Мелочи жанра

КОНСПИРАТИВНАЯ ЛЮБОВЬ.

Описанные здесь события случились 5 лет назад, когда я работал в некой среднего размера организации, продававшей оптом… ну, не важно что.

В первый же месяц моей работы в этой компании мое внимание привлекла одна сотрудница. Звали ее Виолетта, 32 года, симпатичная, всегда хорошая прическа. Одевалась стильно, но вела себя скромно и даже застенчиво. Надо заметить, что за полгода до того я развелся и чувствовал себя совершенно свободным. А тут такая симпатичная сотрудница! Я навел справки, уточнил о ней данные. Оказалось, что Виолетте 32 года, окончила какой-то там экономический ВУЗ, уже 6 лет замужем, муж – школьный приятель нашего шефа. Почему-то это меня нисколько не остановило. А тут еще я заметил, что и она мной явно «интересуется».

Присмотрелся, проверил – ну, точно, так оно и есть. Ну, думаю, пора назначать свидание. В обеденный перерыв подхожу к ней.

– А хорошо бы нам встретиться, после работы…

– Тише. Наши услышат. Ты что?

– Я тебе записку напишу.

– Да, пиши. Но секретно. Чтоб никто…

Я понял – «полная тайна вкладов», «союз меча и орала». Главное, чтобы наш шеф ни-ни, даже не почувствовал. Написал записку, указал время и место (у метро, в 6.30), незаметно положил ей на стол. Она увидела, прочитала, и тут же ответила своей запиской, в которой время назначила на полчаса позже. И место уточнила – «внизу, на платформе».

Вечером мы встретились, как договорились. Она тут же ринулась к поезду, меня за собой увлекая. В вагоне зашептала. «На нашей станции встречаться нельзя, сотрудники наши увидеть могут. Давай так – встречаемся завтра на «Менделеевской». А сейчас разбежимся по домам. Пока». Ну и все, разбежались.

На следующий день встретились на «Менделеевской». Она говорит. «Нет, это плохая конспирация. Давай так. Я, как только тебя увижу, сажусь в поезд, ты за мной в тот же вагон. Но не подходишь, а следишь за мной издалека. Я по ситуации принимаю решение, до какой станции ехать. Вот там и встречаемся.»

На следующий день мы полчаса кружили по метро, пока на «Красносельскую» не приехали. А там она мне говорит. «Что-то я устала сегодня. Давай разбежимся по домам. До завтра. Ой, завтра же суббота. Значит, до понедельника.»

В понедельник – та же история, но по новому маршруту. Опять накатались в метро, как группа экскурсантов.

Так продолжалось два месяца. Мы проехали, наверное, несколько сот километров, я изучил московское метро, как никогда, а мы так ни разу не провели «вечер по-взрослому».

Я уже начал подозревать что-то неладное, но тут сама Виолетта нашла хорошее решение.

Обеденный перерыв, иду в столовую. Смотрю – моя Виолетта стоит с Жанной Чихалковой, сотрудницей нашего отдела, молодой и энергичной. Подзывают меня.

– Боря, Жанна в курсе.

– Это про что?

В разговор сразу вступила Жанна.

– Борис, я одобряю ваши действия, очень одобряю. Вы молодец. Я готова вам помогать.

– А вы что имеете в виду?

– Боря, вы тут поговорите, а я пойду в отдел.

И Виолетта ушла, оставив нас с Жанной тет-а-тет.

– Я имею в виду ваши ухаживания за Виолеттой. Очень правильно. У нее, знаете, такой противный муж, она с ним совсем зачахнет.

– Наверное, так. А вы, значит, нам сочувствуете?

– Я готова вам помогать.

– Это как?

– Буду «работать под прикрытием».

– Не понял.

– То есть я согласна служить вам прикрытием. Понимаете? Вы назначаете свидание мне, в открытую, мы с вами встречаемся, тоже не прячась, а потом перемещаемся в условленное место, где вы уже встречаетесь с Виолеттой.

– И что это даст?

– Это отвлечет внимание любопытных, понимаете? Все будут думать, что мы с вами… понимаете… и будут следить только за мной и за вами, а Виолетта выйдет из поля зрения.

– Ну, хорошо, а кто будет определять место встречи?

