Прогрессор галантного века (продолжение)

– Мы будем у нее одни?

– Будем а труа. Только Кристиан, прошу Вас ничему не удивляться. Маркиза – ультрасовременная женщина и сейчас изучает древний индийский эпос под названием «Камасутра», причем на практике. Мы с ней дошли до раздела, практическое изучение которого возможно только втроем. Понимаете?

– Нет, Алекс. Я бываю туповат в том, что касается женщин, Вы же знаете.

– Ладно. Примите то, что, надеюсь, произойдет, как необходимый этап в развитии Ваших отношений с ними….

Глава седьмая. Заинтригованная Помпадур.

Уехали они в Версаль через три дня, причем два последних Кристиан по просьбе маркизы Лаферте был с ней наедине. Сашка и подивился специфике женских эмоций и обрадовался: освободился от сладких пут сам и помог освоиться в интимной сфере Кристиану. Принц, и правда, высказал ему свою благодарность, хотя с виноватым выражением лица. Сашка поспешил заговорить об ином (про салон мадам Жоффрен) – на том они инцидент с маркизой и замяли.

Не все читатели, вероятно, знают, что Версаль находится в 20 км к юго-западу от Парижа, в начале водораздельного пространства между Сеной и Луарой. Это пространство и в наши дни изобилует лесными массивами, а 350 лет назад их было, конечно, больше. Версаль был создан на краю одного такого массива – сначала как относительно компактный двухэтажный дворец, а потом достраивался, достраивался и еще обстраивался малыми дворцами, а также домами для знати и разнообразной обслуги. К середине 18 века в Версале уже проживало около 50 тысяч человек! В одном из городских домов Кристиан смог снять для себя и Курта квартиру из 3 комнат – ну, а теперь Курта и Петера свели в одной комнате, а во второй (бывшей гостиной) поселился Алекс. Кристиан хлопотал при вселении больше всех, а потом распорядился заказать ужин из расположенного поблизости ресторана.

Вечером, после ужина, когда они уселись перед уютным огнем камина с бокалами горячего глинтвейна (шел март, но пока очень ветреный), Кристиан счастливо вздохнул:

– Я так рад, Алекс, что мы снова живем вместе. Мне было здесь одиноко, даже тоскливо. А теперь я знаю, что все пойдет по-другому: энергичнее, живее, радостнее….

– Поживем – увидим, Кристиан. Вдруг маркиза усмотрит во мне для себя опасность? Я ведь задумал ее власть ограничить….

– Но как, Алекс? Перед ней все здесь на цыпочках ходят….

– Пока не знаю как. Впрочем…. Не поможет ли наша милая искусница Лаферте, изучившая все тонкости индийской эротики? Если познакомить ее с королем нашим, Людовиком Озабоченным?

К мадам Помпадур их пригласили во второй половине дня. Сашка волновался как абитуриент перед первым экзаменом: такая знаменитая и проницательная женщина! Раскусит его как орех и скорлупки выплюнет на свалку истории….

Первым в гостиную мадам вошел Кристиан, Сашка же чуть сзади и левее. Посреди комнаты в кресле он увидел среднюю по всем параметрам женщину: возрасту, телосложению, миловидности и пышности одежек. Но тут их взгляды встретились, и Сашка затрепетал: столько было в ее глазах прелести, мудрости и затаенной грусти…. Меж тем они отвесили мадам (за креслом которой стояли две молодые фрейлины, а обочь – франт лет 30, опиравшийся на трость) изысканно-учтивые поклоны и замерли в ожидании ее приветствия.

– Наконец-то, принц, Вы нашли время меня навестить, – ласково пожурила Кристиана фаворитка. – Признаться, я ожидала Вас двумя-тремя днями ранее. Впрочем, я давно не была в Париже: за это время он, наверно, отдалился от Версаля на значительное расстояние?

– Поймав сразу одного зайца, я решил было поймать другого, но потерпел афронт, – неожиданно для Сашки решил пошутить Кристиан.

– Вероятно, это была зайчиха? Я угадала! – засмеялась Помпадур, и смех этот Сашке тоже понравился: заливистый, милый, искренний….

Кристиан вместо ответа еще раз поклонился и заметно покраснел.

– Какой Вы еще мальчик, принц, – совсем развеселилась примадонна, и стало казаться, что она недалеко ушла от Кристиана по возрасту. – Но пора бы Вам представить своего спутника. На мой взгляд, на зайца этот молодец совсем не похож. Судя по шраму на его щеке, он куда ближе к хищникам….

