Отечественные мореплаватели-исследователи морей и океанов

* * *

Зиму 1741/42 г. Чириков и его команда провели в Петропавловске. За это время, хотя здоровье людей несколько поправилось, основательно отремонтировать пакетбот не удалось. Взамен двух потерянных шлюпок была взята только одна. Несмотря на это, Чириков решил снова выйти в море и «иттить к той Земле, которую мы в прошлом 741 году кампании сентября 22 дня оставили». Здесь Чириков говорит об острове Атту, который он, как и все увиденные им в 1741 г. острова, считал лишь выступами земли, протянувшейся от Северной Америки.

25 мая 1742 г. «Св. Петр» перешел из Петропавловска в Авачинскую губу. Всего на судне было 67 человек, включая самого Чирикова и единственного офицера, мичмана Ивана Елагина. Из-за скверной погоды выйти из Авачинской губы удалось только 2 июня.

Следуя прямо на восток, 8 июня увидели землю, которую Чириков признал за остров Св. Федора (остров Атту), уже знакомый ему по 1741 году. Прокрейсеровав вблизи острова до 16 июня и убедившись, что это действительно остров, Чириков после совета с Елагиным и шкипером Коростелевым решил повернуть обратно. И Чириков, и Елагин в это время были больны. 22 июня заметили остров, названный островом Св. Иулиана (это был остров Беринга), а 23 июня увидели остров Медный[130 - Д. М. Лебедев. Плавание А. И. Чирикова на пакетботе «Св. Павел» к побережьям Америки, изд. АН СССР, 1951, стр. 103.]… Таким образом, Чириков прошел, не подозревая об этом, мимо острова, на котором в это время еще находились спутники Беринга. 1 июля пакетбот вернулся в Петропавловск. 12 июля «Св. Павел», взяв в Петропавловске вещи, принадлежавшие офицерам и матросам «Св. Петра», а также погибшим офицерам «Св. Павла», вышел в Охотск.

24 июля Чириков встретил около Второго Курильского пролива бот «Большерецк» под командой боцманмата Кочина, от которого узнал, что во Втором проливе находится начальник Курильского отряда экспедиции лейтенант Шпанберг. Последний сообщил Чирикову о благополучном окончании своего похода к Японии.

16 августа «Св. Павел» вернулся в Охотск.

Чириков был выдающимся моряком и исследователем. В 1725 г. двадцатидвухлетним юношей он выехал из Петербурга в составе Первой Камчатской экспедиции, вернулся в Петербург в 1730 г., снова выехал оттуда в 1733 г. и вернулся из Второй Камчатской экспедиции в 1746 году. Умер Чириков в 1748 г. в возрасте 45 лет.

После себя Чириков оставил дневник, который он вел во время путешествий по Сибири. В дневнике содержатся очень ценные физико-географические и этнографические сведения. Около 1746 г. он составил замечательную карту, подводящую итоги исследованиям северной части Тихого океана. В том же 1746 г. Чириков представил Адмиралтейств-коллегии ряд предложений, направленных к развитию благосостояния и укреплению обороны наших дальневосточных окраин и морей. Он писал о необходимости освоения открытых экспедицией Беринга – Чирикова Алеутских и Командорских островов, богатых пушным зверем, о налаживании торговых отношений с Америкой и Японией, о привлечении местных жителей к изучению природных богатств Сибири. Чириков разработал также проект постройки на дальневосточных морях торговых портов и крепостей. Он предлагал построить укрепления на ближайших к Камчатке Алеутских островах, на ближайших к Японии Курильских островах, в Пенжинской губе и на северной стороне устья Амура. Последнюю задачу удалось выполнить только Геннадию Ивановичу Невельскому через сто лет.

