Свободная воля и законы природы, или Занимательная философия
Нужно еще учитывать, что законы химии хотя и несводимы к физическим, но базируются на них, т.е. в химических процессах сочетаются ощущения и от "химических" "вещей", и от "физических". Вообще все науки, имеющие дело с природой, обязательно базируются и на "физических" "вещах". Поэтому физика – самая фундаментальная из наук (если не считать математики).
Именно несводимость разных классов закономерностей друг к другу указывает на то, что в их основе – независимые друг от друга объекты.
Физические закономерности играют особую роль потому, что лежащие в их основе "вещи" – самые короткие, и гораздо чаще и быстрее других просматриваются секущей поверхностью мира сознаний. Но зато физические прогнозы самые короткие по времени. Химические "вещи" содержат больше проекций, биологические еще больше, и т.д. по возрастанию: история, геология, космология… Поэтому прогнозы других наук (кроме физики) более долговременны. Но зато они менее точные, т.к. имеют дело с сочетаниями ощущений от большего количества "вещей самих по себе".
Разрывы причинных цепочек, непредсказуемая зависимость от свободных воль задержек во времени, разрывающих причинные цепочки, свидетельствуют об ограниченности роли закономерностей (всех, не только физических) в нашем мире явлений. И это прекрасно. Без удивительных событий, без неожиданностей, жить было бы скучно.
А о мысленном эксперименте Лапласа могу сказать, что такой тотальный физический прогноз будет относительно точен лишь в течение очень небольшого промежутка времени, его результаты быстро разойдутся с реальностью, и чем дальше по времени, тем расхождение будет больше. Через не очень продолжительное время тотальный физический прогноз вообще не будет иметь ничего общего с действительностью. Поэтому придется периодически замерять новые значения начальных условий и корректировать все расчеты. Причины этого следующие:
1.) Законы физики не учитывают тот вклад в явления, который делают "длинные", "нефизические" "вещи сами по себе".
2.) Законы физики не могут учесть те непредсказуемые задержки секущей поверхности мира сознаний, которые являются следствиями проявления свободных воль живых существ.
5.3.14. *
––
Микроскопические физические модели *
––
5.3.14.1. *
––
Почему физикам приходится строить микроскопические модели вещества? *
––
Важный вопрос для понимания сущности физических закономерностей: почему для того, чтобы познавать законы физики, приходится дробить явления (предметы) на все более мелкие частицы, и теоретически, и экспериментально; строить модели, базирующиеся на движениях и взаимодействиях мельчайших частиц субстанции? Потому что в больших явлениях присутствуют ощущения от всех "вещей самих по себе", а законы физики проистекают от причинных цепочек, связанных с просмотром ограниченного количества "вещей", самых коротких и самых быстрых по времени просмотра их секущей поверхностью мира сознаний. Производя все более мелкое дробление предметов, рассматривая движение мельчайших частичек субстанции, и соответственно определяя начальные условия физического эксперимента как параметры этих мельчайших воображаемых частиц, человек фактически производит сепарацию ощущений; такой мелкий анализ позволяет бессознательно отделять в общих больших комплексах ощущений те ощущения, которые происходят от воздействия на души (органы чувств) именно тех "вещей", которые являются основой физических закономерностей. Именно в этом смысл и сила микроскопических моделей строения вещества.
Чувствительность человека ограничена; каждый предмет в мире явлений есть комплекс конечного (хотя и невообразимо большого) количества элементарных ощущений от очень большого, но опять-таки конечного числа "вещей". Отсюда следует, что для сепарации сложных комплексов ощущений, отделения тех групп элементарных ощущений, которые происходят от воздействия "вещей", ответственных за определенную группу закономерностей (физика, химия, биология, история, и т.д.), достаточно конечного числа актов анализа, расщепления, раздробления предметов. Именно поэтому делимость субстанции не беспредельна. Определенная степень проникновения в ее структуру в принципе позволяет исчерпывающим образом отсепарировать ощущения от "физических" "вещей самих по себе", и дальнейшее дробление физической субстанции станет бессмысленным, а следовательно, и невозможным.