– Представляю, миледи: Алекс Чихачев, дворянин из России, наделенный разнообразными талантами и умениями. Он успел проявить себя как инженер, математик, астроном, медикус, музыкант, композитор и сочинитель сказок.

– Ого! – удивленно-недоверчиво посмотрела мадам в глаза «русскому чуду», и Сашку вновь окатила трепетная волна. – А что Вы скажете, мсье, в ответ на этот панегирик?

Сашка внутренне подобрался и начал свою партию:

– Скажу, что он похож на все панегирики: в них похвальные слова всегда преувеличены. Впрочем, Кристиан мой друг, и потому его преувеличения сдвоены.

– Ловко сказано, – одобрила Помпадур. – Но крупицы истины в его похвалах есть?

– Единственное, с чем я могу себя поздравить – это с хорошей памятью. Я запоминаю достижения других людей и пытаюсь их при случае воспроизвести. Впрочем, некоторые мыслеформы приходят ко мне во сне.

– Как Вы сказали? Мыслеформы? Оригинальное слово. А как у Вас получилось создать вальс? Ведь это Вы придумали этот замечательный танец?

– Как раз во сне, Ваше сиятельство. Во сне большинству людей снится что-то необычное. Тут главное сразу повторить вслух или записать. Я же первый вальс, который «услышал» во сне, сразу проиграл, а потом по памяти записал нотами.

– Так значит, Вы учились все-таки музыке, раз знаете нотную грамоту?

– Только азам, мадам. Еще играю как школяр на флейте, клавикордах и гитаре.

– Вы играете на испанской гитаре? – поразилась Помпадур. – Или все-таки на виоле?

– На гитаре, – упорствовал Сашка, уже кляня себя за эту машинальную оговорку. – Но повторяю, как школяр.

– Хотелось бы Вас послушать. Мне только рассказывали об этом средневековом инструменте, но слышать игру на нем не приходилось.

– Проще простого, – понесло Сашку. – Вы сводите меня с мастерами, которые делают скрипки или виолы, они изготавливают гитару по моему эскизу – и я Вам с удовольствием сыграю и спою. Только предупреждаю: тенорных трелей от меня не ждите.

– Вы очень меня заинтриговали. А откуда у Вас знания медикуса?

– Их не было и нет, миледи. Но я видел, как ставят прививку от оспы и убедил родственников Кристиана ее себе сделать. Надеюсь, что теперь принцы и принцессы Саксонские умирать от этой болезни не будут.

– Так значит, прививки от оспы действенны? Нам о них все уши прожужжал Луи-Филипп Орлеанский, но до реального дела у него так и не дошло. Я Вас с ним обязательно сведу. Ну, а где Вы проявили себя как инженер?

– В России, – решил не афишировать Сашка свое пребывание в недружественных Франции странах. – У нас очень холодные зимы, но приближенные императрицы стали строить дворцы европейского типа. Обогреть их зимой, весной и осенью очень сложно. Я же услышал от кого-то, что в Версале проведены трубы с горячей водой для обогрева – и оборудовал один из дворцов системой центрального отопления. За это императрица премировала меня поездкой в Саксонию – видимо, в надежде, что я еще что-нибудь полезное перейму. В Дрездене мы с Кристианом познакомились, а потом подружились.

– Как же Вы к нам во Францию попали?

– Меня всегда манил Версаль – самый грандиозный дворец мира. Вот я и уговорил Кристиана сюда поехать – пока мы молоды и не обременены службой и семьей. А тут кроме версальских красот и системы его отопления судьбе угодно было преподнести еще один сюрприз – лицезреть Вас и беседовать с Вами, мадам….

Те, кому довелось в своей жизни общаться с сильными персонами нашего мира (боссом корпорации, губернатором, ментом, уголовным авторитетом), знают, как это непросто: и в пот бросает по ходу общения и в холод и ощущение щупальца во внутренностях – а дело, с которым ты к этому силовику пришел, надо протолкнуть…. Зато какое облегчение охватывает, когда закроешь за собой дверь его логова, выйдешь на свет божий, а там и солнышко ласково сияет и птички беззаботно поют! Похожее чувство появилось у Сашки, когда они с принцем покинули гостиную всесильной фаворитки: и ласкова она была и авансов выдала кучу, а вот поди ж ты…. «Причем, позади только первый раунд, а сколько их еще будет? И все время контролировать произносимое и подготавливать в уме сокровенное? Зачем мне все это надо?» – в который раз задавал себе вопрос Сашка Баснеплет, но знал, что вопрос этот риторический.