– Договаривайтесь с Виолеттой. Мне без разницы.

– Ну, нет. Я на метро больше крутиться не хочу.

– Почему на метро?

– Это так, личное. Давайте лучше мы с вами будем задавать оба места. Идет?

– Я согласна.

– Ну, вот – в четверг и попробуем.

План действий был такой. Встречаемся с Жанной у нашего метро, стоим там минут 20 (чтобы все «наши» увидели), а потом едем на «Третьяковскую», куда уже приедет Виолетта.

Ну, вот и четверг. После работы мы с Жанной демонстративно встретились у нашей станции метро. Постояли, поболтали у всех на виду. Возникла первая проблема – о чем говорить. И не просто говорить, а так, чтобы у всех сложилось впечатление, что мы влюбленная парочка. Придумали мы с Жанной такой фокус – шепотом повторяли таблицу умножения. Выглядело это так:

– Семью восемь?

– Пятьдесят шесть.

– Правильно, милый.

– Шестью девять?

– Пятьдесят четыре.

– Ах ты, моя хорошая. Правильно.

И так далее… Через двадцать минут поехали на «Третьяковскую». Виолетта опоздала минут на десять. Наконец, появилась. Шла по платформе, оглядываясь по сторонам. Увидев ее, Жанна уехала. А мы с Виолеттой постояли в метро примерно полчаса. На мое предложение поехать ко мне решительно отказалась.

– Ты что? Мне уже пора домой возвращаться.

– А если в следующий раз ты что-нибудь придумаешь, чтобы домой попозже прийти?

– Не знаю… Но я подумаю. Ну, до понедельника? Пока-пока.

В понедельник все повторилось с той лишь разницей, что Виолетта опоздала на 15 минут.

Следующее «свидание» – опять в четверг. На этот раз с Виолеттой мы встречались не внутри станции, а снаружи, у входа в метро. Я предложил это с расчетом, что так мне будет легче увлечь ее хотя бы в кафе. Сколько можно в метро торчать?

Но – ничего не получилось. Виолетта опоздала уже на двадцать минут, пришла вся взъерошенная, торопливо и нервно стала рассказывать, как накануне поругалась с мужем, даже всплакнула у меня на плече. И – все. Уходила, оглядываясь по сторонам.

А мы с Жанной придумывали все новые «фокусы» для имитации нежных разговоров. Незаметно перешли на ты. Стали делиться чисто личными впечатлениями и воспоминаниями.

Однажды Виолетта совсем не пришла, мы с Жанной ждали ее минут сорок, без результата. Звоню – не отвечает.

– Ну, что?

– Не отвечает.

– Я дольше не могу, устала.

– А пойдем кофейку попьем. У меня тоже ноги гудят.

Мы посидели в кафе, из окна которого было видно то место. Выпили по чашке кофе. А потом – по бокалу вина. Выйдя из кафе, не спеша прогулялись в сторону ее дома. Минут пять потоптались у ее подъезда, пока она не решилась пригласить меня к себе. Вышел я из этого подъезда уже утром.

Как вы понимаете, дальше «пошло-поехало», в смысле – эта ночь с Жанной не стала единичным эпизодом, мы стали любовниками «на постоянной основе».

Ситуация стала совсем запутанной. Мои свидания проходили «под двойным прикрытием». В начале я назначал фиктивное свидание Жанне (не скрываясь от сослуживцев). В оговоренном месте мы ждали Виолетту, когда та приходила, Жанна удалялась. Мы с Виолеттой проводили вместе какое-то время (в основном, я выслушивал ее опасения, которые теперь меня всерьез не волновали, успокаивал ее и убеждал, что никто ничего не замечает), потом она начинала торопливо собираться домой, я ее чуть-чуть удерживал, и расставшись с Виолеттой, бежал на свидание с Жанной (у нее или у меня дома). С Жанной все было весело и бодро. Иногда мы даже шутили над Виолеттой.

Ну и причем тут любовь? Судя по всему, все действующие лица просто в детстве не наигрались в шпионов, разведчиков и тому подобное. Вы согласны?

Вот вам доказательство.