8. Начало освоения Командорских и Алеутских островов

(1743–1761)

Из всех экспедиций 1733–1743 гг. наибольшее практическое значение безусловно приобрела экспедиция Беринга – Чирикова, открывшая в 1741 г. морские пути к Командорским и Алеутским островам и к берегам Северо-западной Америки. Участники экспедиции Беринга – Чирикова по своем возвращении на Камчатку рассказали о богатых пушных промыслах на Командорских и Алеутских островах. Кроме того, спутники Чирикова привезли с собой много ценных мехов, в том числе 900 бобровых шкур, а спутники Беринга – около 700 шкур[131 - Вас. Берх. Хронологическая история открытия Алеутских островов или подвиги российского купечества, 1823, стр. 1; Е. К. Суворов. Командорские острова и пушной промысел на них, 1912, стр. 16. Из каких источников эти авторы почерпнули свои сведения, неизвестно.].

И вот, подобно тому, как «соболь» привел русских на берега Тихого океана, а «морж» на берега Северного Ледовитого океана, так «морской бобер» привел русских на побережье Северной Америки[132 - Промысел морского бобра (так неправильно называли морскую выдру) сыграл настолько большую роль в освоении Алеутских островов и Аляски, что еще в середине XIX в. на русских школьных картах Сибири значилось «Бобровое или Берингово море».]. Как следствие этого нового стихийного движения русских на восток создалась «Русская Америка»– русские владения на Алеутских островах и на северо-западном побережье Северной Америки, простиравшиеся на север за мыс Барроу и на юг вплоть до Калифорнии. Эти же события создали и целую эпоху в русском и мировом мореплавании – знаменитые русские кругосветные путешествия первой половины XIX века.

Начало продвижению русских к берегам Америки было положено предприимчивым промышленником и исследователем, почти неграмотным сержантом Емельяном Софроновичем Басовым. Услышав о богатых пушных промыслах на острове Беринга, Басов организовал артель, на маленьком судне «Капитон» отправился туда и после зимовки в 1743/44 г. вернулся на Камчатку. Через год, в 1745/46 г. Емельян Басов зимовал на острове Беринга, плавал оттуда на восток, видел Ближние Алеутские острова, но не мог подойти к ним. На Камчатку Басов вернулся, привезя с собой 1600 морских бобров и 4000 голубых песцов и котиков. В 1747/48 г., во время зимовки на острове Медном, Басов нашел медь как самородную, так и в руде. В 1749–1750 гг. он совершил еще одно плавание на собственном шитике «Петр» к Алеутским островам с зимовкой на острове Медном. Вслед за Басовым на восток потянулись и другие промышленники.

Участник экспедиции Беринга 1741 г., мореход-устюжанин Михаил Неводчиков в 1743 г. описал часть западного берега Камчатки, а в 1745–1746 гг. на судне «Евдокия» зимовал на Ближних островах и в 1751 г. составил первую карту этих островов.

Особую роль в исследовании Алеутских островов на свой риск и страх сыграли селенгинский купец Андреян Толстых и яренский мещанин Степан Гаврилович Глотов.

Андреян Толстых и Степан Глотов были не только промышленниками, преследовавшими свои выгоды. Они были прирожденными исследователями. В частности, Толстых мечтал об открытии мифической «Гамовой земли» («Земли Жуана да Гамы»), которую искал Беринги о признаках которой записал в своем дневнике спутник Беринга академик Стеллер.

В 1746 г. Толстых на шитике «Иоанн» вышел из Камчатки, перезимовал на острове Беринга и, после неудачных поисков к югу от Командорских островов «Гамовой земли», осенью 1748 г. вернулся на Камчатку.

В 1749 г. Толстых снова перезимовал на острове Беринга и затем провел две зимы на Атту. С Командорских островов он привез на Атту двух живых голубых песцов, которые так здесь размножились, что стали предметом промысла. Уже в 1759 г. на Атту было добыто около тысячи голубых песцов. Андреяну Толстых принадлежат и первые, основанные на длительном пребывании на Алеутских островах подробные сведения о быте алеутов.

В 1756/57 г. Андреян Толстых на принадлежащем ему судне «Андреян и Наталия», которым он командовал, зимовал на острове Беринга, а затем два года промышлял на Ближних островах, составил их описание и в 1759 г. вернулся на Камчатку с богатой добычей, состоявшей из 5360 бобров и 1190 песцов.

