Футбол: откровенная история того, что происходит на самом деле

Написал в своём фейсбуке один из телекомментаторов, что на телеканале НТВ больше не будет спортивных новостей. Новость революционной не стала. Никто сильно не возмутился. До этого спортивные новости уже покидали один за другим каналы, что телевизионные, что радийные. Даже единственная эфирная спортивная радиостанция и то как-то замешала в спортивную палитру кучу социальной тематики и продолжает в умах людских восприниматься спортивной только по двум причинам: там пока ещё работает спортивный всезнайка Нобель Арустамян, а раз в неделю приходит хохмить в спорте уже не много понимающий, но всё ещё весёлый клоун Александр Бубнов.

Но думать о том, что происходит это оттого, что люди стали меньше спортом интересоваться, не стоит. Наша медийная сфера никогда (ну, или почти никогда) не пыталась отвечать запросам аудитории. Напротив – она свою реальность формировала. Рассказали об этом по телевизору – значит, это правда. Не рассказали – значит, этого явления нет. И вот именно с этой точки зрения и интересно посмотреть на спорт как на медийное явление.

Полагать, будто народ у нас когда-то серьёзно интересовался спортом, не стоит. Я не про советские времена сейчас, конечно, говорю. В силу возраста невеликого я только по воспоминаниям родителей могу знать о том, как СССР обыгрывал ФРГ в 50-е годы в товарищеском матче на «Динамо» 3:2 и страна впадала в эйфорию – такую, будто снова, спустя несколько лет, победили немцев во Второй мировой. В последнюю же четверть века интерес к спорту держится на оном и том же стабильном уровне. Большая часть социологических опросов даёт одну и ту же цифру – что-то около четырёх процентов. То есть лишь 4 % всерьёз следят за спортивными новостями. Когда случаются крупные спортивные форумы, подтягиваются ещё примерно столько же. То есть те, кто не следят за еженедельными перипетиями турнирной судьбы «Спартака», ЦСКА, «Зенита», «Динамо», во время чемпионатов Европы, мира готовы подключиться. Аудитория расширяется в том числе за счёт женщин, которые слышали, что была у Аршавина жена, с которой он развёлся, а теперь она вроде как работает где-то на телевидении, или о том, что есть такой футболист со странной фамилией Дзюба, который с чьей-то чужой телевизионной женой в машине целовался. То есть даже за счёт тех, у кого спорт на периферии сознания, получается не более 8 процентов. Бывают ещё домашние олимпиады, которые в угаре ура-патриотизма смотреть готовы многие, но воспринимает общество это скорее как социально-политическое явление: фамилий большинства спортсменов никто не вспомнит через пару недель после окончания события, а в правилах некоторых видов спорта большинство и не пыталось разобраться.

То есть это внимание периферийное. Как, к примеру, в фигурном катании, где вроде бы телевизионные шоу подняли внимание к этому виду, но до сих пор многие тётушки, приходя на чемпионат России в каком-нибудь городе, искренне сетуют: «Нет, ну а звёзды-то где? Где Башаров? Где Алфёрова?» Знаете, какое у нас на «Радио Команда» было самое рейтинговое время во время Олимпиады? Не когда мы обсуждали прокаты Плющенко в Сочи, а когда слушатели судачили по поводу «Жеки-шурупа» и «Яны-отвёртки».

Но повторюсь, это отношение аудитории. Официальная медийная сфера ориентируется на запросы потребителя не всегда. Телевизор у нас – это всё-таки не зеркало, а пропаганда. Не отражение реальности, а её конструирование. Поэтому надо понять, почему спортивная тема просто в одно время становится частью этой самой пропаганды, а в какой-то момент вдруг оказывается властями невостребованной.

Спешу поделиться своей точкой зрения, которая, быть может, кому-то покажется и небесспорной.

Спорт нужен тогда, когда есть созидание. Оно не бывает лёгким, оно не бывает простым. Любая физическая работа, любое физическое преодоление, превозмогание себя – это всегда труд. И его результаты не всегда прогнозируемы. К слову сказать, это не готовы принять спортивные функционеры, когда формируют нелепые медальные планы и тому подобную ахинею, единственная цель которой – показать, что они вроде как тоже не зря свой хлеб едят, тоже работают. Победа на олимпиаде или чемпионате мира – подвиг. А чиновник его уже запрограммировал, спрогнозировал. А если вышло не по плану, то и претензии все вроде как не к нему, а к спортсмену.

