Новогодний диагноз

– Черт, ты такая… – пробормотал Костя.

– Какая?

Он укусил мое плечо, зализал чуть покрасневшую кожу.

– Сладкая.

Я отстранилась, и потянула его за руку к расправленному дивану.

– Как в операционной, – хмыкнул он, кивнув головой на голубые простыни.

Я проигнорировала замечание, принявшись расстегивать рубашку на нем и поглаживая открывшееся взору поле деятельности. Костя глубоко задышал и резко дернул ремень брюк.

– Проказница, – я только хмыкнула, прижавшись грудью к его торсу, и опустила свои руки на его брюки, поглаживая самое уязвимое для таких ласк место. Он дернулся. – Знаешь, что мне хочется сейчас с тобой сделать? Как хочется? – Он впился в мои губы, опустил свои руки на мои вторые девяносто и притиснул к себе, приподняв меня над полом и зажав мои руки между нами. – Всю ночь. Чтоб не осталось ни одного миллиметра твоей кожи, не тронутой мной. Чтобы стонала в моих руках. До утра.

Блин, у меня от таких слов и действий мурашки по телу табунами строем заходили. Да и хотелка поднялась на такой уровень, до которого еще ни разу не доходила ни с одним мужчиной. Теперь уже я впилась в его губы со страшной жаждой, умудрилась расстегнуть его ширинку и просунуть руки уже туда. Костя немного отстранился, достал из кармана конвертик из фольги. Пришлось выдернуть защиту от детей у него из рук.