Приключения космических мушкетёров. Эпизоды космических странствий Кручина и Ветрова

Невольно улыбнулся.

– А потом, для чего мы, Ветров? В случае угрозы, сманеврируем!

И уверенно закончил:

– Думаю, надо рискнуть!

Ветров снова почесал свой затылок.

– Риск ещё тот, чёрт возьми. Но… попробовать, действительно, стоит!

Мы поступили, как настоящие космические мушкетёры. Доверили материнский корабль бортовому компьютеру, а сами передислоцировались в десантный челнок. Расчёт траектории движения аппарата, произвели с точностью до метра. Горючее посчитали так, чтобы хватило туда и обратно. При расчёте траектории, учли бесплатные силы притяжения газового гиганта, который гнал космический аппарат по кругу.

И вот десантный челнок, с нами на борту, поплыл над одним из самых невероятных природных образований дальнего космоса. И самых опасных и непредсказуемых. Аппарат шёл по навигатору. Его вёл автопилот. Он же зорко следил и за ситуацией за бортом.

Я и Ветров пребывали в роли почётных гостей. Хотя, в любой момент, могли взять управление кораблём на себя. А пока мы, с немым восторгом, наблюдали за, проплывавшими внизу, невообразимо красивыми и масштабными видами, пугающего своей необъятностью, кольца Сатурна. Под брюхом челнока, развернувшись во всю свою мощь, простиралась, быть может, самая грандиозная космическая дорога. Она не имела ни конца, ни края. От идеально ровного, немыслимо раздольного, переливающегося серебром, космического шляха захватывало дух.

Такого, потрясающего воображение, зрелища нам видеть ещё не приходилось. У космоса нет горизонтов. Кроме горизонта событий. Но он невообразимо далеко. Поэтому было хорошо видно, как звёздный шлях тянулся к самому краю гигантского диска Сатурна, чтобы, потом плавно изогнувшись, спрятаться за его могучей спиной. И где-то там, на этой безбрежной серебристой полосе, затаился тот самый небесный камень, к которому и устремился утлый космический челнок землян.

Ветров, не отрываясь, смотрел в панорамный иллюминатор. В глазах восхищение.

– Какая красотища! Ни один художник на свете не сработает так талантливо, как это делает природа. Даже, если он сюрреалист. Глядя на его картину, не веришь ему. Не веришь потому, что так не бывает.

Блеснул глазами.

– А здесь… сюрреализм, но реальный! Реальный!

Я подержал его:

– Согласен. Смотришь, и у тебя создаётся впечатление, что мы движемся по мосту, который перекинут над бездной, от одного звёздного берега до другого. Размах его невообразим. Это, просто, потрясает!

Идиллическую картину нарушил резкий манёвр челнока. Это сработал автопилот, уходя от столкновения. Мы стукнулись гермошлемами. Слева, совсем рядом, проплыла огромная, похожая на айсберг, ледяная глыба. Скорость у неё была выше, чем у космического аппарата. Поодаль от неё, тускло отсвечивал своими боками на солнце, целый рой таких же ледяных глыб. Чувствовалось, что нам скучать не придётся!

Ветров криво усмехнулся. – Жизнь полна неожиданностей. Особенно, космическая. Она всегда держит человека в тонусе!

Я вяло отшутился:

– Хорошо ещё, что этот облом наш попутчик. Ведь скорость у него ещё та. Более десяти километров в секунду!

Ветров добавил:

– Представляю, что бы произошло, если бы эта глыба зашла с боку, или пёрла навстречу. Яркая вспышка и… больше ничего!

Я невольно вздрогнул.

– Печальная перспектива…

Корабль землян, только ему одному ведомым путём, нашёл иголку в стоге сена. Он, сначала, завис над небесным камнем, а потом опустился на его поверхность. Автомат так мягко произвёл посадку, что небесное тело даже не почувствовало её. Мы облегчённо вздохнули потому, что прибыли, наконец, к месту назначения.

Я с трудом скрывал своё волнение.

– Поглядим, куда нас занесло на этот раз.

Ветров тоже заметно нервничал.

– Поглядим.

С большими предосторожностями мы покинули космический аппарат. Сила тяжести на поверхности небесного камня была ничтожной. Один неосторожный шаг, или резкое движение и первая космическая скорость обеспечена.

Огляделись. Увиденная картина снова ошеломила нас, но, на этот раз, с противоположным знаком. Они увидели небесный шлях, теперь уже, не с космических высот, а с высоты человеческого роста. И картина перевернулась. То, что издали, виделось прекрасным, вблизи оказалось безобразным. Гладкий, космический шлях, на деле, оказался ухабистым и совершенно непригодным для использования. Теперь это был бесконечный поток, вращающихся огромных глыб и маленьких осколков льда. У космонавтов он ассоциировался с, не знавшей берегов, запредельно громадной рекой, буйствующей во время весеннего половодья. Только льдины были громадными, а река бездонной. В промежутках между глыбами просвечивало небо. И оттуда, своими холодными лучами, кололи глаза далёкие звёзды…

Небесный камень, на котором мы обосновались, тем временем, совершил половину оборота вокруг собственной оси, и мы оказались на теневой стороне космического шляха. Ощущение, конечно, не из приятных, но пережить его можно.

Теперь я и Ветров могли наблюдать космическое «половодье» как бы снизу. С той стороны, куда не проникали лучи солнца и отражённый свет Сатурна. Это была воистину мрачная картина.

Ветров, вдруг, вспомнил древнегреческую мифологию.

– Послушай, Кручин, тебе не кажется, что мы попали в царство Плутона. Здесь очень мрачно и холодно!

Передёрнул плечами.

– Жуть!

Я его успокоил:

– Не переживай. Поворот на сто восемьдесят градусов и мы снова будем на светлой стороне.

– Скорей бы…

Я перешёл на деловой тон:.

– Однако оставим лирику. Экскурсия закончилась. Пора приступать к работе…

Продолжение повествования. Начало в рассказах «Сюрреализм» и «Энцелад»

Небесный камень

…Я и мой коллега Ветров, никогда не забывали, что мы, ко всему прочему, ещё и первопроходцы – исследователи.

Я перешёл на деловой тон:

– Однако оставим лирику. Наша экскурсия закончилась. Полюбовались неземными красотами и довольно. Пора приступать к делу.

Дождавшись выхода из царства тьмы в царство света, Мы начали исследование поверхности небесного камня.

Я достал свой портативный навороченный прибор, заточенный на распознавание различных химических элементов. С его помощью он уже открыл на Титане редчайший металл родий. Теперь надеялся на удачу, и здесь, на загадочном осколке, то ли планеты, то ли планетоида.

Освещение оставляло желать лучшего. Далёкое Солнце, тусклой лампочкой, освещало неровную поверхность небесного тела. Пришлось прибегнуть к дополнительному освещению. Наклонившись словно грибники, мы разбрелись по бугристой спине астероида. Мы торопились, потому что световой день на этом небесном теле был очень короток.