Любая эпоха созидания (в каком бы контексте это созидание ни происходило) в той или иной степени обращается к спорту. Тут можно вспомнить и про индустриализацию 20–30-х годов прошлого века, в эпоху «строительства новой, светлой жизни», когда тема спорта и массовой физкультуры не только не сходила с полос газет, но и становилась частью досуга огромного количества наших соотечественников. Вспомните хотя бы плакаты с физкультурниками, тело каждого из которых – словно завод или фабрика, мощное, большое и готовое к подвигам на ниве социалистического производства. Можно сколь угодно долго иронизировать над спортивными образами того периода, но они были чрезвычайно востребованы и популярны.

Если окажется страшным вспоминать о любви гитлеровской Германии к теме спорта (сегодня любое, даже простое упоминание о теме фашистской Германии, оказывающееся в одном ряду с фактами отечественной истории, даёт повод для возбуждения тех или иных государственных органов, поэтому убережём нашу книгу от избыточного внимания Роскомнадзора), то можно вспомнить парады физкультурников. Позабытые на некоторое количество лет, они вновь стали популярны в конце 40-х-50-е годы, когда вновь пришло время строить и созидать.

Я сейчас говорю вовсе не о том, насколько те стройки были эффективны. Просто в эпоху, когда речь шла уже не о стройках, а совсем о другом – об объединении общества на основе не единого дела, а на поиске некоего злокозненного врага, спорт уходил на периферию. Так было в брежневское время с его «гонкой вооружений» и рассказами про «натовскую военщину». Так происходит и сегодня.

Нет, сам спорт не исчезает вовсе. Он даже занимает свою нишу, отведённую для него в заново выстроенную идеологическую конструкцию, как борьба не за результат, а за флаг, за гимн, за честь родины – про что в таких случаях обычно говорят, а главное – как борьба против принципиального противника. Главное – не просто твоя победа, а низверженный враг. Сколько людей сетует на то, что украинские и российские клубы были разведены в еврокубках по разным группам, по разным парам. Им хотелось не победы «Зенита» или «Динамо» – им хотелось поражения противника. Вспомните начало 70-х с их хоккейными сериями против представителей НХЛ. И вот он парадокс восприятия: чем дальше отстоит тот период от нас по времени, тем всё больше процент тех, кто искренне верит, что мы тогда соперников победили. Мы же не можем проиграть врагу, в самом деле!

Радиостанция, которая когда-то основывалась исключительно на спортивном контенте (причём, 24 часа в сутки) – «Радио Спорт», попыталась некоторое количество лет тому назад лет назад сделать крен в сторону от очков, медалей, секунд, а унавозить эфир рассказами о великих спортивных именах прошлого и настоящего. Поможет, дескать, это воспитанию того самого патриотизма, о котором так модно теперь кричать с любой трибуны. И дело не только в том, что на поверку это слушателю оказывается не нужно (стремительное падение с 22–24-го мест куда-то в самый низ четвёртой десятки – и это в год чемпионата мира и в год домашней олимпиады! – лучшая тому иллюстрация), дело в том, что теперь это не нужно владельцам и как социальный проект. То есть как проект, который изначально программировался как не приносящий прибыли.

Про «Вести FM» некоторое время назад ходила информация о сокращении спортивной редакции. В «Lifenews» её вычеркнули из жизни ещё под новый 2015 год. Сократили всех «спортсменов» тогда же и на «Голосе России» – бывшем «иновещании». Технически это очень удобно: убрал из сетки спорт – вроде как совсем немногое изменилось. Спорт же – это лишь штришок, нюансик, дополненьице. Про смерть спорта на ТВ, случившуюся годы назад, уже даже и вспоминать-то неловко. Ушли новости с НТВ – ну, ушли, страна не заметила.

Спорт как труд не нужен там, где больше нет созидания.

