Дозоры не работают вместе

– Там настоящее ликование! Максим Баженов был сегодня утром у них в лагере – он как-то наловчился прикидываться Темным, и его не трогают. Так вот, теперь либо мы сдадим им виновных в похищениях и убийстве (а они искренне верят, что это наших рук дело), либо замораживаем все планы и фактически сворачиваем на неопределенное время начатый в семнадцатом году эксперимент. Прибавьте к этому бесследное исчезновение такого сильного врага, как Гесер! У них праздник!

– Вы меня убедили, Адам Францевич. Что нужно делать?

– Не знаю.

Андрей поперхнулся чаем.

– Не знаю, – устало повторил старый маг, – и, думается мне, никто не знает. Логично было бы сейчас пойти к Темным и поговорить с теми, кто ведет расследование похищений. Возможно, у них есть полезная информация. Но их ответ известен заранее. Они нам помогать не станут. Матвеев предлагает провести собственное ментоскопирование наших сотрудников и так выявить виновных. Однако штука в том, что нам не нужны подобные методы для того, чтобы убедиться в невиновности наших ребят. Никто из наших не причастен к истории с похищениями.

– Мы вчера уже обсуждали с Семеном, – сказал Андрей, – если искать, кому все это выгодно, то, выходит, самим же Темным. К этому все пришло.

– Не так все просто. Они не могли заранее знать, каков будет вердикт Инквизиции.

– Значит, у них там есть свои люди.

– Ах, Андрей, вы еще молодой сотрудник, поэтому вам простительно делать подобные заявления… Давайте так: версию с вовлеченностью Инквизиции не будем рассматривать всерьез. Просто поверьте, что это невозможно.

– Добро. Тогда предположим, что Темные срежиссировали сложившуюся ситуацию в расчете на всякий возможный урон, какой смогут нам нанести. В любом варианте развития событий баланс сил изменится.

– В таком случае логично считать, что и исчезновение Гесера – их рук дело.

– Да, – кивнул Андрей, – и тогда получается, что Анатолий Матвеев прав на все сто. Кстати, если Гесер так и не вернется, товарищ Матвеев скорее всего займет его место.

– Совет с удовольствием утвердит его. Хотя лично я не стану голосовать за кандидатуру Матвеева. На посту главы московского Ночного Дозора нужен византийский хитрец, а не прямолинейный трудяга.

Некоторое время они молчали, глядя на пустое кресло Бориса Игнатьевича, на неряшливый ворох документов на столе. Скоро здесь все изменится, здесь поселится новый Иной, со своими привычками, запахами, бумажками. А что останется от предыдущего хозяина, которого так долго любили, уважали, боялись? Только память…

– Я мог бы попытаться найти его, – сказал Андрей, – еще не знаю, как и где… но нужно искать. Нужно что-то делать.

– Попробуйте, – без энтузиазма ответил Адам Францевич. Он задумчиво тер виски кончиками пальцев.

– Стоп, – возразил сам себе Яровой, – я думаю, его уже поискали. Если не нашел Семен – вряд ли что-то получится у меня. Глава Ночного Дозора – не какая-то глупая иголка в стоге сена. Я уверен, что Семен просеял по травинке все стога в округе по нескольку раз.

Он подошел к окну и, сложив на груди руки, посмотрел во двор. Там несколько молодых ребят строили у подъезда баррикаду из мешков с песком.

– Нужно попытаться найти пропавших Темных, – сказал он.

Крыницкий поднял голову.

– Если мы предоставим суду этих ребят живыми, с нас будут сняты основные обвинения. Пусть тогда ментоскопируют меня на предмет алиби – в моей черепушке ничего особо секретного. Если же мы найдем трупы, то по крайней мере у нас появятся какие-то улики, зацепки. В любом случае это будет жест доброй воли с нашей стороны, который суд не может не учесть. И наконец, это может помочь напасть на след Гесера. Все исчезновения, несомненно, связаны.

– Да, это может сработать, – согласился старик, – однако вы непременно натолкнетесь на сопротивление Темных в своем расследовании.

– Я их не боюсь.

– Но вам не удастся сохранить ваше следствие в тайне.

– И что?

– Не понимаете? Если Темных похитил сам Дневной Дозор – а вероятность этого приближается к стопроцентной, – тогда последует команда остановить вас любой ценой. Любой ценой, учтите.

Андрей пожал плечами:

– Я уже сказал, что не боюсь их. Я все сделаю один. Никто из наших не попадет под удар.

Адам Францевич подошел к Яровому, положил руку ему на плечо.

– Хорошо. Я постараюсь помочь вам, чем смогу.

– Только одно – удержите ребят, пусть не пытаются оказать мне помощь. Пусть думают, что я занят какой-то важной работой и меня нельзя отвлекать.

– Все так и обстоит на самом деле, – улыбнулся Крыницкий. – Удачи вам, Андрей.

Он дошел до двери и остановился на пороге.

