23 способа убить дракона

– Фактически голый он залез на кгышу коттеджа, чтобы свести концы с опостылевшей жизнью. Хозяин недвижимости так услужливо гасстелил под ним каменную плитку.

– Винсен? Снова за старое? А почему фактически голый? – заинтересовался внук.

– Ну, если считать петлю на шее одеждой, то я малость пгеувеличил. Согласен.

Карл рассмотрел себя в телефоне, как в зеркале, и выдрал из носа лишний волосок. И чихнул в камеру. Кай зло вздохнул и отвернулся от злодейского плана на мониторе.

– Свел? – нетерпеливо спросил он.

– Что?

– Счеты с опостылевшей жизнью?

– Ах, это? – легкомысленно отмахнулся дед, – Конечно, да. Мы по-годственному не мешались под лапами.

– Тогда в чем беда?

– Николенька, газумеется, не в этом. Но я случайно снял его последние минуты на видеокамегу. Исключительно чтобы похвалиться тебе вечегом.

– Карл, у меня совещание, – раздраженно напомнил Кай.

– А тепегь это видео совегшенно случайно попало в ютьюб. Я к этому не имею никакого отношения. Видео самопгоизвольно туда втянулось, я ничего не нажимал. Двести согок тги пгосмотга за один час, – триумфально сообщил дед.

Младший закатил глаза и прикинул последствия. Чепуха. Шок-контент для ютьюб, ничего более. Блогеры и не такое выделывают ради подписчиков.

– Это все?

– Нет, Николенька, не все. Я уже подыскиваю гекламодателей и договогился с Винсеном, чтобы он в следующий газ не забыл пгихватить на место самоубийства массажный ковгик Кузнецова[3 - Аппликатор Кузнецова (его еще называют йога-мат) – это коврик с закрепленными на нем 60-мя пластмассовыми игольчатыми модулями, которые интенсивно воздействуют на кожу, способствуя нормализации обменных процессов, уменьшению болевых симптомов, расслаблению мышц.], – деловито сообщил тот.

– А каменное небытие и искусственные цветы за что?

– За вазы. Я газве тебе не сказал? По законам физики он спланиговал в окно, в твою комнату с любимыми вазами, – торжественно анонсировал дед нескучный вечер.

Кай нервно привстал с кресла и по неволе захлопнул крышку ноутбука.

– И?

– И вот тепегь коготко: в тгуху. Нет, можно что-то склеить, – утешил он Младшего, – я уже заказал когобку лучшего канцелягского клея…

– Что? – возопил дракон и сжал рот, чтобы его не услышали за дверью.

– Николенька, не все столь однозначно, – заюлил дед. – Он пгиземлился по левой стогоне. Агабские, немного китайских и самую малость египетские. Японские пгактически не постгадали.

– Что?! Да я вас…

– Николенька, мы все склеим, – затараторил Карл, – не нужно так негвничать. Я заказал мини-кузницу. Латунные вазы газдуем, глиняные склеим, фагфоговые… гм… заметем.

Кай схватился за сердце и почувствовал себя так скверно, что впору самому надеть петлю. Как знал, не нужно было брать их с собой в Россию. Но надолго расставаться со своими дорогими и любимыми девочками он не мог. По спине бегала изморось, сердце обливалось предчувствием невосполнимой потери. Его императорши, фараонши и султанши, королевы и царицы, любовь всей жизни…

– Убью! – приглушенно рычал он.

– Как новые будут, клянусь своей сто восемьдесят пегвой метамогфозой.

– Не смей прикасаться к ним, вандал. Они будут как новые, потому что вы склеите латунь с фарфором! Я сейчас приеду, и вы все окажитесь в ютьюбе. Голые! На коврике Кузнецова! И до сто восемьдесят первой метаморфозы ты не доживешь! Готовьтесь!

Кай гнал машину на предельно-допустимой скорости, обошел пробки по всем обочинам и подворотням, проклял все ограничения, касающиеся жизни драконов и невозможности добраться на своих крыльях за пять минут. И наконец ворвался в коттедж. Он занял второй этаж: спальня, огромная ванная, кабинет, комната доспехов и самое большое помещение отдано его принцессам.