Когда разбивается самолёт с тонной кокаина на борту, никогда не понятно – перевес это или передоз…

В нашем случае ответ понятен и уныл: этот самолёт уже и взлететь не попытается.

О спортивном ТВ

Чем ближе приближалась осень 2015-го, тем всё больше вестей доносилось из холдинга, которому было поручено заняться созданием нового спортивного телевидения. Тогда ещё было известно его будущее имя – «Матч-ТВ». То сообщат, что станет меньше биатлона (вид спорта для домохозяек, как ни крути – вам любой специалист по рейтингам расскажет: это ж спортивный аналог реалити-шоу, где есть состязания, разные задания и наказания за их невыполнение), то ещё чем-то «порадуют». Какое это на самом деле будет иметь отношение к реальности, никто, ясное дело, всё равно сказать в ту пору не мог. Тем более, что шла весьма себе предварительная работа: серьёзные западные консультанты водили руками, а мозговитые наши руководители определяли, на какие из образчиков для подражания опереться и сделать ставку.

Не всякий консультант одинаково полезен. Я, конечно, всегда считаю, что опираться надо на те или иные сработавшие (а лучше – выстрелившие) западные аналоги, чем искать свой особый путь. Но вот тут тот самый редкий (если вообще не единичный) случай, когда я скажу, что российскую специфику надо учитывать. Помню, как американский консультант, участвовавший в создании спортивных радиостанций в Европе, уверял при переформатировании «Радио Спорт», что до вечернего отрезка чисто спортивной тематики в эфире быть не должно: проиграла моя команда вчера – значит, для меня вчера не существует; можно жить, дескать, только ожиданием будущего матча. Но нельзя сравнивать Францию и Россию. Хотя бы потому, что, к примеру, Лига чемпионов или Лига Европы для нас заканчивается за полночь. И для многих услышать обсуждение матча утром – это просто один из способов вообще узнать исход встречи. Послушали тех консультантов, многое вульгарно восприняли – где сейчас та станция, мы прекрасно видим.

Но если возвращаться к телепродукту. Я, признаюсь, поначалу думал, что Дмитрий Чернышенко как адекватный человек прекрасно понимает, что это не бизнес, а некая социальная нагрузка, что сделать это супермегаприбыльным невозможно по определению. Можно просто сделать так, чтобы не было стыдно. Ну, в самом деле, никто же не предполагал, что Олимпиада-2014 вдохнёт в Сочи и в Россию новую жизнь. Но вроде как провели без особых косяков. И лично Чернышенко с этим справился блестяще. Так отчего не использовать его опыт при столь же ответственном деле, которое к тому же будет видно не на протяжении 17 олимпийских дней, а годами? Говорят, что Чернышенко воспринял это как серьёзный вызов и хочет сделать это по максимальным стандартам современного мирового ТВ. И если не будет социальной нагрузки в виде какой-нибудь нелепой «пропаганды различных видов спорта» и тому подобных спущенных сверху инициатив-ни-о-чём, то, может, и справится.

Есть, правда, сомнительные нюансы. Сейчас все уже привыкли, но я прекрасно помню первые ощущения, когда стало известно, что телеканал назовут «Матч-ТВ». Тут плохо всё: и сужение спортивного поля до одного лишь эпизода – до матча, и четыре согласных подряд, и нелепое прибавление постфикса «ТВ». Если пару десятков лет назад все эти «ТВ», «FM» ещё имели смысл, то сегодня выглядят уже странновато. Хорошо помню, как в середине нулевых обсуждалось, переименовывать ли спортивную радиостанцию «Радио Спорт» в «Спорт FM», и один статусный социолог внятно объяснил на пальцах, что новой аудитории это не принесёт, зато вызовет подозрения, что станция просто хочет быть как все. Эдакий комплекс провинциальности проявится. «Как только переименуетесь, все решат, что руководители – какие-то люди из лохматой провинции». В тот момент не переименовались. Сделали это спустя почти десяток лет, когда станцией и в самом деле завладели провинциалы с глубоко провинциальным сознанием.

