже крупные населенные пункты. Одна из таких диверсионных групп под командованием мастера хитроумных диверсионных операций имела намерение внезапно захватить расположенный в прифронтовой полосе город Грозный[58 - Биленко С. В. Указ. соч. с. 38.]. «Хитроумный» оказался в военном трибунале Северо-Кавказского фронта.

Оперативная обстановка на Кавказе ни в какое сравнение с событиями на Сталинградском направлении идти не может. В Заволжье была обнаружена одна крупная банда и несколько мелких банд уголовного толка в районах Малые Дербеты, Большие Дербеты, Черный Яр; банды были уничтожены подразделениями войск НКВД в короткие сроки[59 - Государственный Музей-панорама «Сталинградская битва», инв. № 5632, запись за 7 сентября 1942 г.].

На Северном Кавказе оперативная обстановка усугублялась еще и значительными сложностями, связанными с эвакуацией населения в Закавказье, особенно в предгорьях Главного Кавказского хребта. Людей, оборудование предприятий, колхозов, огромную массу скота надо было в короткие сроки по горным тропам и опасным дорогам переправить в Грузию. Для обеспечения безопасности передвижения эвакуированных людей привлекались части войск НКВД, местная милиция, а в ряде случаев и подразделения фронтовых частей. В том же направлении шли банды уголовного толка с надеждой улучшить в Закавказье условия преступного существования.

С целью наращивания усилий в подрывной деятельности в тылу Северо-Кавказского и Закавказского фронтов немцы летом 1942 г. начали забрасывать специально подготовленные для действий в условиях горной местности мобильные десантные группы. Формирования предназначались для ведения разведки обороны Красной Армией перевалов Главного Кавказского хребта, Военно-Грузинской и Военно-Осетинской дорог стратегического значения. «Специалистам-разведчикам» ставились и другие, не менее важные задачи: дестабилизировать обстановку в горных районах, совершать диверсии на военных объектах, готовить имеющиеся на связи бандгруппы к оказанию помощи немецким войскам в захвате Военно-Грузинской и Военно-Осетинской дорог[60 - РГВА, ф. 39385, оп. 1, ед. хр. 4, л. 137; ф. 38664, оп. 1, ед. хр. 1, л. 167.]. Имела агентура немцев, кроме того, задание организовать восстания в Чечено-Ингушетии, Дагестане и в северной части Тепавского района Грузии, взять под контроль бандгрупп систему Архотских и других горных перевалов на путях в Закавказье.

Для поддержания порядка и государственной безопасности в прифронтовых районах Командование Северо-Кавказского и Закавказского фронтов вынуждено было для борьбы с бандитизмом и вражеской агентурой привлечь не только имеющиеся войска и органы НКВД, милицию, но и боевые части и подразделения Красной Армии. Решением Военного совета Северо-Кавказского фронта для борьбы с бандитизмом в Галанчажском районе Чечено-Ингушской АССР была привлечена в полном составе Орджоникидзевская дивизия внутренних войск НКВД[61 - РГВА, ф. 38664, оп.1, ед. хр. 7, л. 69.]. Аналогичные задачи ставились перед войсками НКВД по охране тыла и по охране особо важных предприятий промышленности на территории Дагестана. Соответствующие боевые распоряжения по ликвидации банд на своих участках прифронтовой полосы собственными силами были получены командующими 44-й и 56-й, 24-й и других армий. Военные советы армий обязывались периодически в радиусе до 30 километров проводить операции по прочесыванию местности, ликвидировать расплодившиеся бандитские формирования. В этих операциях во взаимодействии с местными органами НКВД и милиции принимали участие едва ли не все фронтовые части, в том числе, в первую очередь, подразделения войск НКВД. С 31 августа по 10 сентября 1942 года личным составом Северной группы войск Закавказского фронта были проведены ряд операций по прочесыванию участков местности, лесных массивов, на предмет выявления в них бандгрупп. Проведены были операции по сплошной проверке документов (облавы) в 14 населенных пунктах. Аналогичные операции проводились на побережье Каспийского моря и Махачкалинского района. Успехи были. Так, только на 28 августа было выявлено и ликвидировано 13 вольготно чувствовавших себя в горных условиях бандгрупп, задержано 8 спокойно проживавших в населенных пунктах дезертиров, 85 отставших от своих частей военнослужащих[62 - РГВА, ф. 38666, оп. 1, ед. хр. 1, лл.96, 127, 128.]. Никто у них не проверял документы ни на подступах к горам, ни на местах проживания.

