Жить не могут по Бога законам.
И себе палачи или судьи…
Как приблизить к святым их канонам?
И мрачнее нахлынувшей тучи,
Человеческий мрак неподвластен.
И срываясь несется с той кручи,
Априори кто с тем не согласен.
Задвигая открытые рамки,
Не оставив смирению силы.
И алмаз расцветет от огранки,
А мы ищем одни лишь причины.
Нам от Господа райские птички,
Наполняют заблудшие души.
Поменяйте скорее привычки,
Так клочка не оставите суши.
Но внимать непокорные будут,
Только там, где закрыты ворота.
И тогда они вспомнив забудут,
Не о них теперь эта забота.
Ну что ты брат
– Ну что ты брат ко мне в такое время?
Я сплю еще, а ты нарушил сон.
Иль привело ко мне какое бремя?
И что там во дворце? Я слышу стон.
– Мне власть нужна, а ты стоишь меж нами,
Убить тебя я вынужден теперь…
И шум шагов, подковы с сапогами,
И настежь распахнулась с силой дверь.
Вошла толпа… И жаждет она крови,
Охрана перебита… Пустота.
И нож вошел… Он не услышал боли,
И свет погас, настала темнота.
– Убрать его… Скорей в других покоях,
Жена его и дети – порешить.
Вина подать на тех его настоях,
Мне жажду власти нужно утолить.
Спешите госпожа
Слуга вбежал к ней в комнату без стука,
– Спешите госпожа за вами смерть.
Ваш муж убит с ним вечная разлука,
Но вам и им не дам я умереть.
Схватив детей, они ушли дворами,
Ночь так темна луна уже не та.
А там вдали стучали топорами,
И так сдавила сердце немота.
– Как можно так, они родные братья,
И разве власть достойная того?
Я шлю тебе бессильные проклятья,
Желаю смерти – больше ничего.
Рассвет пробил ночную дымку тени,