Два у шлёпка. Пьеса на 2 человека

Альберт весёленький убегает в душ в одном шлёпке.

Изольда садится на его место.

ИЗОЛЬДА (зрителю): Совета он бегал спрашивать, как же. А то я не знаю, какие советы даёт наша соседка. Девка, конечно, видная, не спорю, но из серии – разовых подруг. Нееет, как бы там мой орёлик не кичился, и не строил из себя всежеланную и всевостребованную альфу – никуда он от меня не денется. Да и я от него тоже.

Так странно, мы ведь с Альбертом живём совершенно нетипичной семейной жизнью. Нас многие осуждают, нам многие завидуют, большинство нас просто не понимает. Да – мы оба знаем, что мы не подарок. Но есть что-то такое в нашем с ним союзе, что превыше всего того, что мы с ним творим. Я не знаю, правда, не знаю, что это такое. Любовь – не уверена. Я думаю, что это что-то другое, что-то, что может быть даже чище и светлее любви. Но я понятия не имею, существует ли в природе что-то чище и светлее любви. Но что-то такое у нас с ним всё же есть. Я это чувствую, и я этим очень дорожу, очень.

Вы знаете…, как бы может быть, странно не прозвучали мои слова – но у нас с Альбертом всё по-честному. Мы практически прямым текстом предупреждаем друг друга о своих похождениях, мы даже их обсуждаем и вместе смеёмся над некоторыми нюансами, о которых не принято говорить мужу или жене. Мы предельно откровенны и открыты, хоть и витиевато излагаем свои мысли. Но… самое главное – мы прекрасно понимаем друг друга. Иногда мы не можем… ну вот просто уже не можем находиться рядом друг с другом, такое зло берёт, что поубивать друг друга охота, но больше всё-таки мы не можем друг без друга.

Мы с ним какие-то беспокойные, мечущиеся Души. И, порой, мы даже себе не можем объяснить всё то, что мы творим, не то, что объяснить кому-то. И, тем не менее – я без него не могу, и не хочу без него.

В комнату возвращается из душа Альберт. На нём оба шлёпанца. Физиономия довольная, настроение отличное. Одежда другая, на шее полотенце. Демонстративно показывает шлёпки на ногах. Руки держит за спиной, в них что-то есть.

Изольда оборачивается на него, обращает внимание на шлёпки.

ИЗОЛЬДА (оптимистично, мужу): О! Нашлась-таки пропажа.

АЛЬБЕРТ (довольно): Аааааааага…

ИЗОЛЬДА (с интересом): Ну и где был?

АЛЬБЕРТ (спокойно): В душе!

ИЗОЛЬДА (с интересом): Да я про шлёпок.

АЛЬБЕРТ (спокойно): Так и я про него.

ИЗОЛЬДА (с интересом): Шлёпок в душе был? Странно, я же там была…, не заметила.

АЛЬБЕРТ (спокойно): Да Бог с ним, со шлёпком. Этот вопрос уже решён. Ты мне лучше скажи, чей это там набор подарочный для бритья за душевой кабиной стоял?

Альберт достаёт из-за спины подарочный набор для бритья, мужской, показывает жене.

Изольда несколько растеряна, но быстро находит что сказать.

ИЗОЛЬДА (неубедительно): Так это… тебе я купила. У тебя же день рождения скоро, вот я и подсуетилась!

АЛЬБЕРТ (с подозрением): Ну да…, скоро. Буквально через… (считает про себя) семь месяцев…

ИЗОЛЬДА (неубедительно): Ну да…, через семь…

АЛЬБЕРТ (с подозрением): Ну и?

ИЗОЛЬДА (неубедительно): Ну, так…, а я там… Там распродажа была просто, по акции взяла, ну чтобы потом не переплачивать. Ну что там. Пена для бритья, да станок. С тремя лезвиями, между прочим. Оно же.., ну в смысле это всё, оно же не имеет срока годности почти. Так что, вот… (Уже более уверенно, даже нахраписто) Сюрприз хотела сделать, между прочим! Ты какого чёрта залез за душевую кабину?

АЛЬБЕРТ (с подозрением): А ты знаешь, я что-то подумал: – А не там ли мой второй шлёпанец? Заглянул и точно. Полез доставать, а за ним смотрю – подарок для мужчины. Ну, явно мне, разумеется, кому же ещё.

ИЗОЛЬДА (пакостливо, но уверенно): Ну, разумеется тебе, кому же ещё.

АЛЬБЕРТ (с подозрением): А скажи-ка мне, моя заботливая дорогая жинка, что вот это такое?

Альберт вынимает вторую руку из-за спины, там ещё один набор для бритья, такой же.

Во взгляде Изольды читается паника.

АЛЬБЕРТ (с подозрением): Тоже по распродаже? Это уже на следующий день рождения, я так понимаю? Чтобы ещё и инфляцию миновать?