– Куда пойдем, Алекс? – спросил тоже оживший Кристиан.

– По адресам, мон принц, которые нам выдала мадам. Первый – скрипичного мастера, потом – медикуса Кенэ, потом архитектора Габриэля….

– Всех обойдем за сегодня? – ужаснулся Кристиан.

– Пойдемте, Кристиан, пойдемте. Решим первую задачу, на часы посмотрим – они нам дальнейший расклад и подскажут.

Глава восьмая. Версальская спевка.

Жизнь в Версале шла давно заведенным порядком (преимущественно прогулки с распространением свежих сплетен и вечерние развлечения в виде ужина с вином и гризетками или более сложного флирта с замужними дамами), как вдруг общество единодушно возмутилось: эта неугомонная Помпадур придумала новое издевательство – заражение всех придворных оспой! Основными исполнителями стали Толстый Орлеан (рогоносец, давно с этим идиотизмом про оспу носившийся) и лекарь Кенэ, но мы-то знаем, кто стоит за их спинами. Надо отправить делегацию к королю! Пусть защитит нас от этой особы….

Но его Величество взял и первым прошел процедуру вакцинации! Стон прошел по рядам высокородных дворян – а куда деваться? Встали тоже в очередь и теперь уж старались друг друга опередить: королевские секретари зоркие, усердие или отлынивание каждого заметят. Впрочем, откуда-то явился слух, что подлинным инициатором прививки стал новый персонаж, вот уж с неделю мелькающий то тут, то там в коридорах Версаля: очень высокий молодой иностранец без парика и со шрамом на щеке – то ли немец, то ли даже русский! А в ассистентах у него саксонский принц, третий сын курфюрста Августа, которого до сей поры никто всерьез не воспринимал. И маркиза их вроде бы патронирует! Надо за ними проследить: вдруг еще какую-нибудь пакость маркизе и королю подсунут?

И точно: этот парвеню со шрамом стал теперь с архитектором Габриэлем и его секретарем что-то обмерять то в галереях, то в комнатах дворца. Спросили, разумеется, у Жак-Анжа (он хоть не дворянин, но архитектор потомственный, в пятом поколении, да и свой давно) и тот сказал удивительную вещь: во дворце будет создаваться полноценная система центрального отопления вместо редких труб с едва теплой водой. Это было бы хорошо, конечно (в иные зимы ведь невозможно зайти в Зеркальную галерею да и в другие просторные залы), но этот «инженер» как то не внушает доверия…. Покрутится, грязь кругом со своими трубами и батареями развезет да исчезнет.

Сашка, и правда, в иные дни готов был руки опустить: очень уж масштабным оказался этот объект. В расчетах его, сделанных на скорую руку, обнаружились ошибки, которые пришлось на ходу исправлять; поставщики, как всегда, подводили, рабочие не вполне понимали, что они делают, а мастера толкового в этот раз среди них не оказалось…. Очень помог Кристиан, ставший пробивным толкачом, деньги обеспечивала маркиза, помогал и Габриэль, спроектировавший и начавший строительство котельной (замаскированной под очередной «павильон») – дело в итоге со скрипом, но пошло. «К осени, возможно, справимся» – стал успокаиваться Сашка.

В разгар инженерных хлопот на квартиру к ним явился скрипичный мастер, принесший шикарную концертную гитару на 6 струн! Сашка взял осторожно это лакированное чудо, тронул струны и услышал густой, насыщенный звук. Он по-быстрому настроил ее под свой голос, пробежался пальцами по струнам (путаются, зараза!), напел свою контрольку (Чай-ка ле-ти-и-ит, ве-тер гу-дит, шторм на-дви-га-а-ется) и счастливо засмеялся: шик! Поклонился мастеру, дал ему двойную плату за уникальный пока инструмент и потом весь вечер пел песни в окружении Кристиана, Петера и Курта: на русском и английском языках, переходя иногда на ломаный немецкий, французский или итальянский. Отвел душу! А в следующий вечер сидел и кропотливо переводил наиболее трогательные песни на французский язык – для показа мадам де Помпадур. (Среди песен, ему современных, трогательных, увы, не оказалось,… Но в детстве он помнил, как его дед – тогда пятидесятилетний сочный мужчина – пел под гитару шлягеры Адамо, Дассена и Азнавура, и они врезались ему в память).