Химера Андреевна хочет кровушки

Женька вытаращила глаза. В отличие от них Рустик пошел самым логически правильным и простым путем. Это они, доверчивые идиоты, спустили деньги в клозет. Рогачев всех переиграл. Если есть дорогое и дефицитное лекарство, то ищи его в элитной клинике. Человеку с неполным медицинским высшим чуть проще пробраться в клинику, затеряться в массе медицинского персонала и достать информацию о препаратах и месте их хранения. А дальше дело везения.

С невольным уважением она доволокла его до машины такси и швырнула на заднее сиденье. Пропал препарат по стоимости квартиры в Москве. Будут ли его искать? Будут, проверят по видеокамерам и найдут одного лишнего медбрата в медицинской маске. А дальше сюрприз. Если его не вычислят, то и не найдут. Но лучше не рисковать, потому в больницу рванули сразу. Хранение драконьей крови наука им неизвестная, кровь рептилии, как не крути, а инструкции к крови не прилагались. Рогачев, как выяснилось, не дурак, подготовился, должным образом упаковал и довез. Но по пьяни в пути термос ронял и не раз.

Помощь Петра Георгиевича все же сработала. Теперь в палату их пускали без проволочек в любое время дня и ночи. Женька держала голову Маргоши, а Витка, как профессионал, имеющий некоторое отношение к медицинским препаратам, пусть и с фармацевтической точки зрения, достала пакет с кровью, вскрыла, а дальше…

– Дженифер, а как это давать лучше?

Смородина неуверенно пожала плечами. Походу лучше через капельницу.

– Вены вообще ссохлись, – паниковала Витка. – Чего делать-то?

– Дай сюда.

Как в фильмах про вампиров. Женька обмазала кровью губы пациентки. Сначала ничего, потом та вяло слизнула. Открыла глаза и из последних сил вцепилась в руку Женьки. От боли та даже шикнула. Вот это силища. Все что произошло после, приятным зрелищем не назовёшь. Маргоша жадно с каким-то свирепым голодом высасывала красную жижу из пакета, почти рычала и скалила зубы. В конце концов разгрызла пакет и сожрала его.

Женька и Витка замерли от ужаса, ожидая чего-то инфернального из соответствующих фильмов-триллеров. На их глазах Сеструха показала себя с новой, незнакомой им стороны, сам факт пожирания крови вызывал нормальное отторжение и естественную жуть.

Марго сыто икнула и вылизала подбородок, как кошка.

– Вот дерьмо, – неожиданно звонко заявила она. – Еще бы кофейку. Латте. С кокосовым молоком. Без сахара. И сигаретку.

– Ага, щас, – насупилась Женька. – Ты свое кофе уже отпила. Как тебе новая диета? Достаточно полезно? Фигура не испортится?

– Кстати, вкусно, – согласилась Химера.

Она продолжала лежать с закрытыми глазами, словно батарейка на зарядке. Но уже могла говорить и крутить шеей.

– Хорошо-то как, – довольно хмыкнула она и расплылась в знакомой улыбке. – Словно дозу приняла. А еще есть?

– На ляжке шерсть, – грубо пошутила Женька. – Доза стоит восемь миллионов. Походишь полуголодной. Главное, живой.

– Манюня, ты как… вообще? – поинтересовалась Виталина.

– Ну, ощущения такие, словно я побывала в СПА, прошла курс массажа, чуть полежала в солярии, хряпнула три бокала Маргариты и получила множественный вагинальный. И прикурила с ментольчиком…

– Качественное сравнение, – оценила Женька.

С Марго происходили заслуживающие внимания перемены. Обратный процесс увядания шел не в пример быстро. За десять-пятнадцать минут взрывной волной регенерации она почти пришла в норму, открыла глаза, зло сорвала крепежи датчиков и капельницы и почесала задницу. Она вернулась, совсем как прежде, их Маргоша.

– Ничего не хочу слушать, – бодро и нагло заявила она, встала с койки и сверкнула голой попой медицинского полу-халата для пациентов. – Срочно домой. Приму горячую ванну, с солью, с пеной, с шампанским. Потом можно коньячку. Завтра по салонам и в СПА. Боже мой, у меня ужасные ногти и волосы между ног. Не больница, а бомжатник какой-то.

Витка, вцепилась в подругу, обняла ее и в голос разрыдалась. Они почти потеряли ее, почти поверили в непоправимое, но она вернулась. Нет никакой зависти и ревности, она их лучик солнца, их чудинка, их сумасшедшинка.

– Витольд, что за радужные ценности? Отвали со своими соплями. Фу. Нет-нет, только не зеркало. Джинжер, закрой зеркало, я не могу на это смотреть. Только после душа.

