Сейтек, внук Манаса. Книга первая

Мать Каныкей прошептала: «Я же говорила тебе…» – и потеряла сознание. Акжолтой схватил за плечи Айчурек, испугавшись, что она тоже может наложить на себя руки.

– Не смей, женге, – горячо проговорил Акжолтой, – погубить того, кто у тебя под сердцем. Если родится мальчик, назовешь его Сейтеком. Пусть он станет надеждой для своего народа. Так распорядился Семетей.

От слов Акжолтоя Айчурек опомнилась от плохих мыслей. Да, правильно говорит незнакомец. Она слышала об Акжолтое, но никогда его не видела. Надо беречь плоть человеческую, жить и выжить ради нее, чтобы сбылись те мечты Семетея, что он вложил в судьбу своего потомка. Немедленно ее окружили нукерки, не давая ей возможности навредить себе. Они же привели в чувство мать Каныкей. Она и Айчурек обнялись, чтобы успокоить друг друга и быть вместе под тяжелым ударом судьбы. Только после этого, со спокойным от исполненного долга сердцем Акжолтой вышел из дворца, чтобы позаботится о предании земле останков старой бабушки Семетея…

Вечером его пригласили на совет в юрту Канчоро. Он взял с собой Эгизея, чтобы тот вник в военные дела родственника. У Канчоро уже сидели Кыяз и его глава табунщиков Карагул. Как только Акжолтой и Эгизей расселись на олпоках рядом с Канчоро, зашли еще двое силачей по имени Эжебай и Теобалбан, которые возглавили сорок балбанов нового хана кыргызов. Канчоро откашлялся. Все в юрте затихли. Он обратился к Акжолтою:

– Что во дворце Семетея, как приняло семейство весть об его исчезновении?

В его голосе чувствовалось враждебное пренебрежение к участи семейства Семетея.

– Семья скорбит. Мать Чыйырды наложила на себя руки, – ответил Акжолтой.

– А где старец Бакай? – спросил Канчоро.

– Мы его охраняем, – ответил Эжебай. – Не выпускаем никуда из его жилища и не пускаем никого к нему.

– Правильно, – утвердительно сказал Канчоро. – Еще не хватало нам, чтобы вокруг него толпились негодяи.

– Мы продолжим охранять его, – обещал Эжебай.

– Каждую неделю устраивайте игру кокбору, – потребовал Канчоро у него, – используя старца Бакая вместо туши козла.

– Живьем что ли? – рассмеялся Кыяз. – Брось ты, Канчоро, такие шутки со старцем.

– Он заслужил от меня такое обращение, – ответил Канчоро. – Нечего мне противоречить.

Все умолкли, понурив головы. Канчоро еще раз сурово посмотрел на Кыяза и спросил у него:

– А где спрятался Кюлчоро, знаешь?

– Нет.

– Тебе следует его разыскать, – сказал ему Канчоро, – чтобы добить его.

– Он весь изранен, – ответил Кыяз. – Никуда не денется.

– Смотри, – повернулся к нему Канчоро, – не жалей врага, чтобы не пришлось сожалеть об этом.

– Что он один сможет сделать? – ухмыльнулся Кыяз. – Может быть, забудем о его существовании ради духов предков?

– Ты что! – испугался Канчоро. – В своем ли ты уме?!

– А что? – Кыяз раскрыл рот от удивления.

– Он засунет тебя живьем в землю, – сказал Канчоро. – И народ твой исчезнет с лица земли, если он выживет.

– Что я с ним сделаю? – спросил Кыяз. – Убить его раненого я не могу.

– Сначала излови его, – усмехнулся Канчоро. – Пусть Карагул вырежет ему лопатки и заставит работать водовозом для своих табунщиков.

Акжолтой понял, что ошибся, не прислушавшись к словам Кюлчоро и не поверив в предательство Канчоро. Он понял, что Кыяз беспрекословно выполняет все желания и веления нового хана. Акжолтой удивился, что во дворце Семетея никто не обмолвился о предательстве Канчоро. Значит, они еще не знали о подлом поступке сына Чубака. Ему захотелось встать и осудить поведение Канчоро. Но внутренний голос не позволил ему идти на резкие поступки. Могло произойти что-нибудь еще более трагическое. Он решил глубже изучить своего родственника.

– Я женюсь на Чачыкей, – объявил во всеуслышание Канчоро.