Через полгода после начала всех этих «конспиративных операций» у Виолетты серьезно испортились отношения с мужем. Нет, не из-за наших встреч, там было что-то другое. Похоже, Виолетта испугалась потерять такого «выгодного» супруга и прекратила наши очень тайные и такие бестолковые свидания. Это меня не сильно удивило, она и раньше не раз мне говорила, что я ее мужу не конкурент (в смысле материального обеспечения). Но возникла какая-то глупая ситуация у нас с Жанной. Теперь мы могли вовсе не прятаться, ведь все сотрудники хорошо видели, что у нас с ней роман. Получилось так, что этап номер 2 исчез, а номер 3 слился с номером 1. Казалось бы – все прекрасно. Но Жанна тут же заявила, что это все скучно и примитивно, и мы – расстались. Вы меня понимаете? В открытую – скучно. То ли дело, когда все окутано тайной!

ДИСТАНЦИОННОЕ УПРАВЛЕНИЕ КУЛЬТУРОЙ

Действующие лица:

ЦЕРБСКАЯ ПОЛИНА МАТВЕЕВНА – ответственный работник Центра дистанционного управления культурой (ЦДУК).

СИДОРКИНА – директор клуба в селе Мамукино.

ПЕТЯ – программист ЦДУК.

СИЛКИН – кочегар клуба.

Работники сельского клуба.

В одном углу сцены – комната ЦДУК, в другом углу – экран, на который проецируются картинки из сельского клуба.

ЦЕРБСКАЯ (включает компьютер, ждет, одевает гарнитуру, говорит в микрофон гарнитуры). Мамукино, алло, Мамукино-о-о! Связь есть? (На экране темно.) Петя-я, у меня связи нет!

Приходит Петя.

ПЕТЯ. Все у них есть, Полина Матвеевна. Дурят.

СИДОРКИНА (из темноты). Да, мы здесь. Мамукино на связи.

ЦЕРБСКАЯ. Не вижу. Кнопочку нажимайте. F5. (После паузы.) Нажали или не нажали?

СИДОРКИНА. Какую кнопочку? Фэ 5?

ЦЕРБСКАЯ. Инструкцию читать надо… работнички.

СИДОРКИНА. Нажали. Нас видно?

ЦЕРБСКАЯ. Нет. Еще раз нажимайте. (На экране появляется изображение – деревянный пол, чьи-то ноги.) Выше камеру поднимайте, выше. (На экране на секунду появляются лица, потом плечи и нарядная кофточка с глубоким вырезом.) Сидоркина! Это ты? (На экране чьи-то ноги.) Господи, опять все вниз поехало. Не тряси прибор!

СИДОРКИНА. Я сейчас блокнот подложу. Есть!

На экране – снова лица, картинка замирает.

ЦЕРБСКАЯ. Вот так годится, хотя криво, но уже кое-что…

Петя уходит. Цербская открывает блокнот, берет ручку.

ЦЕРБСКАЯ. Ну, Сидоркина, давай отчет за 3-квартал. Раздел 1-й, кружки и объединения. Пункт первый, численность участников. Показывай.

На экране в Мамукино начинается движение, мелькают лица, затылки, снова лица – работники клуба ходят по кругу.

ЦЕРБСКАЯ (считает). Один, два, три… Помедленней, не успеваю. Пусть все ходят по часовой стрелке и не суетятся.

На экране в Мамукино все двигаются медленно, и так же медленно крутятся.

ЦЕРБСКАЯ. Один, два, три… Так, 26 человек. Записано. Пункт второй – возрастной состав. Считаем, сколько молодежи!

На экране в Мамукино работники клуба меняются местами, одевают бейсболки и банданы, ходят по кругу в стиле хип-хоп.

ЦЕРБСКАЯ. Стой! Что-то не разгляжу. Ей сколько лет?

СИДОРКИНА. Шестнадцать.

ЦЕРБСКАЯ. 16? А почему волосы седые?

СИДОРКИНА. Ой, это камера дурит. (На женщину в сельском клубе одевают парик.) Теперь видно, что 18?

ЦЕРБСКАЯ. Хорошо, теперь пункт третий – сколько мужчин, сколько женщин.

СИДОРКИНА. Считаем снова?

ЦЕРБСКАЯ. Не снова, а по-другому. Камеру опусти.