В 1760 г. Андреян Толстых на том же судне опять перезимовал на острове Беринга, а в 1761 г. отправился на Алеутские острова. Здесь он пробыл до осени 1764 года. За это время Толстых и его спутники Максим Лазарев и Петр Васютинский, перебираясь с острова на остров, не только побывали, но и описали названные по имени Толстых Андреяновские острова, внеся этим большой вклад в географическую науку.

Екатерина II, по представлению сибирского губернатора Д. И. Чичерина, наградила Толстых, а Лазарева и Васютинского произвела в «тамошние дворяне».

В 1765 г. Андреян Толстых на боте «Петр» вышел из Охотска с командой из 63 человек и, перезимовав на реке Большой, отправился на поиски не дававшей ему покоя «Гамовой земли». После безрезультатных двухмесячных поисков бот при возвращении в Петропавловск был разбит штормом о скалу. Из всей команды спаслось только трое. Замечательный самородок, мореход-исследователь Андреян Толстых погиб.

Степан Гаврилович Глотов с казаком Савином Тимофеевичем Пономаревым на боте «Иулиан» с 42 промышленниками 2 сентября 1758 г. вышел из устья Камчатки и через девять дней подошел к острову Медному, на котором, занимаясь промыслами, перезимовал. На следующий год 1 сентября Глотов подошел к острову Умнак, а затем и к острову Уналашка, на которых промышленники провели два года и семь месяцев. Эти острова получили общее название Лисьих, вероятно по множеству встречавшихся на них лисиц.

Изучив за это время алеутский язык, Глотов подробно расспрашивал алеутов о всех известных им островах вплоть до самого большого из них, на котором «есть и лес стоячей», т. е. о полуострове Аляске. 31 августа 1762 г., потеряв трех человек, он вернулся на Камчатку. Подробный опрос Глотова, список островов с показанием ведущихся на них промыслов и карту его плавания, составленную мореходом Петром Шишкиным, тогдашний губернатор Сибири Д. И. Чичерин направил Екатерине II. В своем донесении Чичерин, которого удивили документы Глотова, между прочим, писал: «сей до ныне скрытый талант подданных… выходит на театр чрез самых простых и неученых людей»[133 - В. А. Перевалов. Ломоносов и Арктика, Главсевморпуть, 1949, стр. 273.].

В 1762 г. Глотов во главе новой артели отправился на судне «Андреян и Наталия» на остров Кадьяк, впоследствии ставший одним из центров Русской Америки. Здесь промыслы были неудачны из-за постоянных столкновений с воинственным эскимосским племенем коняг. В 1766 г. Глотов вернулся на Камчатку почти без добычи. По возвращении он сделал подробный доклад о посещенном им острове.

Одновременно с Андреяном Толстых и Степаном Глотовым исследовали Алеутские острова и другие промышленники.

Так, еще в 1750 г. Наквасин во главе артели промышленников вышел из Нижне-Камчатска на шитике «Петр», достиг центральной (Андреяновской) группы и высаживался, по-видимому, на острове Атха. На обратном пути у Атту шитик штормом был выброшен на берег и разбит. Промышленники спаслись и в 1752 г. были вывезены шитиком «Борис и Глеб» на Камчатку.

В 1753 г. промышленник-мореход, уроженец Архангельска Петр Башмаков вместе с А. Серебренниковым отправился на шитике «Иеремия» на остров Беринга, а затем далее на восток и видел пять островов, к которым не мог пристать из-за шторма. Шитик был выброшен на берег шестого острова и весь груз затонул. Из обломков шитика промышленники построили маленькое судно, на котором и вернулись в Нижне-Камчатск в 1755 году. В следующем году Башмаков вместе с А. Всевидовым опять плавал к острову Беринга и на нем перезимовал. В 1757 г. он ходил к Алеутским островам и после зимовки на открытом им острове Танага вернулся на Камчатку.

