– Если я увижу дым, то…
– Какой дым?
– Аркаш, дед сказал, может, никакого дыма и не будет. Зачем пугать парня раньше времени? – Линель строго посмотрела на брата.
– Погодите, – остановился Сертуш. – Я хочу знать, от чего мы убегаем.
– Вот придем на место – и все узнаешь.
– Линель, у меня в деревне отец, мать и сестра остались.
– Хорошо. Смеяться не будешь?
– Обещаю.
– Тогда пошли, нам на одном месте лучше не задерживаться. – Девушка взяла его за руку.
Здоровяк сразу забыл о собственном упрямстве и послушно побрел дальше.
– Дед сказал, что у него плохие предчувствия. Может, нападение медведя тому виной или сон плохой приснился, но он решил, что нас ждет беда.
– В деревне?
– Наверное. Не перебивай меня. Нас он отправил к лысой поляне. Если Аркаш увидит дым, то пойдем в город.
– Дым? А откуда он возьмется? – не понял кузнец.
– Сам не догадываешься?
– Что-то должно загореться, – произнес парень.
– Правильно мыслишь, – вздохнула Линель.
– Но если у кого-то случится пожар, его быстро потушат. Правильно?
– Если найдется кому тушить…
– А то я наших не знаю. – Сертуш и мысли не допускал, что может случиться нечто непоправимое. – Даже не сомневайся.
– Ты думаешь, мой дед испугался бы обычного пожара?! – разозлилась девица, отпустив попутчика.
– Тебя послушать – так вся деревня сгореть должна, а люди… – До него наконец дошел смысл. – Погоди, кто-то должен убить всех людей и спалить дома?
– Думаю, именно это привиделось Катошу.
– Так чего мы…
– Он не ведун, к тому же мы чужие в деревне. Представляешь, что бы ему сказали местные? К тому же это может оказаться лишь дурным сном.
– Но ты в это не веришь?
– Я не знаю, во что верить. Хочется в лучшее, но пока мы не доберемся до лысой поляны…
– И чего мы плетемся еле-еле? Давайте поторопимся!
«Грибники» ускорили темп. Вскоре перешли на бег. Тревожная неизвестность подгоняла людей пуще опасного хищника. Однако при этом ни Аркаш, ни Линель не забывали об осторожности. Первым опасную преграду заметил мальчик.
– Паутина! – крикнул он и рванул вперед.
Девушка остановилась сразу, а здоровяк не сообразил, в чем опасность. Парнишка бросился ему в ноги.
– Ты чего?! С ума сошел? Я чуть рогатиной тебя не проткнул! – Парень попытался подняться.
– Замри! – крикнул Аркаш. – А теперь осторожно ползи вперед. Липучая сеть прямо над тобой.
– Делай, что говорит брат, иначе умрешь, – добавила девица, и Сертуш подчинился.
– С ума сошли! – возмутился он, когда оказался на ногах.
– Я же его предупредил, – с обидой в голосе пожаловался мальчишка, глядя на сестру.
– Просто он – не охотник, – улыбнулась Линель. – Покажи.
Парнишка срезал ветку с ближайшего кустарника и швырнул ее вперед. Вместо того чтобы упасть, она зависла в воздухе.
– А теперь нам лучше уйти. Живоеды не любят, когда их паутину засоряют.
О ящерицах, ткущих паутину, Сертуш слышал. И знал, какие прочные сети те ставят. Яд тварей вызывал паралич даже у крупных животных, после чего жертва становилась кормом для двух-трех десятков хвостатых зубастиков.
«Грибники» двинулись дальше. Первое время здоровяк молчал, но затем не выдержал:
– Аркаш, но как ты заметил? Ничего же не видно!
– Два листочка висели в воздухе. Да и место там очень удобное для сети. Два дерева близко к тропе стоят, и вверху мощная ветка низко к земле проходит. Дед говорил, что для паутины живоедов хороший каркас нужен. Иначе жертва ускачет вместе со снастями.
Свободная от деревьев возвышенность получила свое название из-за голого участка земли в самом центре поляны. Траву на небольшой круглой площадке будто кто-то выжег. К этой проплешине незадолго до полудня и добрались три усталых путника. Самый молодой из них, освободившись от вещей, сразу полез на высокое дерево.
– Вижу дым, много дыма!
– Надо вернуться. Ведь там необходима наша помощь! Мы должны… – заметался Сертуш.
– Дед сказал идти в город, – твердо заявила Линель.
– А вдруг кого-то еще можно спасти?
– Если останется кому спасать, то и без нас справятся. А нет – значит, все очень плохо и мы лишь себя погубим. Уходить отсюда нужно. И как можно скорее. – Девушка коснулась рукой колчана со стрелами. – Аркаш, спускайся быстрее.
– Вы как хотите, а я пойду в деревню, – заупрямился Сертуш.