И напрасно, Марго выглядела так, будто Белоснежка по утру, свежа и прекрасна, лучится здоровьем и прямо не отходя от больничных мониторов подойдёт для фотосессии. Интересный эффект. Драконья кровь творит чудеса не только в части здоровья, но и красоты добавляет. Сияющей красоты.

Одежду прихватить забыли, потому сначала Витка сбегала раздеть мальчиков, что остались ждать за периметром больницы. Им и в трусах не беда остаться. Маргоша брезговала и отчитывал их за пренебрежительное отношение к ее королевской персоне, но выбора нет. Мед персонал не узнает в прекрасной незнакомке безнадежно больную пациентку, она без труда покинет здание.

– Чилий, что за дела? Ты в каком виде на выписку приперся? Впечатлить меня своими семейными ценностями мечтаешь? – по-своему эпатажно и громко ворвалась она в их компанию. С Павлика сняли брюки, он покорно остался в трусах.

– Марго, я…

– Все понятно, можешь не продолжать, поиздержался, поистерпелся. Рустик, если не качаешь, хотя бы брей. Кусты на твоей впалой груди напоминают залысины на шее старого стервятника.

– Уу… насосалась крови? – огрызнулся Рустик.

– Наркоша, – парировала она.

– Эскортница, – незлобно ответил он и помахал подъезжающему такси.

Они шумно ввалились в квартиру, по пути прихватили две сумки-самобранки. Марго успела отхватить свой Латте на кокосовом молоке и пачку ментоловых стиков.

Объяснения сути своего состояния она слушала сквозь эйфорию чудесного воскрешения. Драконы, кровь, химеры, все понятно, проехали. Куда важнее для нее новости из обычной жизни:

– Рогачев, козлина, ты брился моей бритвой? Фу, лобковые волосы на моем полотенце. Рогачев, прибью.

– Чили, вали отсюда, кресло продавил своим задом. Ты что, спал в моей спальне? Воняет барсучьим задом.

– Витёк, отвали уже со своими перцами, баклажанами. Псиной несёт, опять в приют к собакам таскалась?

– Жофрей, юбку мне растянула. В смысле, мой зад больше? Ты мне в талии ее растянула. Чулки порвала, бодибилдерша.

После ванной Марго чуть раздобрела и приняла коньячку.

– Ничего так, твой Николай Николаевич, – жадно рассматривала она фотографии в интернете. – Породистый. Так, я все придумала. Будут у нас деньги. Лидочку грохнем, я устроюсь лаборанткой на кафедру. Впервые совмещу приятное с полезным. И, кстати, фамилия приличная, Баренцев. Пора подумать о семье и детях.

– Маргоша, тут такое дело. Нам нужно в отдел биозащиты сходить, – осторожно напомнила Женька, чтобы не нарушить вечернюю идиллию. – Мы обещали.

– Джорджина, что за блажь? – отмахнулась Сеструха. – У нас нет времени наносить светские визиты в органы. Помогли тебе эти органы? Ты лучше скажи, когда Баренцев изволит посетить кафедру?

– Уже на следующей неделе. Брак готовится к встрече и пишет речь.

– Вот, – воздела она палец к потолку. – А сегодня среда. Четыре дня, чтобы все успеть. Волосы, ногти, брови, солярий, шопинг. Устранение Лидусика. Какие, к черту, сантименты? На кону полтора миллиарда и мужик с обложки журнала. Просто особь для размножения. Никуда мы не пойдем.

– Пойдем, – угрожающе тихо ответила Женька. – Через два месяца нам нужна новая доза. А лучше три. Эдуард Семенович тебе деньги дал. Нужно отплатить.

Марго нетерпеливо поджала губы.

– Эдик в категории бывших, и это не обсуждается. А бывший это либо стратегический запас на крайний случай, либо исторический персонаж из разряда легенды. И неважно уже, героической или позорной. Потому, давай не будем возвращаться к этой теме.

– К Баренцеву не подпущу, если не пойдешь с нами, – применила шантаж Женька. – Сама его обработаю, применю весь накопленный рядом с тобой опыт. И первую дозу препарата отдам не тебе, кровожадная ты стерва, а Эдику.

– Ой, ну ладно, – быстро сдалась Маргоша, – но недолго. На пять минут заскочим к этому вашему Геннадию Алексеевичу. Плюну ему в рожу за Мумию! Химера еще куда ни шло, но мумия уже слишком. А Баренцева ты без меня не потянешь.

– На фоне Лидочки Александровны и я потяну.

– Джакоб, – снисходительно смерила она подругу взглядом, – оценивай себя трезво. В лучше случае он заинтересуется твоими побасенками в народной горной промышленности. И только с литературной точки зрения. В остальном, если он не придерживается радужных ценностей, кастинг там такой, что у тебя нет шанса стать даже горничной.