ЦРУ против СССР

Если принять в соображение, что по замыслу плана «Дропшот» на стороне США по доброй воле или под нажимом должны были выступить не только страны НАТО, но ряд государств Азии и Ближнего Востока, а Латинской Америке и Африке отводилась роль резерва и источников сырья, то упомянутые операции на Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии подводят итог: Вашингтон вознамерился вооруженной рукой стереть социализм с лица всей земли. Это означало одновременно достижение заветной цели американской олигархии – установление мирового господства Соединенных Штатов. Если нужны официальные доказательства, исходящие от правящей элиты США, то вот они – план «Дропшот»!

Тогда почему стал возможным доступ к нему исследователей? А. Браун, опубликовавший в 1978 году этот план в книге с надлежащими комментариями, замечает:

«План „Дропшот“, американский план мировой войны против Советского Союза, был подготовлен комитетом в рамках комитета начальников штабов в 1949 г. по указанию и с ведома президента Гарри С. Трумэна… Военная география не изменяется. А обычное вооружение меняется только по степени своей разрушительной силы. Поля сражений 1949-1957 гг. могут прекрасно стать полями сражений будущей войны.

Эти очевидные соображения ведут к постановке важнейшего вопроса: разве не глупость предавать гласности план «Дропшот»? Я много размышлял над этим и вынужден заключить: да, предание гласности этого документа – глупость. Его нужно было сжечь, закопать или хранить в самом тайном сейфе, ибо он отнюдь не придает Америке привлекательности в глазах России. «Дропшот» был не только планом атомизации России, но предусматривал оккупацию громадной страны американскими войсками и уничтожение корней большевизма. Несомненно, в наше критическое время, когда «холодная война» прекратилась, пусть временно, а политическая и идеологическая война бушует с неослабевающей силой, русские укажут: «Дропшот» – пример продолжающейся враждебности Америки к России, и поэтому Россия должна иметь и расширять вооруженные силы.

Тогда почему стала возможной публикация плана «Дропшот»? Нет законов, требующих от комитета начальников штабов его рассекречивания… Документ с сопутствующими ему материалами в совокупности показывает: 1) Соединенные Штаты вполне могли проиграть третью мировую войну; 2) Россия, вероятно, смогла бы занять Западную Европу за 20 дней; 3) командование ВВС США считало, что Россия сумеет вывести из строя за 60 дней тогдашнего главного американского союзника Англию с ее базами, имевшими первостепенное значение для нанесения атомных ударов; 4) русские атомные бомбардировки и коммунистическая партизанская война в США значительно подорвали бы способность и волю Америки к продолжению войны; 5) Америка не смогла бы защитить свои собственные города; 6) США потребовалось бы два года, чтобы ее промышленность и вооруженные силы достигли бы такого уровня, который позволил бы американское военное возвращение в Европу и 7) США намеревались оккупировать Россию, идя на риск неутихающей там партизанской войны…

Я лично считаю, что комитет начальников штабов, рассекретив «Дропшот», не руководствовался решительно никакими мотивами. Дело очень просто – план считается устаревшим, с теперешними видами вооружения мы стоим на пороге Судного Дня, и поэтому он не имеет решительно никакого значения» [74 - Ibid., p. 1 – 2.].

Какая-то часть правды в рассуждениях А. Брауна есть, но только часть, и причем небольшая. Мотивы предания огласке этого плана и иных сходных документов, конечно, не поддаются однозначному истолкованию. Что до «устарелости», то в отношении преступных замыслов, вроде тех, что воплощены в раскладках плана «Дропшот», здравый смысл возмутится при одной мысли, что к ним может быть применен срок давности. Можно уверенно утверждать, что публикация – своего рода оправдание: задним числом приводятся веские доказательства – Вашингтон никогда не был «мягок» к коммунизму, а это драгоценный тезис кликуш-милитаристов в США, проливающих слезы по поводу того, что США тогда не нанесли атомного удара по Советскому Союзу. Успех-де был гарантирован. Не кто другой, как генерал К. Лимей, вознесенный в президентство Дж. Кеннеди на пост главнокомандующего ВВС США, в 1968 году выпустил книгу «Америка в опасности», в которой, имея в виду рубеж сороковых и пятидесятых годов, все еще настаивал: «Мы могли бы стереть Россию с лица земли, не поцарапав при этом локтей» [75 - L. Chester, G. Hodgsоn, В. Рage. The American Melodrama, N. Y., 1969, p. 778.]. Доступный ныне для обозрения план «Дропшот» начисто девальвирует генеральскую мудрость.