СИДОРКИНА. Зачем?

ЦЕРБСКАЯ. Ты что, неграмотная? Детский сад? Не знаешь, чем мужчина от женщины отличается?

СИДОРКИНА. Им что, штаны снимать?

ЦЕРБСКАЯ. Дура, у женщин попа толще.

На экране теперь только ноги и попы. Работники клуба снова ходят по кругу. Цербская считает.

ЦЕРБСКАЯ. Стой! А это кто?

СИДОРКИНА. Силкин Павел Харитонович.

ЦЕРБСКАЯ. Мужчина?

СИЛКИН. Обижаешь, начальник.

ЦЕРБСКАЯ. Без дурацких шуточек, пожалуйста. Мы серьезными делами занимаемся. Так, с кружками разобрались. Следующий раздел – народный хор.

СИДОРКИНА. Петь будем?

ЦЕРБСКАЯ. Нет, гвозди заколачивать. Ну, поехали.

Камера поднимается вверх. Видно, как в Мамукино выстраивается хор. Запевают что-то нестройными голосами.

ЦЕРБСКАЯ. Громче! А что-то я числовых показателей не вижу?! Что происходит? Вы программу установили? Я еще на прошлой неделе велела.

СИДОРКИНА. Какую программу?

ЦЕРБСКАЯ. Какую? Которая голоса измеряет. (Читает по бумажке) «Криптомодулятор вокальный переносной, версия 6 точка 2 тире 11».

СИДОРКИНА. Установили. Точно ту, что велели. Тире 11. Но она не работает. (Мямлит) Пишет, память чего-то… по адресу…

ЦЕРБСКАЯ. А почему в Бубыкино работает?

СИДОРКИНА. У них виндус другой.

ЦЕРБСКАЯ. У вас всегда так. Чуть что – плинтус виноват. Завтра поедете всем хором в Бубыкино, будете там голоса замерять. Все, давай хореографию.

На экране люди перестраиваются. Камера в Мамукино снова опускается, видны ноги и пол.

СИДОРКИНА. Костюмы одевать?

ЦЕРБСКАЯ. Не надо. Главное – динамические показатели.

В Мамукино начинают вяло танцевать под музыку.

ЦЕРБСКАЯ. Энергичней девочки, ножки повыше, носок тянуть. Так, где ваши цифры? (Нажимает что-то на клавиатуре.) Ага, оценки за технику…

На экране начинают быстро меняться картинки. Фигурное катание. Шорт-трек. Снова фигурное катание.

ЦЕРБСКАЯ (испуганно). А почему все на коньках? В чем дело? Это Мамукино? Петя, что происходит?

На экране футбол, потом синхронное плавание. Прибегает Петя.

ПЕТЯ. Ни фига себе. Какие девочки! Полина Матвеевна, да это у вас чемпионат по синхронному плаванию!!

ЦЕРБСКАЯ. Какое плавание!? Да ты в своем уме?! Я из Мамукино отчет получаю.

ПЕТЯ. Да нет, это не Мамукино. Так! Я все понял. Полина Матвеевна, вы опять вирус подцепили. Я не виноват. Я буквально вчера все компьютеры проверял.

ЦЕРБСКАЯ. Значит, плохо проверял! Кошмар!! Ну как в таких условиях культурой управлять?! (Захлопывает крышку ноутбука, уходит.)

На экране грузинский танцевальный ансамбль. Лезгинка.

ЗАНАВЕС.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ОДНОКЛАССНИКОВ НА ДАЧЕ.

Меня зовут Антон, 36 лет, инженер-электронщик, холост, коренной москвич. 18 лет назад окончил школу №999. Вот про выпускников 10-го класса «Б» этой школы и будет этот рассказ.

Здесь, на даче у Светки, мы собирались уже несколько раз.

Самый первый раз – еще в школе, в 10 классе, на следующий день после «последнего звонка». Потом был большой перерыв (лет пять или шесть, не меньше). И снова, когда возобновились наши «встречи одноклашек», мы стали приезжать сюда. А последние 7 лет – так каждый год. Правда, на последней встрече меня не было – я работал по контракту в Дании.

Но вот контракт закончился, я вернулся на родину, а тут подоспело время очередной «встречи одноклашек», и я снова на этой даче.

