Девушка в красном платье

Принц зашел в комнаты Дедули и оторопел. Девушка, прикусив язык от усердия, кормила и одновременно протирала очередного Ждуна.

– Что происходит?

– Родик, – задорно воскликнула она. – Дедуля твой изувер и криворукий неумеха.

– А ты здесь…

– А я здесь, как неравнодушный помощник и опытная сиделка за ждунами, – гордо задрала она носик и выпятила грудь.

Несчастный сидел в кресле, привязанный ремнями. На шее огромный воротник в виде тарелки, в которую стекает излишняя еда и почему-то лишние волосы, которые Вилли успела состричь с благородной головы высшего магистрата. Ноги агаронца заботливо поместили в тазик с мутной, остывшей водой. Тазик на Гробик.

– А постригла зачем? – Родион подошел и вытащил из «тарелки» седые волосы, спутанные вокруг зализанного леденца.

Вилли сразу занервничала.

– Все равно ему не идет чахлая косичка на лысеющем черепе.

– Допустим, – согласился Принц. – А ноги зачем в воду? Ему не идут вырванные ногти?

– Они страшные, пугают меня, а Дедуля еще не довязал носочки, – фыркнула она и залила несчастному в горло очередную ложку.

– Деятельная ты моя, откуда столько энтузиазма? Пусть мучается, он убить тебя хотел.

– Родик, тем мы и отличаемся. Мне его жалко.

– Он колдун и интриган самый безжалостный. Он тебя не пожалеет. И очень может статься не пожалел Ридалага и Норинэльта.

Вилли наконец задумалась, прищурила подозрительные глаза и рассмотрела Ждуна. Тот ответил ей пустым бесцветным взглядом уставшего человека.

– Значит, будем перевоспитывать. Стихами, – сделала она вывод. – И когти поправим, я Папеньке такую красоту на ножках делала, «пятки младенца» называется. Какое-то время после того больно ходить, но…

Родион закатил нетерпеливые глаза и сел в кресло напротив, наблюдая картину пыток от Вилли. Она с еще большим усердием втолкнула подопечному ложку в рот и азартно достригла последний завиток на затылке. После ее процедур больно ходить, и видимо ровно потому, что стопы стираются до колен.

– Хм… Вилли, все в порядке? Ты чувствуешь себя нормально? – осторожно спросил он.

Девушка нехотя отвлеклась от стрижки волос в ушах и пожала плечами.

– Спина болит, Ждуняша тяжелый попался, откормленный. Предыдущий тоже нелегкий был, но все ж не такой.

Неожиданно для девушки потерявшей ночью невинность. Родион даже растерялся.

– А в целом?

– А в целом нужно еще Ждунёчка ко мне в комнату переволочь. Дедуле я не доверяю, он растяпа и больше печется о Гробике, чем о живом человеке. По моей вине страдает и мучается, мне и заботу проявлять. И коляска нужна, мы будем гулять.

Родион ощутил странный приступ разочарования. Он ожидал очередного свадебного приступа, готовился к обороне и долгой аргументированной беседе, а она в который раз удивляет его новой непредсказуемой выходкой. Ставит в тупик всякий раз, будто идешь по лабиринту, в котором каждый день меняются развилки. Чего уж скрывать, он рассчитывал охладить ее свадебный пыл, привязать к себе и пользоваться близостью, в этом смысле его все устраивает, а она все внимание сосредоточила на старом колдуне и сюсюкает с ним, как с ребенком. Ей его жалко.

На следующее утро были назначены сборы и отъезд, но день сразу не задался. В гостиной комнате Принца дожидалась пресветлая Фея и вовсе не для доклада утреннего прогноза событий.

– Милордик, – присела она в поклоне.

С возвращением предмета воздыханий Биннет Тирэлл преобразилась, как мышь близ сыроварни. Нервозность, свойственная ей в его отсутствие, исчезла, но появилась новая, еще более навязчивая.

– Радужная ты моя и одухотворенная, вижу нетерпение поднимает тебя на ноги до зари, – плюхнулся к ней на диванчик Родион.

– Милорд, он в твоем присутствии робеет, – сразу выпалила она.

– В смысле? – растерялся Принц. – Должен робеть в твоем, а запал на меня? Нестандартная ты моя, не впутывай Родика в ваши брачно-магические игрища.

– Ты подавляешь Эрсэна одним своим видом. Он даже кушает плохо, когда кушаешь ты.

– А должен совсем не кушать, кусок в горло не должен лезть. Предателей и соглядатаев кормить я не обязывался. И тебе не советую пирожки ему печь.

– Милордик, в вашем положении следовало бы знать о милосердии, человеколюбии и чувстве долга.

– Как много незнакомых слов в одном предложении. Не пойму, что требуется конкретно от меня, – фыркнул он.

Фея хлопнула невинными ресницами.

– Пусть Вилли оцепенеет его, – воодушевленно предложила девушка.

– Мне следовало бы догадаться, – кивнул Родион. – Старею.

Биннет взволнованно поднялась и сжала кулачки.

– Этот ваш боевой маг совершенно не хочет мне помочь. Отказывается цепенеть Эрсэна.

– Она не только мой боевой маг, но и твоя сестра.

– Она мне больше не сестра, – насупилась Фея-ведьма.

– Может нам тебя оцепенеть и заставить его ухаживать? – предложил Принц. – И будут Вилли и Эрсэн гулять вместе с двумя колясочками.

Биннет вытаращила глаза.

– Вы даже говорите с ней одинаковые отвратительные вещи!

– Я тебе больше скажу, колокольчиковая ты моя. Практичней именно наш вариант, ибо Эрсэна ты не потянешь, он здоровый бычара. Генерал Сирета, которому ты в свое время руки-ноги требовала ломать, на полголовы ниже. Соглашайся на свое оцепенение, не раздумывая. Он влюбится в тебя с первого совместного стула.

Биннет ожидаемо заныла.

– Предлагаю найти компромиссный вариант с охмурением магистрата. Вернемся, что называется, к истокам. Что если просто сломать ему руку?

Фея одним вздохом погасила слезный шантаж.

– Обе руки, Милордик!

– И снова мне следовало догадаться. Есть разница, беспощадная ты моя, ибо в прошлый раз ты просила поломать ригоронского генерала и моего друга. В этот раз не жалко, я заломаю паскудника с превеликим удовольствием. Просто ради интереса. Биннет, когда ты уже остановишься? Эрсэн не первая твоя дичь, но ты охладеваешь сразу, как жертва оседает в твоих руках. Есть хотя бы один, кто успел вывернуться в последний момент?