При этом, следует отметить, войска НКВД по охране тыла, части и подразделения других войск НКВД в подавляющем своем большинстве стали прибывать на Кавказ вместе с отступающими частями Красной Армии, когда основная масса беженцев была уже в районе гор. Линия войскового заграждения в предгорьях как таковая не была своевременно создана, как это имело место под Москвой, Сталинградом. Потому мероприятия по наведению порядка на фронтовых коммуникациях оказались запоздалыми. Об этом можно судить по тому, что приказ по войскам Северной группы Закавказского фронта об усилении охраны коммуникаций в тыловых районах был подписан только 3 сентября 1942 г.[63 - Там же, л. 54.] А категорический приказ командующего Закавказским фронтом: «Закрыть все перевалы, тропы и никого через них не пропускать…» – был подписан лишь несколькими днями раньше[64 - РГВА, ф. 38666, оп. 1, ед. хр. 1, л. 19.].

В особо сложной боевой обстановке на Кавказе войска НКВД, в силу сложившейся чрезвычайной военной обстановки, привлекались Военным советом фронта для ведения боевых действий или для подготовки оборонительных сооружений на подступах к важным промышленным и административным центрам. Потому реальных сил для борьбы со значительным количеством бандитских и враждебных формирований и преступным элементом оказывалось явно недостаточно. В этой связи в мероприятиях по борьбе с бандформированиями все больший и больший размах получало участие подразделения фронтовых частей и соединений. Так, личный состав 44-й армии Закавказского фронта в середине сентября провел ряд операций по ликвидации бандгрупп в горных районах Дагестана и Чечено-Ингушетии. Общее руководство выполнением оперативно-боевых действий осуществлялось армейским особым отделом НКВД.

К концу сентября 1942 г. боевая обстановка на Северном Кавказе относительно стабилизировалась. В упорных боях Красная Армия остановила врага на всех фронтах кавказского направления. Однако оперативная информация военной контрразведки свидетельствовала: в горных районах Закавказского фронта следует ожидать высадки крупных десантов. В этой связи для выполнения оперативных задач по уничтожению десантов противника каждому соединению определялись ответственная полоса противодесантной обороны, необходимые силы и средства. Для разведки и наблюдения за местностью и для борьбы с десантами привлекались сотрудники местной милиции, сформированные для этой цели истребительные отряды, подразделения войск НКВД, расположенные в данной местности[65 - РГВА, ф. 38666, оп. 1, ед. хр. 1, лл. 128, 153.].

Передышка определила дальнейшее развитие оперативной обстановки в тылу действующих армий. Основным направлением в работе военного командования, местных органов Советской власти стала воспитательная работа среди бойцов кавказских национальностей и местных жителей районов, охваченных бандитизмом. Основной упор делался на привитие чувств братской солидарности народов Советского Союза в борьбе с общим врагом. Вопрос касался не только местных жителей, но и личного состава национальных соединений, принимавших участие в боях. Только в составе Северной группы войск Закавказского фронта имелись четыре азербайджанские, две грузинские и две армянские дивизии. Во многих других соединениях количество бойцов нерусскоязычных национальностей составляло более 42 %[66 - Гречко А. А. Указ. соч. с. 237.].

Личный состав войск НКВД не оставался в стороне, вел широкую разъяснительную работу с местным активом по вопросам оказания помощи в борьбе с бандитизмом, принимал участие в поддержании общественного порядка в населенных пунктах, охране важных объектов. Результаты не замедлили сказаться. По оперативной информации местных жителей были уничтожены несколько крупных и мелких бандформирований.