И не просто так, а в качестве «квартирьера». Вчетвером (Света, Борька, Марина и я) мы выехали на день раньше, чтобы все подготовить.

Сначала двигали мебель – столы, стулья. Подготовили шесть спальных мест (вдруг кто-то останется ночевать). Ну, разумеется, посуда. Достали ее, помыли, собрали в удобном месте. Я походил с пылесосом, Светка протерла окна.

В этой суете прошло часа три-четыре. Оценили проделанную работу – и оказалось, что основные дела мы уже сделали. А значит – имеем право отдохнуть.

Светка сварила кофе, я достал бутылку коньяка, и мы уселись на открытой веранде второго этажа. И погода нам «благоприятствовала».

Сидим, болтаем.

– Ну, что, Антон, как там на чужбине?

– Ты сама всё сказала – чужбина. От слова чужой.

– Ты как-то… изменился что ли…

– Постарел?

– Поскучнел.

– Правда?

– Правда. Наверное, просто устал?

– Может, просто. Может, устал. Надеюсь, Мариночка, завтра развеселюсь.

– Э-э… не торопись. Как бы не обмануться.

– Что такое? У нас же весело всегда.

– В том-то и дело – у нас как всегда. А это уже не весело.

– Боря прав, каждый год одно и то же.

– Но с другой стороны – это же хорошо. Стабильно, предсказуемо и мило.

– И скучно. Антоша, предложи, как народ расшевелить.

– Ну, чтоб народ не скучал, у меня есть кое-какие идейки.

– Это что же?

– Игры и конкурсы. Очень забавные.

– В Дании подсмотрел?

– А это не важно. Давайте, перенесем их на нашу родную почву.

– Не тяни, излагай.

– Нет, пусть будет сюрпризом для всех. Но предупреждаю, это игры для взрослой, «раскованной» компании.

– А у нас, по-моему, именно такая.

– В общем-то да.

– Тоша, рассказывай. Надо же оценить. Вдруг ты ошибаешься?

– Ну, хорошо. Проверим на вас. Мало ли что… Итак, первая игра. Женщины садятся на стулья, лицом к стене. Мужчины подходят молча сзади, каждый к «своей» партнерше, кладут руки им на плечи. Через минуту женщина должны назвать имя того, кто стоит сзади.

– По-моему, нормально.

– Я бы даже сказала – скромненько.

– Есть другой вариант. Жеребьевкой выбирают «ведущего», которому завязывают глаза. Остальные рассаживаются в один ряд. Ведущего подводят к сидящим, ему нужно на ощупь узнать каждого из них. Для распознавания можно использовать любую часть тела.

– По-моему, так интереснее, да?

– А если не угадал?

– Штраф. Больше не участвует.

– А угадал – то можно еще? Это как поощрение?

– Там видно будет. Можно по-разному, от настроения участников зависит.

– А еще знаешь?

– Ну-у… вот такая. Одному игроку завязывают глаза, кто-то из остальных игроков подходит и целует его; он пытается угадать, кто его поцеловал – в случае успеха целовавший садится на его место, а тот встает.

– Это уже горячее.

– А у тебя там еще много таких игр?

– Не подсматривай. Ну, что вообще скажете?

– По-моему, хорошо. Живенько.

– Мне кажется, народ наверняка расшевелится.

– Еще бы! С поцелуями-то!

– Значит, нормально? Не слишком нескромно?

– Тоша, ты молодец. Не зря в этой Дании время провел.

– После третьего тоста будет самое «оно».

– Тем более, все ведь свои. Кого стесняться?

На следующий день, когда все собрались (приехали, кто как успел), после обычных «здрасьте, здрасьте, как дела» сели все за стол, выпили по одной, второй и даже по третьей, бодрые разговоры начали затихать и скучнеть, и вот тут-то я и выдвинулся «на авансцену», то есть в центр внимания со своими играми.

Надо признаться, я все еще сомневался, захотят ли мои «одноклашки» играть в такие нескромные игры. Но зря я боялся, все дружно меня поддержали.

В итоге все прошло просто замечательно. Шумно, весело, забавно. Смеялись дружно и раскованно. Затихли уже за полночь. Почти все остались спать на даче. Утром, за завтраком, все меня хвалили. Я скромно улыбался.