Но все же те, кто разрешил пустить в научный и публицистический обиход описанные документы, больше думают о будущем, а не о прошлом. Американцам внятно рассказано и наглядно показано, какие гибельные последствия повлекла бы за собой большая война с СССР даже в то время, когда не было создано термоядерное оружие, а межконтинентальные ракеты еще не стартовали с чертежных столов. Подспудно и даже иной раз прямо указывается: при существующем соотношении сил между СССР и США вооруженная схватка гибельна и для Соединенных Штатов. Десятилетия гонки вооружений, унесшие из карманов американских налогоплательщиков фантастические суммы, не дали Вашингтону искомого преимущества в военной области. Равновесие в силах между капитализмом и социализмом, завоеванное советским народом в 1941 – 1945 годах, опрокинуть не удалось. Этим мы обязаны солдатам Великой Отечественной войны, героям смертельной борьбы против держав фашистской «оси», тем, кто показал, на что способен народ, отстаивающий свою власть.

Тут мы подходим к главному – указания на опасность военного пути в отношении Советского Союза приводятся как доказательство высшей разумности попыток нанести нам поражение иными методами, то есть не переступая порога термоядерного Армагеддона. Коротко говоря, подрывной работой в самом широком смысле. Военные были засажены за то, что им ведать надлежит свой «Дропшот», а высшее американское государственное руководство приступило к рассмотрению всей стратегии США в отношении СССР с учетом того, что мы располагаем атомным оружием и впереди термоядерная эра. В 1950 году Совет национальной безопасности разрабатывает директиву СНБ-68, призванную сменить директиву СНБ 20/4.

7

Сменить… Пожалуй, громко сказано. Речь шла не больше чем о перестановке акцентов. В новом, очень пространном документе, почти в два раза превышавшем по объему директиву СНБ 20/1, описанные цели политики США полностью подтверждались. Составители проекта – тот же совет планирования политики государственного департамента, который теперь вместо Дж. Кеннана вел П. Нитце, – обильно цитировали директиву 20/4, но внесли в документ дух тревоги, если не паники. Они писали: «Советская угроза безопасности США резко возросла. Она носит тот же характер, что указан в СНБ 20/4 (утвержденной президентом 24 ноября 1948 г.), однако куда ближе, чем считали раньше. Республика и ее граждане в зените мощи подвергается самой страшной опасности. Речь идет о гибели не только республики, но и всей цивилизации».

Директива СНБ-68 открывалась широким обзором коренных изменений, поразивших мир в предшествовавшие 35 лет, – ушли в небытие пять империй: Оттоманская, Австро-Венгерская, Германская, Итальянская и Японская. За жизнь одного только поколения соотношение сил в мире приобрело совершенно новые очертания. Остались лишь две сверхдержавы – «США и СССР, оказавшиеся центрами, во всевозрастающей степени сосредоточивающими вокруг себя мощь». Хотя не очень четко, подтверждалось равновесие в военных силах между США и СССР, то есть вывод комитета начальников штабов, восходивший к 1943 – 1944 годам.

Ну конечно, это признавалось нетерпимым. Шли подробные выкладки соответствующих экономических потенциалов США и СССР и констатировалось, что Соединенные Штаты обязаны в несколько раз увеличить военные расходы. Что, как известно, и было сделано вслед за принятием директивы СНБ-68. На закате президентства Трумэна ежегодные военные расходы США перевалили за 50 миллиардов долларов, более чем в три раза превысив ассигнования конца сороковых годов. Есть ли потолок увеличению военных расходов в широком смысле? В директиве СНБ-68 определялось: «В случае чрезвычайного положения Соединенные Штаты могут уделять до 50% своего валового национального продукта на эти цели, как было во время прошлой войны». Валовой национальный продукт США в 1949 году равнялся 225 миллиардам долларов. За этими рассуждениями просматривалось то, что становится заботой Вашингтона: взвинчивая расходы на военные цели, вовлечь Советский Союз в гонку вооружений и, не доводя пока дела до войны, разорить его.