У других наук свои субстанции, но не столь четкие и количественно определенные, как физическая субстанция.
5.3.14.2. *
––
Почему нельзя сформулировать законы физики, не прибегая к помощи микроскопических моделей? *
––
Поставлю тот же вопрос по-другому: почему нельзя сформулировать законы физики, не прибегая к помощи воображаемых моделей, основанных на представлении о том, что все физические тела состоят из невидимых мельчайших частиц (молекул, атомов, элементарных частиц, неделимых частиц субстанции)? Почему нельзя сформулировать законы физики открытым текстом: такая-то совокупность явлений (т.е. комплексов ощущений) в некоторый начальный момент времени с необходимостью порождает такую-то последовательность других явлений (т.е. комплексов ощущений) во времени?
Причина в том, что любое наблюдаемое явление составлено из ощущений от множества (или даже всех) "вещей самих по себе". А законы физики основаны на определенных последовательностях ощущений, которые связаны с последовательным просмотром проекций какого-то небольшого числа "вещей самих по себе". Чтобы иметь возможность, зная законы физики, предсказывать развитие явлений (в существенных для физики чертах), нужно уметь определять, какие элементарные ощущения в конкретном явлении проистекают от "физических" "вещей самих по себе". Но напрямую произвести такое отделение (сепарацию) для человека невозможно. Приходится двигаться к цели обходными путями, как в фильме "Айболит-66":
"Нормальные герои
Всегда идут в обход"
Логика и опыт подсказывают и направление обходного маневра: сложное явление легче исследовать и понять, если мысленно разделить его на несколько более простых взаимосвязанных частей. И вот рассудок, следуя этому рецепту, последовательно делит, дробит сложные явления на все более мелкие части (в определенном отношении вслепую, т.к. нам не дано знать, воздействием какой "вещи" вызвано то или иное ощущение), на каждом этапе отсеивая несущественное для физики. В результате чувственно воспринимаемые явления как бы отходят на 2-й план, их все более заслоняет для физика воображаемая физическая модель, в которой чувственно воспринимаемые предметы заменены на сложную иерархическую структуру вещества: агрегат взаимосвязанных молекул, атомов, и т.д. Чтобы исходя из наблюдаемого, чувственно воспринимаемого состояния физического объекта, с помощью физических формул вычислить и представить в воображении его будущее состояние через некоторый промежуток времени после начального момента, приходится отвлекаться от чувственно воспринимаемой формы предмета и делать большой крюк, строя и рассматривая его микроскопическую модель.
"В обход идти, понятно,
Не очень-то легко,
Не очень-то приятно,
И о-о-чень далеко!"
Рассмотрим конкретный пример: мы начинаем исследовать неизвестный ранее кристалл. Измеряем его вес и объем, вычисляем плотность; с помощью химических реактивов или методами спектрального анализа выясняем химический состав; просвечиваем жесткими рентгеновскими лучами и по дифракционной картине выясняем расположение атомов в кристаллической решетке; измеряем его твердость, упругость, тепло- и электропроводность, коэффициент теплового расширения, и т.д., и т.п. Все это визуально или с помощью приборов, показания которых доступны нашему созерцанию. Затем начинается работа для теоретиков: на основании полученных данных строится теоретическая модель этого кристалла, пишутся квантовые уравнения, находятся волновые функции, и на их основании вычисляются физические характеристики этого кристалла, которые должны получиться при определенных воздействиях на него (скажем, при определенном сочетании механических воздействий с каким-нибудь облучением, и т.п.). Например, как он сам будет излучать или отражать свет, т.е. интенсивность и частоту идущего от него излучения; а это в свою очередь позволит определить его цвет в различных ситуациях, т.к. цвет определяется частотами электромагнитного излучения. И т.д., и т.п.