В 1754 г. на Командорские острова для поисков руд и промыслов плавал мореход Петр Яковлев. Сначала он обследовал остров Медный, но из-за недостатка пищи (морские коровы там к этому времени были уже почти истреблены) перебрался на остров Беринга, на котором и перезимовал[134 - Морская корова – крупное морское млекопитающее из отряда сирен. Была впервые описана спутником Беринга Стеллером. Последняя морская корова убита в 1768 году.]. По возвращении Яковлев представил подробный отчет о промыслах на Командорских островах и, в частности, предложил запретить хищническое истребление морских коров.

В 1758 г. подштурман промышленник Дмитрий Пайков на боте «Владимир» плавал с Камчатки на остров Беринга, на котором перезимовал. В 1759/60 г. он зимовал на Андреяновских островах, в 1761 г. посетил Кадьяк и тоже зимовал на нем, в 1762/63 г. он провел зиму на острове Кыска.

В 1760 г. Гавриил Пушкарев, до того уже побывавший на Алеутских островах, плавал на судне «Св. Гавриил» к полуострову Аляска, принятому им за остров. Зиму 1760/61 г. Пушкарев провел на Аляске. Это была первая исторически доказанная зимовка русских на этом полуострове.

Плавания Андреяна Толстых и Глотова обычно считают последними плаваниями частных предпринимателей, стремившихся проникнуть как можно дальше на восток, открыть как можно больше новых островов, новых промысловых угодий. После этих плаваний главную роль в открытиях и описаниях Алеутских островов стали играть экспедиции, организованные правительством, и экспедиции, посылаемые Российско-американской компанией[135 - Сведения об освоении Алеутских островов в основном взяты из труда В. Берха «Хронологическая история Алеутских островов или подвиги русского купечества», 1823.].

9. Первые посещения и описи Медвежьих и Ляховских островов

(1712–1775)

Мы видели, что освоение русскими путей вдоль северных берегов Сибири происходило весьма быстро. Судя только по письменным источникам, в 1633 г. Робров и Перфильев вышли к устью Лены. Вслед за ними были совершены плавания от устья до устья других сибирских рек. Уже в 1648 г. Дежнев и Попов обогнули мыс Дежнева. Таким образом, всего за пятнадцать лет русские мореходы открыли устья всех сибирских рек и прошли морем вдоль берегов Сибири от устья реки Оленёк до Берингова моря. Но во время этих плаваний служилыми и промышленными людьми руководило желание – как можно скорее найти новое моржовое лежбище, которое сразу могло бы дать богатую добычу. Поэтому эти мореходы не удалялись далеко от берегов, да и суда их, построенные в большинстве случаев наспех, не позволяли плавать в открытом море.

Суда Великой Северной экспедиции, производившие опись северных берегов Сибири, также не отходили далеко в море. Они открыли лишь несколько островов, почти вплотную прилегающих к полуострову Таймыр, и лишь Дмитрий Лаптев, в 1739 г. плывя от мыса Буор-хая на восток, увидел острова Меркурьева и Святого Диомида, ныне не существующие на картах, а в 1740 г. подошел к острову Крестовскому из группы Медвежьих. А между тем среди русских, оседавших у устьев больших сибирских рек, держались упорные слухи о землях, расположенных к северу от сибирских берегов.

Уже отмечалось, что в северо-восточной части карты Исаака Массы (1612) показана, по-видимому, Северная Земля. Надо также помнить, что при благоприятной погоде острова Ляховские, Крестовский (западный из группы Медвежьих) и Врангеля видны с материка.

Первые сведения об островах, расположенных к северу от сибирских берегов, были получены от служилого человека Михаила Стадухина, который еще в 1645 г. сообщил, что «некоторая жонка» сказывала ему, что «есть на Ледовитом море большой остров, который против рек Яны и Колымы и с матерой земли виден»[136 - В. Ю, Визе. Земля Андреева, «Arctica», кн. 1, Всесоюзный Арктический институт, 1933, стр. 8.]. Еще более интересна «скаска» Михаила Стадухина, записанная в 1647 г., в которой, между прочим, говорится:

«А тот де остров Камень в мори пояс, они (служилые.—Н. 3.) и промышленные люди смечают все то один идет, что ходят ис Поморья с Мезени на Новую Землю, и против Енисейского и Тазовского, и Ленского устья тот Камень та ж все одна, что называют Новою Землею»[137 - Открытия русских землепроходцев и полярных мореходов XVII века на северо-востоке Азии, Сборник документов, Географгиз, 1951, док. № 76, стр. 222.].