Советский Союз давал все новые и новые доказательства своей приверженности делу мира. Те, кто раздувал военную истерию, не могли не знать, что и после создания атомного оружия Москва с новой силой подтвердила свою позицию: атомная бомба должна быть запрещена. Как быть? В директиве СНБ-68 констатировалось: «Нам предлагают заявить, что мы не используем атомного оружия, за исключением возмездия на первое применение этого оружия агрессором… Если мы не собираемся отказаться от наших целей, мы не можем искренне выступить с таким заявлением, пока не убедимся, что достигнем наших целей без войны или, в случае войны, не применяя атомное оружие в стратегических и тактических целях». Решительно никакого просвета. Атомные маньяки стояли на своем, а посему преимущества нападения на Советский Союз подробно и тщательно изучались и взвешивались.

Но вот беда: «Способность Соединенных Штатов вести эффективные наступательные операции ныне ограничивается атомным ударом. Можно нанести его Советскому Союзу, однако по всем оценкам одни эти операции не побудят Кремль к капитуляции, и Кремль сможет использовать имеющиеся у него силы, чтобы поставить под свое господство большую часть Евразии». Правда, вот проблеск надежды: «Если США создадут термоядерное оружие раньше Советского Союза, то США смогут на определенное время оказывать возрастающее давление на СССР». Но опять проблема: «Если начнется война, то какова в ней роль силы? Если мы не используем ее так, чтобы показать русским людям, что наши усилия направлены против режима и его агрессивной мощи, а не против их интересов, мы объединим режим и народ в борьбе до последней капли крови». Определенно ни атомная, ни тем более термоядерная бомба не могли провести столь тонкого различия, не говоря уже о главном – война против СССР, как мы видим, не сулила победы Соединенным Штатам.

Директива СНБ-68 указывала путь из описанного тупика: с одной стороны, резко увеличить военные приготовления США и их союзников, с другой – «в целом сеять семена разрушения внутри советской системы, с тем чтобы заставить Кремль по крайней мере изменить его политику… Но без превосходящей наличной и легко мобилизуемой военной мощи политика „сдерживания“, которая по своему, существу политика рассчитанного и постепенного принуждения, не больше чем блеф».

Следовательно:

«Нам нужно вести открытую психологическую войну с целью вызвать массовое предательство в отношении Советов и разрушать иные замыслы Кремля. Усилить позитивные и своевременные меры и операции тайными средствами в области экономической, политической и психологической войны с целью вызвать и поддержать волнения и восстания в избранных стратегически важных странах-сателлитах».

Конечные цели этого образа действия по директиве СНБ-68:

«Цели свободного общества определяются его основными ценностями и необходимостью поддерживать материальное окружение, в котором они процветают…

1. Мы должны быть сильными в утверждении наших ценностей в нашей национальной жизни и в развитии нашей военной и экономической мощи.

2. Мы должны руководить строительством успешно функционирующей политической и экономической системы свободного мира…

3. Но, помимо утверждения наших ценностей, наша политика и действия должны быть таковы, чтобы вызвать коренные изменения в характере советской системы, срыв замыслов Кремля – первый и важнейший шаг к этим изменениям. Совершенно очевидно, это обойдется дешевле, но более эффективно, если эти изменения явятся в максимальной степени результатом действия внутренних сил советского общества…

Победу наверняка обеспечит срыв замыслов Кремля постепенным увеличением моральной и материальной силы свободного мира и перенесением ее в советский мир таким образом, чтобы осуществить внутренние изменения советской системы» [76 - F. R., 1950, v. 1., pp. 237 – 292.].

7 апреля 1950 года директива СНБ-68 была представлена президенту Трумэну. Она немедленно начала претворяться в жизнь. Официальное утверждение директивы Трумэна последовало 30 сентября 1950 года. СНБ-68 до точки послужила основой американской политики в отношении СССР на многие годы, а в своих важнейших аспектах действует по сей день.

