Вольный буйствовал подход,
Шайка шайку убивала.
То Петлюра наперед…
То Махно начнет сначала.
Серой масти, вороной,
Так друг друга ненавидя,
Издевались над страной…
И людей в себе не видя
С плеч срубили топором
Всю историю, искусство.
Не закончилось добром,
Их неистовое буйство.
Гетман с кодлою своей
По германиям восточным.
А народ был поумней,
Не с таким «навозом» скотским.
Седая ночь
В убранстве рушников. Седая ночь.
По стеклам промелькнет кошачьей тенью.
А боль разлуки нужно превозмочь.
И дальше плыть со всеми по теченью.
Ты не один. Ответственность твоя.
Скукожилась на время. Непонятно.
Ей вырваться быстрей из бытия.
И цель свою определить. Так внятно.
Чтобы сомнений тонких ручейки.
Размыть основу жизни. Не посмели.
В согласии с собой. Иль вопреки.
Но непременно приближаться к цели.
В закате дня рождается рассвет.
В осознанном пространство побеждает.
И ищешь ты единственный ответ.
А он тебя у входа поджидает.
В закрученных для лексики словах.
Семантика теряется. В их смыслах.
И горечью осядет на губах.
Все, что готов отдать в своих молитвах.
Невидимое. Где-то далеко.
Но давит так, как будто оно рядом.
Смиренной ночью… Больше нелегко.
В окно уставившись. Пытливым взглядом.
Опять скрипит причудливо кровать.
Луна в окно косит зеленой тенью.
Привычку жизни трудно отдавать.
Но придавать ее нельзя. Забвенью.
Стучат по стеклу метели
Стучат по стеклу метели.
Сугробами рвутся в окна.
Тепло. Благодать в постели.
Ну что там? Метель умолкла.