40 дней

Степан посмотрел внимательно на Алексея.

– И что они бросили отделение и уехали? Там оружие лежало. Я его собрал и запер на всякий случай.

– Просто так лежало?!

– Да, на столах.

Алексей почесал голову. —Ты хочешь сказать, что пропавших никто не ищет?

– Неа.

– Все отделение милиции пропало? Слушай, а мы вчера видели, как Вадима забрали в больницу, а сегодня он утром пришел и говорит, что в больнице не был, а спал дома. Может быть и в больнице тоже никого нет?

– Это наркоман который?

– Ну да.

– Может и в больнице никого нет.

– Но санитары-то приезжали!

– Санитары? Значит больница работает.

– А почему его отпустили?

– Да что ты меня-то спрашиваешь? Я откуда знаю. Я сам ничего не понимаю. Не понимаю куда люди делись, не понимаю, откуда Василий Глебович вернулся, где все отделение милиции. И еще… ты заметил, что с людьми что-то происходит?…

– В смысле?

Степа покрутил пуговицу на своей рубашке. —В пятом подъезде у меня друг живет. В школе вместе учились. Захожу к нему сегодня утром кофе попить, а он мне не открывает. Я ему говорю – это я. А он – кто я. Я говорю Степа. А он – какой еще Степа? В общем так и не открыл. Что это?

– А может у него с головой что-то? Инсульт там или еще что?

– Да если бы он один. Сегодня утром меня сосед не узнал и Тетя Маша с первого этажа. Степан кивнул на ее окна.

– Прямо перед тем, как ты пришел кричала из окна что я здесь сижу и, что она пошла милицию вызывать. Ну пусть вызывает.

– Слушай! А меня она вчера по спине клюкой своей саданула. Представляешь?

Степан похоже не удивился.

Алексей несколько минут обдумывал то, что услышал от Степана. А ведь еще Георгий Гаврилович прячется ото всех и у Степана Семеновича крыша поехала… и Вадик…

– А что происходит? Задал риторический вопрос Алексей. Впрочем, он и не ждал ответа.

Степа только пожал плечами. —Кто бы мне самому сказал.

Они посидели на лавочке молча почти пол часа погруженные в свои мысли пока Алексей не вспомнил, что шел в гараж.

Все, что он услышал от Степана его очень обеспокоило. Как в милиции могли все уйти и оставить на столах оружие? И где они все ходят все эти дни? Получалось, что исчезли не только люди из их дома, но и все отделение милиции и Бог еще знает сколько человек! Может быть весь город! Может быть вообще остались только они?!

Вместо того, чтобы идти в гараж Алексей повернул направо к отделению милиции. Честно говоря, он сомневался в том, что там все так, как описывал Степа. Может он тоже с ума сошел?

Подойдя к отделению милиции Алексей, понял, что Степа говорил правду. У входа не было часового, который находился там постоянно и записывал всех, кто входил в отделение милиции.

Дверь в будку была открыта. Журнал с записями одиноко лежал на столе. Только ветер играл желтыми исписанными разным почерком страницами.

Алексей постоял в нерешительности несколько минут у входа и медленно двинулся к основному зданию.

Внутри царило запустение. На полу лежали стопки серых папок, в углу валялась кружка и несколько пластмассовых стаканчиков.

Алексей вошел в одну из открытых дверей. Столы в комнате были необычного серого цвета. Он провел пальцем по поверхности ближайшего стола. Стол был в пыли как будто он стоял без дела уже несколько лет. Как в седьмом подъезде! – Подумал он.

Алексей оперся на край стола, чтобы заглянуть в тумбочку и чуть не потерял равновесие потому, что от стола отвалился кусок как будто стол был сделан не из дерева, а из чего-то хрупкого. Алексей поднял отвалившийся кусок и потер его пальцами. Материал был похож на прессованный песок и легко крошился.

Алексея охватил необъяснимый страх. Он быстро пошел к выходу, а потом побежал и остановился только в километре от отделения милиции тяжело дыша.

Что это все значит? Это все сон? Или я тоже сошел с ума?

Алексей огляделся. Он стоял между двумя соседними домами у одного из подъездов серого девятиэтажного дома.