Политическое мышление в Вашингтоне в отношении Советского Союза вращалось в. той или иной мере в круге очерченных идей. Случались и курьезы: в 1952 году сенатор Г. Хэмфри, тогда новичок и сенате и, вероятно, не посвященный в высшие государственные тайны, обратился с письмом к Трумэну, подняв вопрос, который, писал сенатор 11 июля 1952 года президенту, «теснейшим образом связан с Вашими самыми коренными интересами… Простите меня, но я вторгаюсь в эти дела, руководствуясь соображениями величайшей государственной значимости». За льстивым вступлением Хэмфри высказался о том, что тревожило сенатора, – как лучше организовать оккупацию Советского Союза. Указав, что война с СССР «возможна», он просил президента:

«Я уверен, что я не выхожу за рамки вероятных событий, предлагая, чтобы наши военные активнейшим образом разобрали несколько альтернатив, которые встанут перед нами в конечном итоге после войны и победы. Это по необходимости приведет к заключению, что мы должны оценить значение наших усилий в Германии и Японии по завершении военных действий. Полагаю, г-н президент, что Вы с Вашим острым интересом к истории особо заинтересуетесь историческим обзором нашей оккупационной политики в этих странах. Для историка культуры, на мой взгляд, нет ничего более интересного, чем тщательный и объективный анализ наших новейших основных усилий оказать решительное воздействие на культуру другого народа прямым вмешательством в процессы, через которые проявляется эта культура» [77 - Harry S. Truman Library, President's Secretary's File.].

Документ этот, хранящийся в архиве Г. Трумэна, вероятно, послужил прекрасным аттестатом молодому сенатору в глазах высших американских руководителей. Какие меры были приняты по письму озабоченного Хэмфри, сказать невозможно. Но можно высказать предположение: высокие чины наверняка поздравили друг друга с отличной охраной государственных тайн в США. Сенатор пекся о вмешательстве в «культуру», каковое уже было, как мы видели, определено в секретных военных планах, – сначала атомные бомбы, а затем оккупация Советского Союза. В планах ее «культура» не упоминалась, а заботились о физическом истреблении русских.

8

Вот эта линия – безусловного физического поголовного истребления русских – проходит красной нитью через штабное планирование ядерной агрессии – со времен Г. Трумэна по сей день. «О боже, если бы только русские услышали, что несут некоторые наши генералы ВВС!» – воскликнул как-то ответственный работник американских спецслужб Д. Ванслик. Русские знают. Уже по той причине, что время от времени просачивается сказанное и сформулированное за закрытыми дверями. Просачивается потому, например, как сказал начальник разведки ВВС США генерал Ч. Кабел тому же Ванслику: «Иначе мы не получим ассигнований в конгрессе» [78 - T. Powers. The Man who Kept the Secrets. Richard Helms and the CIA, N. Y., 1981, p. 404.]. О чем речь?

В начале 1982 года военный историк Д. Розенберг рассмотрел два рассекреченных документа периода 1954 – 1955 годов. Возможно, они имели отношение к тем аспектам военного планирования, которое развивало положения плана «Дропшот». В этих документах намечалось нанести СССР внезапный удар – сбросить 750 атомных бомб за два часа, чтобы избежать излишних потерь ВВС США. «Два часа – и останется груда радиоактивных развалин». В докладной генерала К. Андерсона перечислялись объекты – 118 городов и 645 аэродромов [79 - D. Rosenberg. A. Smoking Radiating Ruin at the End of Two Hours, «International Security», Winter 1981/82, pp. 34 – 39.]. По этим вопросам у планировщиков разногласий не было, вот только один вопрос остался открытым – как США избегнут ответного удара?

Выведя за скобки эту проблему (камень преткновения для агрессоров по сей день!), посмотрим, как эволюционирует выбор целей американскими стратегами на территории СССР. Профессор Г. Гертнер из Калифорнийского университета в середине 1981 года обратил внимание:

«Во второй мировой войне многие окраинные республики хорошо выполнили функцию буфера, приняв на себя первоначальный ущерб, который нес вермахт. В ядерной войне случится противоположное. Немедленные и концентрированные разрушения будут нанесены центральным районам Великороссии».