Рассказывали, что был вариант другого названия, тоже не без банальностей – «Спорт 360». Он в этом смысле куда креативнее. Не надо мучительно думать о предлагаемом контенте, а 360 – это ж не сразу градусы на ум приходят: тут и рассуждения о том, какие из пяти дней года станут на канале выходными (раз уж не все 365!), и вызывающее ностальгические воспоминания об ушедшей эпохе цена на водку «три шестьдесят две». Есть о чём думать.

Но это всё лирика. Любые названия способны прижиться. Даже «Пятница», наверняка, кому-то нравится. Одно только меня по-настоящему удручает: как бы с водой не выплеснуть… Ну, боюсь говорить банальности. Про ребёнка вы и без меня сами всё знаете. Выплеснули уже всю спортивную редакцию ВГТРК, раздав уведомления о сокращении. Выплеснули журналистов. Часть не сразу, но всё-таки подобрали. А часть шумно или тихо, но выгнали спустя три месяца.

Ясно, что адекватные люди себе место найдут. Хотя в последнее время рынок сужается, и это правило, увы, работает всё реже и реже. На плаву оказываются люди с совсем другими умениями.

Василий, переверните страницу!

Один очень уважаемый мною человек обиделся, что на телеканале, где он трудился к тому моменту два десятка лет, новый руководитель публично пообещал «строить команду с нуля».

Каждый из нас знает, что обижаться не есть хорошо, что на обиженных воду возят и т. п. Но всё равно время от времени мы обижаемся. Отличаемся друг от друга только тем, что кому-то скрывать обиду удаётся, а кому-то нет. Понятно, что на самом деле он обиделся на то, что не ему доверено контролировать и распределять, как, очевидно, мечталось, а совсем другому человеку. Но это уже детали.

Его талант никем не оспаривается. И плескать водкой в лицо ему, как когда-то плескал он (если верить уволенным им персонажам, а это значит, что тоже изрядно обиженным), тоже никто, уверен, не собирается.

Но по сути, о чём ведь идёт речь? Василий Уткин в своё время был прорывом в спортивной тележурналистике. Двадцать лет назад это было просто новое измерение. Выяснилось, что о футболе можно говорить красиво, можно комментировать ярко, с образными сравнениями, нанизывая ничуть не утомляющие слушателя сложноподчинённые предложения на шампур небанального отношения к происходящему на поле. При всей любви к Озерову, Перетурину, Саркисянцу и их коллегам они были совсем другой эпохой. Это сейчас мы иногда хотим поностальгировать, вспомнив, что в детстве и трава была зеленее, и снег чище, но перенеси в наше время тот комментаторский стиль, окуни в него наши уши, мы бы к концу первой минуты недовольно морщились бы – мол, что за «совок» нам подсунули? Василий оказался не спортсменом, научившимся говорить, а прекрасным словесником, научившимися понимать спорт и делать его доступным для понимания других.

Именно он задал новые стандарты восприятия. Именно ему пытались подражать многие стажёры, практиканты и уже начинающие и действующие комментаторы девяностых и нулевых. И уже из этой, созданной им плеяды новые покорители комментаторских вершин выбирали себе образцы для подражания. Но подняв профессию на абсолютно новую высоту, задав новые стандарты, он сам, смею предположить, не менялся. Он считал себя уже неотъемлемой, системообразующей частью комментаторского искусства, как считал себя ДНК «Реала» Икер Касильяс, который даже расплакался, когда понял, что королевский клуб способен, в принципе, обойтись без него.

Любая революция превращается со временем в застой, если ничем не подпитывается. Настало время новых революций в профессии. А любым революциям, как известно, свойственно пожирать своих героев.

Когда происходит толкотня локтями, сложно воспарить над схваткой. Мало кому удаётся прийти в буддийское состояние Му, очищаясь от наносных внешних факторов и самостоятельно снимая рвущиеся из собственного нутра вопросы.