В 1655 г. из Лены на Колыму вышло девять кочей. В этом плавании принимали участие торговый человек Яков Васильев Вятка и якутский казак Никифор Малгин. Три коча, не доходя до Колымы, отнесло к острову, очевидно Крестовскому. Спустив на воду карбас, мореходы обследовали остров, но людей на нем не нашли. В 1669 г. было совершено плавание также от Лены к Колыме, в котором участвовали Никифор Малгин, колымский торговец Андрей Ворыпаев и другие. Во главе стоял пятидесятник Петр Аксентьев. Как показал Малгин, «отнесло де их от Святого носу в голомени в море, потому де подле земли нанесло льду; и кочевщик де Родион Михайлов указывал торговым людям и ему, Никифору, не дошед до Колымского устья, в море значится остров. И он де, Никифор, с товарищи тот остров видели»[138 - М. И. Белов. Русские мореходы в Ледовитом и Тихом океанах, Главсевморпуть, 1952, стр. 178, 179.].

Около 1702 г. казак Михайло Наседкин рассказывал, что он «присмотрел в море остров против колымского устья до Индигирки», и что бывший с ним мореход Данило Монастырский утверждал, что «тот остров и земля одна с тою, которая видна с Камчатки»[139 - В. Ю. Визе. Земля Андреева, «Arctica», кн. 1, 1933, стр. 8.].

Сопоставляя рассказы Стадухина и Наседкина, мы видим, что в XVII в. среди населения северных берегов Сибири ходили слухи о существовании земли, или во всяком случае почти непрерывной цепи островов, простирающейся от Новой Земли на западе до Аляски на востоке. Показания Стадухина, кроме того, дают представление о путях, по которым в это время плавали русские.

Первым русским, побывавшим на Ляховских островах, был казак Меркурий Вагин. Он вместе с Яковом Пермяковым в 1712 г. перешел по льду на Большой Ляховский остров, обошел его и видел остров Малый Ляховский. Около 1720 г. промышленник Иван Вилегин перешел на Медвежьи острова по льду, «только не мог знать – остров ли или матерая земля»[140 - В. Ю. Визе. Моря Советской Арктики, Главсевморпуть, 1948, стр. 246.].

Как бы в подтверждение слухов о Большой Земле на севере, в 1726 г. якутский казачий голова Афанасий Федотович Шестаков привез в Петербург карту северо-восточной части Сибири, составленную Иваном Львовым. На этой карте к северу показана обширная земля, якобы открытая в 1723 г. шелагским «князем».

Затем на всех пяти Медвежьих островах в 1756 г. побывали промышленники Сергей Павлов, Федор Татаринов и Ефим Коновалов.

В 1759 и 1760 гг. на Ляховских островах побывал якут Этэрикэн, в честь которого назван пролив между Большим и Малым Ляховскими островами.

В 1764 г., по всей вероятности, к острову Новая Сибирь подъезжал на собаках сержант Степан Андреев[141 - Н. Н. Зубов, и К. С. Бадигин. Разгадка тайны Земли Андреева, Военмориздат, 1953.].

В 1769 г. прапорщики геодезии Иван Леонтьев, Иван Лысов и Алексей Пушкарев сравнительно точно положили на карту Медвежьи острова.

В том же 1769, а также в 1770 и 1771 гг. они же совершили походы по льду на северо-восток, в поисках земли, якобы увиденной в 1763 и 1764 гг. сержантом Андреевым.

В 1770 г. на Большом и Малом Ляховских островах побывал якутский купец Иван Ляхов. Во время этой поездки на Большом Ляховском острове было «найдено много мамонтовых костей – так много, что казалось, весь остров составлен из них»[142 - «Записки Гидрографического департамента», ч. VII, 1849, стр. 120.].