За этим общим положением последовали длительные рассуждения касательно новой американской доктрины выбора целей для ракетно-ядерных ударов. Как именно уничтожать промышленные и административные центры, приоритеты при выборе стратегических объектов и многое другое все – в том же плане. Профессор заверяет, что ныне предусматривается поразить решительно все, ибо учитываются все факторы. Например:

«Есть важные соображения с точки зрения климата. Ветры понесут продукты радиации на самые густонаселенные районы России. С ноября по март ветры преимущественно дуют с юга и запада в их направлении, а с апреля по октябрь с севера и запада также к этим центрам. Это увеличивает опасность сильного радиоактивного заражения, ибо направления ветров локализируют его. Коротко говоря, направления ветров на протяжении всего года гарантируют, что первоначальная радиация (особенно смертоносная) покроет наиболее густозаселенные районы».

Красноречивый автор проиллюстрировал сказанное на двух картах, помещенных в его статье, – стрелки направления ветров и прочее. Донес, так сказать, графически до сознания заинтересованных читателей будущее, которое готовят нашему народу заокеанские стратеги [80 - G. Gertner. Strategic Vulnerability of a Multinational State, «Political Science Quarterly, Summer 1981, pp. 211 – 219.].

К величайшему прискорбию, нужно констатировать – приведенные суждения не плод профессорского праздномыслия в солнечной Калифорнии, где, помимо прочего, находится корпорация «Ранд», обслуживавшая теоретическими идеями ВВС США. Нет ни малейших сомнений в том, что все это – логическое развитие стратегической доктрины Вашингтона. Не кто другой, как генерал М. Тейлор (имя которого не сходило с первых страниц газет в президентства Эйзенхауэра и Кеннеди), подтвердил – нужно сжечь в ядерном огне именно эти районы [81 - «The Washington-Post», January 14, 1982.].

9

Предание гласности директивы СНБ-68 в 1975 году [82 - «Naval War College Review», May – June 1975, pp. 51 – 108.], несомненно, преследовало цель перекинуть прочный мост между прошлым и будущим, показать замечательную преемственность и последовательность американской внешней политики. Действительно, зыбучие пески времени не поглотили положений директивы СНБ-68, и правящая олигархия Запада все еще живет на проценты интеллектуального капитала, собранного Советом национальной безопасности США что-то около тридцати лет назад, и еще далека от того, чтобы прожить его.

Это достаточно показали события на международной арене за три десятка лет, а в области политической мысли – одно из тягчайших доказательств соображения специальной трехсторонней исследовательской группы, представленные «трехсторонней комиссией», обсужденные ею и опубликованные в 1978 году в виде доклада «Капитальное рассмотрение отношений между Западом и Востоком».

«Отношения между Западом и Востоком» – общепринятый термин для обозначения отношений между промышленно развитыми демократиями с одной стороны и главными коммунистическими державами с их союзниками – с другой. Памятуя о том, что по отношению к Европе и Атлантическому побережью США коммунистические державы лежат на востоке, а по отношению к Японии и Тихоокеанскому побережью США – на западе, мы будем для краткости пользоваться этим термином. Так вот, мы можем заявить, что в последние 30 лет отношения между Западом и Востоком характеризовались долговременным конфликтом, в который вкрапливались элементы сотрудничества… Несмотря на появление новых возможных проблем… конфликт между Западом и Востоком, по нашему мнению, сохраняет свое ведущее значение по сей день» [83 - «An Overreview of East – West Relations, Report of the Trilateral Task Force on East – West Relations to the Trilateral Commission», 1978, p. 1.].

Кто эти «мы», выражающиеся безапелляционно и уверенно, трактующие о предметах не меньше чем в глобальных масштабах? Что такое «трехсторонняя комиссия»? О ней известно относительно немного. Журнал «Пентхауз» в декабре 1977 года писал, конечно, с определенным оттенком сенсационности:

«В 1972 г. Дэвид Рокфеллер решил стать фактическим правителем некоммунистического мира. Его орудие для этого – трехсторонняя комиссия… В 1973 г. Дэвид Рокфеллер попросил Збигнева Бжезинского создать трехстороннюю комиссию, закрытый клуб мультимиллионеров и их советников, для правления миром» [84 - «Penthouse», December 1977, pp. 160, 89, 166.].

