Жулики. Книга 3

– Он – Хулио?– захохотал Серега, тыча в живот пальцем "таракана", подъехав к нему.– Хулио он?

Тут уж и Тихон захехекал, услыхав, как величают "таракана-шерифа". А Серега захлебываясь от смеха, объяснял помощникам "таракана", что означает по-русски имя их командира. И те радостно заржали опять,– "Надо же, сколько новостей за одно утро и все хорошие".– Вот только усачу Хулио эти новости совсем не нравились и он норовил выдернуть ствол дробовика служебного и доказать всем, что он мужчина, а не хрен собачий, за которого его тут выставляют. И это ему удалось, ярость переполняла сердце шерифа и он, ткнув ствол в Серегин живот, спустил курок. Громко прозвучавший щелчок, добавил всеобщему веселью огонька.

– Он ружье забыл зарядить. Ху– у– улио, хули– и– о ты ружье не зарядил?– хлопал Серега растерявшегося шерифа по плечу, обтянутому серой тканью, повисая у него на шее и содрогаясь от смеха. А два подчиненных Хулио и Мишка с Тихоном, заливались следом. Ну а уж когда Верка, Лерка и Манька дружно заржали в три голоса.

– Иго-го,– тряся гривами, то тут уж и непробиваемый Хулио, сначала оскалился, потом перекосился недовольно и вдруг захохотал громче всех, махая рукой в сторону лошадей. Остальные участники даже смеяться перестали от такой резкой перемены настроения "таракана" и уставились на него недоуменно. Дескать,– "Ты-то, чего ржешь? Это ты таракан. Тебе злиться полагается и всех этим потешать?"

А Хулио-таракана пробило на смех так, что он чуть из седла не вываливался. При этом махал в сторону рукой почему-то Маньки Тихоновой. И та, почувствовав себя в центре внимания, озорно всем подмигнула и весело оскалясь, поддержала покатывающегося Хулио.

– Иго-го-го,– хохот, накрывший случайно встретившуюся компанию, рванул с новой силой. Тихон упал на шею Маньки и трясся, обняв ее за шею.

Смеющиеся "шерифы" и не подозревали, что смерть махнула у них над головами своей косой и тараканьи усы их Хулио, в сочетании с именем, только что остановили ее. Когда люди смеются вот так – они потом не могут проливать кровь смеявшихся вместе. Что-то происходит. Человечность просыпается в душах. То, что зовется терпимостью, сочувствием. Поэтому, когда все участники отсмеялись, то "таракан", отстранившись от Сереги, уже не так официально, все же поинтересовался:

– И откуда вас принесло, клоунов, в наши прерии?

– Из России мы, Хулио,– все еще улыбаясь, ответил доброжелательно тот.– Что ты прицепился, как репей, ей Богу? Ну, едем мимо и едем.

– Да тут шайка появилась – отморозков,– /Сурдопереводчик так и озвучил "отморозков"/.– Сброд всякий. Нападают на переселенцев, грабят. Людей почем зря режут, канальи. Вчера сбежал один оборванец из-под стражи. Жаль не догнали,

– Тихон отвернулся в сторону и сделал вид, что занят подтягиванием ремня на подпруге.

– Теперь-то сам вижу, что вы нормальные люди, а не налетчики. Мы вас проводим миль десять,– "Таракан" ухмыльнулся в свои пушистые усы и подмигнул выпученным глазом. – Веселые вы парни, как я погляжу. Куда направляетесь?

– В Инид, тут не далеко поселение новое. Хотим там остановиться,– Серега тоже подмигнул "таракану".

Тот расплылся в улыбке:

– Это Антонио и Билл – помощники мои. Хорошие парни, только засранцы. Давно бы выгнал, да заменить не кем. Незаменимые засранцы,– вздохнул "таракан" Хулио.

– Сергей, Михаил и Тихон,– представил себя и спутников Серега.– Вам-то, зачем в ту сторону?

– Да нам особенно то ни в какую. Патрулируем не много.

– Ну, и сколько этих отморозков тут безобразничает?– поинтересовался Серега.

– Да, с дюжину мерзавцев. На лошадях тут шурудят. Ну-ка, вроде пальба за холмами? – выстрелы ружейные слышны стали явственно, когда все замолчали и совсем недалеко, в паре километров по курсу. Хулио хлестнул своего жеребца и тот помчался, выбивая копытами пыль из жухлой травы. Остальные пришпорили своих лошадей следом. Когда обогнули холм, то увидели душераздирающую картину. Десяток мерзавцев потрошили пару повозок, крытых тентами. Хозяев перебили и не спеша теперь рылись в их имуществе. Двое сидели в седлах, внимательно следя за окрестностями, остальные копошились в повозках и распрягали лошадей. Выскочившие "шерифы" на скаку открыли стрельбу по "отморозкам", но и те услышали стук копыт и открыли пальбу в ответ.

И стреляли надо сказать результативнее. Один из молодых помощников Хулио вылетел из седла, раскинув руки и выронив ружье, второй согнулся и обвис, также выпустив ружье из рук. В результате доскакали до повозок вчетвером. Усатый Хулио был сбит выскочившим ему на встречу оборванцем в сомбреро. Взмахнув огромным палашом тот, рубанул им шерифа по голове, разрубив пополам и залив кровью, перемешанной с серыми клочьями мозга, лошадь. Хулио в агонии вцепился в гриву и упал грудью вперед, заливая глаза лошади. И та, взвившись на дыбы, заржала жалобно и пронзительно, тряся головой и сбрасывая с себя мертвое тело.

Здоровяк же, сдвинув шляпу назад, рубанул наезжающего на него Мишку и опять по голове, обезображивая ее кровавой раной. Мишка схватился руками за лицо и Лерка прыгнув, унесла его прочь от повозок.