– Знаете, что страшно? Сегодня я всю ночь думал над этим принципом Quid prodest. Кому выгодно. Мы в первую очередь попытались определить, кому выгодно совершенное преступление. Нам, Светлым, оно не нужно, это ясно. Темным – пожалуй, выгодно, учитывая возможные последствия… Но как-то не складывается для меня лично заговор Темных в логичную картину. А если, подумал я в какой-то момент, есть кто-то еще? Некая третья сила? Что, если люди как-то узнали о существовании Дозоров и о нашей борьбе – узнали и сумели скрыть от нас это знание? Человеческая наука развивается стремительно: они вышли в космос, они научились расщеплять атом, победили многие болезни… Предположим, с помощью науки люди как-то нащупали, как-то вычислили наше присутствие рядом…

Андрей почувствовал, как по спине побежал холодный ручеек.

– Что, если они решили действовать против нас? – спросил старик. – К примеру, натравили Темных на Светлых. Ослабляют нас нашими же руками? Понимаю, трудно даже представить что-то подобное. Но все же подумайте над этим, Андрей.

– Обещаю подумать.

– И берегите себя.

Андрей несся на мотоцикле через город и всюду замечал что-то новое, непривычное. Выключенные светофоры на Садовом кольце. Закрытые кинотеатры. Неработающий рынок на Цветном бульваре. В воздухе было словно разлито напряжение, оно скапливалось на верхних слоях Сумрака и оттуда выплескивалось в обычный мир. Количество людей и автомобилей на улицах стало заметно меньше. Кто-то стоял за каждым отключением электричества, за каждым закрытым учреждением. Экономия энергии? Подготовка к войне? Что, если старый маг своим последним предположением попал в десятку? В конце концов источник угрозы будет обнаружен, и хрупкое равновесие Сил неминуемо восстановят. Но мир вряд ли останется прежним.

Мысли Ярового занимала Тамара Андреевна Монк. Он страшно жалел, что не допросил ее толком, когда она оказалась у него в кабинете. Теперь будет непросто поговорить с ней снова. Впрочем, если есть хотя бы небольшой шанс, нужно его использовать.

В этот раз Андрей добирался до площади Дзержинского, оставив далеко в стороне улицу Горького. Он бросил мотоцикл на тротуаре у главного входа в Комитет Госбезопасности под знаком «Остановка запрещена» (короткое заклятие – и машина становилась невидимой для часовых и патрульных милиционеров, поэтому Яровой никогда не волновался, что ее реквизируют) и прошел через проходную, взмахнув красной с золотом корочкой. После всего, что случилось вчера, он вовсе не был уверен, что застанет своего Темного коллегу по КГБ в его кабинете, но тот оказался на месте.

Леонид изготовился совершить легкий перекус. На его рабочем столе красовались бутылка красного вина, тарелка сыра с плесенью, лежали бутерброды с черной и красной икрой, из хрустальной вазы с фруктами свешивалась влажно блестевшая изумрудная кисть винограда. Кабинет выглядел уютным и чистым, как комната в жилом доме: высокий книжный шкаф, пара желтых кожаных кресел, телевизор, стол из дуба, четыре стула. Кроме закуски и красного пластмассового телефонного аппарата с новеньким серебряным диском, на рабочем столе больше ничего не было. Андрей подумал, что его кабинет выглядит совсем по-другому: заваленный бумагами стол, картотеки и пыльные стопки книг. Темный маг никак не ожидал появления Ярового. Он замер с полным бокалом вина в руке – и Андрей с удовольствием наблюдал на его смуглом лице тень страха, смешанного с растерянностью.

– Привет, – бросил он, – не бойся, я к тебе по делу.

– Привет, – недоверчиво протянул Темный.

Он отставил в сторону бокал и медленно поднялся на ноги.

– Да ешь, ешь. Чего ты вскочил, – усилием воли подавив раздражение, сказал Яровой, – приятного аппетита.

– Спасибо, – еще больше удивился Леонид.

Андрею не нравилось все это. Он редко заговаривал со своим коллегой-врагом – и только по необходимости. Перспектива нового долгого общения с Темным угнетала его. Еще больше угнетало то, что придется к противнику обращаться с просьбой. Вот же сволочи, подумал Андрей, глядя на стол. Страна еще не успела забыть послевоенные продуктовые карточки, а у этих всегда икорка, балычок, винишко заморское. Распрекрасное житье. Леонид словно прочел его мысли. Он уже пришел в себя. Ухмыльнулся, широко взмахнул рукой – черноволосый, изящный, как испанский гранд:

– Милости прошу, любезный враг, к моему скромному столу. Угощайся, от души предлагаю. Работаем рядом давно, а вот познакомиться толком не успели.

Андрей подвинул поближе стул, сел напротив Темного, но к еде не прикоснулся. Глумись сколько угодно, говорили его глаза, я все вытерплю ради дела.