Ее участники буквально щеголяют своим прагматизмом, который в их устах означает: в современном мире усилия «частных» лиц иной раз могут дать больше, чем правительства, пораженные бюрократическим склерозом.

«Трехсторонняя комиссия», созданная в 1973 году, объединяет руководителей крупнейших монополий США, Западной Европы и Японии. Насколько известно, на секретных заседаниях они разрабатывают единую политику, начав с попыток разрешения главных экономических и валютных проблем капиталистического мира. Конечная Цель, если верить словам Бжезинского, учреждение «сообщества развитых держав» – США, Западной Европы и Японии. С 1973 года под эгидой комиссии выходят доклады специальных исследовательских трехсторонних групп. Для «капитального рассмотрения отношений между Западом и Востоком» очередь пришла к 1978 году. Это 15-й по счету доклад. Хотя он, преданный гласности, писан иначе, чем зловещие рекомендации директивы СНБ-68, в которой выражались с откровенностью, приличествующей строго секретному документу, дух этой директивы витает над рассуждениями тех, кто разъясняет кредо «трехсторонней комиссии». В самом деле:

«Стабильный мировой порядок, о котором часто говорят на Западе, нереалистичная цель… Больше того, иллюзия стабильности ущербна, ибо склоняет Запад к обороне… Наша основная цель в долговременных отношениях с коммунистическими державами: Запад не должен довольствоваться защитой своих основных ценностей и стремиться воплотить их в жизнь только на своей территории. Запад должен поставить своей целью оказывать влияние на естественные процессы изменений, происходящие в „третьем мире“ и даже в коммунистическом мире, в направлении благоприятном, но не неблагоприятном для их ценностей…

Говоря о мирных изменениях в направлении наших ценностей, мы должны скорей стремиться к изменениям внутри этих режимов, оказывая влияние на выбор альтернатив, которые возможны и необходимы в рамках их существующего строя… Запад не может оказывать эффективное влияние простой пропагандой их преимуществ или увеличивая требования к советским лидерам… Мы должны сформулировать перед партнером альтернативы так, чтобы тот или иной курс во внутренних делах для него представлялся более выгодным».

За обтекаемыми парламентскими формулировками кроется очевидное намерение во всевозрастающей степени вклиниваться в дела Советского Союза в интересах подрыва социалистического строя и утверждения «замен пресловутых „ценностей“ капитализма. Одновременно идет поиск союзников внутри Советской страны, каковыми, как всегда, признаются те, кого советские люди считают жалкими отщепенцами. „Политическая деятельность „диссидентов“, принадлежащих к „демократическому движению“, оказывает давление“, – констатируется в докладе. То самое искомое давление „изнутри“. Вот только что огорчительно: „Эти группы малы… и не пользуются массовым влиянием“. Значимость их в глазах Запада в том, что они отстаивают те самые „ценности“ капитализма, то есть находятся на передовой линии фронта против социализма. Ведут бескомпромиссную борьбу, ибо, выделяется в докладе: „отношение к правам человека – одно из коренных различий между ценностями коммунистических и западных правительств. По своему характеру это различие едва ли может быть преодолено в рамках мирного сосуществования между различными системами“.

Если так, тогда вот и признание из авторитетнейшего источника – кампания Запада о «правах человека» рассчитано наглая провокация! Но вернемся к докладу.

«Западные правительства… могут и должны настаивать на том, чтобы восточные режимы смирились с информацией о нарушениях ими прав человека, распространяемой западными средствами массовой коммуникации, включая специальные передачи для Востока, это и есть „идеологическая борьба…“. Западные правительства… поступят мудро, избегая создавать впечатление, что предпринимаются открытые правительственные попытки произвести изменения „силой“ во внутренней политике восточных стран. Большая часть позитивных или негативных последствий в этих делах зависит от стиля и методов» [85 - «An Overreview of East – West Relations… «, pp. 46-47, 9 – 10, 52 – 54.].