Младший гнезда черных – страстный коллекционер. Годами, веками собирал по крупинкам свои сокровища, азартно искал каждую, похищал, при невозможности выкупал, прятал от посторонних глаз, лично ухаживал и защищал свой уникальный гарем, каждый день проведывал их, называл по именам и желал хорошего дня. Это его личное, интимное, никто не смеет заходить в комнату и даже прикасаться к ним. Но на беду в этот раз там оказалось окно.

Кай под замогильный шум в ушах ворвался в святую комнату и сдавленно завыл. Окно заклеено огромным пледом. На полу валялись осколки битого стекла. Первым делом проверить Ее. Фавориткой признала японская керамическая ваза периода Хэйан, предназначенная для нужд погребения. Изделие сделано в форме дракона, и этот шедевр хранился в отдельном стеклянном шкафу, пользовался эксклюзивной любовью хозяина и являлся святыней всей коллекции.

– Николенька, Асуко не постгадала, – осторожно заметил дед за его спиной. – Чиньхуа тоже цела, чудом.

Чиньхуа его первенец, китайская фарфоровая ваза эпохи династии Мин, его вторая фаворитка, которую он лично выкрал из дворца. Все остальные, шестьдесят одна ваза были столь же любимы, носили уникальные имена и имели свою историю, но не были первыми. Кай с ужасом взирал на погром, он потратил золото, время, силы, чтобы перевести их сюда, лично собрал стеклянные шкафы и бережно расставил их стройные и не очень ряды.

– Не все так ужасно, – пропел Карл.

Все ужасно, стекло делалось на заказ, ударопрочное, но Винсен подобно атомной бомбе, залетевшей в окно, снес витрину с арабскими красавицами, в пепел раздавил египетскую Танафрити и китайскую Синь Оэ.

– Где он? – выкатил покрасневшие глаза Младший.

– Николенька, – чуть отступил дед. – Это все же твой шестой Пга. К тому же он занят подготовкой следующего суицидального эпизода, стоит ли помогать ему в этом? Асуко и Чиньхуа живы и невгедимы. Всего лишь небольшой поггом, фагфоговым девочкам навегняка понгавилось, а то сидят здесь от скуки…

При виде выражения лица внука тот невольно замолчал, ойкнул, схватился за память, типа, вспомнил, что у него на кухне убежало молоко, и проворно скрылся вдали по коридору.

До ночи Кай собирал каждую крошку от своих крошек. В трех пошлых пластиковых ведрах оказались его погибшие красавицы, и ещё четыре арабских латунных стана потеряли свою прелесть, изменили не только форму, но и размер. Дракон выл и ронял слезы над каждой. А потом спустился вниз, чтобы устроить расправу всем причастным, но застал только Сару, которая с маленьким ноутбуком застыла за большим обеденным столом.

– Кайоши, – беспечно пропела еврейская мамочка, – таки наконец я тебя дождалась из фарфорового гарему.

Кай бросил нетерпеливый взгляд в даму и дернулся от деталей ее образа. Она сидела в распахнутом фланелевом халате самого потрепанного вида, но под распахнутыми полами видно кожаное белье с множественными шипами, а на шее сверкал соответствующий образу ошейник.

– Э…

– Шо то подсказывает мне, не иначе мой скромный сексуальный опыт, шо ты сделаешь мне ответы на весь тест без запинки, Джуниор ты наш. Как считаешь, прелюдию таки лучше начинать с флоггера или сразу не мелочиться, со стека?

– Чего? – опешил он.

Сара смерила его ещё раз таким взглядом, что он невольно попытался вспомнить пояснения к вышеупомянутым названиям.

– Стек, в смысле, хлыст для управления лошадью? – мотал он головой.

Женщина эротично почесала затылок, видимо, тем самым стеком и сделала пометку на экране монитора.

–«Дракон, ассоциативно ощущая себя вьючным животным, почувствовал нарождающийся жар в паху при виде

стека…».

– Чего? – хрипел он.