Настоялась ночь на звездах

«Дожди. Замучили дожди…»

Дожди. Замучили дожди…
И холода – до дрожи, утром ранним,
Тягучая тоска, засевшая в груди,
И серость, не имеющая граней…

Начало сентября. В душе погасшей осень…
К тому же поздняя: без песен и надежд.
И, кажется, не будет больше вёсен
В моей судьбе и вот он, мой рубеж…

А мне бы солнца! Маленький осколок…
И неба голубого, хоть глоток,
Сорвал бы тотчас я, и серости той полог,
И грусть свою забросив в уголок…

«Дождь в окно стучит, как в бубен…»

Дождь в окно стучит, как в бубен,
Серый дождь средь серых буден, —
Серость липкая в душе …
Серость – это, как клише:
Скоро мир цветной забудем…
Может, «зомби» мы? Не люди?

«Снова дожди серой дымкой осенней…»

Снова дожди серой дымкой осенней
(Как надоели они в эти дни!)
Город накрыли, создав настроенье —
Детскому плачу, пожалуй, сродни…

Не объяснить, не понять, не отбросить
Плач этот горький, – какая беда!
Только поэты, как прежде, гундосят:
«Ах, эта осень – «живая» вода!»

«Задождило осеннее небо…»

Задождило осеннее небо,
Растекается грусть по полям.
Дождь идёт вперемежку со снегом,
С сильным ветром, в угоду чертям.

Непогода. Опять непогода…
Межсезонье – в окно погляди!
Кто там топчется долго у входа?
Ты, Зима? Заждались… проходи!

«Каша снежная…»

Каша снежная
под ногами,
недоваренная —
на лице,
изрыгаемая
облаками,
на Садовом кипит
кольце.

Как стога в снегу,
все стоят авто…
чертыхаются,
светят фарами, —
никуда уже
не спешит никто:
люд и тот «ползёт»
тротуарами.

В каше снежной вся
повариха-ночь:
тоже мечется, —
не справляется…
Ветром снять спешит
пену с каши прочь:
от неё Москва
задыхается.

В каше вязкой той
тебя жду давно —
час во взвешенном
состоянии…
Испугалась ты,
не пришла в кино,
а могла прийти,
при желании.

«Небритые тучи щетиной колючей…»

Небритые тучи щетиной колючей
Сдирают мне кожу с лица,
Дождём ледяным, обжигающе-жгучим,
Терзая его без конца.

Зима – баба-сводня, решила сегодня
Меня познакомить с Весной.
А месяц – январь! Первый день новогодний…
Что делает баба со мной?