Прошло почти два месяца. И вот… Звонит сегодня Светка, предлагает срочно встретиться. Слышу по голосу, что ей не терпится рассказать что-то интересное.

Отпросился на работе, выхожу, жду на бульваре. Через пять минут появляется Светка. Вижу – глаза горят. Еле дотерпела.

– Я тебе такое расскажу…

– Ты присядь. Отдышись.

– После этих твоих конкурсов такое произошло! Всего за пару месяцев! У Сироткина роман с Федоровой, а у Левашевой – с Игнаткиным. А Вовка Меркулов вообще с женой разводится. И это – из-за Нинки Деминой. Ты представляешь, что ты натворил!?

– Я? Ты ничего не путаешь? Причем тут конкурсы, которые я устраивал? Может…

– Да из-за этого, точно. Ты забыл? В этих конкурсах что было главное? Рукой дотронуться, по коленке погладить… И поцелуи, конечно. Что тут непонятного?

– Ну и что? Рукой дотронулся – уже женись?

– А чувства? Ты не понимаешь, что ли? Прикосновение – это импульс, а дальше вспыхивает воспоминание, юношеские чувства, порывы, мечты. А рядом – тот, кто когда-то эти чувства в тебе пробуждал.

– Как ты красиво это все излагаешь. А на самом-то деле что получается? Полная аморалка. Адюльтер.

– Ты уж скажешь…

– Именно так. Ведь они все женатые люди. У них есть жены и мужья. Ведь так?

– Кстати, о мужьях и женах. Они рано или поздно об этом узнают. Если уже не догадываются…

– Вот именно. Слушай, а если узнают и начнут докапываться, как да что, да с чего все началось…

– И откуда ветер дует…

– Вот-вот. И в результате приведут следы к тому вечеру на даче и – ко мне?

– Вполне возможно.

– И объявят меня виновником всех бед. Вот ведь и ты считаешь, что это из-за меня…

– Конечно. Ты и есть главный виновник. Ведь до этих твоих игрищ все же было тихо и спокойно. Никаких, как ты говоришь, адюльтеров. Боюсь, тебе несдобровать.

– Бить будут?

– Ну это вряд ли. Хотя кто их знает.

– Слушай, Светка, мне надо куда-то спрятаться.

– Надолго?

– Да пока не перебесятся.

– Понятно. Это ж сколько времени им надо?

– Я думаю, месяца два-три – это уж точно.

– Может, ко мне на дачу?

– Я бы не возражал. Хотя ведь… если искать начнут… могут догадаться.

– Если хочешь что-то спрятать, положи это на видное место.

– Да, но я же… не могу работу бросить.

– А на дом можешь брать?

– Я и раньше так делал. А где наш офис – по-моему, никто не знает.

– Да из наших никто не знает, где ты вообще работаешь.

– Название фирмы я, кажется, никому не говорил. Ну, так что – спрячешь меня на своей даче?

– Собирай вещички. Завтра поедем.

И вот я переехал на дачу к Светке. Раз в одну-две недели я приезжал в офис, согласовывал, корректировал, уточнил и – снова на дачу. В город ездил только на электричке (вдруг кто-то запомнил мою машину?). Старался чаще менять одежду, по городу передвигался быстро, все время выбирал новый (по возможности) маршрут. В офисе обязательно выяснял, кто мне звонил. Никогда не уточнял дату следующего приезда на работу.

Светка регулярно приезжала ко мне на выходные. Это приятно разнообразило мою жизнь, поскольку на даче было скучновато.

– Ну. Что будем делать?

– Может, на речку сходим?

– Не хочу, там сыро и холодно.

– Ну, может, просто погуляем по поселку?

– А давай поиграем.

– Во что?

– Ну, в эти твои «угадайки» фривольные.

– И что это за угадайка, если нас только двое. Или мне притвориться, что я тебя не знаю?

– А ты знаешь?

– Вроде бы – да.

– А вот мне кажется, что нет. Ты главного про меня не знаешь.

– Это чего же?

– Что я тебя умнее.

– И в чем это выражается?

– Скоро ты в этом убедишься.