Большую работу с населением проводили разведывательные отделения частей войск НКВД по вопросам создания бригад содействия, агентурной сети. С помощью активной части местных жителей были проведены крупные оперативно-войсковые («чекистские») операции по очистке тыла действующей армии от враждебного и преступного элемента. В одной из таких операций частями войск НКВД по охране тыла Северной группы войск Закавказского фронта за период с 20 августа по 25 ноября 1942 года было задержано 13 вражеских агентов, 5 диверсионных групп, 413 бандитов, 52 мародера и 820 различного рода преступников. Только в сентябре было уничтожено 5 бандформирований[67 - РГВА, ф. 39385, ор. 1, ед. хр. 4, лл. 35–39, 88, 176, 177.]. По имеющимся данным, всего войсками НКВД на Кавказе было задержано 126 шпионов, около 1000 бандитов, ликвидировано 7 диверсионных групп[68 - РГВА, ф. 32880; ф. 39385, оп. 1, ед. хр. 4, л. 126.].

Успехи в борьбе с враждебным и преступным элементом на Кавказе, безусловно, были, примеров тому много. Однако нельзя сказать, что общественный порядок и государственная безопасность в прифронтовой полосе, особенно Северо-Кавказского фронта и на сопредельных территориях, контролировались в полной мере. Обстановка продолжала характеризоваться: во-первых, значительным количеством бандгрупп криминального и политического толка, появлением националистических формирований, при этом и те, и другие, и третьи в конечном итоге стали пособниками врага, с помощью которых противнику удавалось захватывать важные опорные пункты и даже перевалы Главного Кавказского хребта; во-вторых, недостаточным количеством войсковых сил и средств для успешной борьбы с враждебными и преступными формированиями; в-третьих, слабо развитой осведомительской сетью на местах по причине частых передислокаций частей войск НКВД. Борьба велась чаще всего малыми силами подразделений НКВД, сугубо войсковыми методами, в условиях отсутствия в достаточной мере оперативной осведомленности о положении дел на местах, активной помощи определенной части местного населения бандформированиям; в-четвертых, важную, определяющую роль в развитии бандитизма играла горно-лесистая местность, надежно укрывающая большие и малые группы диверсантов, националистов, бандитов, преступников; в-пятых, с апреля до октября месяцев 1942 года в горах стояла хорошая теплая погода.

С целью пресечения активного пособничества со стороны местного населения бандитским формированиям, в своем большинстве ставшим активными помощниками немецко-фашистским захватчикам в войне против СССР, с конца 1943 до середины 1944 гг. на юге страны и Северном Кавказе была проведена депортация калмыков, карачаевцев, чеченцев, ингушей, балкарцев, крымских татар. Наказание понесли все без разбора. Мероприятие, безусловно, не правовое, даже для военного времени, жестокое, стало тяжелым испытанием для простого люда.

Сталинградское направление, начало осени 1942 г.

Оперативная обстановка в районе Сталинграда отличалась от той, что сложилась на соседнем Кавказе. Фронт движения отступающих военнослужащих, гражданского населения в сторону Волги был более узким. Командование Сталинградским фронтом своевременно выставило войсковое заграждение на подступах к городу, смогло более тщательно проводить фильтрацию идущих в сторону города граждан и военнослужащих.

По мере приближения линии фронта к Сталинграду на территории области и в городе были задержаны несколько хорошо подготовленных в специальных школах шпионов – одиночек и мелких групп диверсантов. Вражеская агентура имела задание вести разведку местности и готовности полевых фортификационных сооружений на подступах к городу, военных объектов, переправ через Волгу, разведать возможность совершения и совершать диверсии на железнодорожном транспорте. Увеличилось количество преступлений, в том числе грабежей, разбойных нападений. С 13 августа во всех районах Сталинграда начали функционировать военные комендатуры, в городе было запрещено передвижение пешеходов и транспортных средств с 00 до 05 часов утра. На дорогах по окраинам города и на переправах через Волгу пограничниками и другими частями войск НКВД были выставлены контрольно-проверочные пункты. В службе КПП принимали участие сотрудники местных органов НКВД и милиции. Задачей нарядов являлось задержание пешеходов и транспортных средств, не имеющих специальных пропусков. В Сталинграде запрещалась прописка лиц, прибывающих в город неорганизованным порядком. Без разрешения на то органов советской власти запрещался прием их на работу.