– Ах ты, сука!– Серегина сабля свистнула, снося голову с оскаленными зубами, а потом он завертелся вокруг телег, вырубая беспощадно все, что шевелится и пытается сопротивляться. В него стреляли и совали ножи, но через минуту все закончилось, и Серега погнал Верку в степь, вслед за Леркой, которая остановилась в пятидесяти метрах и склонилась над выпавшим из седла Мишкой. Подскакал, выпрыгнул из седла и подбежал к лежащему на земле Мишке.

– Ну, что?

– Зацепил, гад,– Мишка убрал руку от лица, и кровь хлынула, заливая рот. На лбу лезвие особенно глубоко прорубило кость, и кровь текла как из крана, пузырясь и даже слегка фонтанируя. Серега полез в "нутро" Верки, вытащил вату и бинт, прижал тампон к лицу Мишки.

– Выруби "Завесу" я подбинтую,– попросил он его и дождавшись, когда дезактивация закончится, принялся мотать бинт, приговаривая:

– Ну, вот чего суешь бошку? Мучайся теперь, пока не вернемся. А если не найдем аппарат, то вообще будешь целый год ходить, как Кутузов.

– Да ладно тебе причитать бабой. Перетягивай потуже. На хрен. Вполне еще отделался легко. Мог бы и череп до мозгов проломить. Сунул бы прямо и привет. Слушай, Серега, с этим, что-то делать нужно. Мне еще на Куликовом это не понравилось. Не видно же из-за щита ни хрена. А тут и вовсе прилетело не хорошо. Здоровый тесак у него, гада,– подъехал Тихон, и тоже спешившись, принялся помогать оказывать первую помощь. Суетился и только мешал Сереге. В конце концов, тот не выдержал и послал его проверить шерифов:

– Глянь, может, жив кто из молодых. Хулио-то получил по черепу на моих глазах. А у тех пулевые. Может, и жив кто?– Тихон уехал проверять пульс и заорал от тела Антонио:

– Сей дышит паренек еще,– Серега помог Мишке взгромоздиться в седло и, подъехав к выпавшему из седла Антонио, принялся его осматривать. Пуля попала в ключицу и прошла навылет. Перебинтовав парня, погрузили его в повозку, освободив от убитых "отморозков" и сложив туда же остальных "служивых", направились в городишко. На паромной переправе их встретили два старика негра в лохмотьях и белый парень, лет тридцати. Перевезли их на другой берег, не взяв оплаты, когда узнали, кого везут. Городок встретил безлюдьем. Потом набежали любопытные и заинтересованные. А сначала, только дворняга, лежащая в тени, приподняла голову и, мотнув головой, отгоняя мух, уронила ее обратно на лапы.

– Провинция сонная, блин,– пробормотал Серега.– Давай, правь вон к тому дому со змеей вокруг рюмки. Аптека никак,-

Тихон щелкнул вожжами и остановил повозку у низкого в три ступеньки крыльца. Вот тогда-то и появились любопытные обыватели. Запричитали женщины над телами Хулио и Билла. Антонио унесли в аптеку и там ему оказали настоящую медицинскую помощь.

Он к тому времени уже очнулся и стонал, поминая всех святых.

Глава 2

Аптекарь и врач по совместительству, мужчина лет 40-ка, затащив и Мишку к себе, принялся разматывать бинты, что-то бормоча под нос. Серега включил сурдопереводчик и услышал:

– Варвары, руки бы поотрывал за такие перевязки. Рана не обработана, инфекция стопроцентно обеспечена. Глаз видеть не будет – это даже не обсуждается и гангрена уже началась видно по всему. Не жилец.

– Что ты там несешь, трубка клистирная?– Серега вспотел, от слов аптекаря-лекаря. – Кто жить не будет?

– Этот молодой человек – не жилец. Рана глубокая и наверняка инфекция попала. К вечеру припухнет и отдаст Богу душу. Поверьте, я знаю в этом толк,– мрачно заявил лекарь.

– Может быть, языком меньше будешь молоть и работу свою лучше сделаешь?– Серега плюнул с досады.– Вот чего несешь? Как ты, Миш?– тот улыбнулся:

– Нормально. Голова кружится немного, а так ничего. Слушай ты больше этого лекаря. Отдохнем часок и дальше поедем.

– Нет уж, сегодня мы уже никуда не поедем. Отдыхаем,-

Серега вышел на улицу и расспросив мальчишек, пошел в Салун, где можно было снять комнату на ночь.

Хозяин заведения, встретил его при входе и набросился с расспросами:

– Что там? Говорят, Хулио убили?– толстый, похожий на поросенка, хозяин суетился и вытирал руки о передник.

– Убили. У вас комнату на ночь снять можно?

– Конечно, синьор. Не имею чести знать ваше имя,– расплылся в радостной улыбке местный "халдей".

– Это и не обязательно. Мы тут только до утра и потом вряд ли будем дружить семьями. Приготовь конуренку. Сейчас раненого доставим:– "А чем же я рассчитываться буду?"– подумал Серега и, нащупав в кармане комбинезона золотую монету допотопную, вынул ее и хлопнул на стойку: – Этого хватит за постой и стол на троих?– "халдей" бережно взял монету и легонько куснул ее, повертев предварительно перед глазами и внимательно рассмотрев.

– Золото – несомненно, но видеть такого не доводилось. Чьей чеканки?– спросил он:

– Российская Империя,– на голубом глазу довел до сведения любопытного, свою версию происхождения монеты, Серега.

– А-а-а. Это рядом с Канадой где-то?

– Да, сразу за ней,– усмехнулся Серега.– Так хватит?