Получается схема:
Созерцания
––
Макроскопические числовые параметры объекта
––
Фантастическая воображаемая микроскопическая модель
––
Микроскопические числа
––
"Законы" воображаемого микромира
––
Теоретическое изменение микроскопических чисел
––
при воздействии на объект
––
Вычисление на основе новых микрочисел новых макрочисел
––
На основе новых макрочисел предсказание новых созерцаний
––
Вход и выход – это созерцания, это твердая основа. А воображаемый микромир и его выдуманные "законы" – это может быть разное. Да он и так сильно меняется. Раньше представляли частицы в виде шариков, теперь квантовая механика, но это только 1-й шаг, дальше с наглядностью в микромире станет еще хуже.
Воображаемые физические модели очень усложняют картину мира, заставляя рассудок возиться с массой мнимых объектов, которые, строго говоря, не существуют ни в мире явлений, ни в мире "вещей самих по себе". Это, конечно, минус. Но с этим минусом сопряжен огромный плюс. Если бы не эти воображаемые, фантастические модели, человек вообще не мог бы устанавливать количественно точные физические законы, т.к. напрямую определить, какие элементарные ощущения в чувственно наблюдаемых явлениях соответствуют "вещам", порождающим законы физики, человеку не дано (во всяком случае пока что неизвестно). Так что:
"Это очень хорошо,
Это очень хорошо,
Что нам очень плохо!"
5.3.14.3. *
––
Почему воображаемые микроскопические модели позволяют получать удивительно точные результаты? *
––
И все-таки еще один вопрос: как так получается, что такие в высшей степени искусственные и, строго говоря, не соответствующие действительности модели (как, например, атомно-молекулярная), позволяют получать удивительно точные результаты, т.е. прогнозы эволюции реальных физических процессов? И чем отличаются такие научные фантазии от других фантазий: о леших, русалках? От "Диагностики кармы" и тому подобной чепухи?
Причины совершенно ясные:
Во-первых, в процессе построения физических моделей следующие из них прогнозы постоянно проверялись на опыте.
Во-вторых, эти модели построены в соответствии с правилами логики и с использованием 12-ти априорных понятий, а в логике и априорных понятиях изначально сконцентрирована самая суть нашего мира явлений; в них наперед было учтено все его прошлое, настоящее и будущее многообразие. Поэтому их достаточно, чтобы проникнуть в любые тайны нашего мира. Проблема только в том, чтобы уметь этим инструментом воспользоваться. Но это проблема огромная и многоступенчатая. На основе априорных понятий необходимо строить иерархическую систему эмпирических понятий, а это возможно для человека только через опыт.
5.3.15.
––
Позднейшее добавление
––
Когда я писал первую редакцию моего трактата, я был мало знаком с философией Шопенгауэра и совсем незнаком с философией Джорджа Беркли (1685-1753). Основательно проштудировав "Трактат о принципах человеческого знания" Беркли и "Мир как воля и представление" Шопенгауэра, я понял, что моя трактовка свободной человеческой воли нуждается в некоторых коррективах.
5.3.15.1.
––
Кант и Беркли
––
Трактат Беркли занимает всего 100 страниц, но это законченный эскиз гениальной и очень далеко идущей, а главное – глубоко верной философской концепции: ключ к познанию мира – в упорядоченности ощущений. Кант сильно укоротил идеи Беркли (по-моему, совершенно напрасно), но зато вместо бумажного эскиза создал капитальную каменную постройку.
Может быть, кто-то скажет: как можно всерьез воспринимать философию Беркли, ведь это идеализм. По этому поводу, т.е. противоположности идеализма и материализма, самую верную мысль высказал Шопенгауэр: бытие вообще имеет свойство распадаться на субъект и объект. Какой из этих двух полюсов бытия первичен, а какой вторичен – вовсе не главный, а второстепенный вопрос философии, и к тому же в принципе неразрешимый. Кто может это знать? Я считаю, что это в основном дело вкуса и, так сказать, индивидуального удобства. Одному философу удобнее и свойственнее исходить из первичности субъекта, сознания, а другому – из первичности объекта, материи. Такие дискуссии между философами даже очень полезны, т.к. в споре рождается истина. Но сделать из этого разногласия повод для кровавой вражды… Это так же нелепо, как гражданская война в сказочном королевстве Свифта между сторонниками разбивания вареных яиц с острого или с тупого конца.
