Школа для взрослых 2: Эффект бумеранга

– Приятно познакомиться, – улыбнулась Зира. – А теперь пора за работу.

– Смотри, – подалась вперёд Марианна, указывая на дерево, к которому примерялись две другие женщины. – Наша с тобой задача – зачистить сучья от мелких веток. Ничего сложного.

Это был бы обычный физический труд, если бы не одно «но». Роща представляла собой островок мелового леса. Древесина этого типа очень вязкая. Высыхая после распила, она становится сверхтвёрдой и тяжёлой, поэтому её используют при строительстве замков и других сооружений из камня. Пилить, как и рубить, её достаточно затруднительно, особенно женщинам. Для меня стало удивлением то, что исправительные работы в лагере – это не традиционное портняжничество, ткацкая фабрика или, на худой конец, сортировка вонючей шерсти. Нет, тридцать слабосильных преступниц занимаются тем, что валят лес. Да, это немыслимо. Но пока я здесь первый день, стоит навострить ушки, тем более, что мне, на первый взгляд, повезло с окружением: компания хоть и подобралась разношёрстная, но агрессии здесь не было и в помине.

Через два часа упорного труда под палящим солнцем, изматывающим не хуже сонма комаров и гнуса, мы поменялись инструментами: я и Марианна взяли себе пилу, Зира и Солая начали махать топориками.

У меня на руках впервые за долгое время появились мозоли. Но, как я поняла, здесь это мало кого интересовало. План для каждой четвёрки стоял суровый: десять стволов диаметром не меньше пяти обхватов и сопутствующий мелкий шрот в виде крупных сучьев, очищенных от веток. Мы управились пока что с тремя деревьями.

Не прошло и полдня, как на меня обвалилась гора совершенно новой информации. Это не тюрьма и даже не исправительный лагерь. Это женский изолятор, который находится где-то рядом со школой на границе Кровавых земель. Меловой лес высокого качества, на добыче которого не хотят работать вольнонаёмные, валят как раз такие, как я или мои напарницы. Они упоминали, что где-то рядом есть точно такой же мужской уголок, но Солая, чуть ли не с пеной у рта доказывала, что в данной локации мы быть не можем просто физически. Она знала лес, прилегающий к территории школы, чуть ли не на сотню километров окрест и утверждала, что меловых деревьев здесь никогда и в помине не было. Остальные пожимали плечами: так это или нет, план нужно выполнить. Всё остальное – домыслы.

Когда я высказала догадку о том, что, возможно, нам врут о настоящем местонахождении, чтобы мы не сбежали, Солая, нехотя, согласилась.

Жилистая, черноволосая женщина со светлыми глазами до этого вела жизнь отшельницы. Солая не раз говорила, что она – одиночка, и вид города или даже небольшого посёлка приводят её в неконтролируемое бешенство. Поэтому, как только родители официально признали её самостоятельной, Солая ушла жить в лес: собирать и сушить травы, делать нехитрые настойки, чтобы изредка появляться на ярмарке и продавать их нуждающимся. Всё было прекрасно до того момента, пока её зельями случайно не отравилась одна из больших и почётных семей. Отшельницу отыскали в лесу и, не спрашивая о случившемся, переправили сюда. Здесь же Солая приметила ещё один факт: периодически кто-то из женщин не выходил на ежедневную работу и больше не появлялся. Как она поняла из разговоров других заключённых, после «искупления грехов» трудотерапией следует ждать официального разбирательства, на которое как раз и уводят преступниц по одной.

Я молча слушала, не желая распространяться о своей истории, но и к чести моих напарниц, стоит сказать, что они и не расспрашивали. Видимо, выжидали удобного момента, когда сама раскроюсь.

Мы обработали ровно половину деревьев, и я пожалела, что отказалась от завтрака. Желудок ныл, а к кишкам будто привязали здоровенный камень, который тяжело и безостановочно ворочался. Мы с напарницами перед очередным заходом присели отдохнуть, когда воздух сотряс протяжный звук охотничьего рога.

– Обед! – радостно воскликнула рыжеволосая аристократка Марианна.

– Пойдёмте быстрее, мои хорошие, – отозвалась Зира. – Я настолько голодна, что с удовольствием съела бы и вас троих.

Никто не улыбнулся. Более того, остальные как-то недобро посмотрели в сторону румяной подруги. Солая, Зира и Марианна, аккуратно сложили нехитрый инструмент, и мы пошли к точке сбора.

Наша компания подошла одной из последних. Обед, как и завтрак с ужином, изысками не блистал, но выглядел довольно сытно. Куски какой-то дичи повара долго томили в соусе, под самый конец добавив ароматных, острых трав. Всем этим великолепием полили щедрую порцию риса. Как только я уловила приятный аромат, рот сразу же наполнился слюной, а желудок и вовсе взвыл.

Мы с напарницами разместились вокруг широкого пня и, обжигаясь, начали есть.

– Эх, сейчас бы ещё парочку пирожков, – мечтательно произнесла Зира.

Солая усмехнулась и лукаво посмотрела на меня.

– Знаешь, почему Зира здесь?

В ответ я лишь мотнула головой: рот занят немного жестковатым, но всё же вкусным мясом.

– Может, не за обедом? – спросила самая румяная и жизнерадостная из нас. – Солая, не порти девочке аппетит. Потом страшилки про меня рассказывать будешь.

Я недоумённо смотрела на обеих.

– Фи, какая гадость! Зира, за твои подвиги тебя уже упрятали. Сочли бы власти, что ты занималась хорошим делом, сейчас бы стояла со своими фирменными пирожками и кормила пухлых соседских детишек.

– Власти не поняли, что я делала им одолжение, – гордо заявила розовощёкая пышечка, попутно уминая свою порцию, при этом умудряясь говорить членораздельно. – И вообще, я единственная из вас, кто здесь находится по большой ошибке.

– Ага, – мрачно подтвердила Солая. – Представляешь, Ри, Зира у нас была санитаром общества. По ночам отлавливала дебоширов и всяких криминальных элементов, а по утрам торговала вкусными мясными пирогами. Подозреваю, что семей, которые съели собственного папашу на завтрак, было не одна и не две.

Я посмотрела на Зиру. Добродушная, весёлая женщина. На таких женятся не по любви, а для того, чтобы дом был полная чаша, и детки крепкие. Зира производила впечатление настолько приятной и мягкой женщины, что перед её очарованием устоять довольно сложно.

– Сделала и сделала, – без доли ужаса сказала я. – Зира, это ведь действительно были плохие люди?

Пышечка посерьёзнела и ответила:

– Это было самое дно человеческого общества, Ри. И я не шучу. По ним плакала виселица, а я лишь ускорила процесс. Не говоря уже о том, что множество нищих семей смогли позволить себе питательную и вкусную еду.

Кто-то положил руку мне на плечо. Я посмотрела на напарниц: все, как одна, недоброжелательно скалились на человека, стоявшего у меня за спиной. Пришлось обернуться.

Сверху вниз на меня потухшим взглядом смотрела Ава.

– Нужно поговорить, – сказала моя бывшая преподавательница Красной магии. – И чем скорее, тем лучше.

Глава 5. Ван

– Да кого же там принесло, – гневно высказалась Арнати, сползая с кровати. Она так и не успела снять с меня штаны полностью. – Пока ничего не делайте, лежите тихо.

– Хорошо, – тоненьким голоском произнесла Вирика и легла на меня, навострив длинные ушки. Я же получил очередную порцию удовольствия от её прекрасного, горячего тела. Это просто какое-то божественное блаженство, когда она столь плотно касается. За одну лишь бархатистую кожу такой девочки можно многое отдать. И я обнял её как можно крепче – просто захотелось заключить в объятия и наслаждаться этим, что, собственно, и сделал.

Пока Арнати шла открывать дверь, я поглаживал зайку по нежной спине, опускаясь всё ниже и ниже. Когда нащупал ягодицы, соски Вирики, плотно прижатые к моей груди, ощутимо затвердели. Умница, как она быстро заводится. И дышать стала глубже, хотя я в неё пока ещё не входил.

Едва заметно скрипнула дверь. Свет из коридора ударил в комнату, но тут же исчез, поскольку Арнати прикрыла промежуток собой, надеясь, что никто нас не увидит. Зато я краем глаза, но заметил в двери рыжую длинноволосую девушку. Кисточки на её ушах говорили о принадлежности к лисам или рыси. Точно сказать нельзя. Их тут всяких ушастых и не только такая разновидность, что не всегда разберёшь, кто есть кто.

– Что-то хотела? – поинтересовалась крылатая.

– Да, – ответила девица. – Ари, у тебя есть сахар? А то у нас кончился, а денег пока нет. Только завтра будут. Я потом отдам тебе.

И в этот момент, пока я ощупывал Вирику, она вдруг издала негромкий стон, но достаточный, чтобы услышала нежданная гостья.

– Ой, а что это у тебя там? Или кто? – Ушастенькая встала на носочки, пытаясь разглядеть.

– Ничего. Сейчас дам сахар. – Арнати захлопнула дверь, нашла сахар и шёпотом поругала нас: – Тише вы! Просила же ничего не делать!

В следующий момент крылатая отворила дверь, передала сахар знакомой и тут же закрыла. И снова стук.

На пороге опять та же девушка.

– Ну что ещё? – занервничала Арнати.

– Можно тебя буквально на секундочку позвать в коридор?

– Давай. Только быстро.

Примерно через минуту крылатая вернулась и села на кровать, глядя на нас.

– Представляете, она имела наглость высказать желание присоединиться. Глазастая какая. Рыжая развратница.

– Всё-таки нас заметили, – проговорил я.

– Да. Не хотелось применять магию лишний раз, но пришлось стереть из её памяти то, что она успела увидеть. Не нужны мне всякие разговоры по школе. – Крылатая немного успокоилась, встала и скинула с себя халат, оказавшись в красном нижнем белье, которое смотрелось на ней просто замечательно. Она не церемонилась: сразу сняла лиф и трусики. Моему взору предстало ещё одно шикарное тело. Единственная разница, что кожа Вирики белее. И она до сих пор в трусиках. – Ну что, продолжим…