Дом на окраине

– Что? – Переспросила, боясь, что ослышалась.

Он вскинул на меня тяжелый взгляд и повторил.

– Я хочу, чтобы вы с дочерью были счастливы. – Сказал он так, что мне показалось, что меня против моей воли сейчас как начнут делать счастливой…. – Я хочу, чтобы у вас всего хватало. Я не хочу, что бы вы чего-то боялись. И я не хочу, что бы вы пытались мне дать деньги, руководствуясь какими-то нелепыми побуждениями.

– Это у меня-то нелепые побуждения? – Восхитилась я наглостью данного персонажа.

– У вас. – Подтвердил он мои подозрения в мужской неадекватности в целом. – Мне ваши деньги не нужны. – Он, поморщившись, покосился на смятые в моей руке купюры.

Я разжала пальцы и оставила деньги на диване. Поднялась.

– Геннадий, у нас разные представления о счастье. Не нужно навеливать его другим насильно. – И развернувшись, вышла из комнаты, понимая, что мы в очередной раз друг друга не поймем. И далось ему это счастье?

Деньги я нашла на кухонном столе через пару часов, когда пошла мыть Дарьке попу. Вздохнув, поняла, что просто не будет. Совсем не будет. Может быть, действительно уйти куда-нибудь?

До вечера мы делали вид, что не замечаем друг друга. Я сносила дочь в баню, где вымыла ее. Дарине понравилось. Тепло, влажно, мама рядом, вкусно пахнет травами. Она радостно угукала, когда я поливала ее теплыми отварами. А после бани, дома, очень быстро уснула. Я решила быстренько сбегать и ополоснуться сама.

В бане я провела от силы минут двадцать, но когда пришла, то обнаружила Геннадия, который кругами ходил по кухне, держа на руках мою дочь.

– Она заплакала. – Извиняюще сказал он, отдавая мне ребенка.

Я кивнула, забрала дочь и направилась в комнату. Корсаров вошел следом. Мне тут же стало неудобно, так как под обычным ситцевым халатом у меня ничего не было. Прикрылась ребенком и вопросительно на него посмотрела. Мужчина обвел комнату изучающим взглядом.

– Вы не разобрали пакеты. – Он укоризненно покачал головой.

– Это не наше. – Отозвалась я. – Они тут уже лежали.

Он закусил губу и задумчиво постоял с минуту.

– Ладно. – Он решительно направился к пакетам.

К моему удивлению он принялся тут же их разбирать, а не забрал к себе, как я надеялась. Более того, все вещи, что вынимал, он раскладывал в шкаф или стоящий здесь новенький комод с пеленальным столиком.

– Что вы делаете? – Испугалась я.

– Разбираю пакеты. – Пожал он плечом. – Эти вещи приобретены для вас, и они останутся в этой комнате.

– Нет! – Я замотала головой.

– Кира, не дурите. Вещи нужны и вам и малышке. – Он вытряхнул из очередного пакета какой-то длинный пуховик. Он совсем сдурел? – Поэтому я их сейчас разложу, так как вижу, что у вас на это просто нет времени.

– Геннадий!

– Кира!

– Геннадий, вы….

– Кира, успокойтесь. – Он встал и подошел ко мне. – Я ничего плохого не делаю.

– Делаете. – Запальчиво принялась объяснять я. – Вы заставляете меня быть вам обязанной.

– Вы мне ничего не должны. – Он смотрел и говорил абсолютно серьезно.

– Нет!

– Да.

– Нет. – Я резко замотала головой, отчего чуть покачнулась.

Корсаров тут же придержал меня за плечи.

– Кира, успокойся. – Он посадил меня на кровать и потянулся за притихшей Дарькой.

– Как я могу успокоиться, если ты ведешь себя, как упрямый шилохвость? – Возмутилась, выпуская из рук дочь, потому что конечности отчего-то вновь ослабели. А я-то думала, что болезнь прошла.

– Упрямый кто? – Он одной рукой надавил мне на плечо и заставил лечь.

– Шилохвость. Утка такая. У нас на пруду водится. – Пояснила я, прикрывая глаза.

– То есть, ты назвала меня уткой? – Скептически спросил он, устраивая Дарину под моим боком. – Дожил….

– Ты не считаешься с чужим мнением. – Я положила руку на Дарькин животик, и она затихла.

– Очень даже считаюсь. Просто делаю по-своему. – Парировал он, вернувшись к пакетам.

– Вот и поговорили. – Я прикрыла глаза рукой.

Корсаров разобрал все пакеты и оставил нас с дочерью одних, что меня более чем устраивало, так как я поняла, что мой халат сильно просвечивает, особенно там, где намок. Ух, как мне стало стыдно за свой вид. Геннадий же сделал вид, что ничего не заметил. Или на самом деле не заметил? Тут же вспомнились слова бывшего мужа о том, что я никого не могу заинтересовать, как женщина. Вот и своего соседа по дому, тоже, видимо.

Пока кормила дочь, перебирала в голове все, что со мной случилось за два дня. Я сбежала из города, приехала в родную деревню, поселилась в собственном доме, где живет одинокий мужчина. Этот самый мужчина обустроил наш быт, обеспечил мебелью и кучей различных вещей и отказался брать у меня деньги. Более того, у него есть красивая подружка, а мы с ним только что перешли на «ты» во время ссоры. С точки зрения здравомыслящего человека, и я, и он все сделали неправильно, начиная с момента знакомства. И продолжаем делать. Я осталась жить в доме с незнакомым мужчиной. Он пригрел под боком некрасивую бесполезную женщину. И что с этим делать?

Глава 6

Кира

Ночью мне приснился дед. Впервые после смерти. Он стоял, опираясь на палочку, и укоризненно смотрел на меня. Я понимала, почему он так смотрит, и намеревалась исправить ситуацию сразу же, как только представится возможность.

Утро понедельника встретило меня солнечной и морозной погодой за окном. На сегодня у меня было запланировано множество дел. Не смотря на то, что встала я рано, Геннадия я уже не застала. Во сколько же он на работу уходит? Зато на столе лежала карточка с номером телефона. Послушно вбила номер в телефон и отправила сообщение, что это я.

За час я покормила Дарьку, позавтракала сама, перевязала Пульке лапу и отправилась с дочерью в больницу. Нужно встать на учет у педиатра. Дарина была все в том же конверте. Я мысленно подсчитала, что через месяц-полтора нужно будет покупать комбинезон. К тому времени у меня должны быть на него деньги. Да и на улице потеплеет….

Я уже прошла около пяти дворов, когда мимо меня проскочила машина. Она резко развернулась за моей спиной и догнала нас. Открылось окно.

– Садись. – Раздался голос Марьи Догилевой.

Я покачала головой.

– Сама дойду.