5.3.15.2.
––
Кант и Шопенгауэр
––
Шопенгауэр в начале своего трактата "Мир как воля и представление" выдвигает абсолютно гениальную идею. По Канту, кроме человеческих ощущений и представлений существуют только "вещи сами по себе", о которых мы в принципе не можем иметь достоверных суждений. Шопенгауэр задается вопросом: так ли уж недоступны "вещи сами по себе" для нашего рассудка? Ведь они слишком тесно связаны с нашим миром явлений, чтобы у человека совсем уж не было никакой зацепки для верных суждений о них. И Шопенгауэр находит эту зацепку. Человек живет в мире представлений. Однако вот вопрос: есть ли в нашем мире хоть что-нибудь, что не является представлением? Оказывается, есть, и притом только одно: человеческая воля. Наш мир – это воля + представления. Довольно логично предположить, что и все, что существует за пределами нашего мира явлений, в конечном счете тоже сводится к двум составляющим: Мировой Воле и порождаемым ею представлениям. В частности, "вещи сами по себе" есть порожденное Мировой Волей стабильное посредствующее звено между нею и человеческими душами.
5.3.15.3.
––
Еще о свободе человеческой воли и ее ограничениях
––
Теперь по существу вопроса. В п.5.3.4. я согласился с Кантом в том, что свобода воли живого существа есть следствие модификаций чувствительности души ее ноуменальной личностью. Но теперь я думаю, что это неверно. Душа в пределах своей компетенции изначально свободна, и ее свобода отнюдь не есть результат понуканий со стороны ноуменальной личности, а естественное следствие того, что наша существующая во времени душа наделена маленькой частичкой Мировой Воли. Она свободна, и все, ее свободу невозможно вывести ни из каких внешних факторов. Наоборот, любые внешние воздействия только ограничивают свободу. И эти ограничения совершенно необходимы, ибо абсолютно свободная человеческая душа – это нонсенс.
У Мировой Воли 2 основных и взаимосвязанных свойства:
1.) Действовать
2.) Порождать представления
У человеческой души 3 основных свойства:
1.) Получать представления от воздействия "вещей самих по себе" (т.е. в конечном счете от Мировой Воли, т.к. сам мир "вещей самих по себе" порожден Мировой Волей.)
2.) Порождать в меру своих слабых сил дополнительные представления сверх тех, которые она имеет согласно п.1.), т.е. в небольшой степени модифицировать воздействия от Мировой Воли.
3.) Действовать согласно представлениям, которые она в совокупности имеет согласно п.1.) и п.2.).
Таким образом, первый и главный фактор, ограничивающий свободу человеческой воли – это воздействия на наши органы чувств "вещей самих по себе". Я бы назвал этот фактор "динамическим".
Но есть и другой ограничивающий фактор, "кинематический", т.е. изначально заданная Мировой Волей форма человеческих душ. Душа имеет достаточно сложное устройство, и кроме пяти внешних чувств еще целую гамму чувств внутренних (см. ВВЕДЕНИЕ). В основном это чувства бытовые, очевидным образом связанные с теми ощущениями которые душа получает от воздействий "вещей самих по себе". Но есть 3 особых внутренних чувства, вроде бы совершенно необязательных: любопытство, нравственное чувство, эстетическое чувство, которые соответствуют известной триаде: Истина, Добро, Красота. Из этих трех чувств вытекают стремление к познанию, этика и эстетика.
