Собиратель Теней. Живая степь

– Уже иду.

Быстро пригладил взъерошенные волосы, и мы пошли в соседнюю комнату.

В кресле возле окна нас ждал крупный мужчина лет пятидесяти. Его густые черные волосы во многих местах посеребрило сединой, однако карие глаза излучали твердую решимость, а густые брови придавали лицу оттенок суровости.

– Здравствуйте, – негромко произнес я на языке дрегов.

В ответ – молчание.

– Отец, это Платон. Я тебе о нем рассказывал, – подключился Игун.

«Интересные у них мундиры», – подумал я, разглядывая явно форменную одежду родственников. Фасон кителя и брюк, сшитых из ткани неброского серого цвета, и у капрала, и у капитана были одинаковыми. Все отличие состояло в нашивках на плече, которые дугой охватывали рукав и были хорошо видны спереди и сзади. Полевая форма, в которой я видел Игуна и Алгая, заметно отличалась от штабной. Она сидела на пограничниках гораздо свободнее, видимо, чтобы прикрывать кольчугу. Плюс еще шлем.

Капитан сначала посмотрел на сына, затем окинул оценивающим взглядом меня и произнес несколько слов на очередном непонятном языке. Я взглянул на Игуна, ожидая перевода, но тот лишь пожал плечами.

– Здравствуй, Платон, – наконец заговорил тот на известном мне языке. – Берите стулья, парни, присаживайтесь – нам есть что обсудить. Что касается непонятной фразы – это была проверка, Платон. Ты ее прошел, иначе бы наш дальнейший разговор просто не состоялся.

Мы сели напротив капитана, и он продолжил:

– Мое имя Ашкун. На службе – капитан Ашкун. Так вот, от лица командования и от себя лично благодарю за спасение наших бойцов, Платон, – он обозначил легкий кивок, а также жестом остановил мою попытку ответить – дескать, он еще не закончил. – Но всех этих неприятностей, Игун, совершенно точно можно было бы избежать. Ты в рапорте написал, что ночью сомнения о принадлежности пленника к дрегам развеялись. Почему же сразу не снял сеть? Хотел показать угаям, что везешь одаренного? Они именно так и поняли.

– Виноват, отец, – понуро произнес капрал. – Был немного ошарашен…

– Признанием делу не помочь. Если бы не Платон, родители Алгая сейчас оплакивали бы сына, за которого ты несешь полную ответственность. И не забывай про сеть – это ведь не игрушка для больших мальчиков, а весьма дорогое имущество пограничной службы. Пятьдесят золотых на дороге не валяются. Теперь, пока не оплатишь ущерб, никто тебя на учебу не отпустит.

– Я верну долг, отец.

– Вернет он… За месяц? – пробурчал Ашкун. – Ладно, с тобой еще будет особый разговор. Сейчас надо решить вопросы Платона. Я правильно понимаю, что никаких документов у тебя нет?

После взрывной волны я лишился всего, что имел с собой из прежней жизни: телефона, ключей от квартиры, кошелька… Остался только ремень.

– К сожалению, это так.

– Без настоящих документов ты дальше моего дома не выйдешь, а с поддельными я же первый тебя и арестую.

– А какой выход? – спросил я, полагая, что капитан уже подготовил решение, причем оно каким-то боком ему выгодно.

– Выход имеется, – важно произнес Ашкун. – Мой сын сообщил, что ты убил троих дрегов, а значит, совершил деяние, достойное настоящего гражданина Миригии. Доказательства смерти нечестивцев он мне представил.

– Какие доказательства? – я перевел недоуменный взгляд на Игуна.

– Да, Платон, ты точно не из нашего мира, – усмехнулся капитан. – Только тот, кто принес левое ухо дрега, может претендовать на почет и награду.

«Они бы еще скальпы снимали, – меня внутренне передернуло, но виду старался не подавать. – Это их реальность и их правила. Как там у нас говорят про чужой монастырь со своим уставом? Правильно, не соваться. Чем быстрее освоюсь, тем лучше, поскольку сильно сомневаюсь, что мне в ближайшее время укажут дорогу домой».