Но зачем подпитывать себя негативом по отношению к тем, кто приходит тебе на смену? Кадровые выводы сделаны, приоритеты определены, да и политические решения приняты. Никого не хочу поучать собственными примерами (это всегда выглядит со стороны немного нелепо и даже наивно), но я рад, что смог побороть в своё время искушение написать правду о своём расставании с «Радио Спорт», о том, какие дремучие люди дорвались до руководства станцией… ну, сами понимаете, что в таких случаях обычно может потечь… И глядя на медленное угасание некогда востребованного проекта, не то чтобы удерживал себя от злопыхательств – вообще пытался не испытывать никаких эмоций. Работая потом на другом спортивном проекте – интернет-радио komanda.com – проекте, который я во всех смыслах создал с нуля, именно собрал и скрутил по винтику, проекте, где я смог реализовать то, до чего в своё время просто не дорос, не дозрел на прежней станции, я должен быть готов к тому, что в один прекрасный день в моём кабинете будет сидеть совсем другой человек, что на двери будет табличка с другой фамилией.

Я вовсе не ставлю себя в один ряд с упомянутыми выше специалистами. Это исключительно моё личное восприятие, моя апперцепция. Кто-то, допускаю, вполне может считать, что при Яременко «Радио Спорт» никак не могло расправить крылья, а вот он ушёл – и сразу воспарило. И будет тоже прав. Потому что каждый имеет право на своё восприятие.

Но устраиваясь на работу, мы же помним об одной простой вещи: в любой день мы можем быть уволены. Владельцем ли (а он всегда прав, по определению), назначенным ли менеджером (потому что у него карт-бланш и потому что у него обязательно должны быть развязаны руки – ему должно быть разрешено то самое «строить с нуля»). И входя на ковёр к руководству, надо морально быть готовым к тому, что из кабинета ты выйдешь уже совсем в ином статусе.

Это грустно, это печально. Но это жизнь. Это то, что французы называют c’est la vie. Василий, переверните страницу. И дальше будет только круче. Говорю это честно и искренне. И с огромной симпатией ко всем действующим лицам этой истории.

О чистоте спортивной журналистики

Только хотел написать некое краткое обращение к коллегам-журналистам по поводу формы подачи той или иной информации, как появилось письмо Владимира Яковлева. Очень точное, очень искреннее, очень личное.

Было это в марте 2015-го. Позволю себе процитировать его почти целиком.

«Никогда себе такого не позволял. Поэтому сперва – про то, почему, мне кажется, я имею на это право.

Так получилось, что мой дед, Александр Булгаков, всю жизнь был журналистом. Вот он, фронтовой корреспондент «Известий» в мае 45-го у стен рейхстага.

Так получилось, что мой отец Егор Яковлев всю жизнь был журналистом. Вот он, в своём кабинете главного редактора «Московских новостей», в годы перестройки.

Так получилось, что и я всю жизнь работал журналистом. Запустил «Коммерсантъ» – первую независимую газету в стране, ещё с десяток изданий, и даже, как считают некоторые, оказал влияние на создание новой российской журналистской школы.

Наш семейный непрерывный стаж в российско-советской журналистике составляет почти 90 лет. Моя семья – одна из старейших российских журналистских семей и, наверное, нет в стране журналиста, который на протяжении последнего полувека не был бы с ней как-то связан через совместную работу или публикации или просто профессиональные контакты.

По независящим от них обстоятельствам, мой отец и мой дед не могут сегодня сказать то, что сказать необходимо. Поэтому приходится сказать мне, хотя они конечно сделали бы это намного лучше.

Я хочу обратиться ко всем без исключения журналистам, блогерам и медийщикам, работающим в государственных или финансируемых государством газетах, журналах и телеканалах и имеющих любое отношение к подготовке публикаций и передач, раскручивающих волну ненависти в стране.

Я хочу сказать: РЕБЯТА, ЗАВЯЗЫВАЙТЕ!

Перестаньте учить людей ненависти. Потому что ненависть уже разрывает нашу страну на части. Люди ненавидят друг друга. Люди живут в безумной иллюзии, что страну окружают враги.

Мальчишек убивают на войне. Политиков расстреливают у стен Кремля. Не Европа и не Америка, а наша страна находится на грани социальной катастрофы. «Информационная война» прежде всего уничтожает нас самих.

Моя семья работала в журналистике во все времена – при Сталине, Хрущёве, Брежневе, Горбачёве, Ельцине. За 90 лет семейного журналистского стажа мы отработали на всех журналистских должностях – от стажёра до главного редактора – и перепробовали все мыслимые варианты профессиональных сделок с совестью, которые позволяют и дело сделать, и совесть сохранить.