Не зная еще, что он хочет найти, Алексей вошел в подъезд и позвонил в первую квартиру. Глухой звонок отозвался эхом в пустом подъезде. Алексей немного подождал и с силой толкнул дверь. Дверь легко подалась и с глухим стуком ударилась о стоящий в квартире шкаф.

Алексей медленно прошел в квартиру. В нос ударил затхлый запах запустения. Здесь было чище, чем в отделении милиции, но не было сомнения, что и здесь давно никто не живет.

Он заглянул на кухню. Стол покрыт знакомой серой пылью. На стене остановившиеся часы. Справа буфет, заставленный банками с вареньем. Алексей подошел к раковине и открыл кран. Воды не было. Он машинально попытался закрыть воду, но часть крана осталась у него в руке. Алексей осмотрел кран – все тот же прессованный песок. То, что произошло изменило структуру материи. Что могло изменить структуру материи Алексей даже не представлял. Он сунул кран в карман рубашки.

Алексей достал из буфета одну из банок варенья и долго пытался открыть ее ножом. У него получилось. Он опустил палец в варенье и осторожно лизнул его. Варенье, как варенье. Клубничное.

Оставив банку на столе, он прошелся по комнатам. Ничего нового не на шел. В коридоре он остановился, рассмотреть семейные фотографии, развешанные по стене. На фотографиях были в основном дети – мальчик и девочка. Просматривая фотографии последовательно можно было проследить, как как дети взрослели. Тут они совсем маленькие, на следующей фотографии они идут в школу. Дальше они уже подростки и наконец фотографии с выпускного вечера.

Алексей снял одну из фотографий и покрутил в руке. Попытался сломать, но материал был на много крепче, чем-то из чего сделан кран или стол в отделении милиции. Он аккуратно повесил фотографию на место, вышел из квартиры и направился к своему дому. В гараж ему идти было уже не зачем. Протирать стекла машине, состоящей из прессованного песка, было совершенно не обязательно.

У себя в комнате он еще раз внимательно рассмотрел кран. Материал был пористым и легко крошился пальцами. Разницы в структуре материала между частью, которая раньше была железной и пластмассовым наконечником не было. Все сделано из прессованного песка разного цвета.

Алексей задумался – что могло так изменить структуру материала? Единственная гипотеза хоть немного правдоподобная, подумал он, – это воздействие неизвестного излучения.

Он взял листок бумаги и попытался рассчитать энергию излучения, которая была бы необходима для преобразования такого количества материи. Получилась какая-то невообразимая, непредставимая цифра. Никто и ничто на земле не бы способен генерировать такую энергию. Что это значило? Какая-то глобальная космическая катастрофа? Взрыв инопланетного корабля? Метеорит? Может быть что-то похожее на тунгусский взрыв? Там ведь тоже эпицентре остались стоять деревья потому, что взрыв произошел на большой высоте. Возможно, наш дом тоже оказался в эпицентре. Но на Тунгуске материя не изменялась.

А что с людьми? Почему исчезли не все, а только часть, почему в седьмом подъезде никого нет? И откуда пришел вернувшийся сосед? У Алексея не было даже более или менее правдоподобной идеи.

Какую площадь затронула эта катастрофа? Всю землю или только ограниченный локальный участок? Если ограниченный участок, то тех, кто выжил уже по идее должны начать спасать. А раз нас не спасают значит участок либо очень большой, либо пострадала вся планета или ее часть – например одно полушарие. В этом случае спасать начнут недели через две или даже через месяц. Пока разберутся что к чему, не опасно ли находится в зоне и т. д. А в зоне находиться действительно опасно – она как-то воздействует на людей. Это скорее всего какое-то остаточное излучение. Вопрос -обратимы эти изменения или нет? Если людей рано или поздно вывезти они станут прежними или для них уже ничего не изменится? И почему одни люди чувствительны к этому излучению, а другие, такие, как он, Юля, отец и Степа пока нет?

Хотя вопрос может быть только в дозе и в ближайшее время они тоже станут, как все?

Алексей, вдруг, вспомнил, что его сосед Виктор Иванович физик. Он даже издал пару книг. Что-то о кварках. Может у него есть какая-то гипотеза, объясняющая изменение свойств материи?

Дверь открыл Виктор Иванович. —Случаю вас молодой человек.