Люди с удивлением переглянулись. Канчоро обратился к Эжебаю:

– Вы с Теобалбаном организуете наше бракосочетание, – напутствовал Канчоро. – Через пять дней.

– Хорошо, таксыр мой, – согласился Эжебай.

– Не позднее чем через пять дней Кыяз должен увезти в свои земли Айчурек, – сказал Канчоро и кивнул на Кыяза. – Она была невестой Толтоя, его брата. Теперь она принадлежит ему.

– Нет. Что за чушь ты говоришь, Канчоро, – Акжолтой не поверил словам Канчоро. – Она жена Семетея.

– Была, – Канчоро даже не повел бровью. – Теперь она станет добычей мстителей Толтоя.

Он обратился к Акжолтою.

– Ты что, родственник, – разозлился Канчоро, – приехал защищать семью Семетея?!

– Все-таки ты тоже один из членов его семьи, – ответил Акжолтой. – Духи предков нас с тобой покарают, если позволим Кыязу забрать Айчурек, тем более что она носит под сердцем потомка великодушного богатыря Манаса.

– Слышал, но я не верю, – сказал Канчоро. – Кыяз сам решит, что делать, если у нее родится ребенок от Семетея.

В это время в юрту вошли прислуживающие джигиты и начали стелить посередине дасторхан. Следом занесли еду в больших чашах. Молча начали принимать пищу, поглядывая друг на друга. Все решения Канчоро пришлись не по душе Акжолтою. Для него они были ошеломляюще дикими. У алайского хана пропало желание сидеть за одним дасторханом с предателями интересов самого Манаса. Однако Канчоро обратился с наставлениями к Кыязу еще раз, и Акжолтой задержался послушать бредовые мысли новоиспеченного хана кыргызов.

– Слушай, Кыяз, – сказал Канчоро. – Ничуть не переживай. Если родится мальчик, отправишь его на небеса. А если родится девочка, калым заработаешь, когда она вырастет. Ты только следи за сроком беременности.

– Спасибо, Канчоро! – рассмеялся Кыяз. – Я сам как-нибудь разберусь.

Было жутко слушать дикие замыслы предателей. Акжолтой выскочил из юрты и только через некоторое время вдохнул глубоко. Ему казалось, что если дольше задерживать дыхание, то тело сможет очиститься от плохих мыслей…

* * *

Одна, большая, часть войска жедигерцев, как только предали земле тело старухи, пришла осаждать дворец Семетея во главе с Эжебаем и двадцатью балбанами, чтобы вывести Айчурек из дворца и вручить ее на «попечение» Кыязу. Уже весь народ знал хана жедигерцев, который собрался увести Айчурек в земли Жеты-Озен…

Другая часть войска занялась поисками Кюлчоро под предводительством Теобалбана с двадцатью балбанами. Через три дня поисков раненого Кюлчоро Теобалбан прислал вестника в ставку Канчоро с известием, что нашел место, где спрятался богатырь. Вестник сказал, что Кюлчоро нашел приют в пещере Кара-Ункир Кайыпчы. Канчоро и Кыяз сильно обрадовались весточке и решили ехать в пещеру, чтобы пленить врага. Они застали войско жедигерцев окружившим вход в пещеру и томившимся в ожидании своих ханов. Оно не могло ничего предпринять, ибо страх перед Кюлчоро мешал выступить против богатыря. Канчоро повернулся к Кыязу.

– Пришло твое время прославиться подвигом, дорогой друг!

Канчоро будто издевался над ним. Кыяз понял слова Канчоро именно так. Он посмотрел в смеющиеся глаза своего друга и хлестнул по крупу Тоотору.

– Прославиться, так прославиться! – крикнул он, въезжая в пещеру.

Через несколько шагов коня Кыяз увидел Кюлчоро, который сидел на бревне, прислонившись к каменной стене пещеры. Он истекал кровью, глаза у него были закрыты, но в правой руке блистала сабля. Кыяз подъехал к нему поближе и вытащил из ножен саблю. От знакомых звуков Кюлчоро открыл глаза, ненавидящий взгляд которых вонзился прямо в сердце Кыяза. Хан жедигерцев вздрогнул. Он не посмел ударить богатыря саблей, ибо понимал, что Кюлчоро может ответить стремительно и жестоко. Он повернул Тоотору к выходу из пещеры.

– Ну как?! – спросил его Канчоро, заглядывая внутрь пещеры.