Кант утверждал в "Критике практического разума", что именно нравственное чувство порождает свободу человеческой воли. Я думаю, что это неверно. И любопытство, и нравственное чувство, и эстетическое чувство не порождают человеческую свободу, а наоборот, дополнительно ограничивают ее, направляя в определенное русло. Это ограничения кинематического характера, следствие определенных родовых черт, проявляющихся во внешней форме всех человеческих душ, т.к. все человеческие души созданы Мировой Волей хотя и с индивидуальными особенностями, но в общем по одному шаблону.
Хотя 3 особых внутренних чувства и имеют некоторые взаимосвязи (как и 3 измерения физического пространства), безнадежное дело выводить их друг из друга или из чего-то другого, как это пытается делать Кант в "Критике способности суждения". Попытки свести, например, красоту к нравственности или целесообразности изначально несостоятельны, т.к. любопытство, нравственное чувство, эстетическое чувство – это что-то вроде 3-х независимых измерений "пространства души". И к тому же все эти 3 чувства имеют свои основания за пределами нашего мира, и именно они придают человеческому существованию некий высший смысл.
5.4.
––
Критерий истинности знания
––
Что есть истина?
5.4.1.
––
Происхождение понятий "Истина" и "Ложь"
––
В таблице априорных понятий их вроде бы нет. Но это и не эмпирические понятия, т.е. они не выведены из опыта. Это очевидно из того, что, по Канту, чтобы то ни было вывести из опыта можно только с помощью 12-ти априорных понятий и правил логики, а чтобы воспользоваться логикой, уже нужно владеть понятиями "Истина" и "Ложь".
Фокус тут простой. Любое логическое суждение всегда сопровождается соответствующим мысленным представлением. Если это мысленное представление в главных чертах соответствует реальности, значит, это суждение – "Истина". Если же существенные чувственные признаки этого представления отсутствуют в реальности, то этот факт рассудок осмысливает с помощью априорного понятия "Отрицание", и тогда это суждение – "Ложь". Т.е. "Истина" и "Ложь" присутствуют в таблице априорных понятий, но под другими именами. Это одно из воплощений априорных понятий "Реальность" и "Отрицание".
Например: "Иммануил Кант родился 22 апреля 1724 года". Это утверждение – "Истина", т.к. соответствующее мысленное представление соответствует событию, которое в свое время было "Реальностью".
А утверждение: "Корка апельсина покрыта острыми шипами" – "Ложь", т.к. глядя на апельсин мы можем осмыслить представление, соответствующее сделанному утверждению, только с помощью априорного понятия "Отрицание".
5.4.2.
––
Истинность знания
––
"Во всякой истине всегда есть нечто ложное, и сходство между истиной и ложью столь велико, что нет такого отличительного признака, на основании которого можно было бы судить наверняка и которому можно довериться." (Цицерон)[19]
Конкретный человек обладает некоторой суммой знаний. Часть этих знаний – истинные, а какие-то могут быть и ложными. Как определить, является ли некоторое конкретное знание истинным или ложным? Каков критерий истинности конкретного знания? Первое, что приходит в голову: проверить на опыте (или, как выражаются материалисты, "на практике"). Т.е. критерий истинности знания – его соответствие тому объекту, к которому относится это знание. Такое определение критерия истинности знания нельзя назвать ложным, но это тавтология. Этот критерий – просто пересказ определения понятия "Истина".
В свое время был выдвинут интересный тезис: любое истинное знание должно быть логически непротиворечивым; и наоборот, любая логически непротиворечивая теория является истинной (в том смысле, что при желании всегда можно найти в природе объект, соответствующий этой теории).
Этот тезис кажется мне весьма плодотворным, хотя и несколько спорным.
1-я часть тезиса формально выглядит безупречно, но фактически в сложных системах знания трудно избежать логических противоречий. Например, квантовая механика отрицает точную пространственную локализацию элементарных частиц в 3-х мерном декартовском пространстве, но оперирует в своих функциях с декартовскими координатами. Это явное логическое противоречие, но оно не мешает квантовой механике быть работоспособной и в своих границах вполне истинной теорией.