– И что, мне сразу выпишут документ?

– Не думаю. Если расскажешь любому чиновнику ту же историю, что и моему сыну, тобой сразу заинтересуется и жандармерия, и магическая академия. Одни заподозрят в тебе шпиона, другие попытаются разобрать на части для исследований.

– Не хочу, – почти по слогам произнес я, представляя себя в разобранном виде.

– Поэтому я и предлагаю тебе в службу в пограничных частях. К нам так поступают юные горцы. Сначала сбегут из родного села, потом дождутся, когда степь проснется, и отправляются на охоту. Кому повезет – приходят к нам с добычей. Если приносят что-то ценное, принимаем их на год рядовыми. По его окончании выписываем документ, а они уж сами решают – служить дальше или податься на вольные хлеба вглубь страны.

– У горцев вообще нет документов? – удивился я.

– Они хоть и живут в королевстве, но довольно замкнутыми общинами, вдали от городов и сел. Сами к себе почти никого не пускают и не выпускают. А молодым, конечно, хочется приключений – вот и бегут к степи.

«Так, еще один моментик: Миригия – это королевство. Как-то я вчера о стране, считай, и не спросил ничего. А следовало бы».

Алгаю с Игуном я еще накануне рассказал о нападении трех качков неожиданно для всех закончившимся их гибелью и переносом меня в степь. Живую степь, как ее тут называли. Парни, в свою очередь, рассказали о способностях дрегов к созданию порталов, поэтому особого удивления мое появление из ниоткуда у них не вызвало. Разве что сезон для порталов был неподходящий, но с этим еще следовало разобраться. Слишком много вопросов я задавать побоялся, а то еще за какого-нибудь демона могли принять…

– А что, я похож на горца?

– Не очень, но живущие высоко в горах сильно отличаются от основного населения Миригии, а вот этого у тебя не отнять. Поэтому мне решать, похож ты на горца или нет.

Ну да, это как для нас все китайцы – на одно лицо, а мы для них, в свою очередь, тоже словно братья-близнецы.

– А как же быть со знанием языка? Игун сказал, речью дрегов лучше не пользоваться.

– Эту проблемку решим завтра утром. Так ты согласен пойти под командование моего сына?

– Других-то вариантов все равно нет. Моим взносом будут уши дрегов?

– Да. Сейчас зайду в штаб и все оформлю. Только сразу три уха будет многовато – привлечешь ненужное внимание. Хватит и одного, а два оставшихся запишем на Алгая. Он из бедной семьи, да еще его отец ногу в бою потерял.

– Да, пожалуйста, я не против. Тем более, Алгай мне сильно помог в бою с угаями.

– А вот о стычке с ними – ни слова, – предупредил капитан. – Аглай тоже в курсе, не проговорится.

– Не видел никаких угаев, – я поднял обе руки, обратив внимание, что наручи несколько изменились. Мало того, что потяжелели, так еще и медный оттенок сменился на серебристый.

– Игун, – капитан указал глазами на мои «украшения», – блокираторы можно снять. Я их с собой заберу, порадую нашего полкового мага.

Капрал быстро выполнил указание отца, освободив меня от всех «браслетов».

– Платон, как ты себя ощущаешь? – в устах довольно сурового капитана вопрос прозвучал немного странно.

– Голова тяжелая – наверное, не выспался. Остальное в норме.

– Вот и отлично, – улыбнулся Ашкун. – Ну что ж, с тобой все понятно, Платон, поручаю тебя своему сыну. Он поведает про наше житье, а ты спрашивай, да на ус мотай. Кстати, горцы усов не носят – запомни это.

– Надеюсь, говорят они на том же языке, что и остальные мириги?

– С небольшим акцентом. И завтра он у тебя будет. Все, некогда мне больше с вами болтать, не все сегодняшние дела сделаны.

Капитан забрал браслеты и ушел на службу, а я начал терзать сына самыми разными вопросами…

– Служить целый год? И сколько в вашем году дней? …