Большая заслуга в поддержании общественного порядка и государственной безопасности в Сталинграде и прилегающих районах принадлежит 10-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД СССР, а также личному составу частей других войск НКВД, находящихся в районе Сталинграда. 13 июля 1942 года на основании решения Военного совета Юго-Западного фронта личным составом 10-й дивизии на подступах к Сталинграду было выставлено войсковое заграждение. С интервалами в несколько десятков километров одна от другой были выставлены три линии заграждения[69 - Архив МО РФ, ф. 181сд, оп. 484378, д. 1, л. 2; Перелистывая страницы ЧК Царицын-Сталинград, Сб. док. и мат. Нижне-Волжское издательство, 1987, с. 173.].

10-я дивизия внутренних войск НКВД задачу выполнила. С 13 июля по 23 августа 1942 года в Сталинград не проник никто из военнослужащих и гражданских лиц, кому не было разрешено. Во время выполнения служебно-боевой задачи на линиях войскового заграждения было задержано шестьдесят три с половиной тысячи человек. Из числа этих лиц в ходе фильтрации было выявлено 15 шпионов, более десятка тысяч различного рода преступников, свыше 50 000 военнослужащих направлено на фронтовой сборный пункт[70 - Архив МО РФ, ф. 181 сд., оп. 484378, д. 1, л. 2.]. При этом, следует отметить, вся деятельность войсковых частей НКВД в районе Сталинграда и сопредельных районах осуществлялась в тесном взаимодействии с местными отделениями и органами НКВД и милиции, Сталинградским Городским комитетом обороны[71 - Архив МО РФ, ф. 181 сд, оп. 16113, д.1, лл. 71, 72, 98а; ЦДНИВО, ф. 171, оп.1, лл. 9, 10.]. Совместными усилиями войск и органов НКВД и милиции на всех этапах Сталинградской битвы было захвачено и разоблачено 250 вражеских агентов, причем только за октябрь и первую половину ноября 1942 года две сотни[72 - Ванчинов Д. Указ. сб. док. № 9, с. 97.]. Деятельность вражеской агентуры была парализована.

Общеизвестен факт: гитлеровская разведка в районе Сталинграда оказалась неспособной добыть необходимую информацию о замыслах командования Красной Армии, о сосредоточении войск Сталинградским и Юго-Восточным фронтами для решающего контрудара. Всего за несколько дней до перехода Красной Армии в контрнаступление начальник генерального штаба сухопутных сил вермахта доложил Гитлеру, что для развертывания широких операций противник не располагает достаточным количеством сил и средств[73 - Скворцов А. С. Военное искусство в Сталинградской битве. Сталинградская битва. Взгляд через 65 лет. Материалы Международной научно-практической конференции. Волгоград, Издатель, 2008, с. 41; Цыбов С. И., Чистяков И. Ф. Указ соч., с. 51.]. Ложный вывод генерала Цейтлера, сделанный на основе информации его агентуры из района Сталинграда, явился одной из важных причин поражения немцев на Волге.

Если сделать общий вывод по состоянию оперативной обстановки в тылу Сталинградского, Юго-Восточного, Донского фронтов во время Сталинградской битвы, была она вполне удовлетворительной. Враждебные и преступные деяния одиночек и небольших групп в большинстве своевременно пресекались. В это время обстановка характеризовалась: во-первых, значительным количеством преступного элемента и вражеской агентуры в движущихся к городу людских массах; во-вторых, достаточным количеством сил и средств для осуществления войсковых операций по розыску и уничтожения диверсионных групп, вражеской агентуры и бандитских формирований уголовного толка; в-третьих, глубокой фильтрацией движущихся в сторону Сталинграда людских масс для выявления враждебного и преступного элемента; в-четвертых, наличием тесных связей с бригадами содействия, созданных в войсковых частях НКВД; в-пятых, условиями местности (в большинстве своем открытая, мало лесистая) – в процессе движения колон отступающих военнослужащих и гражданских лиц она не способствовала созданию крупных банд; в-шестых, местное население принимало активное участие в обнаружении преступников и вражеских агентов, появившихся в окрестности во время проведения работ в сельской местности[74 - РГВА, ф. 38666, оп. 1, ед. хр.1, лл. 7, 9; ф. 38665, оп. 1, л. 2; ф. 38664, оп. 1, ед. хр. 7, л. 66; Рыжков И. З. У вишневой балки. Рассказы сталинградцев. Сталинградское Областное книгоиздательство, 1948, с. 33.].

На других направлениях

Оперативная обстановка в тылу фронтов, не ведущих активных боевых действий, была существенно лучше по сравнению с тем, как она характеризовалась в прифронтовой полосе и сопредельных территориях южного крыла советско-германского фронта. Каждая территория в конкретных условиях военной обстановки, деятельности враждебного и преступного элемента, наличия войск НКВД, местных органов НКВД и милиции, особенностей местности и погодных условий отличалась своими особенностями.

Так, в тылу Карельского фронта, не имевшего единой линии обороны, и на сопредельных территориях она характеризовалась наличием значительного количества хорошо подготовленных немецких и финских диверсионных групп, отсутствием уголовного толка бандитских и националистических формирований. Войска НКВД по охране тыла во взаимодействии с местными органами НКВД, милицией в полной мере контролировали обстановку. Успеху содействовали хорошо развитая агентурная сеть, связь с местными жителями, партизанскими отрядами, которые были созданы на случай оккупации. Для проведения совместно с войсками НКВД операций по ликвидации диверсионно-разведывательных групп противника создавались, кроме того, боевые диверсионные группы. Однако основной задачей этих формирований являлась ликвидация центров по подготовке финских диверсантов и уничтожения других важных объектов в тылу врага.

Важными составляющими военной и оперативной обстановок в прифронтовой полосе Карельского фронта являлись географические особенности местности: много лесов, озер, рельеф грядовой, до 50 метров высотой (Карельский перешеек), к югу холмистый. Местность в одинаковой мере способствовала, как укрытию диверсионных групп, так и хорошей организации засад для их уничтожения.

На северном участке советско-германского фронта войска Карельского фронта в течение июня – середины сентября 1941 года вели тяжелые бои с целью не допустить захвата врагом Мурманска, Кировской железной дороги, Беломорско-Балтийского канала, других важных объектов. После провала наступательных операций в начале войны противник перешел к позиционной обороне и до июня 1944 года активных наступательных операций не предпринимал. Основными формами боевых действий немецко-финские войска считали совершение диверсий на важных военных объектах. С этой целью по установившемуся насту зимой 1941 года финны начали засылать диверсионные группы в прифронтовую полосу и прилегающие районы, в первую очередь на Медвежьегорском направлении и южнее. Эти районы не были прикрыты пограничными войсками. Количество диверсионных групп на этих и других направлениях непрерывно увеличивалось. Так, если с начала войны было зафиксировано 30 случаев появления в тылу Карельского фронта таких формирований, то лишь за февраль и март 1942 года – уже 18. При этом диверсионные группы имели различную численность – от нескольких человек до нескольких десятков солдат и офицеров. Так, в районе Шала было зафиксировано появление диверсионной группы численностью 80 человек. В ее ликвидации приняли участие подразделения 80-го полка войск НКВД по охране железнодорожных сооружений, личный состав 181-го отдельного батальона и один из партизанских отрядов.

Стабильное положение фронтов правого крыла и центрального направления советско-германского фронта положительно сказалось на улучшении оперативной обстановки в прифронтовой полосе и сопредельных районах. Очистились прифронтовые дороги от отступающих масс военнослужащих и гражданских лиц, общественный порядок в населенных пунктах в полной мере поддерживался местными органами милиции, добровольными народными дружинами. Задействованные ранее для выполнения этих обязанностей подразделения войск НКВД были переключены на выполнение иных задач. Их служебно-боевая деятельность была направлена на борьбу с вражеской агентурой, диверсионными группами и бандформированиями уголовного толка. Лишь в исключительных случаях по решениям Военных советов фронтов отдельные подразделения войск НКВД могли привлекаться к охране коммуникаций на особо важных участках прифронтовой полосы.

Обстановка в тылу фронтов тем не менее оставалась сложной. Хорошо законспирированная агентура противника не прекращала свою враждебную деятельность. Под ее бдительным оком оказывались система оборонительных сооружений и боевых порядков войск, разведка местности в направлениях вероятного наступления немецких армий, пропускная способность железнодорожных узлов.

В начале 1942 года во всех войсках НКВД широкое распространение получил опыт пограничников. В борьбе с вражеской агентурой, диверсионными группами и бандформированиями уголовного толка в приграничной зоне и на сопредельных территориях они успешно применяли разведывательно-поисковые группы (РПГ) в составе, чаще всего, отделения. Мобильные подразделения могли в отрыве от своих частей в течение нескольких часов только собственными силами и средствами решать оперативно-боевые задачи: вести разведку и поиск, преследование и уничтожение или пленение диверсионных формирований противника и бандгрупп. Во взаимодействии с местными органами НКВД и милиции, с помощью местных бригад содействия РПГ могли вести поиск и задержание шпионов, диверсантов, сигнальщиков. Они решали также задачи по задержанию дезертиров, мародеров, очищали населенные пункты, освобожденные Красной Армией, от ставленников и пособников врага, пресекали распространение ложных слухов, выявляли наличие и изымали оружие у местного населения.

Опыт деятельности войск НКВД в военное время показал: все части и подразделения НКВД, независимо от выполнения функциональных обязанностей, принимали участие в решении задач оперативно-боевого характера. Скоротечность проведения операций и их результаты в значительной мере оказывались в непосредственной зависимости от наличия агентурных данных, от сведений членов бригад содействия и местных жителей. Там, где оперативная осведомленность лежала в основе замысла операции, результаты были одни, совершенно иными они оказывались в процессе решения задач лишь войсковыми методами. Пример тому, с одной стороны, Кавказ, с другой – Волховский фронт, Московская зона обороны, Сталинград.

В январе 1942 года в полках всех видов войск НКВД по опыту пограничников были созданы разведывательные отделения (РО) с целью обеспечивать разведывательными данными выполнение оперативно-боевых и служебно-боевых задач частями и подразделениями. В короткие сроки разведывательные подразделения смогли в тылу фронтов наладить взаимодействие с местными органами НКВД и милицией, сформировать бригады содействия, наладить работу собственной агентуры. Результаты не замедлили сказаться.

Один из примеров. 8 марта 1942 года разведывательно-поисковая группа 88-го пограничного полка Западного фронта вблизи деревни Троснянка задержала вооруженную группу в составе 22 немецких разведчиков-диверсантов. Группа в течение двух суток вела разведку переднего края обороны фронта в районе г. Белов и на других направлениях. Диверсионно-разведывательная группа была экипирована под бойцов одного из мотострелковых подразделений Красной Армии. Сведения о местонахождении вражеской ДРГ были получены разведывательным отделением полка от одного из членов местной бригады содействия. Банда была ликвидирована в течение нескольких часов после получения сведений о ее месте нахождения.

Проводимые войсками НКВД мероприятия в относительно спокойной военной обстановке не замедлили сказаться на оперативной обстановке в прифронтовой полосе. Она характеризовалась здесь, в первую очередь, резким уменьшением количества враждебного и преступного элемента, увеличением числа личного состава, привлеченного к выполнению оперативно-боевых задач, в результате вывода из боя и подчинения командованию Красной Армии частей войск НКВД. Количество задержанной агентуры, ставленников и пособников врага, различного рода преступников, задержанных в прифронтовой полосе войсками НКВД, в первые месяцы 1942 года увеличилось по сравнению с аналогичными данными за предыдущий период войны в 2,7 раза. Из этого количества 6,4 % задержаний было осуществлено с помощью местных граждан, бригад содействия и начавшей функционировать агентуры разведывательных отделений частей НКВД.