2-я часть тезиса, если понимать ее слишком буквально, вызывает некоторые сомнения: мало ли чего можно насочинять, даже строго придерживаясь правил логики. Но с другой стороны, кто его знает, может оно и так. Бывает, что даже для самых абстрактных и экзотических теорий со временем находятся подходящие объекты.
Во всяком случае, из этого тезиса следует (и с этим я совершенно согласен), что проблема не в истинности знания как такового, скажем, какой-то логически непротиворечивой теории, а в том, как найти подходящие объекты для применения этой теории. И даже если подходящий объект найден, и теория описывает этот объект во многих случаях вполне адекватно, обязательно можно вывести из теории такие следствия, которые совершенно не будут соответствовать объекту. Например, законы идеальных газов становятся несостоятельными при слишком больших давлениях и слишком низких температурах, когда реальные газы превращаются в жидкости.
Конечно, бывают и абсолютно ложные знания: кто-то железно уверен, что знаменитые писатели Лев Николаевич Толстой и Алексей Николаевич Толстой – родные братья, кто-то считает, что 5*6=26, и т.п. Но такие "знания" не выдерживают проверки, т.е. это не есть непротиворечивые знания.
Собственно, в жизни, как правило, ищут не объект для применения теории, а наоборот, рассматривая объект, т.е. некоторую воспроизводимую последовательность явлений, выделяя интересующие исследователя признаки, стороны этих явлений, пытаются найти подходящие знания, какую-нибудь уже разработанную теорию, известную закономерность, достаточно адекватно описывающую эту последовательность явлений (в плане интересующих исследователя признаков, т.к. в полном объеме, по всем наличным признакам, ни одна теория ни один реальный объект описать не сможет. Да и во всех подробностях реальные явления никогда не повторяются, а там, где нет повторяемости, нет и закономерности, значит, не может быть и достоверного, истинного знания).
Таким образом, проблема истинности знания может быть сформулирована так:
"Как можно по ограниченной совокупности признаков сделать достоверное заключение о подчиненности конкретного исследуемого объекта уже известному понятию (или группе взаимосвязанных понятий)?"
Этот вопрос уже обсуждался в п. 2.8.2. "Понятие". Для этого есть масса способов, и часто даже очень небольшое количество признаков позволяет сделать вполне достоверное умозаключение о подчиненности объектов понятиям, и предсказать эволюцию интересующих исследователя явлений.
Но тут есть очень существенное "Но": все эти способы срабатывают не всегда, даже если использовать не "ограниченную", а сколь угодно большую совокупность признаков. Даже если мы миллион раз наблюдали эволюцию какого-то конечного явления во времени, и всегда практически одинаково, то никогда нет гарантии, что в миллион первый раз у очень похожего явления эволюция не будет существенно другой (или даже совершенно другой). Какие-то казалось бы незначительные отличия могут быть проявлением могущественных дополнительных причин, которые сильно (или совершенно радикально) изменят эволюцию этого явления. Например, взять два одинаковых телевизора, один исправный, а другой нет. Даже телемастер не всегда может определить, в чем отличие между ними.
И Кант вынужден произнести роковые слова: всеобщий критерий истинности для всякого знания "не может быть дан". Тем самым он косвенно признает, что в его заочном споре с Лейбницем о "Принципе всеобщих различий" прав был Лейбниц (см. п.5.2.3.2.).
Прогресс знания уменьшает вероятность ошибок, но никогда не сделает ее равной нолю.
5.4.3.
––
Еще о познавательной деятельности рассудка. Можно ли говорить об истине по отношению к сверхчувственным объектам?
––
Любое представление и даже самое абстрактное понятие есть синтез некоторого множества реальных или воображаемых чувственных образов. Человеческий рассудок мыслит только посредством образов, реальных или воображаемых; любое новое для него явление пытается подвести под известные понятия, которые содержат те же чувственные признаки, что и новое явление; любое рассматриваемое явление сравнивает с другими явлениями. Кант говорит по этому поводу: