Я люблю, Тебя, моя Россия!

Академик В. Казначеев сказал: «Вся наша современная научная медицина с гигантской химией наносит вреда, может быть, уже больше, чем пользы».

В начале 1000 века персидский и таджикский поэт, математик и философ Омар Хайям писал:

– Приход наш и уход загадочны, – их цели

Все мудрецы земли осмыслить не сумели.

Где Круга этого начало, где конец

Откуда мы пришли, куда уйдём отселе?

Удивленья достойны поступки творца!

Переполнены горечью наши сердца,

Мы уходим из этого мира, не зная

Ни начала, ни смысла его, ни конца.

Омар Хайям

Я – врач бурных, бунтарских шестидесятых годов прошлого столетия, тех времён, когда стремление человека к познанию было настолько велико, что заслоняло собой ту жизнь, то материальное, которое всегда окружало нас, но было для нас как бы вторичным, а суть жизни мы находили в познании, в стремлении как можно быстрее улучшить эту жизнь, сделать её светлой, доброй, радостной, жить с улыбкой, как у Юрия Гагарина…

И оказывается это было правильно, ибо, как я познала, человек – не только материальное тело, а духовная искра, частичка Абсолютной Истины, без существования духовной искорки тело не может развиваться, а материальная энергия не является причиной творения. Человек изначально есть неотъемлемая духовная частичка Всевышнего Господа, но из-за своей непокорной природы человек становится материально обусловленным. Желание человека господствовать над материальным миром велико и передаётся из-за одной реинкарнации в другую.

И следует знать, что человек – это больше, чем просто тело и разум: наша настоящая природа – это дух и душа, и нужно освободить душу от злости, от ненависти, чтобы почувствовать в себе духовный мир – мир внутренней гармонии, совершенной справедливости и вечной любви.

Я всю жизнь не только лечила, но и изучала возможности физического тела человека.

Болезнь не даётся «за зря» – человек либо не так думает (мыслит) как надо, либо делает что-то не то, что надо бы делать. И чтобы исцелить болезнь, нужно восстановить гармонию между душой и сознанием. Это трудно делать, но необходимо, ибо здоровье – этот труд.

Вести здоровый образ жизни нужно, но окончательное исцеление возможно только на духовном уровне.

Я проработала в стационаре (детской больнице) в Свердловской области 37 лет, в том числе, когда работала главным врачом детской больницы и поликлиники, я одновременно на 0.5 ставки совмещала должность врача-ординатора в стационаре.

Десять самых тяжёлых детей были “моими“ детьми – сепсис, менингит, деструктивная пневмония и так далее.

Дети у меня не умирали и достаточно быстро поправлялись. В то время я не могла объяснить своими коллегам – хорошим, добрым, знающим педиатрам – почему так было.

Да, я много училась в лучшем ВУЗе страны – в ЦОЛИУВе на разных курсах и циклах, все знания передавала своим сотрудникам, но нередко слышала: “Нина Павловна, возьмите у меня двухмесячного ребёнка – “не идёт” он, не поправляется, вдруг не справлюсь… – просила меня прекрасный, опытный специалист Грицай М.А., заведующая отделением.

Я “беру” и… ребёнок быстро идёт на поправку, медикаментозное лечение при этом не меняю – раньше все назначения мы сделали вместе.

Сейчас я могу объяснить, почему так было. Я всегда много разговаривала с ребёнком – будь ему несколько дней, месяцев или лет.

Привезут из села умирающего ребёнка – судороги, одышка, дыхание Чейн-Стокса, я говорю ему: “Пожалуйста, не умирай, малыш, успокойся, дыши глубже. Слышишь меня? Я тебе помогу, я тебя обязательно вылечу”…

Я не знаю, почему я всегда делала это – разговаривала с каждым ребёнком, каждый день при каждом обходе… я брала его на руки, подносила к окну, показывала солнышко или дождь. Малышу 5 дней, а я ему солнышко показываю.

Сейчас-то я знаю: это было энергетическое воздействие, разговор с его Душой, она меня не слышала (разума у Души нет, но есть сознание), но понимала, чувствовала – у маленького ребёнка душа всегда рядом, и она помогала мне.

Моё желание вылечить ребёнка было настолько велико, что мне помогали высшие силы, высшие Иерархи. Далеко не только правильно назначенное медикаментозное лечение спасало ребёнка, но именно умение врача зажечь ту божественную искру, которая заложена в каждом человеке, и которая вылечивает больного.

Я с 1970 года (когда только была введена категория для врачей) защитила в г. Свердловске (в облздравотделе) звание врача-педиатра высшей квалификационной категории. Тогда, в 70ые годы прошлого столетия, высшую категорию врача нужно было защищать: кроме того, что нужен был стаж работы не менее 10 лет, хорошие показатели в работе, нужно было иметь ещё статью в научном журнале (у меня была статья в журнале «Педиатрия»).

Мы – педиатры – работали тогда на периферии Урала в труднейших условиях: низкая укомплектованность кадрами, в детской больнице на 120 коек узких специалистов не было вообще, правда мы, педиатры, от этого не страдали – за 6 лет обучения в медицинском вузе можно было изучить и глаза, и уши, и даже работу мозга.

Трудно было без реанимации, но работали, работали очень много. Радовала сама больница – для маленького города она была прекрасной – трёхэтажное здание, первый этаж которого – боксы, необходимое оборудование; а в поликлинику дети шли, как в театр – фонтан, витражи, художественная лепка героев из детских сказок, «Зимний сад». Больницу я построила сама, оборудовала и… сейчас говорят, больница давно закрыта, детей на госпитализацию возят в другой город, в бывшей больнице разместили торговые точки. Я не могу понять, как можно было разрушить то, что создано для детей.

Раньше в мою поликлинику приезжали врачи из других городов, перенимали опыт, знакомились с работой комнаты по воспитанию здорового ребёнка, с работой диспансерного кабинета. Заведующий облздравотдела Бабич привозил к нам делегацию из тогдашней Чехословакии.