Судороги

Дома Анна подала Алексею и Стэлле тарелку супа из щавеля. Вкусный аромат его разнесся по осиротевшему дому.

– Надо обязательно поесть, – сказала она.

Все налегли на еду. Стэлла черпнула из тарелки раз, черпнула два и вдруг задала вопрос Анне, как говориться, в «лоб»:

– Мама, ты ведь теперь свободна. Папа умер. Ты вполне можешь выйти за муж за кого сама захочешь.

– Не поняла, – Анна была в некотором недоумении. – Ты это о чем?

– А вдруг ты меня бросишь и из дома выгонишь? – Стэлла в упор смотрела на Анну.

При этих словах Стэллы Алексей чуть не поперхнулся картофелиной из супа. Анна как раз, в этот момент, наливая себе добавки, держала тарелку в руках. Ей удалось налить только один половник, когда руки сами по себе разжались, и тарелка, полетев на стол, разбилась надвое.

– Это еще что такое? – Анна смотрела на Стэллу, опустив руки на колени.

Что до Алексея, то он просто онемел, глядя на Стэллу.

– Доча, ну-ка посмотри на меня, – Анна с тревогой смотрела в глаза Стэлле. – Не хватало мне похорон мужа! Ты что это, девочка моя, говоришь такое? Да что с тобой?!

Анна держала Стэллу за плечи и глядела ей в глаза, затем ладонями охватила лицо Стэллы. Слезы одна за другой покатились по ее щекам. Стэлла, увидев это, поняла, что перед ней мать! Мать, которая никогда не бросит свое дитя! Мать, которая любит ее больше своей жизни!

– Мамочка! Прости меня пожалуйста! – Стэлка разревелась.

Рыдала она навзрыд. Анна прижала ее к своей груди и тоже тихонько плакала. Алексею было уже не до супа, хотя он начал есть его с большим аппетитом.

– Ну, женщины! Ну, ёшкин кот! Ну вы даете! Меня и то проняло! Вместе с Вами сырость развел.

Анна ничего не ответила. Она крепко прижимала дочь к груди до тех пор, пока та не успокоилась. Наконец она разжала объятия. Стэлка, вся мокрая, вспотевшая, но успокоившаяся, вздохнула и принялась за суп. Алексею, глядя на эту картину, ничего не оставалось делать, как налить себе сто граммов «успокоительного». Анна взяла со стола разбитую тарелку и пошла за тряпкой, чтобы вытереть стол. После вот такого обеда все улеглись спать. Алексей захрапел сразу. Вскоре засопела Стэлка. Анна смотрела на них спящих и поняла, что это теперь ее семья, да простит ее Сема.

Жизнь пошла своим чередом. Стэлла уже была под патронажем Алексея. Анна, молодая и красивая, жила как вдова со Стэллой, когда спустя два месяца после похорон мужа, к ней пришел Алексей, на этот раз навсегда. Анна, вздохнув, обняла его.

– Иди, раздевайся, – сказала она ему. – Обед стынет.

После обеда они сидели на диване, как в этот момент вошла Стэлка. Увидев столь приятную идиллию, она подошла к ним и села между ними. Анна обняла Стэллу, а Алексей их обеих.

– Ой! – проговорила Стэлла. – Будет братик или сестричка, баловать буду! Так и знайте!

– Ой ли, моя хорошая! – Анна погладила Стэллу. – А пеленки стирать будешь мне помогать?

– А ты думаешь, что я такой радостью с тобой буду делиться? – Стэлка игриво посмотрела на своих родителей. – Ладно, пойду в сад погуляю. Часа через два приду. А Вам, – Стэлка немного задумалась и вдруг ласково добавила, – Счастливо зачать ребеночка!

Действие шестое

Девять месяцев пролетели как девять дней. В доме Семена, а его так и называли, даже после его смерти, появился новорожденный. Родился мальчик. Стэлка была без ума от этого кричащего, сосущего мамкину грудь, писающего малюсенького создания! Анне только и доставалось, что накормить новорожденного, все остальные заботы отняла у нее Стэлка. Анна, хлопоча по хозяйству, только и наблюдала, как Стэлла нянчит братика.

– Стэлла! Ему спать пора, – говорила Анна.

– Мам! Я что, маленькая? – отзывалась Стэлла. – Знаю! Уложу сейчас!

– Да ему перед сном покушать надо, – не унималась Анна.

– Да знаю я, несу! – снова отзывалась Стэлла, неся братишку на руках, – Мы сейчас «ам-ам» делать будем! Вот мы какие холесинькие! А кто кушать хочет? Мы хотим!

– Стэлл! Ты чего рассюсюкалась с ним? Давай его сюда! – Анна готовила грудь.

– А вот и мы! Держи, мама! Сейчас будем кушать! – Стэлла подкладывала под грудь матери братика.

Аппетиты были у него хорошие. Пока он наслаждался маминым молоком, Стэлла уже стирала грязные пеленки, готовила сухие, чистые. В общем, была уже вполне сама готова к материнству, как внезапно почувствовала в себе некоторые легкие, как дуновение ветерка, изменения. Ее стало слегка тянуть к морю.

А братику вскоре дали имя. Алексей предложил назвать его Семеном, в честь Семена, в конце концов, хозяина этого дома. Но Анна была против.

– Нет, не будем тревожить покой усопших, – говорила она, – каким-нибудь другим именем назовем.

– В общем, верно, – согласился Алексей. – А как назовем? Какое-нибудь особое имя может дадим.

– О, нет! – возразила Анна. – Хватит с нас особых имен! Хватит иммуноандроидов! Стэлл, может ты подскажешь?

– А почему бы и не подсказать? Подскажу! – ответила Стэлла – Самое простое имя. – Степан! Степка! Степочка! Вот и все дела!

Анна и Алексей переглянулись. И в самом деле просто! Ай-да Стэлка! Ай-да умница! Не даром, что дочь иммуноандроида и простого человека.

Степка рос как самый обыкновенный ребенок. Общая радость их семьи. Стэлла души в нем не чаяла. Игралась с ним, купала, протирала, ну и так далее! Изучила братишку вдоль и поперек! Любую «бябячку» находила на его нежной кожице. А тут еще произошел с ними случай.

Как-то раз, как и обычно, Стэлла принесла Степку на кормление. Анна дала малышу грудь. Степка потянул раз, два и вдруг выплюнул сосок и заплакал.

– Что такое? – испугалась Анна, и вновь дала ему грудь.

Произошло то же самое! Голодный ребенок отказывался от груди. Стэлка занервничала.

– Степочка, миленький, что с тобой? – Стэлка, взяв его с маминых колен, стала успокаивать. Понемногу Степка успокоился, и Анна вновь приложила его к груди. Опять два потягивания молока и снова Степка выплевывает сосок изо рта. И снова слезы. Анна испугалась.

– Что такое? В чем дело?

– А ну погоди, мама, – произнесла Стэлла и, сама взяв в рот материнский сосок, потянула из него молоко.

– Что случилось, дочь? – спросила ничего не понимающая в происходящем Анна.

– Так! – проговорила Стэлла, подержав на языке молоко и проглотив его. – Все ясно!

– Что ясно? – в голосе Анны была тревога.

– Ты случайно не беременна второй раз? – Стэлла смотрела на мать.

– А что такое? Что значит «второй раз»? – Анна была несколько ошарашена.

Да, она уже как два месяца жила с Алексеем. И вот результат!

– А то и значит, – проговорила Стэлла, – что теперь нужно срочно искать кормилицу!