ИЗОЛЬДА (нервничая): Ну… Ну а что такого? Ты же ведь бриться не перестанешь через год?

АЛЬБЕРТ (с подозрением): Год и семь месяцев.

ИЗОЛЬДА (нервничая): Ну да, год и семь месяцев.

АЛЬБЕРТ (с подозрением): А что же только два набора взяла? Через два года и семь месяцев я, по-твоему, всё-таки бриться перестану? Отпущу бороду, усы, и подамся в отшельники?

ИЗОЛЬДА (пытаясь выпутаться): Аааа.... А я не знаю почему! Женская логика так работает, что ты от неё хочешь?

АЛЬБЕРТ (зрителю): Хм! Так вот в чём секрет женской логики! Дамы и господа, я наконец-то разгадал этот секрет тысячелетий. Хорошо устроились (показывает на жену). Как только начинает в семейных отношениях пахнуть жареным, то сразу раз – а это женская логика, дорогой! (Жене) Я понял. Надо полагать, на вопрос, почему один подарок лежит за душевой кабиной, а второй, непосредственно на душевой кабине – это тоже всего-навсего особенности женской логики, и удивляться тут особо нечему?

Изольда разводит руками, кивает. Её утвердительная мимика подтверждает слова Альберта.

АЛЬБЕРТ (немного нервно, очень волевым тоном): Я к соседке…, за советом. Надо обсудить c ней эту ситуацию. Мне срочно нужно дать… совет!

Альберт бросает на пол подарки, которые нашёл в душевой. Демонстративно скидывает один шлёпок, и в одном уходит к соседке. Изольда пытается его остановить, но он непреклонен. Отталкивает жену и скрывается из виду.

Изольда тяжко вздыхает, упирает руки в бока, лицо её выражает смятение.

ИЗОЛЬДА (зрителю): Ну, конечно, я эти наборы для бритья совсем не Альберту покупала, он вообще бреется электробритвой, у него на лезвия раздражение. Это… один соседу, один коллеге по работе, он тоже заслужил, так сказать. Ну и… Хм. Хорошо ещё за раковиной не посмотрел мой местный сыщик. Там ещё третий такой же набор лежит, ещё для одного очаровательного юнца. Ухлёстывает за мной уже третий месяц. Нет, я честно ему сказала, что у меня есть мужчина, и что я его даже, может быть, люблю. Но он такой настырный. Такое телосложение у него не по годам сформировавшееся. Такой весь… (показывает руками и мимикой крепкого накаченного парня) Ну в общем, третий набор для него.

Изольда прохаживается по сцене, сложив руки на груди, что-то там себе думает. Останавливается, смотрит в зрительный зал.

ИЗОЛЬДА (зрителю): А что Вы на меня так смотрите? Ну да…, вот такая я ветреная натура! Самой стыдно, иногда, но поделать с собой ничего не могу! Да и не хочу! (Обращается к женской части аудитории зала) Ну, девушки… женщины, Вы же меня понимаете? Ну, сами посудите. Вы Альберта видели? Ну, вообще ни разу никуда. Нет, он забавный парень с ним не соскучишься. Но когда к тебе подкатывает такой… весь такой (опять показывает жестами и мимикой в предвкушении и с ностальгией) И ты, конечно, сопротивляешься, ты же приличная девушка, но он так настойчив и так темпераментен, что… Что совести у меня, в общем, нет, признаю. Зато то, что у меня есть… ООООООО.... что у меня есть. Такого ни у кого из Вас нет, наверняка. Этот юнец он такой… такой… Чем-то напоминает мне нашего соседа. О! Кстати, про соседа!

Изольда бежит к двери, пробегает мимо оставленного второго шлёпанца Альбертом. Обращает на шлёпанец внимание, останавливается, задумывается. Надевает один шлёпок на босу ногу и в одном убегает к соседу в предвкушении чего-то такого совсем не детского.

5

Сцена без слов.

Полумрак.

Играет тихая лирическая музыка.

Домой возвращается уставший, не слишком весёлый Альберт. Он задумчив. Нерасторопен. Медленно прохаживается по сцене. Судя по выражению лица, он думает о чём-то высоком. Прохаживается по комнате, поправляет какие-то рабочие бытовые монеты. Может быть, покрывало на диване, может быть, на скорую руку наводит порядок в шкафу. Собирает подарочные наборы для бритья с пола, аккуратно ставит их в одну кучку. Ему на глаза попадается их семейная фотография, где он вместе с Изольдой. Фото должно быть немаленьким, чтобы зритель видел. Может быть это картина (или может быть шарж).

Альберт бережно держит эту картину или фото, смотрит с любовью, прижимает её к себе. Трепетные чувства охватывают его. Он ставит картину (фото) на место. Достаёт из тайничка бутылку виски, прикладывается к ней довольно серьёзно и уходит со сцены.

Музыка продолжает играть.